Целый день накануне свадьбы я бессмысленно и бесцельно крутилась, как белка в колесе, и заползла под душ, совершенно измученная, лишь к полуночи.
Мама уже несколько раз, сердясь, покрикивала, что напрасно изожгла столько дров в титане, что вода уже в который раз остыла, что к завтрашнему дню надо хорошо выспаться, чтобы соответственно выглядеть… А мне все было никак не закончить какие-то мелкие дела, которые почему-то непременно надо было довести до ума сегодня.
Вода из кривой дуги титана, заканчивавшейся проржавевшим дырчатым колпачком, брызгала вкривь и вкось, такое мытье не доставляло особого удовольствия, и я порядком подзамерзла, пока довела себя до скрипа. Напоследок включила горячий кран на полную мощность, встала под остаток теплой воды и подняла руки.
И вот тут произошла катастрофа...
Я задела давно прогоревшую, державшуюся на честном слове и придерживаемую веревочкой жестяную дымовую трубу, та с садистской радостью запулила мне в плечо какой-то своей составной частью, с грохотом свалилась в ванную, и в одно мгновение я оказалась засыпанной жирной черной сажей.
Никогда в жизни, ни раньше, ни потом, я не плакала так, как плакала в ту ночь перед свадьбой: настолько безутешно, что мама против обыкновения даже не укорила меня за "руки-крюки", она принялась успокаивать и отмывать несчастную рыдающую горе-невесту от почти несмываемой сажи и плакать вместе с ней.
А я была просто убита и болью, и испугом, и этой жуткой несправедливостью…
Меня колотило от чуть летней воды, от холодной мочалки в маминых руках и от холода где-то в подреберьи, я плакала и приговаривала: «Я не хочу ничего! Я не хочу никакой свадьбы! Я не хочу замуж! Я не пойду никуда завтра!!!..»
Если бы я столько наплакала сейчас, Боже, как бы я выглядела… Но в двадцать два года лишь чуть порозовевшие и натянувшиеся веки напоминали наутро о литрах пролитых накануне слез. О своих ночных стенаниях я и думать забыла, когда к двенадцати часам выпорхнула из дому в парикмахерскую.
В те времена я ходить еще не умела. То есть, ноги у меня были не хуже, чем у других, но как-то так получалось, что двигалась я словно бы впрыпрыжку, пританцовывая в каком-то своем ритме. И вот танцую я по плохо расчищенному от полурастаявшего рыхлого снега тротуару, скольжу, проваливаюсь и вдруг вижу, что впереди к перекрестку подходит тот, за кого я сегодня собираюсь выходить замуж.
Я вижу его, понимаю, что и он издалека меня уже засек, улыбается, а меня словно в иголки бросило, откуда-то подкатила дикая паника, я просто физически почувствовала, как совершенно, абсолютно не хочу с ним встретиться, а мне невозможно куда-нибудь свернуть, скрыться, избежать…
И внутри у меня что-то просто вопит в голос: «Неужели! Неужели вон тот, такой странный и нелепый чужой пацан там вдалеке сегодня станет моим мужем, и это – на всю оставшуюся жизнь!..»
Самое смешное, что я всегда считала, что больше влюблена в своего избранника. Я первая положила глаз на него в 8 классе; я первого сентября в 9-м примчалась в школу раньше всех, чтобы занять стратегическое место – у стенки на последней парте с левой стороны, чтобы он всегда находился в поле моего зрения; я записывала в свой дневник любые подробности, связанные с ним, когда он ушел в вечернюю школу; я терпеливо дождалась своего звездного часа, когда в 11-м мы впервые проболтали целый вечер и назначили первое свидание; я училась и ждала его из армии, и в общем (без одной недели) пять лет продолжалось это ожидание от первого свидания до завтрашней свадьбы… Ничто не могло предвещать такого моего ужаса перед внезапно открывшейся истиной: «на всю жизнь».
…Еще через двенадцать часов позади была регистрация, проезд по рыхлой снежной каше городских улиц на тройке, украшенной лентами и колокольчиками (которые потом кто-то стащил, пока за свадебным столом в местном кафе угощали кучера), и розвальнях. Когда застолье с живой музыкой, с танцами, прилюдными поцелуями, шуточками одноклассников и выкрадыванием молодой жены начало превращаться в банальный выпивон по забытому поводу, нас посадили в такси и отправили в семейную жизнь: сначала ко мне домой за чемоданами с пожитками, а затем в квартиру к мужу, где до того я бывала дважды: на Пасху в 11 классе и незадолго до свадьбы, когда надо было объявить о матримониальных планах будущей свекрови…
...На новом месте, в чужой постели, с полузнакомым человеком, объявленным в ЗАГСе мужем, я встретила 3 февраля 19.. года. В той же комнате, я пишу сейчас свое воспоминание после тихого семейного застолья по поводу очередной годовщины.
Много-много лет прошло с того дня. Много всего и разного, как это бывает, когда притираются друг к другу хоть и влюбленные, но совсем по-сути чужие люди, которым предстоит идти по одной дороге, делить беды и радости…
Могу, не кривя душой сказать, что не обманул меня мой детский выбор, дай Бог каждой женщине такой же удачи. Собственно, только раз в году я и вспоминаю о том ужасном дне, с которого началась моя по-настоящему взрослая жизнь.
Вспоминаю по-разному, но сегодня, мне кажется, я сделала открытие.
Вот какое.
Мне вдруг пришло в голову: а может быть, совсем не случайно в тот день все колбасило, может быть, тогда... мой ангел-хранитель, провидение предоставили мне возможность в одни сутки символически пережить и грязь, и горе, и страх и оставить за порогом то, с чем, к счастью, не пришлось столкнуться потом…
3 февраля 2003 года