Бабочки

Брэдд Михаэль
Бабочки. М ы приехали посмотреть на бабочек и орхидеи. Орхидей было столько, что уже к середине павильона они воспринимались, как одуванчики в траве у дороги. Однако рисунок каждого цветка, подобранного для выставки, их венценосная  головка в сложной и плавной геометрии лепестков завораживала и вызывала восхищение нежными творениями природы. А они росли не только под ногами, а прямо из стен, колонн и перегородок из камня. Нависали сверху причудливыми соцветиями и ярким разнообразием  красок. Картину дополнял искусственный водоём, водопады  и водопадики, ручьи и ручейки текущей по своим дорожкам воды. Организаторам мало было удивлять нас цветами, в рукотворном пруду плавали японские разноцветные карпы. Красные, жёлтые, оранжевые, пятнистые, серебристые и простые. Простые, отличались от декоративных количеством и размером. Их было всего два, но длина каждого составляла не менее метра. Что можно было отчётливо увидеть сверху с двух навесных мостов над водоёмом. Повсюду зеленела, ярко расцветала и буйно рвалась к небу выпестованная руками парковых работников зелень. Джунгли – первое, что приходило на ум, когда мы попали в это практически райское место. Глаза рыскали в поисках обезьян. Но хранители парка решили по своему. Они отдельно отгородили от зелёного многообразия сеткой большой и совершенно не симметричный вольер в два этажа, который аккуратно вписали в окружающую красоту. В вольере были птицы. Но необыкновенные птицы – ручные. Горные куропатки, фазаны необычной расцветки и формы. Куры и петухи декоративных видов, четыре огромных павлина с целыми хвостами и  голуби. Голуби – именно голуби поразили так наше внимание. Голуби по размерам были раза в три превышающие обычного городского сизаря. Величиной с мелкую курицу. Нас не боялись, но в руки не шли. Улетали, или уходили важно. Пушистые цыплята бегали за мамой квочкой по всему вольеру, останавливаясь у ручейков разноцветными комочками. Курица возвращалась и вела своих птенцов в обход препятствия, важно переваливаясь на покрытых короткими перьями ножках. Парк заставлял делать круги, чтобы увидеть не замеченное, при прохождении в первый раз. Усеянная жёлто-оранжевыми цветами и листьями кувшинки, в моём понимании, водяная ванна неожиданно посмотрела на меня выпученными глазами вынырнувшей большой рыбы-чистильщика, размером с два моих кулака. Я среагировал быстрее и нажал на спуск своего фотоаппарата раньше, чем чистильщик бы удрал. Но он не удирал! Он делал своё дело, пылесося толстыми губами, у самого края воды, бетонную поверхность своего места жительства. Моё уважение к создателям парка выросло ещё больше, когда неизвестная мне по названию, рыба почистила и мой палец, который я с некоторой опаской сунул в воду. Боялся я смотрителей, но парк внушает бережливое отношение любому входящему своей открытостью и фантастическим дружелюбием обитателей. Вдоволь насмотревшись  на больших  и малых попугаев, которые степенно требуют подачки,  мы решили, что на этом наши восхищения закончились.

И тут, Серёга вытащил карту парка, которую успел прихватить в билетной кассе на входе. Возле большого, злого, но безобидного попугая.  Попка был огромным, по меркам нашей кошки и где-то втрое превосходил её пять килограммов меха, когтей и зубов. Ярко-Жёлтый снизу и сине-голубой до лёгкого фиолета сверху он сверкал ухоженным оперением. В большой чёрный клюв вполне свободно можно было поместить грецкий орех или даже два. Попугай ревностно защищал свою открытую клетку из стальной проволоки, которая на колёсиках встречала нас  сразу у входа.  Он ходил по переплетениям решёток сверху на уровне моей головы, свободный и наглый. И никуда не хотел уходить или улетать со своего места. Бурные ахи и вздохи наших женщин переживал спокойно. Но стоило только сунуть руку к священным для него прутьям клетки, как он   кидался в атаку, смешно переваливаясь при беге на цепких как у обезьян лапах-ножках. Насмешил он всех своей позой отдыха.  Попугай вцеплялся клювом в поперечину верхнего края клетки, а лапами хватался по диагонали за другую сторону прямоугольника открытой клетки и зависал горизонтально на лапах и клюве. Суде по его ехидной и довольной, клоунской роже, он пребывал в этой позе в абсолютной нирване. И  окружающие только раздражали его, прерывая необычное висение большой и яркой птицы своими попытками погладить, дотронуться и просто подойти к его клетке.

 Да, Серега вытянул карту. Лучше бы гражданский Серёга её не вытягивал. Пришлось поблукать и взять руководство поисками выхода из джунглей в свои руки. Быстро разобрались и выбрались. Сюрпризы создателей парка не закончились и здесь. Вольер с ручными козлами, козами и козлятами бурлил, постоянно меняя посетителей,  но ни на секунду не оставаясь свободным. Ржачка и умиление не прекращались, возобновляясь с новой силой по мере смены тех, кто уже нафотографировался и насмотрелся.  Дети кидались фотографироваться с мелкими козочками и козлятами покрыми мягким мехом. Взрослые просто застывали вначале, следя за своими чадами. Но, попав в волну хохота уходящих, они  сами попадали под обаяние трёх козлов с чёрной и длинной шерстью, стоявших в отдельном загончике и хрумкающих солому, устилавшую толстым слоем открытый вольер.
Два козла были обычными, с серьёзными бородками, рогами, тёмной и гладкой шерстью и конечно большими и крепкими колокольчиками чёрного цвета между задних ног.  Размер мужских первичных половых признаков и их свободное болтание в черной коже мешка вызывали молчаливое одобрение. Но третий козёл своей клоунской рожей и серьезным отношением к соломе, которую пытался непрестанно жрать – валил насмерть всех своей причёской. Черная морда третьего козла, с тёмными и чуть закрученными рогами, с черной и длинной бородой венчалась сверху совершенно невообразимой и длинной  челкой блондина разбросанной прядями вокруг его упёртой в солому морды, цветом, как локоны Коли Баскова.  Вёл себя обладатель этой чёлки, как восточный хан в своём стойбище.  Причём постоянно жевал,  не отрываясь от пола, как будто напевал очередной хит золотого голоса России. Сходство в мимике, цвете волос, движениях и повадках на сцене было такое, что просто жуть. Хохот   возникал сам, стоило лишь занятому серьёзным делом козлу поднять морду с клинообразной бородкой от пола с соломой. Даже при этом козёл не прекращал радостное и  кругообразно-поступательное  движение челюстями. Видеть, как Коля Басков жуёт свои песни, довольный и радостный, на солнышке, с черными рогами на шевелюре блондина и сногсшибательной чёлкой, обрамлявшей полосками башку козла до самой бороды, было неимоверно смешно.  Люди хватались за фотоаппараты и мобильные телефоны. «Коля» позировать народу не желал и затеял драку в отдельно взятом вольере с рядом стоявшим соплеменником. Рога сомкнулись, оба «певца» постояли немного во вспышках фотографировавших  их зрителей и снова, мирно стали  бороться с подстилкой из соломы.

Дальше мы немного устали, откружив по жарким и мокрым джунглям, как минимум три круга.
Галеря из сомкнутых веток, граната, оливы, винограда, каких-то кустов и деревьев со скамеечками для отдыха встретила нас после выступления «Коли Баскова» прохладой и шуршанием листвы. А ещё запахи неизвестные, но приятные запахи которые разносил и смешивал лёгкий ветерок. Мы сидели, фотографировались, пили воду из фонтанчика и дышали наслаждаясь. Думали всё – сейчас бабочки и домой к телевизору. Нет.  Тут было не до телевизора. Между невысокими деревьями, которые стояли разреженной шеренгой, в их тенёчке призывно качались пустые гамаки. Мы уже нацелились поваляться, качаясь в них, но создатели парка манили нас другими удовольствиями общения. Только мы подошли к сонливым верёвкам гамаков, как за зелёной стеной окружающей большущую поляну, сказочное творение, мы увидели страусов. Причём, совершенно скучающих, за крупной сеткой в отсутствии зрителей и тех, у кого можно попрошайничать всё, что ни попадя. Три ногастых птицы с большими глазищами и ресницами вели себя беспокойно. Требовали подачки. Но народ в это утро подобрался дисциплинированный и неголодный. С собой было много хорошего настроения, но ни хлеба, ни фркутов в руках ни у кого из нас не было. Разве только фотоаппараты. Первый же сунутый сквозь квадрат сетки палец был не раздумывая ухвачен крепким клювом ближайшей птицы. Проглотить палец страусу не удалось – рука и ладонь сунувшего мужика мешали осуществить рефлекторный хватательный рефлекс. Он его выплюнул и попытался проглотить снова. Мужик с удовольствием вопел. Страус стервенел. Мы с жадностью фотографировались, у возбуждённого страуса, меняясь у сетки поочередно.

Отстраусившись по полной, наши взгляды начали искать следующую цель. Организаторы парка сумели привить нам ожидание следующего закономерно последующего сюрприза.
 Следующими оказались ручные попугаи. Их было так много. И они нас так серьёзно не страшились, что разношёрстный и разноцветный народ дарил им свою любовь, улыбки время и конечно фрукты. Попугаи были разные. Большой белый просто очаровал большую и многодетную семью чернокожих посетителей  особенно их детей.  Попугая бережно просили переступить с одной руки на другую. Подставленную ему под ноги. Белая птица важно изучала подставленную руку, а потом смешно и величаво поднимала трёхпалую лапу и переступала на руку следующего счастливца. Птицы вели себя, как члены большой семьи. Вот вы люди, как бы говорили они своим поведением, и мы родственники. Просто  мы летать умеем, а вы нет. Отдай персик мальчик – фруктами надо делиться. Малыш попугайчик отобрал лапой фрукт, насмешливо поглядывая глазом с боку. И, совершенно умильно, начал его есть, удерживая одной ногой, как  мы держим рукой. Уйти от попугайного обилия дружелюбия было трудно, но мы не боялись трудностей.  И они нас отловили.

Это были кактусы. Нет – это были КАКТУСЫ. Вот. Огромные, плоские, круглые, блинообразные, как дерево, как большое дерево. Как стена. Цветущие ярко-красными цветами в гуще своих колючек. Зелёные, тёмно-зелёные,светло-зелёные … короче, лучше самим это изобилие видеть и их игольчатую красоту защищённости. Потом было три зелёных лабиринта с фигурами слонов, буйволов, зайцев и прочих зверушек выросшими из кустарника в полную свою величину или больше, раз в сто.  А вот бабочек было мало. Не сезон оказалось. Но самый экзотический цветок мы нашли у большого вольера с двумя горными архарами. Это был цветок папайи, нам так сказали. Вот на нём мы и закончили свои похождения. Мы  в смысле мужчины. А вот наши женщины зашли на выходе в магазин. Ох, лучше бы они туда не заходили. Увешанные орхидеями, которые выбирались в течении часа для украшения балкона и приобщения нас к изяществу и красоте мы поехали домой. Возле подъезда дома нас встретила огромная, порхающая в свободе полёта бабочка.