Пощечина. Владимир Бондарчук

Литклуб Листок
   Ранним утром, когда городок только-только начинает просыпаться, Андрей Иванович выводит свою собаку на прогулку. После застоявшегося тепла городской квартиры мороз кажется жестоким, а слабенький ветерок – пронизывающим. Пестрая собачонка с длинными висячими ушами тащит его во все стороны, а он невольно следует за ней. Андрей Иванович не любитель собак, но жена его Нина Сергеевна настояла на покупке пса престижной породы. Выгуливать приходится ему.

Живут они неплохо, можно даже сказать, хорошо. Работают в одной больнице, получают прилично и вовремя. Единственная дочь недавно вышла замуж и живет в соседнем городе. Все у них, слава Богу, хорошо.

Андрею Ивановичу под пятьдесят. Он высокий, худощавый и носит очки. Узкое лицо его всегда гладко выбрито. Он задумчив и молчалив. Глянешь на него и сразу ясно – перед вами интеллигент.

Вместе с собакой они обогнули дом и двинулись по дорожке в сторону мусорных баков. Это было самое интересное место, потому что сюда прибегали кормиться бездомные собаки, оставлявшие после себя метки. Если Андрей Иванович не хотел сюда идти, собака принималась скулить и лаять, а создавать шум совсем не хотелось, и Андрей Иванович покорно брел в сторону ненавистных баков.

Навстречу тихонько шла женщина с черной, звероподобного вида, собакой. Хозяева укоротили поводки, оттаскивая в стороны своих чад, вежливо уступая дорогу. Женщина сказала: «Здравствуйте!» Андрей Иванович машинально ответил и всю оставшуюся прогулку мучительно вспоминал, где он раньше видел ее. И вспомнил. Лет десять назад они жили в одном доме, но в разных подъездах, и была она тогда девочкой подростком. Теперь это ухоженная, хорошо одетая женщина, неторопливо, с достоинством выгуливающая своего грозного питомца. А живет она теперь в соседней многоэтажке, потому и не видел он ее давно. «Время что-то уж слишком летит!» - поразился Андрей Иванович.

«Здравствуйте! Зима нынче суровая, полгорода гриппует, собака что-то вялая, к ветеринару нужно сводить» - такое было у них общение. Через какое-то время Андрей Иванович поймал себя на том, что не воспринимает теперь собачьи прогулки как надоевшую обязанность. Выходя на улицу, всматривался в предрассветную темноту, бодро, чуть ли не трусцой спешил за милой псиной. Хорошело на душе и хотелось петь громко:

- Утро туманное, утро седое…

Но не заунывно и печально, а бодро, с выкрутасами и переливами.

Жена Нина Сергеевна – серьезная худенькая дама с короткой стрижкой и нарисованными на лбу бровями приехала когда-то поступать в институт из деревни, так же, как и Андрей Иванович, но своей строгостью и немногословием внушала к себе невольное уважение. Спутником жизни она выбрала Андрея Ивановича, хотя ему казалось, что это была его инициатива. Нина Сергеевна теперь – зав. отделением в областной больнице, а Андрей Иванович так и остался простым терапевтом, хотя лечит пациентов хорошо. За долгие годы совместной жизни Андрей Иванович проявил себя как безобидное и бесхитростное существо. С ним было удобно. Любви между супругами не было, хотя Нина Сергеевна считала, что муж любит ее, просто не говорит. Кругом только и слышно об изменах, скандалах и разводах. Нина Сергеевна лишь пожимала плечами: нравится, что ли, женщинам такая жизнь? Да она бы ни минутки не потерпела рядом таких мужчин! И что-то похожее на гордость за мужа появлялось в душе.

Однажды после трудового дня супруги возвращались домой и Женечка, как мысленно называл ее Андрей Иванович, та самая, с которой он почти ежедневно встречался, выгуливая утрами собаку, увидев Андрея Ивановича и его жену, приветливо поздоровалась с ними.

- Кто это? – сухо спросила жена.

И Андрей Иванович почему-то стушевался, быстро, чуть ли не скороговоркой, без конца поправляя очки, начал объяснять, что жила когда-то давно эта молодая женщина в их доме и была она тогда девочкой, но вот время так шустро летит, что она уже взрослая и живет в соседнем доме, собака у нее, и у них тоже собачка, ну, и в общем, вот так все…

Ничего не сказала Нина Сергеевна, но будто кольнул ее кто.

- Не очень-то с ней любезничай, - сказала она утром Андрею Ивановичу. – А собаку можно и в другое место водить.

Муж недоуменно вскинул брови, поморгал беспомощно и согласно кивнул. Но противная псина хотела пробежаться по привычному маршруту, и хозяин ничего не мог с ней поделать…

Пощечина была хлесткой и неожиданной.

- Я что – неясно выразилась?! – кричала Нина Сергеевна, гневно сжимая маленькие кулачки.

Андрей Иванович опешил – стоял, не двигаясь, и от этого казался еще выше. Собака металась между ними, чуя неладное, и не могла убежать в свой угол, потому что хозяин держал поводок в руке, забыв отцепить его от ошейника. Постояв какое-то время в прихожей, он вышел на улицу, бездумно побрел куда-то. Хорошо, что сегодня выходной день.

Из-за пятиэтажек появилось солнце – яркое, слепящее, - и вскоре в воздухе запахло талым снегом. Андрей Иванович опустился на лавочку возле какого-то подъезда, задумался: что случилось с его женой? Что он сделал такого плохого? И эта пощечина… Она казалась ему такой неправдоподобной, да ее просто не было, этой пощечины. Да, да, не было. И нужно встать и идти домой. Позавтракать, посмотреть «Непутевые заметки» - так хорошо становится, равновесие душевное приходит – и, взяв свои любимые «Аргументы», завалиться на диван. Обиды на жену не было, была тревога за нее. Жаль, что он не курит. Сидел бы сейчас и курил.

Молодая мама вывела на прогулку обвязанного шарфами розовощекого малыша и гордо поглядывала на своего сыночка.

Компания подростков разместилась на лавочке напротив. Молодые люди пили пиво, курили, плевали себе под ноги. «Как с ними девчонки целуются?» - удивился Андрей Иванович, брезгливо глядя на плюющих парней. А они говорили громко, матерились, нисколько не стесняясь ни девушек, ни Андрея Ивановича. В другое время он что-нибудь сказал бы им, но сейчас чувствовал себя таким опустошенным, что на протест не находилось сил.

В животе заурчало от голода – скоро полдень, а там и вечер, а вечером собаку опять выгуливать. А кто будет ее выгуливать?

Андрей Иванович поднялся и пошел домой.

Нина Сергеевна уткнулась лицом в его пальто, зашмыгала носом.

- Я это… я поем и уйду… - неуверенно заговорил он.

- Куда? – встревожилась жена, подняв мокрое от слез личико.

И правда – куда он пойдет? Время сейчас такое – никто никому не нужен. Да и разве плохая у него жена?

Нина Сергеевна достала водку, разлила по рюмкам. Глядя, как уплетает муж за обе щеки, разрыдалась, обняла его за шею:

- Голодный ты мой…

Он гладил ее по голове, как маленькую, и так тепло становилось на душе. Это, наверное, и есть счастье. А что ему еще надо?