СТУК
(Параллельный мир № 64)
Простуда присосалась к Борису Куницыну как пиявка, вот уже целую неделю потихоньку вытягивая из него силы.
Борис сидел на кухне и пил чай с медом.
Внезапно у него защекотало в носу, и он чихнул.
И в тот же миг наверху раздался отчетливый, громкий стук. Четыре удара чем-то тяжелым по полу – и тишина.
Вытащив из кармана брюк носовой платок, Куницын трубно высморкался.
И снова послышался стук.
Борис допил чай, помыл бокал, поставил его в кухонный шкаф. И два раза кашлянул. В ответ на это до него донеслось уже знакомое:
- Тук! Тук! Тук! Тук!
Куницын понял, что соседу сверху не нравятся издаваемые им, Куницыным, звуки, и тот дает об этом знать своими ударами.
«Лучше бы ты, дурак, смотрел телевизор, чем долбил пол», - с раздражением подумал Борис про соседа – Георгия Мясницкого.
Сосед был семидесятилетним одиноким стариком с лицом, смахивающим на рыло свиньи. Да и тело у него напоминало свиное. Мясницкий каждый день выходил на свежий воздух – посидеть на лавочке. Во дворе он показывался ровно в шесть вечера. Но сегодня Георгий в это время почему-то не вышел.
«Может, старый хрен заболел, как и я? – пронеслось в голове у Куницына. – А впрочем, вряд ли. Если бы он заболел, то не занимался бы стукотней».
Выйдя в зал, Борис спросил у матери, стоявшей возле окна:
- Мам, ты слышала, как Жора стучит?
- А?
Куницын повторил свой вопрос уже громче.
- Нет, не слышала, - ответила мать. – Ты же знаешь, что я – глухая.
Борис зашел в спальню и лег на диван – он ощущал невероятную слабость.
У него першило в горле, и он то и дело откашливался. Каждый раз, когда Куницын прочищал горло, раздавался стук, который все больше и больше действовал ему на нервы. Через час шумящий сосед вывел его из себя окончательно. Возмущение придало Куницыну силы. Он поднялся с дивана, вышел в зал и направился в коридор.
- Ты куда? – спросила мать.
- Я сейчас вернусь, - бросил Борис.
Разъяренный, словно раненный медведь, Куницын рывком открыл входную дверь и ринулся наверх. Сейчас он выскажет этому Мясницкому все, что о нем думает.
Оказавшись перед квартирой Георгия, Борис начал нажимать на кнопку звонка.
Ему не открыли.
- Стучать ты – мастер, а открывать боишься, - злобно пробормотал Куницын. И пнул ногой ни в чём не повинную дверь. Та угодливо распахнулась.
Едва Борис шагнул в коридор, как ему в нос ударил тошнотворный запах.
В зале Куницын увидел Мясницкого, вернее, его тело. Оно лежало на полу, и над ним носились синие и зелёные мухи. Около левой руки трупа находился молоток.
Поднеся платок к носу, чтобы не втягивать в лёгкие омерзительный смрад разлагающейся плоти, Борис подумал: « Если он давно мёртв, то кто же тогда стучал?»
В это время он услышал донёсшееся из его квартиры чиханье матери.
И тотчас же молоток пришёл в движение. Он поднялся в воздух – сантиметров на десять – и принялся колотить по полу.
Куницын догадался, что этим инструментом пользуется сейчас отлетевшая душа Мясницкого, призывая соседей предать тело земле.
Когда молоток успокоился и лёг рядом со своим бывшим хозяином, Борис приблизился к телефону и набрал номер милиции.
- Да? – послышалось в трубке.
- Приезжайте на Яблоневую улицу, дом 48, квартира 21.
- А что случилось?
- В квартире – труп.
- Кто это звонит?
- Сосед.
Раздались гудки.
Куницын вышел на лестничную площадку и закурил. Табачный дым приятно грел горло.
Едва Борис бросил окурок на плитки пола и растоптал его, как перед ним появились два милиционера с носилками.
- Это вы нам звонили? – поинтересовался один.
- Я – ответил Куницын.
Блюстители порядка скрылись в квартире, ещё совсем недавно принадлежавшей Мясницкому.
Борис опять закурил.
Вскоре милиционеры вышли; они несли на носилках тело Георгия, упакованное в большой чёрный мешок.
Когда двое живых и один мёртвый покинули подъезд, Куницын спустился на два лестничных марша и вошёл в свою квартиру.
- Ты где был? – спросила мать в коридоре.
- У Мясницкого.
- Ну и как он себя чувствует?
- Никак.
- Не понимаю.
- Он умер.
- Правда?
- Да.
- Жалко.
- Кому-то жалко, а кому-то - не очень.
Борис зашёл в спальню и снова лёг на диван.
«Теперь, когда этого жмурика увезли, меня уже никто не будет беспокоить», - подумал Куницын.
Эта мысль вселила в него такую радость, что он, как ребёнок, захлопал в ладоши.
И тут из-за стены, за которой находилась квартира одной дряхлой старухи, донёсся стук.