Против
30 июля 1940 г. командование германских сухопутных войск (ОКХ) пришло к заключению: "На вопрос о том, как выйти из положения, если не будет достигнута решающая победа над Англией и возникнет опасность сближения Англии с Россией, что заставит нас вести войну на два фронта, и в первую очередь против России, может быть один ответ — укрепление дружбы с Россией. Желательна встреча со Сталиным. На Балканах, которые экономически входят в нашу сферу влияния, мы можем пойти на уступки. Италия и Россия могут договориться о Средиземном море. При этом условии мы сможем нанести англичанам решающий удар на Средиземноморском театре, отрезать их от Азии, помочь Италии создать средиземноморскую империю и с помощью России укрепить свои владения, захваченные нами в Западной и Северной Европе. Тогда мы окажемся в состоянии вести длительную войну с Англией".[1]
А вот как на это смотрели моряки. 24 сентября 1940 г. главнокомандующий ВМС гросс-адмирал Э. Редер докладывал Гитлеру: "Мы должны постараться всеми средствами усилить нашу войну против Англии, и без промедления, пока Соединенные Штаты еще не вступили в борьбу… Мы ни в коем случае не должны нарушать заключенного с Россией пакта, так как он спасет нас от войны на два фронта. …Мы должны сконцентрировать все силы на разгроме Англии... Для этого нам надо с величайшей энергией вести морскую войну, опираясь на порты Атлантики, расширить во взаимодействии с французами систему опорных пунктов до западного побережья Африки и завоевать с помощью Италии и Франции господство на Средиземном море и над африканским побережьем до Суэцкого канала. Тем самым для Англии путь в Индию окажется отрезанным, а Северная Африка будет подключена к европейской экономической системе, что важно для снабжения Европы. Проблема продовольственного обеспечения Европы за счет Востока отпадает сама собой...Кроме того, от Суэцкого канала можно двигаться на Палестину и Сирию. Тогда Турция у нас в руках. В этом случае русская проблема приобретает иной вид. Россия постоянно будет бояться Германии. Сомнительно, что в этом случае окажется еще необходимым действовать против России на Севере".[2]
Даже 27 декабря Редер на совещании в ставке отстаивал план сосредоточения всех усилий для сокрушения Англии, до активного выступления США. Для чего развернуть максимальное производство самолетов и подводных лодок. [3]
За
Гитлер, согласившись с необходимостью увеличения производства подводных лодок, заявил, что, учитывая политическую обстановку (склонность России к вмешательству в балканские дела), необходимо в любом случае устранить последнего противника на континенте, прежде чем удастся заняться Англией. Поэтому сухопутные войска должны получить необходимую мощь. Лишь после этого можно будет полностью сосредоточить все усилия на военно-морских и военно-воздушных силах.
В беседе с Муссолини и Чиано 20 января 1941 г. Гитлер декларировал, что риск неудачи при высадке на британские острова слишком велик. Неудача приведет к усилению позиций Англии. Угроза высадки сдерживает англичан. Америка большой опасности не представляет. Самая большая угроза — Россия.
14 июня 1941 г. в обращении к генералитету Гитлер обосновал неизбежность кампании против СССР желанием предотвратить нападение советских войск в невыгодный для Германии момент. Отметил идеологический антагонизм, который не удалось ликвидировать, обратил внимание на действия СССР на Балтийском побережье и на его западных рубежах, очень похожие на мобилизацию, а также на все возраставшую агрессивность советских солдат в отношении населения приграничных районов, на передвижения войск вблизи границы, на ускоренными темпами проводимое наращивание военно-индустриального потенциала и т. д..[4]
Если война против Англии затянется и с 1943 г. проявится военная мощь Соединенных Штатов, то Германия попадет в зависимость от Советского Союза. По мнению Гитлера, Англия стремилась выдержать до того момента, когда Соединенные Штаты будут готовы к войне и Советский Союз повернется против Германии.[5]
Оценка противника
К.Типпельскирх, руководивший германской военной разведкой, сетовал, что определить хотя бы приблизительно военную мощь Советского Союза было почти невозможно. На протяжении двадцати лет Советский Союз, отгородившийся уже тогда железным занавесом от остального мира, жил своей особой жизнью. Он сообщал сведения о себе лишь постольку, поскольку это было в его интересах, причем они бывали часто приукрашенными, а где это казалось выгодным, положение рисовалось значительно менее благоприятным, чем оно было в действительности.[6] Шпионаж, который в других странах велся под видом частной экономической деятельности, не находил для себя в Советском Союзе поля деятельности. Деловые или увеселительные поездки были невозможны в стране со строжайшим контролем по отношению к иностранцам.
Было известно, что вооружение стрелковых дивизий, с которыми предполагалось встретиться в первую очередь, отвечает современным требованиям; знали и то, что в отличие от германских пехотных дивизий они имеют в своем составе танковые батальоны. Танков было раза в 4—5 больше, чем у немцев. Авиация считалась слабее, хотя количество ее самолетов могло быть в несколько раз больше.
В ноябре 1939 г. (еще до финской кампании! - В.С.), Гитлер на совещании руководства вермахта констатировал, что Россия опасности в данный момент не представляет, а ее вооруженные силы имеют низкую боеспособность.[7] Проходит чуть более полугода - и тон становится еще более категоричным - война против СССР в противоположность войне с Францией будет похожа только на игру в куличики. Основой подобного утверждения служило представление о том, что советский офицерский корпус не в состоянии осуществлять квалифицированное руководство войсками, подтверждением чему служил уже и опыт финской кампании.[8]
В выпущенном 15 января 1941 г. бюллетене "Вооруженные Силы СССР", отмечалось, что слабость Красной Армии заключается в отсутствии гибкости у командиров всех степеней, в тенденции к схематизму, в недостаточной для современных требований боевой подготовке, в страхе перед ответственностью, в недостатке организации, ощущаемой во всех областях, низком уровне овладения личным составом боевой техникой, слабой тактической подготовке.
Считалось, что новые методы боевой подготовки, введенные после финской войны, могут дать заметный успех по истечении ряда лет, если не десятилетий, в частности потому, что содержащиеся во Временном полевом уставе РККА тактические принципы слишком высоки для общеобразовательного уровня советского солдата и не являются общим достоянием широкой массы офицеров.[9]
Гальдер в своей дневниковой записи от 5 мая 1941 г. привел впечатления германского военного атташе Кребса о Красной Армии - офицерский корпус исключительно плох, осуществляется перевооружение на новые самолеты, но летная подготовка и возможности недостаточные.
31 июля 1940 г. Гитлер заявил, что охотнее всего начал бы наступление на СССР в этом году. Но этого нельзя делать, так как военные действия захватят и зиму, а пауза опасна; операция имеет смысл только в том случае, если разгромить советское государство одним ударом.
2 мая 1941 г. Р. Зорге сообщил в Москву о беседе с послом Оттом и морским атташе о взаимоотношениях между Германией и СССР. Из беседы выяснилось, что германские генералы оценивали боеспособность Красной Армии настолько низко, что уверены в ее разгроме в течение нескольких недель.[10]
Согласно другого сообщения Зорге, 28 мая 1941 г. Риббентроп обозначил японскому министру иностранных дел Мацуоке предположительную длительность советско-германской войны в 2-3 месяца.[11]
Начальник штаба 4 германской армии Г.Блюментритт 9 мая 1941 г. на совещании в оперативном отделе ОКХ утверждал, что советское военное командование уступает германскому: мыслит формально, не проявляет уверенности в себе. Оставшихся высших военачальников следует еще меньше бояться, чем бывших, хорошо подготовленных генералов царской армии. Германские войска превосходят противника по боевому опыту, обученности и вооружению. Системы управления, организации и подготовки войск самые правильные. Предстоят упорные бои в течение 8-14 дней, а затем успех не заставит себя ждать. Слава и ореол непобедимости, идущие повсюду впереди вермахта, будут особенно парализующе действовать на противника.[12].
Фельдмаршал фон Рундштедт, командовавший группой армий «Юг», в мае 1941 г. говорил: «Война с Россией — бессмысленная затея, которая, на мой взгляд, не может иметь счастливого конца. Но если, по политическим причинам, война неизбежна, мы должны согласиться, что её нельзя выиграть в течение одной лишь летней кампании. Вы только посмотрите на эти огромные пространства. Мы не можем разгромить противника и оккупировать всю западную часть России от Балтийского до Черного моря за какие-нибудь несколько месяцев. Мы должны подготовиться к длительной войне и постепенно достигать своих целей». [13]
Проект плана
Ф.Гальдер зафиксировал обсуждение обстановки с Гитлером 21 июля 1940 г.
Сосредоточение и развертывание войск - 4-6 недель. Задача - разбить сухопутные войска или по меньшей мере захватить в свои руки такое пространство, какое необходимо, чтобы не допустить воздушных налетов на Берлин и Силезский промышленный район. И чтобы люфтваффе могла разбомбить важнейшие области России.
Политическая цель: Украинская империя. Союз Балтийских государств.
Главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал В. фон Браухич 22 июля 1940 г. поручил начальнику генерального штаба ОКХ генерал-полковнику Ф. Гальдеру начать предварительную разработку замысла кампании. Аналогичные указания начальник штаба ОКВ фельдмаршал Кейтель дал начальнику штаба оперативного руководства генералу артиллерии А. Йодлю. По поручению главнокомандующего ВМС гросс-адмирала Э. Редера начальник оперативного управления главного штаба ВМС контр-адмирал К. Фрикке к 28 июля подготовил «Соображения о России».[14]
Всего было подготовлено около 12 вариантов плана и оперативных набросков.
Одним из первых еще 6 июля свой вариант предложил начальник отдела иностранных армий Востока полковник Э. Кинцель, считавший, что основной удар следует наносить на Москву (сохраняя примыкание к Балтийскому морю), после чего удар в тыл советской группировке на Украине и Черноморском побережье, которая будет вынуждена действовать «с перевернутым фронтом».
27 июля начальник оперативного отдела Генштаба ОКХ полковник фон Грейфенберг и прикомандированный к Генштабу подполковник Фейерабенд предложили альтернативный вариант: основная группировка наносит главный удар на Украине и развивает наступление на Москву.[15]
Генерал-лейтенант Э.Маркс, начальник штаба 18-й армии, по поручению Гальдера разработал предварительный план операции и доложил его 1 августа 1940 г. Гитлеру. 5 августа Маркс представил Гальдеру законченную оперативно-стратегическую разработку, получившую наименование "План Фриц".
Маркс перечислил преимущества вермахта: Выучка и опыт личного состава. Механизация, инженерные войска, связь. Профессионализм офицерского корпуса. Высококлассный генералитет. Политическое чутье Гитлера. Владение инициативой. Высокий моральный дух.
К.Типпельскирх писал, что германские сухопутные войска в целом имели лучшую организацию и были лучше вооружены и обучены, чем сухопутные войска всех противников. Армия располагала таким унтер-офицерским составом, какого не имела ни одна другая сухопутная армия мира. [16]
В сочетании с люфтваффе вермахт был военной машиной, способной перемалывать численно превосходящие силы любой армии мира. Поэтому Маркс предложил напасть по всей границе СССР и тем лишить Красную Армию свободы маневра.
Намечались два основных стратегических направления - московское и киевское.
Основной удар планировалось нанести двойным танковым кулаком из Пруссии и Галиции на узком фронте с высокой концентрацией сил севернее и южнее Припятских болот, соединяя обе стрелы на плоскогорье восточнее болот в направлении Москвы. Цель — окружение советских армий на пути к столице. При этом механизированный клин, фланги которого обеспечивались группами «Север» и «Юг», должен был в обход окружённых, справиться с которыми поручалось пехоте, не теряя времени резать наспех брошенные на перехват советские дивизии и продолжать движение с целью окружения Москвы и оккупации индустриального района Горького.
Такой бросок при внезапном нападении не оставлял времени на развёрнутую мобилизацию и устройство обороны на пути к столице. Взятие (изоляция) Москвы и захват индустриального района планировались до наступления холодов, к концу августа (в худшем варианте — к середине сентября). Затем, если бы государственная система ещё не рухнула, удар наносился на юг, чтобы во взаимодействии с южной группой занять Украину и выйти на рубеж Ростов - Горький – Архангельск.
Европейская территория СССР выполнением такого плана рассекалась на части, которые, в свою очередь, тоже подвергались иссечению мобильными клиньями. Московский узел коммуникаций мог помочь переброске войск в любом направлении.[17]
Маркс утверждал, что советские войска не окажут немцам услуги своим нападением. Сухопутные войска прибегнут к обороне, наступательно же будут действовать только авиация и военно-морские силы. Вероятно вторжение в Румынию, чтобы отнять у Германии нефть. Возможны налеты советской авиации на румынские нефтяные районы. С другой стороны, германский противник не сможет, как в 1812 г., уклониться от любого решения на поле боя. Предположительно, советские сухопутные войска займут для борьбы оборонительную позицию в целях защиты Великороссии и Восточной Украины. Такой хорошей оборонительной позицией может служить линия: р. Двина до Полоцка - р. Березина - глубина Припятских болот - р. Збруч - р. Прут или р. Днестр. Возможно и отступление до Днепра. Перед этой линией будут, предположительно, вестись только сдерживающие бои.
Когда с разработкой Маркса ознакомился военный атташе в СССР генерал Кестринг, тот заявил, что взятие Москвы не будет победой - наличие промышленной базы на Урале позволит СССР продолжить сопротивление.
15 сентября 1940 г. в оперативном отделе штаба ОКВ был подготовлен оперативный вариант подполковника Б. фон Лоссберга, согласно которому также предусматривалось развернуть против СССР три группы армий. Центральная группа армий при достижении района Смоленска должна была получить оперативную паузу и, в случае необходимости, помочь северной группе армий в наступлении на Ленинград. Южная группа армий двумя ударными группировками от Люблина и из Румынии наносила бы удары на Днепропетровск с целью окружить и уничтожить советские войска на Украине. Общая цель кампании: рубеж Архангельск – Горький- Сталинград- Ростов-на-Дону.[18]
В записке Лоссберга отмечалось, что в войне против Германии у СССР три возможности: превентивный удар по начинающим сосредоточение у границы германским войскам; принятие на себя удара германских вооруженных сил, развернувшись у границы, чтобы удержать в своих руках новые позиции, захваченные на обеих флангах (Балтийское и Черное моря); отступление в глубину своего пространства, чтобы навязать наступающим армиям трудности растянутых коммуникаций и связанные с ними трудности снабжения, а затем, лишь в дальнейшем ходе кампании, нанесение контрудара.
Первый вариант показался невероятным – в лучшем случае операции против Финляндии, либо против Румынии. Более вероятен второй вариант, поскольку нельзя предполагать, что столь мощная военная держава без боя уступит свои богатейшие, в том числе недавно завоеванные области. Кроме того, западнее Днепра развернута особенно хорошо оборудованная сеть наземных сооружений ВВС. При отступлении эта сеть будет утрачена. Для германской армии такое решение, при котором противник уже на раннем этапе примет бой крупными силами, благоприятно, потому что после поражения в приграничном сражении советское командование вряд ли сможет обеспечить организованный отход всей армии.
Если же советские войска будут заранее строить свои планы на том, чтобы сначала принять удар немецких войск малыми силами, а главную свою группировку сконцентрируют в глубоком тылу, то рубежом расположения последней севернее Припятских болот мог быть мощный водный барьер, образованный Двиной (Даугавой) и Днепром. Такое неблагоприятное решение Лоссберг посчитал возможным. Но невероятным ему показалось предположение, что южнее Припятских болот без боя будут оставлены южные области Украины.
С. Тимошенко и Б. Шапошников еще в 1940 г. пытались убедить Сталина не передислоцировать основной состав войск западных военных округов в новые районы из-за их неподготовленности. А разместить в них эшелоны прикрытия. Главные силы иметь в прежних районах, чтобы основные сражения дать на заранее подготовленных рубежах. Сталин категорически не согласился с этим, полагая, что преступно отдавать такие территории.[19]
В начале сентября заместителю начальника генерального штаба ОКХ генерал-майору Ф. фон Паулюсу была поставлена задача, основываясь на плане Маркса, разработать соображения относительно группировки войск и порядка их стратегического сосредоточения и развертывания. К 17 сентября эта работа была закончена.
Паулюсу поручили обобщить все результаты предварительного оперативно-стратегического планирования. 29 октября 1940 г. он представил Гальдеру записку «Об основном замысле операции против России». Главный тезис - необходимо добиться внезапности вторжения, создавать бреши на решающих направлениях, охватывать, окружать и уничтожать войска противника, не позволяя им отходить.
На основе записки оперативный отдел генерального штаба ОКХ составил проект директивы "Ост" по стратегическому сосредоточению и развертыванию. Проект получил дальнейшее развитие в ходе военных игр, состоявшихся в ОКХ 29 ноября, 3 и 7 декабря.
5 декабря Гальдер доложил Гитлеру о результатах работы над планом. В докладе указывалось на плохое состояние дорог южнее реки Припять. Лучшие шоссейные и железные дороги - на направлении Варшава-Москва. Поэтому для проведения широких маневров северная часть территории более благоприятна, чем южная. Здесь можно нанести удар по главным силам противника, которому придется принять сражение западнее линии Днепр - Двина, иначе он не сможет защитить своих центров военной промышленности, расположенных на Украине, в Московской области и в районе Ленинграда. Фронт противника разрывается танковыми клиньями, всякое сопротивление на новом рубеже ликвидируется. Главный удар наносит центральная группа армий, наступающая в направлении Варшава-Москва. Конечная цель всей операции — выход на линию Волга-Архангельск.
Проведение операций силами 105 пехотных, 32 танковых и моторизованных дивизий. Кроме того, предусматривалось использование вооруженных сил Румынии и Финляндии. Для сосредоточения и развертывания этих сил необходимо восемь недель. С первых чисел апреля или (самое позднее) с середины этого месяца скрыть от Советского Союза подготовку Германии к войне станет невозможно.
Гитлер согласился с основными положениями доклада. Свою идею, высказанную 31 июля 1940 года, относительно глубокого охвата обоих флангов и окружения войск противника он оставил, но выдвинул новую задачу - на севере стремиться к окружению сил, находящихся в Прибалтике. Центральную группировку усилить настолько, чтобы ее можно было бросить на север.
В результате германское командование пришло к выводу о необходимости действий на Ленинградском, Московском и Киевском стратегических направлениях.. Правда, как отмечал позднее А. Филиппи, изучение всех этих вопросов подтвердило мнение, что в ходе операций на все более расширяющейся, подобно воронке, к востоку территории не хватит сил, если не удастся решающим образом сломить сопротивление до линии Киев — Минск — Чудское озеро.
18 декабря 1940 г. Гитлер подписал директиву № 21, санкционирующую план "Барбаросса". Предусматривалось дать приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил для наступления на Советский Союз в случае необходимости за восемь недель до начала военных действий. Приготовления, которые требовали длительного времени, должны были начаться немедленно при соблюдении тщательной оперативной маскировки и закончиться к 15 мая 1941 г. Тем самым был назначен самый ранний срок начала операции, совпадавший с концом весенней распутицы.[20]
Направление главного удара - севернее Припятьских болот.
На южную из групп армий, расположенную в центре общего фронта, возлагалась задача ударом танковых и моторизованных соединений из района Варшавы и севернее разбить противника в Белоруссии, как предпосылку для поворота подвижных войск на север, чтобы во взаимодействии с северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника в Прибалтике с захватом Ленинграда и Кронштадта. Далее следовало проводить наступательные операции по овладению Москвой. [21]
Группа армий, наступающая южнее Припятьских болот, ударом из района Люблина в общем направлении на Киев крупными танковыми силами должна выйти глубоко во фланг и тыл наших войск и отрезать их, развивая наступление вдоль Днепра на юг. Немецко-румынской группировке на южном фланге отводилась второстепенная роль.
Цель кампании - отодвинуть восточную границу Германии минимум до линии Ленинград, Москва, Сталинград, Астрахань, максимум до линии Ленинград – Волга, что лишало СССР важнейших экономических районов.
Подготовка
В целях подготовки Восточного ТВД уже в июне 1940 г. принимается общегосударственная программа по расширению пропускной способности железных и шоссейных дорог, идущих из Германии к границам СССР (программа «Отто»). Ею предусматривалось завершить работы в Восточной Пруссии к концу декабря 1940 г., на территории Польши — к концу апреля 1941 г. На территории Румынии и Словакии к работам предполагалось приступить с сентября 1940 г.[22]
Были предприняты мероприятия по повышению обученности войск, оснащению их новой техникой, переподготовке командного состава и совершенствованию организационно-штатной структуры войск. Часть наименее боеспособных дивизий была расформирована, оставшиеся дивизии были реорганизованы. Кроме того, было создано много новых дивизий. При формировании новых соединений в качестве их основы брались части и подразделения из соединений, имевших боевой опыт. Высокая боеготовность вновь формируемых соединений достигалась путем включения в их состав целых батальонов, дивизионов и даже полков, имеющих боевой опыт. При этом для образования танковых дивизий были использованы наиболее подготовленные пехотные и моторизованные дивизии, личный состав которых имел высокий общеобразовательный уровень и обладал различными техническими навыками. В ходе переукомплектования все дивизии переводились на штаты военного времени.
Исключительное внимание уделялось оперативно-тактической подготовке офицерского и генеральского состава. Для этого были организованы различные курсы, проводились занятия в частях и соединениях. Важнейшей формой подготовки к действиям против СССР были многочисленные командно-штабные учения. Офицеры учились также достижению тактической и оперативной внезапности, организации взаимодействия всех родов сухопутных войск с авиацией, умелому ведению разведки. В документах указывалось на важность быстрого принятия решений командирами, непрерывной заботы о прикрытии флангов и материально-техническом обеспечении подчиненных войск. Много внимания уделялось обучению офицеров умелому применению противотанковых средств.
Сосредоточение и развертывание группировки войск для нападения на СССР началось с середины февраля 1941 г. Переброска осуществлялась шестью эшелонами. Пятью эшелонами перебрасывались войска, предназначенные в ударные группировки, шестым выдвигался резерв ОКХ.
На 15 июня 1941 г. вермахт насчитывал 7 329 тыс. человек: 3 960 тыс. — в действующей армии, 1 240 тыс. — в армии резерва, 1 545 тыс. — в ВВС, 160 тыс. — в войсках СС, 404 тыс. — в ВМФ, около 20 тыс. — в инонациональных формированиях. Кроме того, до 900 тыс. человек приходилось на вольнонаемный состав вермахта и различные военизированные формирования.[23]
Для нападения на СССР германское командование выделило 4 050 тыс. человек (3 300 тыс. в сухопутных войсках и войсках СС, 650 тыс. — в ВВС и около 100 тыс. — в ВМФ). Большая часть войск имела боевой опыт, полученный в предыдущих военных кампаниях.
Всего силы Германии и союзников насчитывали 4306,8 тыс. человек.
По фронту войска Германии были расположены неравномерно. Они сосредоточивались в основном на направлениях главных ударов, где создавалось многократное (в 4-5 раз и более) превосходство. Это позволяло быстро прорывать советскую оборону и стремительно развивать наступление в глубину.
Обеспечение внезапности нападения.
Ставка делалась на сохранении в тайне замысла войны, введении в заблуждение руководства Советского Союза, быстроту развертывания войск у границ СССР и специальные мероприятия по дезинформации, стратегической и оперативной маскировке.
15 февраля 1941 г. штабом ОКВ была издана директива по дезинформации в период стратегического развертывания. Дезинформационное мероприятие разбивалось на два этапа. На первом этапе, примерно до апреля 1941 г., предусматривалось создание ложного представления относительно германских намерений, акцентировалось внимание на планах вторжения в Англию, на подготовке операции «Марита» (на Балканах) и «Зонненблюмен» (в Северной Африке). Переброску войск по плану «Барбаросса» рекомендовалось представлять под видом обмена сил между Западом, Германией и Востоком, подтягивания тыловых эшелонов для операции «Марита», а также подготовки обороны на случай советского нападения. [24]
На втором этапе, когда скрыть подготовку к нападению на СССР, как отмечалось в директиве, станет невозможно, стратегическое развертывание сил для операции по плану «Барбаросса» должно было быть представлено как дезинформационный маневр с целью отвлечения внимания от последних приготовлений к вторжению в Англию. В директиве подчеркивалась необходимость держать как можно дольше в заблуждении относительно действительных планов даже те войска, которые предназначались для действий на Востоке. Чтобы создать иллюзию подготовки вторжения в Англию, командование приказало распространить дезинформационные сведения о несуществующем авиадесантном корпусе, напечатать в массовом количестве топографические материалы по Англии и т. п.
В случае высадки в Англии туда должны были отправиться почти все германские танковые и моторизованные дивизии. Поэтому переброска всех моторизованных и почти всех танковых дивизий на Восток началась после 10 июня. Чтобы замаскировать переброску последнего эшелона войск, была осуществлена акция с появлением в газете "Фёлькише Беобахтер" 13 июня 1941 г. статьи Геббельса "Крит — как пример" с прямым намеком на скорое вторжение в Англию. В ночь с 12 на 13 номер был конфискован военной цензурой, но с таким расчетом, чтобы часть тиража успела распространиться в Берлине и достичь иностранных посольств.[25]
Использовались различные меры стратегической и оперативной маскировки. Прибывавшие на Восток штабы новых соединении и объединений размещались в расположении уже находившихся там воинских частей и учреждений. В целях введения в заблуждение советского командования командующий группой армий «Б» 24 марта 1941 г. отдал приказ о сооружении различных укреплений вдоль границы СССР, предназначенных якобы для обороны от возможного советского наступления.
24 апреля 1941 г. Браухич отдал приказ об операции «Хайфиш», предусматривавшей мнимую высадку через Ла-Манш на южное побережье Англии. В действительности же 8 дивизиям 15-й и 1-й немецких армий было приказано лишь имитировать подготовку к высадке с Атлантического побережья Франции.
Одновременно такая имитация велась со стороны Норвегии и Дании.
Стратегическое развертывание немецко-фашистских войск на Востоке маскировалось также переброской значительного количества дивизий с низкой боеспособностью на Запад для несения оккупационной службы.
С 22 мая 1941 г. начался заключительный этап оперативного развертывания германской армии для нападения на СССР. К советской границе по железной дороге и собственным ходом двинулись 47 дивизий вермахта (из них 28 танковых и моторизованных), которые должны были составить ударную группировку армии вторжения. С этого дня началась "вторая фаза дезинформации противника".
Гитлеровское руководство надеялось создать у советского правительства впечатление, что германскому выступлению против СССР, если до него все-таки дойдет дело, будут предшествовать переговоры. В Берлине полагали, что советское правительство, несмотря на демонстративное усиление им войск приграничных округов, всячески хочет избежать войны и не нанесет удара первым. Более того, оно даже не будет приводить войска в боевую готовность и не объявит мобилизацию (что могло быть использовано Германией как повод для объявления войны) до тех пор, пока имеется хотя бы минимальный шанс на сохранение мира.
Берлин намеревался подвести Москву к мысли о том, что сосредоточение Германией военных сил у советской границы является лишь средством политического давления на СССР, что Гитлер ожидает от Сталина каких-то далеко идущих уступок и вот-вот выступит с инициативой переговоров, что Германия может объявить войну СССР лишь в том случае, если ее требования не будут приняты, а переговоры закончатся провалом.
Чтобы СССР поверил в реальность перспективы переговоров, подбросили дезинформацию относительно возможных германских требований - сдать на длительный срок в аренду Украину, обеспечить германское участие в эксплуатации бакинских нефтяных промыслов, согласиться на проход вермахта через южные районы СССР в Иран и Ирак, в тыл ближневосточной группировки англичан. Информация шла через средства массовой информации, контакты дипломатов, агентуру.[26]
СССР всячески изображал нежелание войны. После "замораживания" советской стороной январских и февральских поставок в Германию, предусмотренных двусторонним хозяйственным соглашением от 10 января 1941 г., в марте - апреле был не только выполнен, но и значительно перевыполнен их объем за весь квартал.[27]
Советское правительство 9 мая 1941 г. закрыло дипломатические представительства стран, оккупированных Германией, в том числе югославское посольство. Из советской прессы исчезло все, что Берлин мог квалифицировать как проявление недружественной позиции в отношении Германии. Жестом, рассчитанным на определенный резонанс в Берлине, явилось установление советским правительством в конце апреля 1941 г. дипломатических отношений с вишистским правительством Франции, а в первой половине мая — с прогерманским правительством Ирака, пришедшим к власти в результате государственного переворота.
Надежды на то, что войны с Германией может и не быть, подкрепляли агентурные донесения о расколе в германском руководстве по вопросам внешней политики.[28].
Итак
Планирование германского нападения на СССР ведет отсчет с июня 1940 г.
Красная Армия оценивалась как слабая по причинам отсутствия гибкости у командиров всех степеней, страха перед ответственностью, тенденции к схематизму, недостатка организации, ощущаемой во всех областях, недостаточной боевой подготовки, слабой тактической подготовки, низкого уровня овладения личным составом боевой техникой,
Считалось, что советские войска примут на себя удар, развернувшись у границы, чтобы удержать в своих руках новые позиции, захваченные на обеих флангах (Балтийское и Черное моря). Поэтому ставилась задача добиться внезапности вторжения, создавать бреши на решающих направлениях, охватывать, окружать и уничтожать войска противника, не позволяя им отходить.
Были предприняты меры по повышению обученности германских войск, оснащению их новой техникой, переподготовке командного состава и совершенствованию организационно-штатной структуры войск. Исключительное внимание уделялось оперативно-тактической подготовке офицерского и генеральского состава. Офицеры учились достижению тактической и оперативной внезапности, организации взаимодействия всех родов сухопутных войск с авиацией, умелому ведению разведки.
[1] Гальдер Ф. Военный дневник. Т.2. М.,1969. С.76.
[2] Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. Исторический очерк. Документы и материалы. -М.: Наука, 1973… T.1. C.650.
[3] Дашичев В.И. Банкротство … T.2. C.71.
[4]Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941 (Документы, факты, суждения)-М.:Вече, 2000. с.464.
[5] Гальдер Ф. Военный дневник…т.2, с.244
[6] Типпельскирх К. указ.соч. с. 238, 239
[7] Проэктор Д. М. Агрессия и катастрофа. Высшее военное руководство фашистской Германии во второй мировой войне. -М.: Наука, 1972, с.225
[8] Рейнгардт К. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941-1942 гг. -М.: Воениздат, 1980.c.34
[9] Бюллетень германского Генштаба "Вооруженные Силы Советского Союза по состоянию на 1 января 1941 г."//Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Вып. 16. М.:Воениздат,1955. С.80
[10] Виктор Гаврилов. Готовил ли Сталин превентивную войну./ ВПК №22 (138) 14 - 20 июня 2006 года
[11] Кошкин А. Японская дилемма // НВО, 2001, №1
[12] Мюллер Ф. Я нашел подлинную Родину. Записки германского генерала. -М.: Прогресс, 1974 -271 с. ; Рейнгардт К. Поворот под Москвой...с.36.
[13].Блюментрит Г.Московская битва/ З.Вестфаль, В.Крейпе, Г.Блюментрит, и др. Роковые решения./ Перевод с английского. Под ред. полковника П. А. Жилина.:- М.:Воениздат, 1958
[14] 1941 год — уроки и выводы. — М.: Воениздат, 1992, с.7
[15] Гальдер Ф. Указ. соч. Т.2. С.65—66.
[16] Типпельскирх К. История Второй мировой войны. – М.1997, с.19
[17] Филиппи А. Припятская проблема. Пер. с нем.- М.: Издатинлит, 1959. С. 148.
[18] Дашичев В.И, Банкротство … Т.2. С.75—82.
[19] Квашнин А., Гареев М. Семь уроков Великой Отечественной // НВО, 2000, №15
[20] Типпельскирх К. указ.соч. с.230
[21] Поражение германского империализма во второй мировой войне/под ред. Н.Г. Павленко. М.: Воениздат, 1960. С.200.
[22] 1941 год — уроки и выводы… с.9
[23] Мельтюхов М., указ.соч. с.474-477
[24] 1941 год — уроки и выводы. …с.20
[25] Вишлев О. В. Почему же медлил Сталин в 1941 г.? // Новая и новейшая история. 1992. № 2. С. 78, 82-83.
[26] Вишлёв О.В. Накануне 22 июня …с.48; Безыменский Л. Гитлер и Сталин…с.465,466
[27] Вишлёв О.В. Накануне…с.27
[28] Вишлёв О.В. Накануне…с.44, 45