Русские люди

               


Галина Григорьевна Андреева родилась в городе Уссурийске. Отец её, Григорий Павлович, с первого дня войны ушёл на фронт из родного Уссурийска, когда ему ещё и восемнадцати не было. Всю отечественную прошёл солдатом, перевозя снаряды и боевую технику на своей полуторке. Вернувшись в Уссурийск, встретился со своей школьной подругой, первой любовью, голубоглазой красавицей Татьяной Соколовой. И через месяц сыграли свадьбу. Григорий решил навсегда связать свою жизнь с армией, и пошёл на двухгодичные офицерские курсы.
                Шли годы. Григорий Павлович, так и не окончив академии дослужился до подполковника и ушёл в отставку. Сын Валерий, став офицером, женился и служил где-то на западных границах. У дочери Галины семейная судьба не сложилась. Прожив менее года с местным лоботрясом – разошлась и теперь числилась одинокой.  К ним часто заходил молодой лейтенант, которого Григорий Павлович знал ещё мальчишкой. Но, по-видимому, его мало интересовал старый подполковник, хотя они часами проводили время за шахматной доской. Его привлекала красавица Галина. И когда она входила в комнату Арон, краснел и покрывался капельками пота. Лейтенант Шварцберг жил в доме матери с многочисленными сёстрами и братьями. Он чувствовал в семье Андреевых какой-то необъяснимый уют и покой. Он знал, что Галина уже была замужем,  но не мог ничего с собой поделать, он её любил. Любил страстно и безответно. Галина же на всё смотрела свысока. Вторично лезть в ярмо брака ей не хотелось. До сих пор не истёрлись из памяти пьяные скандалы, оскорбления и даже побои. Но к Арону она относилась с симпатией. Этот скромный и немногословный лейтенант занимал её мысли.
                Как-то оставшись вдвоём с супругой, Григорий Павлович вдруг, ни с того ни с сего заявил: - « А что, может так быть, что наша Галина выйдет за этого еврейского парня, и породнимся мы с евреями. Может, стоит заранее с ней поговорить? Ты мать».
                Такой реакции от своей супруги он не ожидал. Её лицо вдруг налилось кровью, гнев её был неописуем. Такой он её не видел за все прожитые годы. Она не говорила, она кричала, кричала истерично и громко. – « Что, по-твоему, у евреев рога растут?  Националист, фашист. Да как ты смеешь. Ты знаешь, сколько еврейской крови пролито такими как ты?  Сколько лет я прожила с тобой. Вот, наконец, ты показал своё лицо».  Григорий Павлович опешил. – «Ты что? Что с тобой? Танечка! Я совсем не это имел ввиду. Да я и в мыслях плохого не держал. Я прошёл войну, я знаю не понаслышке что такое антисемитизм. Ты же меня столько лет знаешь. Успокойся родная. Для меня был бы человек хороший». Он нежно обнял свою жену. – « И что это тебя так задело? Хочешь, я сам с ними с обоими поговорю? Ну, успокойся же».      

                2
                Свадьба была многочисленной и весёлой. Только мама Арона была очень грустной. Позже она говорила своей невестке: - «И что он в тебе нашёл? Как будто еврейских девушек не было». И к внучке Анечке она относилась с холодным равнодушием. Но Галина была молода и на старушечьё ворчанье не реагировала. Так прошли годы. Вот уже и Анечка стала матерью. И надумала, (теперь уже огромная), семья Шварцбергов репатриироваться в Израиль.
                Галина сидела с матерью в старенькой гостиной, где Галя провела свои лучшие годы детства. На комоде по-прежнему стояли её любимые куклы. Разговор что-то не клеился. Галя односложно отвечала на вопросы матери, а в мозгах вертелось неотвязчивое: - «Как ей сказать? Ведь это её убьет». – Наконец она решилась. – « Мама ты знаешь – мы собираемся в Израиль…всей семьёй». Сказала и мысленно перенеслась в космос, чтобы не слышать мамину истерику. И вдруг она услышала невероятное:
- « Ну что ж, доченька, это судьба. Я долго ждала и надеялась…». – «Мама! Но ведь я русская, не можешь ты так быть к этому равнодушна». – «Не русская ты, а еврейка. В твоих жилах течёт иудейская кровь. У тебя еврейские гены, потому-то ты и вышла удачно за еврейского парня». – «Но ведь я твоя дочь. Или это не мой папа?», -  уже с ужасом прокричала Галина. – «Да нет, и папа и мама у тебя свои, ты наша дочь, но мы с тобой еврейки с этим ничего не поделаешь….
                - « Это было давно. Я была тогда ещё ребёнком. Советская власть на Дальнем Востоке только-только набирала силу.  Мои родители жили богато. Мой папа Исаак Шлемович Левинсон держал ювелирную лавку, мама моя была красоты неописуемой, звали её Сара, она вела небольшое  наше хозяйство. Нас, детей, в семье было двое: я и мой брат Ёсик. Меня тогда звали Голдой. Жизнь была беззаботной и радостной. Беда свалилась как всегда внезапно. Среди ночи подкатила к дому машина. Из неё вышли пять человек в военной форме. Они арестовали папу, не предъявив никаких документов, в квартире устроили погром. Забрали всё, что могли унести, а что не могли, порушили.  Потом нас из квартиры выселили как семью врага народа. Мы голодали, скитаясь по ночлежкам. Мама долго не могла найти работу. В конце концов, мама нашла работу уборщицей у одного очень высокого начальника.   Григорий Иванович Соколов (так звали высокого начальника) отнесся к красавице еврейке с уважением и состраданием. Он же и сообщил нам прискорбную весть, что папу нашего расстреляли. А через год мама вышла замуж за этого доброго человека.  Дядя Григорий поменял нам имена, и мама из Сары  Натановны превратилась в  Серафиму  Николаевну Соколову. Григория Ивановича мы звали папой. Очень уж добрый он был человек. Ничего плохого я о нём не помню -  только хорошее. А папу своего я помню и люблю до сих пор. И мы часто его вспоминали. Светлая ему память! В школу я пошла уже с именем Татьяна Соколова.

                3
Мой брат Ёсик с новым именем Павел, прожил недолго. Он умер от дифтерии. Так вот мы стали русскими. Но твой папа знал об этом ещё с первых дней нашего знакомства. А Вам не говорили, уж больно тяжела жизнь евреев в нашей счастливой стране. Твоя бабушка, умирая, шептала: - «Шма Исраэль!»  Она  мечтала о том, что её внукам выпадет счастье попасть в Израиль, Я счастлива, что её мечта сбылась. Добрый путь тебе, доченька».
                Галина долго не могла придти в себя после услышанного. Она даже не знала, радоваться или печалиться. Но, придя домой, она ничего не сказала мужу, а стала срочно разыскивать документы подтверждающие её еврейство. К сожалению, подтвердить тождество Сары Натановны Левинсон и Серафимы Николаевны Соколовой было невозможно. В архивах Загса смотрели на неё с недоумением.

                Израиль встретил многочисленную семью новых репатриантов невыносимой жарой и разноязычным шумом улиц. Появились какие-то деловые люди, наперебой предлагавшие хорошую квартиру на севере или юге страны. И вот, наконец, они стали жить в одной многокомнатной квартире. Подполковник Шварцберг работу нашёл без всяких трудностей. Он устроился грузчиком в Ашдодском порту. Его сёстры тоже, сравнительно не тяжело обрели специальности «метапелет», их мужья стали охранниками на многочисленных новостройках. И только Галина никак не могла найти работу. И мешал этому не только её возраст и наличие ребёнка, но главным препятствием была её национальность. – « Русит? Нам не нужны Русит», а убирать подъезды ей было уже не под силу. Она с упрямым упорством и настойчивостью учила иврит. Постепенно жизнь входила в свою колею. И хотя её страшно раздражало беззастенчивое хамство, Свинячий визг чернокожих детей под окном, наглые обманы даже со стороны чиновников, она старалась терпеть и чувствовать себя израильтянкой (с поправкой,-  но не из Африки). Наконец сёстры Арона разъехались по разным городам Израиля, и Галина осталась присматривать за немощной матерью Арона. Старая  Голда терпеть не могла свою сноху и строила разные мелкие пакости. Однажды Арон, вернувшись с работы, застал свою мать в слезах. – «Что случилось, мама? Кто тебя обидел?» - «Это всё твоя гойка. У меня с утра росинки маковой во рту не было. Она меня голодом морит, ждёт моей смерти». Арон уже хотел было выговорить своей жене и положить этому конец, но неожиданно в комнату вбежала Аннушка. – «Бабушка, что это ты говоришь? Всего полчаса как мы от стола отошли, и я тебя кормила. Ты что ж это, забыла всё?» Арон, долго и внушительно беседовал с матерью, после чего жалобы на сноху прекратились.

               


                4

День был дождливым и холодным. Разгрузка судна шла с большим напряжением. Мешал  дующий с моря шквальный порывистый ветер. Выгружали многотонные пачки листовой стали. Арон направлял багром тяжёлый строп на место складирования, укладывая пачки ровным штабелем. Смена заканчивалась, и все торопились закончить разгрузку, не оставляя на следующую смену. Эта работа для него была уже привычной, и он не очень страховался, работая под стрелой крана. Вдруг… на какой-то момент он оказался под грузом, и в это мгновение трос соскользнул, и многотонная махина обрушилась прямо на него.

                После смерти мужа несчастья обрушились на Галину одно за другим. Постоянной работы по-прежнему не было. Аннушка оканчивала школу и её надо было определять на дальнейшую учёбу. Денег катастрофически не хватало. Как-то, возвращаясь из банка, Галина мысленно распределяла полученные деньги, внезапно к ней подбежал какой-то темнокожий мальчишка, выхватил из её рук сумку и тут же скрылся за поворотом. От внезапного шока с ней случился обморок, сбежались люди, помогли дойти до полиции, но там на это мелкое событие даже не среагировали. Тем более что заявление поступило от «русской». За уборку ей платили гроши. Голда после смерти сына совсем распустилась, она нещадно терроризировала Галину. И как бы Галина ни старалась, она не могла ей угодить. Банк требовал неимоверные платежи за  ипотечную ссуду. Платить практически было нечем. А тут еще Голда, выйдя на лестничную площадку, упала и сломала себе руку. Квартиру пришлось сдать банку и перебраться на арендное жильё. В довершение всех неприятностей пришло письмо от отца о смерти матери.
                Как-то после случайно подвернувшейся работы Галина, уставшая и измученная последними событиями, возвращалась домой. Открыв дверь, она услышала необычный шум голосов. За столом восседало всё семейство Шварцбергов. К ней подошла Аннушка. – «Мама, а бабушка Голда от нас уезжает. Теперь она будет жить в семье своей старшей дочери. И это я считаю справедливым  решением». – «Как?»  – возмутилась было Галина, но дочь ей призналась, что это она так всё решила и вызвала  дочерей Голды.
                После отъезда бабушки в доме наступила заметное  облегчение. Аннушка заметно повзрослела. Пришло и её время, и она влюбилась. -  «Что с тобой, доченька? – как-то за вечерним чаем спросила Галина. – Ты вся светишься от счастья. Уж не влюбилась ли ты?»  - «Мама! Он такой хороший, он очень ко мне внимателен. И он любит меня!» - «Ну что ж, в добрый час!».  Прошло совсем не много времени, и Аннушка как-то вечером пришла домой с высоким симпатичным юношей. – « Мама, знакомься, это Алик.  Он мне сделал предложение и я согласилась. Мы едем в Америку к его родителям в город Юджин штат Орегон и там поженимся.




   
                5



                Прошло пять лет.  В одном уютном домике горного курорта в штате Орегон отдыхала еврейская семья. Счастливая бабушка держала на руках любимого внука. Жизнь устроилась, и вспоминать прошлое не хотелось. – « А ты знаешь, доченька, о чём я мечтаю? – спросила Галина – Чтобы мои внуки жили в Израиле (конечно, когда там всё уладится), и посетили могилу своего дедушки. Помоги им Бог!».