Жизнь после жизни 1

       
2006 – последний, предпоследний или предпредпоследниий год?

Вечер вторника 19 декабря 2006 года. Я сижу за компьютером и перечитываю написанное в начале этого года. Вчера закончил считку рукописи последней книги (см. ниже) – думаю, своей последней в жизни книги вообще. С завтрашнего дня вновь – после четырехмесячного перерыва – перехожу на жизнь пенсионера, каковой прозябал с весны и почти до конца августа:  вдвое сокращённая прогулка (теперь уж только однажды в день –  по кратчайшему маршруту до Царицынской церкви и обратно = 4 км., на прежние 8 км. не хватает), по главе на день из трех-четырех книг (в 2006-м это были «Война и мир» Л. Толстого, «В лесах и на горах» Мельникова-Печерского и «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына), полчаса-час компьютерных шариков и  сидером классической музыки или видеофильм на ночь. До ночи Нового Года, когда , по полувековой почти традиции, сяду писать очередные «Итоги года», осталось меньше двух недель, но уже сегодня ясно, что 2006 год состоял у меня из трех катастроф, трех личных спасений и трех, наверное, последних успехов – не так уж мало для пенсионера.
Катастрофа № 1 – нарастающее удушение Педагогического общества России, где я с 1989 г. числюсь Председателем президиума и где в 2002-2005-м обрёл временный приют после бегства из Академии образования. Оно началось в предыдущем году покушениями московских хищников на особняк Президиума Общества, отбитыми без моего участия моим заместителем Т. С. Кисаровой. А продолжилось летом 2006 г. объявлением в печати о создании разом двух аналогов Общества – Педагогического собрания и Лиги учителей. То и другое – суть просто тусовки, ярмарка тщеславия пополам с сублимацией нерастраченной энергии некоторых чрезмерно экзальтированных дам обоего пола. Никаких практических результатов в современных условиях эта суета не даёт и дать не может. Но она наверняка сильно затруднит и без того тяжкий процесс восстановления и работы отделений Педобщества на местах. Кроме того, если среди лидеров такой тусовки попадутся не травоядные, а хищники – наверняка можно ожидать повторного покушения на особняк Президиума и даже на самое Педобщество, которые вынуждено будет свернуться в то самое  частное Издательство педагогического агентства, на базе которого мы с Кисаровой  в середине 1990-х восстановили почти полностью разваленную организацию.
Катастрофа № 2 – изгнание учебной Гуманитарно-прогностической академии из удобного помещения возле станции метро «Академическая». Вопреки моим просьбам, как теперь уже штатного президента Академии, и вопреки ходатайствам Агеева на самых «верхах». Взятка или блат взяли верх, и я получил письмо, вполне пригодное для заведения уголовного дела. В нём говорится, что Академия была выселена из арендованных ею помещений Колледжа «за неимением свободных площадей» (письмо хранится в моём архиве, а его автор упомянут несколькими разделами выше). Меж тем, «свободные площади» были сданы другому частному учреждению – как не трудно понять, заведомо не бескорыстно. Ректор академии Г. А. Наместникова, как и Т. С. Кисарова, проявила незаурядный героизм, и с огромным трудом переселилась в здание Института русского языка, в полутора километрах от станции метро «Калужская», потеряв половину студентов из набравшейся тысячи и оказавшись вынужденной на четверть снизить зарплату сотрудникам. Правда, при этом удалось добиться  трехлетней лицензии на существование, с обещанием продления на пять лет, так что очередная нервотрёпка скорее всего окажется за чертой моей жизни.
Катастрофа №3 – очередная смена директора в «Микроэкономике», с которым у меня установились хорошие отношения, но который не мог даром сохранить за мной арендные помещения стоимостью 600000 руб. в год –  средства существования этого института. Правда, выселение было предельно гуманным. Весь мой архив и библиотека были свалены в подвальную комнату, а я с референтом получил 8-метровую каморку с телефоном и Интернетом, а также сохранил зал для ежемесячных собраний. Так что в принципе можно было продолжать функционирование Академии прогнозирования там. Но поскольку я уже сдал президентство в Российской академии  Агееву, оставшись только почётным президентом, а после своего 80-летия 12 января 2007 г. собираюсь сделать то же самое в отношении Международной академии исследований будущего, то я предпочёл переселение к Агееву. Мой архив был увезён в один из загородных складов его Института экономических стратегий, часть моей библиотеки выставлена  на полках конференц-зала  института, а мне самому выделен символический уголок в одном из рабочих кабинетов института. В самом конференц-зале с сентября проходят традиционные ежемесячные собрания Академии. Думаю, что такое решение оптимально, особенно с учётом того, что я, по состоянию здоровья, наверняка не смогу часто выезжать в Москву из своего Орехова-Борисова-Царицына.
Теперь, когда упомянуто о состоянии здоровья, вполне уместно перейти к следующему блоку – о трех своих спасениях в этом году.
Спасение № 1 (от неминуемой слепоты при катаракте) – К апрелю сего года завершилась эпопея с глазами, тянувшаяся с лета предыдущего года. После двух операций соответственно обоих глаз и послеоперационной релаксации получил три пары очков, определивших мой образ жизни на будущее (если будет будущее). Одна пара – вдаль, для выступлений перед аудиторией, теперь всё более редких. Другая – для чтения и работы с компьютером (сейчас я с нею). Третья, бифокальная, для того и другого, удобна для участия в собраниях и для преподавания. Очень надеюсь, что этого хватит до близкого конца моей жизни.
Спасение № 2 (от расстройства кровообращения в ногах, становившегося иногда трудно переносимым) – Случайно найденный при помощи соседа частный врач А. Н. Кириллов осенью порекомендовал контрастные ванны для ног на ночь. К ним добавил мазь из пчелиного яда своего коллеги по Академии прогнозирования Ю. Ф. Кузнецова. И в общем получил пока что приемлемое смягчение расстройства.
Спасение № 3 – На протяжении года стали всё больше отказывать передние зубы. После попытки спастись пломбами, какое-то время казавшихся удачными, пришлось в третий раз (после 1992 и 2002 гг.) обратиться за помощью к своему протезисту Г. П. Пономарёвой, которая, с помощью хирурга С. А. Ясниной,  поставила вместо передних зубов съёмные протезы.
Как видим, рассыпаюсь по частям. И если бы не мои спасители – быть бы мне сейчас слепым, беззубым стариком на костылях к могиле.
Наконец, для равновесия с катастрофами и спасениями, три успеха.
Успех № 1 – В декабре, наконец, после почти двухлетних мытарств, сдана в печать «Малая российская энциклопедия прогностики». Коллективная работа – всегда мытарство. Особенно когда обнаружилось, что я набрал материала всего на десять печатных листов (160 страниц), и пришлось привлекать авторов со стороны, одновременно отвергая тьму сомнительных, дискуссионных статей. Особенно трудно дались персоналии: многие футурологи исчезли бесследно, и пришлось прибегать к различным ухищрениям, чтобы сохранить их в тексте, хотя бы без дат рождения и смерти. Зато контакты с живущими футурологами дали неожиданный результат в виде создания Центров Российской академии прогнозирования в Новосибирске и Петербурге (в дополнение к нижегородскому и тюменскому). В Новосибирске старый вождь В. М. Чистяков развернул работу даже масштабнее московской. В Петербурге новый вождь С. П. Иваненков тоже проявил невиданную в Москве активность. Мало того, он инициировал создание такого же Центра в Архангельске (А. И. и М. В. Леонтьевы), где в конце июня состоялась выездная сессия президиума Академии – наверное, моя последняя поездка за пределы Москвы. В Архангельске нас ждала радушная встреча – братание, дружба, любовь и в придачу незабываемые Соловки.  Если к этому добавить, что Агеев инициировал создание Центров прогнозирования в странах Средней Азии, начиная с Казахстана, то итоги года в данном отношении выглядят совсем неплохо. Увы, контакты с Западом – особенно после отключения моего Интернета в «Микроэкономике» - почти совершенно сошли на нет, и теперь издание там наших трудов (без труда, пардон за каламбур, переводимых ныне на английский язык в Москве) застряло на нуле и будет сопряжено с большими сложностями.
Успех № 2 – К середине августа многомесячная участь пенсионера стала для меня невыносимой, и на одной из прогулок я придумал написать философию истории России под заглавием «Моя злосчастная Россия», в виде очерка истории восьми «диктатур»: диктатуры традиций, нравов, обычаев в раннем Средневековье (середина позапрошлого тысячелетия), диктатуры варяжских конунгов-князей в Киевской Руси (862-1240), диктатуры ханов-чигизидов (1240-1480), диктатуры боярства в Московской Руси (1480-1709, до рождения Российской империи на поле Полтавской битвы), диктатуры дворянства в Российской империи (1709-1917), диктатуры чиновничье-номенклатурного «пролетариата» в Советском Союзе (1917-1991), диктатуры чиновничье-хапугского «олигархиата» в постсоветской России (1991-?), наконец, грядущей диктатуры искусственного интеллекта (компьютера-интернета). Книжка получилась небольшой (те же 160 стр.) и имеющей шанс выйти на рынок почти в бесцензурном исполнении. Для рукописи и переложения её на дискету компьютера потребовалось всего 4 недели. Книга принята Агеевым.
Успех № 3. По ходу работы над предыдущей книгой, родилась идея написать еще одну философию истории – уже не нашей страны, а человечества в целом. И в следующие 4 недели эта идея была реализована в книге того же небольшого объёма под заглавием «Очень уж краткая история человечества с древнейших времён до наших дней и даже несколько дольше». Книга состоит из десяти глав: Предыстория – у истоков Мироздания (конспект моей книги, вышедшей под тем же заглавием в 1987 г.), Первобытная община, Древний Мир, Античная цивилизация, Средневековье, Ренессанс (Возрождение) Декаданс (Упадок), Конвульсии предпоследнего века (Четыре мировых войны ХХ века), Переход в качественно новое состояние, «Лучистое человечество».  Закончил вчера, на той неделе повезу Агееву.
Из других событий 2006 года можно отметить еще поездку в Коломенский монастырь для венчания со своей же собственной супругой (после Золотой свадьбы в 1999 г.) – инициатива моего старого друга Е. В. Стась-Кораблёвой. Кроме того, внезапное награждение медалью «За заслуги в укреплении конкурентоспособности России»- неизвестно, за что конкретно, и по чьей инициативе. Наконец, явная задержка к грядущему юбилею Ордена Почёта.
Главное, Милостию Божией дожил до 82 лет научным сотрудником и преподавателем. Научным сотрудником – с 1950 г. = 58 лет, если считать со дня поступлению в аспирантуру Института истории АН СССР. При этом Энциклопедия, две книги и более двадцати статей за 2006 год -  это тройная норма для любого главного научного сотрудника, каковым только что перестал формально числиться в Институте социологии РАН (2000-2006). Преподавателем (университетским профессором) – с 1967 г., с первой лекции и семинара в Институте электронного машиностроения, = 40 лет. И в 2006 г. – всё еще пара в неделю = вот уже пятый год семинар научного руководителя гуманитарного цикла в Московском филиале питерской Высшей школы народных искусств (институт).