«Общество содействия Духовному Обновлению России».
Только что прочитанные страницы могут создать ложное впечатление, будто жизнь после жизни – во всяком случае, первое её пятилетие – получилась незаслуженно благополучной (если не считать духовного одиночества, фактической безработицы неделями и прочих пустяков, кои имели место и в предшествующем существовании). Однако, при всём внешнем благополучии, исчезло главное: смысл жизни и проистекающее отсюда сознание никчёмности. Не зря же я заполняю дни и дни последние полгода лежащими перед вами страницами. Они создают имитацию деятельности. Это и есть агония.
Как бы ни относиться к моей утопии 50-х-60-х годов приделать социализму человечье лицо с помощью госслужбы прогнозирования – смысл жизни был налицо. И мой «легальный антимарксизм» 70-х-80-х годов, как к нему ни относись, - тоже. И моя неудавшаяся попытка первой половины 90-х годов создать молодёжное движение – реальную оппозицию ельцинской диктатуре олигархиата – тоже. И даже попытка во второй половине 90-х годов приостановить деградацию российской системы образования с помощью элементарных рецептов технологического прогнозирования – тоже. А затем – кладбищенская тишина.
Вот я сижу зимним февральским днём 2006 года за этими строками. У меня нет никаких срочных заданий. Меня лично никто не гонит. Я волен развернуть любую активность – нет ни малейшего желания. В Институте социологии я давно уже не столько почётный, сколько символический пенсионер. И мне было бы в тягость любое предложение оттуда – настолько ясно я сознаю бессилие науки при диктатуре олигархиата, Впрочем, наука – по крайней мере, общественная - была столь же бессильна и при диктатуре пролетариата (номенклатурного), но тогда это еще не сознавалось столь отчетливо. Об Академии образования противно даже вспоминать, хотя меня время от времени приглашают туда: ведь она импотентнее и гадюшнее Академии наук. Рад, что мне больше не приходится разыгрывать роль научного руководителя школы-лаборатории – чистейшая синекура при нынешнем состоянии школы, которая больше в принципе не может быть никакой лабораторией, может только агонизировать вместе со мной. Страшусь предстоящих мне трех пар в грядущем семестре с тремя курсами Московского филиала Питерской Высшей школы народных искусств (института). Но ведь это – всего раз в неделю три месяца в семестр. И это – единственная ниточка, связывающая меня с реальной российской жизнью начала ХХ1 века. Чисто представительские функции Председателя президиума Педагогического общества России и Президента учебной Гуманитарно-прогностической академии казались мне до недавних пор чисто декоративными. События последних месяцев (о них ниже) заставили изменить это мнение, но всё равно смысла жизни сюда не добавили. Наконец, обнаружилось, что созданную мной Академию исследований будущего – и Российскую, и Международную – мне не по силам поднять выше семинара или Летней школы молодых футурологов. Поэтому я передал первую более дееспособному (не только потому что вдвое более молодому) А. И. Агееву, а вторую – фактически чисто номинальную – пытаюсь преобразовать в конфедерацию национальных прогностических академий под эгидой Всемирной федерации исследований будущего, желательно, при участии её нового генсека, ирландца Дж.Рэтклиффа (потому что он – как раз президент одной из таких национальных академий).
Да, Агеев сделал невозможное для меня: опубликовал мою геополитическую теорию о продолжающихся Третьей (США-Россия) и Четвертой ( «Бедный Юг» - «Богатый Север», где Россия и США – союзники) мировых войнах, запустил в производство «Российскую энциклопедию прогностики» (преимущественно мой текст) и проект «Россия и мир 2006-2015: проблемы и решения», состоящий из моего полемического введения (уже опубликованного в виде спецприложения к журналу «Экономические стратегии) и реагирующих на него прогнозных откликов (два уже в производстве). Мало того, у него, в отличие от меня, есть возможность издать всё это не только в России, но и на Западе, что кардинально изменит мировой статус российской прогностики. Но переводчик у него один (кажется, хороший). Для перевода на английский моих десяти печатных листов по третьему из перечисленных проектов ему потребуется несколько месяцев – а там еще предстоит не меньшая волокита на Западе. Словом, при всей неслыханной ранее плодовитости моих 2004-2005 гг., свободного времени у меня теперь – хоть отбавляй, а смысла жизни – хоть чуть прибавить.
Чтобы я не совсем погряз в агоническом безделье и бездумье, судьба нанесла мне во второй половине 2005 года разом четверной удар, от которого ход агонии вполне мог завершиться летальным исходом. Во-первых, она погнала меня по больницам разом с предынфарктом, предынсультом, катарактой бессонницей и вегетативной неврастенией ног. Во-вторых, какой-то хищник вздумал заглотать особняк Президиума Педагогического общества России, ликвидировав и самое общество. Но там сумели отбиться без моего личного участия. В –третьих, заместитель начальника департамента образования Москвы В. И. Лисов бесцеремонно отобрал у Гуманитарно-прогностической академии этаж подведомственного ему колледжа и, несмотря на ходатайственные письма из высоких московских инстанций, заставил академию искать новое прибежище (на сей раз, с моим активным участием), а её помещение подарил по блату или за взятку своему дружку – обычное в России дело, увековеченное в «Дубровском» Пушкина. Наконец, в-четвертых, приютивший меня в 1997 г. институт «Микроэкономика» третий раз за последние два года меняет директора, и не исключено, что мне, вместе с моим архивом, придётся искать прибежища у Агеева или на новом месте обитания ректора Гуманитарной академии Г. А. Наместниковой. Впрочем, есть вариант сохранить статус кво, если в здании «Микроэкономики» будут созданы кафедры Гуманитарной академии (от неё всё равно требуют НИР – научно-исследовательскую работу вуза) и если там найдутся рабочие места для НИИ, давно находящегося в отчаянном положении невостребованности и, соответственно, безденежья.
Как бы то ни было, на 2006 год мне «светит» в лучшем случае два рабочих полудня в неделю. А остальное – Царицынский парк, сидеромная музыкальная классика пополам с «говорящими книгами» и компьютерные игровые шарики пополам с песенными радиостудиями.. Вполне достаточно для больницы (на дому), но маловато для полноценной жизни. Остаётся только вспоминать блестящие афоризмы Станислава Ежи Леца о том, как кто-то разбил свою жизнь, и у него получились две очень уютные маленькие жизни (у меня – тоже маленькая, но одна). А также о том, что опередившие своё время вынуждены обычно поджидать его не в самых комфортабельных условиях. Но тут важно, чтО именно считать комфортом. Материально я получаю вчетверо больше того, что способен потратить на достаточно высокий уровень жизни, не отказывая себе ни в чём – правда, на старости лет мало в чём можно себе отказывать, настолько скромны рациональные потребности. Качество жизни тоже протестов не вызывает. А вот смысл жизни …
Всё это настолько жёстко предопределено судьбою и настолько очевидно (в смысле: видно глазам), что изменить что-то в грядущем потоке дней, кажется, могла бы только вновь тяжёлая болезнь или на сей раз уже самая настоящая клиническая смерть. Если бы … не еще одна – надеюсь, последняя – утопия, способная возвратить жизни смысл.
В один из дней лета 2005-го ко мне домой, после предупредительных звонков, явилась делегация одного из банков Москвы и кратко изложила суть дела, пригласив на приём к более высокопоставленному сотруднику банка. Там разговор был более обстоятельным. Кратко его суть заключалась в следующем.
Кому-то в банковских верхах (было неудобно спрашивать, кому именно) пришла в голову мысль: отчеканить из чистого золота десятка три медалей с профилем императрицы Екатерины П и наградить ими выдающихся людей России, назвав всё это Екатерининским собранием. Поскольку золото под руками имелось, медали быстро отчеканили. А вот что с ними делать и как собирать такое Собрание, было неясно и, наверное, вызвало дискуссии, результатом коих явилось обращение ко мне.
На первый взгляд, вопрос простой. Раз у кого-то завелось лишнее золото и пришла в голову благая мысль осчастливить им достойных – рассылай пригласительные письма, предваряемые соответ-ствующими телефонными звонками, и устраивай фуршет. Но это только на первый взгляд. На второй и последующие проясняется, что при любом списке избранных и званных, возникает вопрос: почему эти, а не те? И еще более убийственный вопрос: а судьи (в данном случае, наградители) кто? Иначе говоря, зреет скандал, сулящий кучу неприятностей внезапным благодетелям.
Вообще говоря, орденология, как наука, несмотря на преклонный возраст, продолжает находиться в эмбриональном состоянии. И за это орденодателям приходится расплачиваться совершенно нежданными для них обидами, злобностью и даже лютой ненавистью со стороны орденобрателей.
В России это началось, наверное, еще в ХУШ веке, когда какой-нибудь сановник ждал «Андрея Первозванного», как у равного ему по сану коллеги, а получал вдруг всего лишь «Александра Невского» и тут же впадал в большое человеческое горе. Т. е. эффект получался обратный ожидаемому, несмотря на то, что на оба ордена шли драгоценные камни, и затраты были огромные, достойные совсем иного эффекта. Но постепенно всемогущая бюрократия установила намертво застывшую иерархию орденов, и каждому стало ясно, кому и за что дают «Владимира в петлицу», а кому – «Анну на шею». Хотя, разумеется, произвола и обид это не искоренило, но хоть свело их к какому-то понятному минимуму.
В СССР история повторилась. Сначала учредили один орден – «Красного Знамени», и вскоре некоторые воеводы уподобились довольно однообразным «иконостасам». Потребовалось разнообразие. А вскоре и повод подвернулся: умер Ленин – тут же учредили орден его имени. И никому в голову не пришло, что тем самым сделали «Знамя» (и боевое, и учрежденное позже трудовое) второсортным. Через несколько лет добавили третью, еще более низкую степень – «Красную звезду» и её штатский аналог «Знак Почёта». И получили тысячи неудовольствий, обид, чувств унижения, были даже случаи возврата «не того» ордена – и это в сталинские-то времена!
Эти две истории ничему не научили постсоветское правительство. Из советских орденов оно оставило только два самых низших («Дружбы» и «Почета»), с соответствующим впечатлением получающих. А высший орден («За Заслуги») разделило на четыре степени, причём первая недоступна никому, кроме экс-президента страны, а четвертая означает самую низкую оценку заслуг. Вся интрига закручивается вокруг того, кому достанется вторая степень, а кому всего лишь третья. О конечных результатах такого произвола мы только что сообщали. Положение осложняется тем, что к основным орденам добавляется масса неосновных, и если, например, ясно, за что даётся орден Мужества, то далеко не ясно, каково место вернувшегося Андрея Первозванного – выше он Почёта или ниже Заслуг? К этому бессистемью добавилась лавина так называемых общественных орденов, и вскоре знаменитый цыганский певец, за неимением лучшего, удостоился ордена Ломоносова. Так что осталось только наградить орденом Карменситы президента Академии наук – и круг замкнётся. И вот в эту кашу вляпывается еще и золотая (!) медаль Екатерининского собрания.
Меня встретили очень ласково. Объявили, что моя персона включена в книгу «Знаменитые люди Москвы» (тоже банковская инициатива того же порядка; сегодня она уже красуется на моей книжной полке) и попросили отнестись к делу серьёзно. Я так и сделал.
Первым делом обратился к старикам Брокгаузу и Ефрону. От них узнал, что Екатерининское собрание уже существовало в Петербурге в 1851-1917 г. и речь может пойти лишь о его восстановлении, что всегда легче и приятнее. Поскольку сходная история случилась с моим родным Педагогическим обществом, то поручил Президиуму последнего сформировать Оргкомитет Екатерининского собрания, а тот в свою очередь должен был кооптировать представителей с мест, после чего собрание выборщиков могло периодически пополнять свои ряды.
Поверьте мне на слово, что в Оргкомитет были включены (с их согласия) очень уважаемые люди. И они готовы были 7 декабря 2005 г. – в день Св. Екатерины - провести означенную выше операцию, в ожидании следующей уже в 2006 г. Но в банках, как известно, часто случаются сбои самого разного, в том числе непонятного простым смертным характера. Случился сбой и на этот раз. Заседание было перенесено с декабря на январь, затем на февраль, затем на март-апрель … В список без моего ведома, как водится, стали включаться разные «нужные» люди. Участвовать в этом не было никакого желания, и к внезапно возникшему приключению пропал интерес.
К этому времени у меня родилась совершенно новая идея. Генетически связанная с вышеизложенным, но идущая значительно дальше и шире.
Прежде всего, в Оргкомитете договорились, что будущее Екатерининское собрание должно впервые в истории России продемонстрировать равенство полов. То есть, мужчины и женщины должны быть представлены в нём принципиально поровну. Я пошёл дальше и предложил ввести возрастной ценз, распределив членов по шести половозрастным куриям: женщины и мужчины 14-30 лет, 31-60 лет и старше Это предложение вызвало дискуссии, но имело некоторые шансы на конечный успех. Зато практически единогласно было принято предложение о том, что москвичи ни в коем случае не могли бы составить большинство членов Собрания. Даже вместе с питерцами. Основная масса членов должна была придти «с мест». Оставалось выработать механизм выдвижения и кооптации новых членов. Он тоже оказался под рукой – это готовая сеть региональных отделений Педагогического общества России в субъектах РФ. Достаточно было организовать при них «Общества содействия Екатерининскому собранию» (а почти десятилетний опыт эффективного функционирования Общества содействия Всемирной федерации исследований будущего 1986-97 гг. уже имелся налицо) – и механизм заработал бы круглогодично.
На рубеже 2005-2006 гг. в этом раскладе событий произошёл знаменательный поворот. Бесконечные отсрочки с созывом Екатерининского собрания и подозрительная самодеятельность инициаторов отодвинули эту идею в моём сознании на задний план. В смысле: будет – будет, не будет – не надо. Встреча с Агеевым в конце 2005-го, по ходу обсуждения целого пакета вопросов, внезапно обнаружила его интерес к систематизации и актуализации общественных орденов. И родилась идея Ордена Духовного Обновления России, как общественного движения с целью начала реморализации вконец деморализованного общества.
Поначалу идея пошла в направлении римейка рыцарско-монашеских орденов Средневековья. Капитул, магистры (женщина и мужчина), комтуры (по половозрастным куриям), асессоры, кавалеры (рыцари) и кавалерственные дамы (баронессы), мантии с капюшонами и обручами на голове, факельные шествия, квазимасонские ритуалы, банкеты с посвящениями, речами, клятвами и прочая привлекательность для широкой публики, особенно для молодёжи. Однако после одного из разговоров с иерархами Русской Православной Церкви (личные контакты сохраняются, хотя и не такие интенсивные, как в первой половине 90-х годов) решил отказаться от всего этого, чтобы избежать подозрений в склонности к католичеству. Сохранилась только суть идеи: сам орден только как инструмент-стимул подвижения людей на благие дела (с этого и начинается реморализация общества), членство исключает засилье московско-питерских мужских тусовок, устанавливает принципиальное равенство полов и трех возрастов в жизни человека, степени Ордена не унижают человека, а устанавливаются на разных уровнях – общероссийском, окружном (семь федеральных округов, плюс российское зарубежье), региональном (субъекты РФ) и локальном (города-районы). То же самое относится к медалям, если будет признано нужным. Главное, чтобы Орден давался не бюрократически (как государственный), а демократически – Обществом содействия ДОР, с выдвижением на местном уровне и утверждением на высшем. И давался не просто за хорошее поведение и тем более не за юбилей, а за конкретный вклад в духовное возрождение страны.
Стезей такого вклада в поле зрения пока только три.
Добровольное участие в рабочей армии по благоустройству территории (особенно дорог и водоёмов).
Добровольное участие в строительных отрядах по восстановлению 800 разрушенных монастырей с устройством при них приютов для сирот и одиноких стариков (блестящий опыт видел собственными глазами).
Добровольное участие в проведении разного рода мероприятий культурного характера (фестивали, вечера, встречи, экскурсии и т.д.), связанные с реанимацией русской культуры, агонизирующей под пятою всё более доминирующей антикультуры. Один из возможных примеров: трижды в год (10 февраля, 6 июня и 19 октября) по всей России проводятся «Пушкинские дни», связанные не только с личностью Пушкина, но со всей культурой страны. Разумеется, вариантов здесь – бесчисленное множество, и они требуют только сведЕния в определённую систему.
Столь же разумеется, что такого рода движение неизбежно примет антиавторитарный, анти-бюрократический, демократический, реморализационный характер, что и является в данном случае целью полагая всё остальное средствами.
Конечно, к моральным стимулам должны быть присовокуплены материальные. У нас, как и десяток лет назад, ежегодно возникает примерно миллион новых семей и чуть менее того распадается, плюс не менее миллиона по разным причинам меняют работу и место проживания. Итого: ежегодная потребность минимум в трех миллионах благоустроенных квартир. Альтернатива – существующее море людских мытарств. Если участие в трудовой армии, стройотряде, подвижничество на ниве культуры сулит страдальцу для начала хотя бы угол в общежитии, затем комнату в любой времянке, затем квартиру в благоустроенном доме, наконец, благоустроенный коттедж с участком – то нет таких крепостей, которых помянутый страдалец не ринулся бы взять.
По сути, это повторение попытки развернуть антиолигархическое, демократическое движение первой половины 90-х годов. Тогда оно было легко сломлено олигархической мафией в центре и на местах. Сегодня шанс успеха – много выше.
Всё зависит от нас. И не в последнюю очередь от того, кто возглавит движение, поведёт за собой людей. Мне на 80-м году жизни остаётся только пожелать ему (им) успеха. И принять посильное участие, вновь обретя смысл жизни.
Единственное, что пока ясно, так это то, что ОСДОР не должен предстать политической партией и увязнуть в политической борьбе – «самом грязном деле», по компетентному утверждению одного не из последних наших политиков. Скорее это должно быть общественное движение, сочетающее в себе далеко не реализованный потенциал общества «Знание», Всесоюзного совета научно-технических обществ, детских подростковых и молодёжных общественных организаций, включая молодёжные строительные отряды (только с реальной перспективой выхода на собственное жильё системой льготных кредитов). Соответственно идеология Общества должна быть внеполитическая, внепартийная (разве что с допущением дискуссий преимущества социал-демократического или либерал-демократического курса, при полном исключении левого и правого экстремизма, великорусского шовинизма и прозападного космополитизма). В этом плане детские, подростковые, молодёжные и другие общественные организации ОСДОРа могли бы принять традиционный в русской культуре квазивоенизированный характер («карабинеры», «мушкетеры», «гренадеры» и т. д.) с упором на благие деяния и развитый ритуал, который так привлекает не только молодёжь.
Будь моя воля, я начал бы деятельность ОСДОРа с награждения Орденом Духовного Обновления России 1-й степени (общероссийский уровень) следующих исторических деятелей, внесших наиболее значительный вклад именно в духовное обновление Отечества (разумеется, посмертно, кроме последнего из перечисленных в нижеприведённом списке)::
1. Св. Сергий Радонежский
2. Козьма Минин
3. Дмитрий Пожарский
4. Пётр 1 Романов
5. Екатерина П Романова
6. Николай Новиков
7. Александр Радищев
8. Михаил Сперанский
9. Всем Декабристам (коллективная награда с поименным перечислением до последнего солдата)
10. Пётр Чаадаев
11. Александр Герцен
12. Александр П Романов
13. Сергей Витте
14. Пётр Столыпин
15. Александр Солженицын.
Это явилось как бы «живой идеологией» Общества Содействия Духовному Обновлению России.
Увы, последующие месяцы показали, что без согласия «сверху» становление общества будет очень трудным и малопродуктивным, если вообще возможным. А такое согласие А. И, Агеев надеется получить только в следующем году (пока что без гарантии, что вообще получит).