Мужчина в темном осеннем плаще резко мотает головой, словно пытаясь стряхнуть невидимых насекомых. Его мучают голоса Бесов. Сегодня они голодны, как никогда. Оно и понятно – их скопилось слишком много. Слишком много этих жутких тварей поселилось в его усталой, измученной голове. Они уже не просто тихонько живут там, нашептывая что-то на своем дьявольском языке, они кишат, как стая кайманов в мелкой заводи и все время голодны. Все время им нужно жрать. Их вопли сводят с ума. Будто тысячи пенопластовых коробок одновременно трутся друг о друга. Он понимает – сегодня их не устроят легкие закуски. Если их омерзительные чрева не насытятся, они разорвут на куски его самого.
Прихожая наполнена запахом смерти, и запах смерти сочится из кухни, где распростерлось тело первой жертвы. Это хозяин квартиры, имевший неосторожность открыть дверь незнакомцу. Из закрытой комнаты, словно из другой реальности, доносится пронзительный захлебывающийся лай.
Мужчина улыбается и проводит тыльной стороной руки по губам, словно вытирая их после хорошего глотка пива или молока. В другой руке он сжимает большой кухонный нож, на котором ржавыми пятнами уже начинает запекаться кровь. В голове у него оглушительно вопят Бесы. Не так истошно, как полчаса назад, но все равно оглушительно. Они хотят крови.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – безостановочно лепечет жертва номер два, смотря на него глазами, полными безумия. Ей сорок, сорок пять. Женщина. Махровый халат, пушистые домашние тапочки и следы жирного крема на пухлом, искаженном от страха лице. Ноги ее подгибаются, и она медленно сползает на пол, прислонившись к дверному косяку. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйстапожалуйста…
Резким размашистым движением, словно художник кистью, он наносит удар ножом. От горла до середины живота красной молнией открывается рана. Из порванного халата выскальзывает обвислая левая грудь.
– … пожалуйста, пожалуйстапожалуйста…
Трясущимися руками женщина пытается запахнуться, но в следующее мгновение кровь уже заливает все и проблема груди отступает на задний план. Все растворяется в мощном кровавом потопе. Бесы сладострастно стонут.
Мужчина перехватывает нож поудобнее и наносит несколько быстрых слепых ударов. Женщина падает на бок, виском ударяется о холодный линолеум пола. Губы ее шевелятся. Кажется, она все еще продолжает о чем-то его умолять. Тяжело дыша, он опускается на колени рядом с ней и со всей силы вонзает нож в сердце. Лезвие застревает в костях, и он с хрустом вырывает его. Кровь из лопнувшей артерии веером стегает по лицу.
Мужчина поднимается. Пульс бешено стучит в ушах. Лай из комнаты становится все пронзительнее. С трудом верится, что эти звуки может издавать обычный пес. Уж не Бес ли вселился в пушистое четвероногое отродье? Он подходит к двери и рывком открывает ее. Маленькая собачонка, секунду назад остервенело мечущаяся у порога, разом замолкает, уставившись на него. Хвостик неуверенно двигается из стороны в сторону. Мужчина размахивается и бьет ногой. Со всей силы, словно пробивает пенальти.
Жертва номер три, отмечает он про себя. Йоркширский терьер. Пес, однако, успевает отскочить, и удар приходится вскользь. С визгом терьер исчезает под широкой двуспальной кроватью.
В голове тревожными сиренами пульсируют нечеловеческие голоса. Они насытились, но им хочется десерта.
– Тварь! – сквозь зубы говорит мужчина. Он становится на корточки и заглядывает под кровать. Оттуда слышится прерывистое дыхание, но разглядеть пса не удается.
Придется вам остаться без сладкого, думает мужчина и с тяжелым вздохом поднимается. На то, чтобы возиться с собакой не остается времени. Нужно срочно приводить себя в порядок и убираться отсюда, пока кто-нибудь не вызвал милицию.
***
Клиент соскочил. Это стало понятно, когда старый хрыч начал неуверенно тянуть слова и посматривать на часы. Однако Леша не хотел в это верить. Он проторчал здесь слишком долго, он успел продемонстрировать все функции кухонного комбайна несколько раз, и теперь просто невозможно было поверить, что клиент соскочил.
– Все ножи выполнены из высокопрочной углеродистой стали, – говорил Леша, ловко выкручивая и ставя обратно полированные жернова.
– Да, – устало протянул клиент. Лысина его поблескивала от пота. – Вы говорили.
Леша ослепительно улыбнулся и перевел взгляд на женщину, ища поддержки. Хозяйки всегда были более заинтересованы в кухонной утвари, чем их мужья. Она коротко улыбнулась. Тактично, словно в ответ на несмешной анекдот. Похоже, здесь ему не светит.
– Я говорил про детали корпуса, – сказал Леша. – Они сделаны из высокотехнологичного пластика. А при изготовлении ножей используется высокопрочная углеродистая сталь. Разработка компании «Джейсон Би». Они никогда не затупятся, их не нужно затачивать, а гарантия на них действует двадцать лет.
За окном уже было темно. Это означало, что к Дорофеевым ему не успеть, он проторчал здесь слишком долго. Проклятые Ивановы! Когда они соскочили с крючка? Наверное, когда он попытался слегка надавить на них. Большой Ден предупреждал, что не стоит давить на клиентов и не стоит раздражаться, когда они ни с того ни с сего начинают сомневаться. Это нормально. А он не сдержался и стал наседать. Непростительная ошибка.
– Впрочем, вы правы. Кажется, про ножи я тоже говорил. Они хороши настолько, что я мог бы рассказывать о них часами. У меня самого стоит такой агрегат, и знаете что? Я бы с удовольствием купил второй, если бы у меня было место, куда его поставить.
Леша рассмеялся. Конечно, это была ложь.
– Понимаете? Они действительно хороши. Мы с женой иногда деремся за право приготовить ужин.
Еще одна невинная ложь – в тридцать четыре года никакой жены у него не было. Ивановы вяло улыбнулись. Женщина погладила примостившегося на диване йоркшира, встала и открыла форточку. В комнате стоял неприятный запах пота и ног.
Вот еще одна причина неудачи – ужасный запах, который источало его тело в конце рабочего дня. В отличие от тактических ошибок, причина абсолютно неизбежная. Особенно летом. Леша был уверен, что если бы нашлось средство, позволяющее решить эту проблему, продажи подскочили бы вдвое. Вонь здорово отвлекает клиентов от главного и создает у них предчувствие подвоха. Где-то в глубине подсознания клиент спрашивает себя: если эти новенькие блестящие комбайны за пятьдесят штук такие хорошие, то почему здесь так плохо пахнет?
– Подумайте, если вы закажете его сейчас, в подарок вам достанется сумка-чехол, набор запасных ножей, книга рецептов, специальные насадки для замешивания теста и взбивания муссов и наш фирменный календарь.
– Спасибо, Алексей, – сказал Иванов. – В любом случае нам нужно все хорошенько обдумать и обсудить.
– Конечно, – бодро сказал Леша. – Дело ваше. Но должен вас предупредить, что акция продлится до первого мая, а цены, действующие сегодня…
– А зачем нам комплект запасных ножей, если они никогда не тупятся, – спросила Иванова.
Леша одарил ее очередной блистательной улыбкой. У него могут возникнуть серьезные проблемы из-за того, что он зря потратил столько времени, а эта клуша продолжает задавать тупые вопросы.
– Они могут вам понадобиться, если вы решите засунуть в комбайн гвозди вместо морковки, – ответил он. – Или собственную руку. Ножи, конечно, превратят ее в фарш, но я бы не советовал готовить из него котлеты.
Ивановы переглянулись.
– Шутка, – добавил Леша. – Но набор запасных ножей, в самом деле, не повредит.
Через десять минут Леша аккуратно положил увесистую сумку с непроданным комбайном в багажник старенького пассата и уселся за руль. Звонить Дорофеевым не хотелось. Наверняка они будут не в восторге. И все из-за того, что он слишком увлекся и забыл о времени. Большой Дэн, предупреждал, что нельзя увлекаться. Если кажется, что клиент вот-вот достанет бумажник, а он все не достает, тогда лучше не увлекаться и не давить. А он надавил и вдобавок начал суетиться. Раздражение было слишком сильным, и он не сумел как следует его скрыть. Полчаса он рассказывал Ивановым про условия кредита и в конце они сказали, что не пользуются кредитами принципиально. Оказывается, они против кредитов.
– Я не чувствую, что вещь принадлежит мне, – извиняющимся тоном объяснил Иванов.
Черт бы его побрал. Леша достал телефон и набрал номер. Никогда не стоит откладывать неприятные дела, если нет надежды, что они рассосутся самостоятельно.
– Алло.
Голос был раздраженный, но ответили быстро. По крайней мере, Дорофеевы не из тех, кто ложится спать сразу после программы «Время».
– Добрый вечер! Это представитель компании «Джейсон Би», Алексей. Прошу меня извинить, но сегодня я не смог приехать к вам к назначенному времени. Я мог бы приехать и продемонстрировать возможности уникального кухонного комбайна «Баттл Бош» в любое другое удобное для вас время. Когда бы вы хотели…
– Пожалуй, я сниму заявку. Я прождал вас два часа. Если вам плевать на мое время, может у вас и продукция не очень.
– Поверьте, я ценю ваше время! Мне очень, очень жаль, что так вышло! Причины были действительно серьезные. Я их не называю, чтобы не тратить ваше время еще и на то, чтобы выслушивать мои оправдания. Да и какие могут быть оправдания. Вы – клиент и вы не должны терпеть неудобства.
Большой Дэн всегда говорил, что не надо перегибать. Будь самим собой, говорил он, иначе люди будут думать, что ты переигрываешь. Сейчас Леша чувствовал, что переигрывает, но продолжал говорить:
– Ни в коем случае нам не плевать на ваше время, а продукция компании «Джейсон Би» лучшая на мировом рынке…
– Я написал номер своего мобильного пять раз на разных бланках! – перебил его раздраженный голос. – А потом меня попросили еще дописать рабочий и домашний. Вы могли позвонить и предупредить, что не сможете приехать!? Или вас похитили террористы?
Черт, черт, черт! Если бы только можно было вернуться на час назад и чуть ослабить лесу, на которой болтались эти безвольные рыбы – Ивановы. Ведь они уже почти были у него в руках. Продажа комбайна окупила бы все.
– Всего хорошего, Алексей. Разумеется, завтра я доложу о случившемся в ваш офис.
– До свидания, – сказал Леша, но в трубке уже звучали короткие сигналы.
Оставалось надеяться, что к утру Дорофеев остынет. В случае жалобы, на сотрудника вешали дополнительный комбайн. Политика у фирмы была простая. Каждый рабочий день тебе выдают один комбайн на продажу. Продал – хорошо, отработал свою зарплату, нет – завтра выдадут еще один, и придется продавать уже две штуки. В конце квартала начальник подсчитывает, сколько у кого осталось непроданных комбайнов и за каждый начисляется штраф. Если их окажется десять, штраф будет равняться месячной зарплате, а если больше пятнадцати – с сотрудником прощаются навсегда. Либо ты выживаешь, либо нет. Третьего не дано.
***
Идти по освещенной улице настоящее мучение. Изо всех сил он старается выглядеть как все, но прохожие все равно смотрят подозрительно. Словно на чужака. Женщины отводят глаза и он слышит, как они приглушенно шепчут что-то друг другу. Что-то плохое. Омерзительное. Чертовы прохожие. Как только у тебя появляются проблемы, они перестают считать тебя за своего. Закон человеческой стаи. Никто тебе не поможет, если ты сам себе не поможешь.
Он засовывает правую руку в карман плаща и щупает рукоять пистолета. Это «Стечкин», доставшийся ему от одной из предыдущих жертв. Не самый удачный вариант, но Бесы слишком голодны, от их воплей подкашиваются ноги. Сегодня нужно действовать наверняка. Потом, попозже, когда ему немного полегчает, он устроит им настоящее пиршество. Но не сегодня.
Зайдя в подъезд, он с силой сжимает виски и зажмуривается. Прислоняется лбом к холодной, исписанной непристойностями стене. Нужно перевести дыхание. Голова готова взорваться от немыслимых криков, интенсивность которых все растет. Он не рассчитывал, что за такое короткое время количество этих исчадий ада увеличится. Теперь приходится за это расплачиваться. Всего один небольшой просчет и вот он уже на грани жизни и смерти. Еще немного и будет поздно. Он просто упадет и забьется в конвульсиях и тогда уже ничего нельзя будет сделать.
Шатаясь, как пьяный, он поднимается на третий этаж и звонит в дверь. Он пришел на час раньше назначенного времени, но дальше терпеть было нельзя. Если эта сучка не откроет ему дверь, если окажется, что она в магазине или принимает душ, он сдохнет прямо у порога.
– Кто там? – раздается очень тонкий, почти детский голос.
– Свои, – отвечает он бодро. Лицо его при этом искажается до неузнаваемости.
Дверь открывается, и он видит девушку в коротких джинсовых шортах и белой майке. Не красивая, но довольно милая. Из того разряда обычных девушек, которых на земле абсолютное большинство. Она удивленно улыбается. Видно, совсем не готова к встрече, но рада его видеть.
– Ты рановато. Я еще…
– Хорошо, – говорит он невпопад и бьет кулаком в лицо.
В ней килограмм сорок пять, она отлетает как кукла и врезается спиной в шкаф. Звенит битое стекло. Хлипкие деревянные дверцы проламываются с сухим треском.
– Хорошо, хорошо, – говорит мужчина в темном плаще и подходит к девушке.
Он присаживается на одно колено и достает из кармана «Стечкин». Он уверен, что девушка без сознания: удар был сильный, но неожиданно она кричит. Так громко, что становится понятно: еще несколько секунд и застучат каблуки соседей, а за ними раздастся звук милицейских сирен. Опять промашка. Наверное, он просто неудачник.
Он взводит курок и сует дуло пистолета девушке в рот. На то, чтобы использовать подушку для заглушения выстрела, не остается времени. Сейчас ему нужно немного успокоить Бесов и бежать. Этой жертвы им хватит на пару дней, а дальше он сумеет что-нибудь предпринять.
– Нравится тебе это? – глухо спрашивает он и грубо водит дулом у нее во рту. Палец на спусковом крючке чувствует влажное тепло губ. Ствол ушел глубоко. – Это тебе нравится, сучка?
Некстати им овладевает сильнейшее возбуждение. Член набухает и становится колом в тесных джинсах. Кажется, он может порвать ткань. Перед глазами все плывет. Он видит только открытый рот девушки. Губы, обхватывающие ствол пистолета. Он медлит. Возможно, она кричала не так громко, как ему показалось. Не лучше ли будет закрыть входную дверь и, не спеша, заняться этой молодой строптивой шлюшкой? Возможно, сейчас, под дулом пистолета, она, наконец, согласится кое-что для него сделать. Кое-что, что так ему нужно. Мысль кажется заманчивой, эротическое одурение заглушает даже пронзительные крики Бесов, но тут хлопают соседние двери и слышатся тревожные голоса.
Что-то взрывается у него между ног. В первое мгновение ему кажется, что это болезненный оргазм, вызванный невероятным возбуждением, но оказывается, девчонка просто ловко врезала ему коленом. В проеме входной двери показалось мятое, небритое лицо. Нужно бежать. Девчонка, как угорь высвобождается из его хватки и скрывается за какой-то дверью. Преследовать ее не имеет смысла. Хорошо бы просто встать на ноги – внизу живота все горит огнем. Теперь это совсем не похоже на оргазм.
Он стреляет прямо в любопытное лицо в дверях, которое тут же исчезает, как мишень в тире. Грохот выстрела оглушает. Вроде бы он промахнулся. Этого можно было ожидать – сегодня не его день. На лестнице кто-то кричит. Нужно бежать. Теперь нужно бежать. С трудом он поднимается, прячет пистолет в карман плаща и быстрым шагом покидает квартиру. На лестнице пусто, но он слышит горячий шепот соседей, раздающийся из-за закрытых дверей. Они шепчут что-то плохое, омерзительное. Их языки источают яд.
Снова он идет по освещенной улице. Какой-то парень сует ему в нос яркую глянцевую листовку. Он отталкивает парня и идет дальше.
– Эй! – кричат ему вслед.
Прочь отсюда. Кто-нибудь уже наверняка вызвал милицию. Девчонка не знает его настоящего имени и адреса, но все равно она знает достаточно для того, чтобы его могли схватить. Чертовы Бесы в его башке. Он сделал серьезную ошибку, когда позволил им занять так много места. Когда позволил расплодиться этим тварям.
Становится темно. Людей вокруг много, но с трудом удается различать их фигуры и лица. Кто-то пихает его и он, не в силах удержаться на ногах, падает на асфальт. Смех. Чьи-то крепкие руки поднимают его на ноги и хлопают по щекам.
– Пьяный, – слышится недовольное бурчанье.
Тьма застилает глаза, но он еще может идти. Он достает пистолет из кармана и сразу, как по команде, раздается женский визг. Он стреляет, не глядя, прямо в толпу. Их лица кажутся ему застывшими, безобразными масками. Они надвигаются, нависают над ним, тянут руки. Он чувствует, как их цепкие влажные пальцы смыкаются на горле, впиваются, рвут лицо. Они готовы разорвать его на кусочки и сожрать, потому что он не из их стаи. Он чужак, у него проблемы, он неудачник. Снова гремят выстрелы, и перед глазами черной простыней разворачивается бездна. В ней звучат голоса Бесов.
***
Сумка с непроданным комбайном казалось, висела на шее. Сердце щемило от ее холодной мертвой тяжести. Нет ничего ужаснее, чем возвращаться домой с этой тяжестью.
Леша набрал номер начальника. В конце дня он обязан был отзвониться и доложить что к чему.
– Алло.
– Привет, Большой Дэн, извини, что так поздно. Работаю на износ!
– Клиенты не любят, когда мы задерживаемся у них допоздна, Леша. Какие результаты?
– Сегодня никаких. Должен был быть, по крайней мере, один. Клиенты попались неплохие, но в какой-то момент я слишком надавил и к тому же задержался. Так что результат нулевой.
– Я говорил тебе, чтобы ты никогда не давил. Клиенты думают, что вправе сами делать выбор и им не нравится, когда их заставляют.
Как всегда, его начальник был вежлив и строг. Он никогда не кричал, никогда не ругался и всегда был готов помочь мудрым советом. Конечно, только до тех пор, пока ты оставался на плаву.
– Ради Бога, Большой Дэн! Я только немного пережал.
– Хватит называть меня Большим Дэном.
– Окей, босс.
– В любом случае, это твоя проблема. На твоем месте я бы начал уже избавляться от лишнего балласта. До конца квартала не так далеко. Сколько их там у тебя?
– Шесть штук, босс! И возможно завтра будет еще один. Но, думаю, я успею их скинуть.
– Сомневаюсь. Ну, будь здоров.
– Счастливо! Привет супруге! – сказал Леша, но босс уже отсоединился.
Он завел машину и поехал к дому. Да, семь штрафных комбайнов – это очень много. Продать один комбайн не так уж трудно, но для того, чтобы продать в один день две штуки требуется везенье. Иногда у него такое случалось и всегда этому способствовало уникальное стечение обстоятельств. Такие дни запоминались не хуже, чем день свадьбы или первое свидание. Это был настоящий праздник. Но и продажа одного комбайна всегда радостное событие. Продажа окупает любые потери времени, любые унижения и даже жалобы. Компания всегда внимательно рассматривает жалобы клиентов и если выясняется, что сотрудник опоздал или не приехал из-за того, что по другому адресу у него случилась продажа, как правило, его не наказывают.
По дороге Леша заехал в супермаркет, купить что-нибудь к ужину. Побродив между гигантских многоярусных стеллажей, он положил в корзинку упаковку гавайской смеси, курицу гриль и две «семерки». Пожалуй, лучше ограничиться двумя банками, подумал он. Завтра пятница и если он сделает хотя бы одну продажу, можно будет расслабиться.
Зазвонил телефон. Леша глянул на экран и на душе немного потеплело. Звонила его девушка, с которой он познакомился пару месяцев назад в одном баре. Похоже, что-то у них зарождалось. По крайней мере, они общались легко, и довольно часто она звонила ему сама. Кроме того, они уже успели несколько раз переспать, и все прошло неплохо. Почему-то она наотрез отказывалась делать минет, но в остальном с ней было хорошо.
– Приветик! – сказал он.
– Привет, малыш! – сказала она. – У тебя завтра не выходной? Мы собираемся пойти потанцевать.
– Не могу, малыш. Завтра мне рано на работу. Нужно распродавать этих монстров, а то они меня сожрут.
– Жалко! Мне казалось, ты по пятницам выходной.
– Действительно, жалко. Может, сходим куда-нибудь завтра?
– Завтра я работаю, – сказала она.
– Тогда в субботу? Я зайду за тобой, и мы куда-нибудь сходим.
– Хорошо.
Маленькая квартира-студия в новом доме была завалена книгами, дисками, одеждой, посудой и прочими вещами, которые на двадцати четырех квадратных метрах просто некуда было пристроить. На полу внушительным клубком сплетались провода, и расползались от него по всем направлениям, опутывая комнату как стебли какого-то хищного растения. Чтобы добраться до кровати, приходилось протискиваться между креслом и сушилкой для белья, на которой все время что-нибудь сохло.
Конечно, хотелось бы квартиру попросторнее, но с другой стороны у многих и того не было. Леша купил ее пару лет назад, когда с деньгами было свободнее. Тогда он работал в другой конторе и условия были чуток получше. Пришлось залезть в ипотеку, но только на пять лет, причем выплачивал он с опережением. Ненамного, но все-таки. Он собирался и дальше идти в таком ритме. Но многое зависело от того, насколько хорошо будут продаваться комбайны. От этих комбайнов, вообще, многое зависело.
Они стояли у стены, напротив дивана, поблескивая полированной сталью. Шесть штук вместе с тем, который он привез сегодня. Возможно, завтра их будет семь. Если Дорофеев не передумает и будет жаловаться. Хорошие машины. В магазине таких не купишь. Ультрасовременные запатентованные технологии, новейшие разработки и совершенно другой стандарт качества, по сравнению с массовым ширпотребом. Производятся в Швейцарии фирмой «Джейсон Би», которая кроме этих комбайнов ничего больше не производит. Действительно, отличная вещь. Хотя сам Леша вряд ли купил бы себе такую.
Он поужинал и лег в кровать. Прихлебывая пиво, он смотрел телевизор и думал о своем. На завтра у него были запланированы неплохие клиенты. Заранее, конечно, никогда нельзя быть уверенным, но, похоже, что клиенты перспективные. Бланки были заполнены аккуратно и телефоны указаны на каждой странице. Это говорило о том, что люди настроены серьезно. Тут уж многое зависело от него самого. Самое главное, не упустить клиента по глупости, как это произошло с Ивановыми.
Допив вторую банку, Леша выключил телевизор. Главное, продать хотя бы один. В его маленькой квартире штрафные комбайны и так уже отвоевали значительную территорию. Еще парочка таких и ему придется перебираться на балкон.
Семь штук! Завтра их будет уже семь! Подумать только. Он сам не заметил, как их стало так много. Опасно много. Вроде стояла себе парочка, особо не напрягала, но несколько промахов – и уже приходится вести настоящую борьбу за существование. Теперь у него нет права на ошибку. Банк, который выдал ипотеку, ждать не будет. Ему не объяснишь, что продавать чертовы комбайны такое сложное дело. А за десять штрафных его лишат зарплаты за целый месяц. Только бы удержаться на плаву, продать хоть что-то.
Медленно он погружался в беспокойную, наполненную обрывочными разлетающимися образами дрему. Глаза его подергивались под закрытыми веками, а губы шевелились, словно продолжали по привычке уговаривать сомневающихся клиентов.