Исследователи науки отмечают, что по всем показателям (численность ученых, аспирантов и докторантов, количество учреждений, доход специалистов) социогуманитарные дисциплины в России оказались в лучшем положении, чем науки естественные и технические. Более того, можно утверждать, что дисциплины эти переживают настоящий взлет, если мы подсчитаем, сколько в нашей стране политологов, психологов, экономистов, правоведов и социологов, сколько за последние семь – восемь лет открылось политологических центров, центров изучения общественного мнения, центров гуманитарной экспертизы, если учтем стоимость обучения в МГИМО, ВШЭ, РЭА, познакомимся с перечнем новых, неизвестных советскому образованию, учебных курсов и выясним мнение студентов о наиболее перспективных для изучения науках (1). При этом уже при первом приближении к теме выяснится, что говорить о гуманитарном знании как о чем-то едином и однородном было бы неверно. Слишком очевидно расслоение гуманитариев по складу мышления, «стратегиям выживания» и месту в обществе, степени востребованности властными структурами, уровню и стилю жизни. Об этом - настоящая статья.
С одной стороны, перед нами традиционное гуманитарное знание с центральной фигурой эрудита, который знает всё, помнит обо всём, имеет собственный оригинальный взгляд на историю всех стран и народов и при упоминании идеи какого-либо метра западной интеллектуальной мысли немедленно вспоминает о том, что данная идея уже давно была известна русской/советской философии/истории/филологии. У него нет компьютера и/или высокоскоростного Интернета, не извелась привычка покупать книги, у него масса свободного времени и горьких сожалений о том, что всё меньше юношей и девушек мечтают прожить столь же прекрасную, посвященную служению Человеку и Истине, жизнь, какую прожил он.
Совсем другое дело – «современный отечественный гуманитарий». Это воспитанный на западных теориях космополит, хорошо знающий языки, часто ездящий за рубеж, проводящий исследования при поддержке российских и иностранных, государственных и частных грантодателей, интегрированный в мировую науку, преподающий в нескольких вузах, участвующий в интернет-конференциях по самому широкому спектру «актуальных проблем современности», консультирующий бизнесменов и политиков, дающий интервью и выступающий постоянным экспертом или ведущим в различных радио и телешоу, устраивающий мастер-классы и обучающе-развивающие игры, то есть обладающий вполне приличными и разнообразными по своим источникам доходами и, следовательно, ведущий вполне достойный по меркам среднего класса образ жизни и, говоря словами А.В. Юревича, «имеющий главную проблему в виде оборотной стороны своей востребованности – дефицит свободной времени» (1, с. 125).
«Старый гуманитарий» изучает иностранные языки, чтобы не упустить ни единого оттенка смысла при чтении оригинала - наскальной надписи или старинной карты. Он страстно желает понять Другое ради него самого, он любуется и благоговеет перед Иным, расширяя свой познавательный горизонт и горизонт тех, с которыми он бескорыстно делится новыми способами понимания мира. При этом добываемые или созидаемые все новые и новые смыслы становятся материалом, из которого люди «выкраивают» свою уникальность и незаместимость на Земле. Устремленность к истине, превращение накапливаемых знаний в музей, доступ в который могут получить только избранные – вот отличительные черты «старой гуманитаристики».
В отличие от «старого», «новый гуманитарий» знания о человеке использует, успешно продавая их стремящемуся к комфортной жизни обществу. Можно сказать, что он при этом в каком-то смысле предает индивидуального человека, обернувшись к человеку массовому. Но самое главное - новый социогуманитарий занят созданием технологий - методик и проектов, которые не столько отражают, сколько создают, творят заново новые языки, образы, желания. Он разрабатывает проекты и предписания, которые, никогда не проверяются на истинность, но лишь - на реализуемость. На смену созерцательной установке жизни приходит установка деятельностная, ценности сохранения и истины вытесняются ценностями изменения и эффективности, а поскольку ограниченность и конкретность всегда являются обязательными атрибутами любой технологии, социогуманитарий рано или поздно перестает ценить и углублять многообразие и сложность мира как препятствия на пути достижения нужных поведенческих реакций от людей - объектов технологических воздействий. Так, надо заметить, реализуется мечта Г.П. Щедровицкого, одного их создателей гуманитарного знания нового типа, в рамках которого гуманитарии заняты тем, что «разрабатывают рецептуру наших действий, направленных на достижение преследуемых нами целей» (4).
Понятно, что новые ценности и установки гуманитарной науки отражают общую эволюцию знания в современном мире, его технологизацию. Но как вообще возможны технологии в области гуманитаристики? Вопрос этот очень важен, и на него уже предложены ответы. Один из них таков: традиционное гуманитарное знание занято пониманием мира, а выражением его результативности являются интерпретации бытия; получив признание, некоторые интерпретации становятся ориентирами, предписаниями, правилами, определяющими жизнь людей. Здесь-то и таится возможность (а может и опасность) превращения интерпретации в технологию, стоит только интерпретатору целиком подчинить свою деятельность цели изменения человеческой и социальной реальности (2,3).
Отпочковавшись от философии, социология, политология, экономика, право, психология становятся со временем все менее «гуманитарными» и все более и более технологичными. На вершине технологичности - педагогика, представляющая собой не что иное как технологии, основанные на гуманитарном знании (а не самостоятельное знание, да простят меня тысячи кандидатов и докторов только в России существующих педагогических наук).
Представители гуманитарного знания нового типа успешно разрабатывают гуманитарные технологии разных видов. Они работают в средствах массовой информации и являются создателями рекламы. Они обслуживают бизнес, обучая и консультируя его. Без них невозможно представить проведение избирательных кампаний. Они изучают общественное мнение, по мере совести конструируя его в угоду заказчику. Новый гуманитарий – эксперт, берущийся за (гуманитарные, конечно же) экспертизы технологических проектов и занятый выработкой стратегий социально-экономического развития. Он - автор программ партий и речей губернаторов, советник президента и консультант мэра. Не забудем также о тысячах тестов и опросников, помогающих установить эффективность освоения сотен техник (знакомства, выбора сексуального партнера, преуспевания в жизни и т.п.), разработанных этим специалистом. Воистину усилиями нового гуманитария жизнь действительно превращается в гигантскую лабораторию, где, - как и предсказывал французский социолог науки Бруно Латур, - люди манипулируют все новыми объектами с параллельным приобретением все новых и новых полезных навыков (5).
Если говорить о гуманитарии российском, то здесь необходимо будет упомянуть еще об одном относительно новом направлении его деятельности, осуществляемой на фоне отказа от интерпретации бытия, созидания смысложизненных ориентиров и поиска истины. Как пишет доктор психологических наук, руководитель Центра науковедения Института истории естествознания и техники А.В. Юревич, «наши ученые - гуманитарии постепенно превращаются в трансляторов знания, произведенного в западной науке, в отечественную социальную практику, и эта роль постепенно вытесняет их традиционную роль как производителей знания» (1, с. 121). И далее: «В результате частично атрофируется 'самобытность’ гуманитарного знания, традиционно состоявшая в предпочтении смысложизненных, а не практических проблем, в разработке специфических теорий, весьма отличающихся от теорий, разработанных в западной социогуманитарной науке» (1, с. 122).
Итак, последовательная идеализация приводит нас к выводу о существовании двух гуманитарных наук и двух их героев, которые думают, живут и работают почти совершенно противоположным образом. Соответствует ли это положение дел нормальной стадии развития гуманитарной науки или свидетельствует о ее кризисе – вопрос иного исследования и иной статьи. Предсказывать же что-то определенное автору мешает маргинальность ее собственного места: будучи «старым гуманитарием» по школе и убеждениям, она еще не вполне стала «новым гуманитарием» по способам постановки и решению проблем.
1. Юревич А.В. Звездный час гуманитариев: социогуманитарная наука в современной России. – Вопросы философии, 2003, № 12. – С. 113 – 125.
2. Юдин Б.Г. От гуманитарного знания к гуманитарным технологиям. – Знание. Понимание. Умение. – 2005, № 3. – С. 129 – 138.
3. Юдин Б.Г. От гуманитарного знания к гуманитарным технологиям. – Знание. Понимание. Умение. – 2005, № 4. – С. 104 – 110.
4. Щедровицкий Г.П. Избранные труды. – М., 1995.
5. Латур Б. Дайте мне лабораторию, и я переверну мир. – Логос, 2002, № 5-6 (32).