М Е Р Ц А Ю Щ И Е О Г О Н Ь К И
В одном селе, на самом краю, жила семья Саввы Митрофаныча. Жили
и жили себе люди, пока в доме беда не случилась. А беды, как извест-
но, приходят в дом нежданно-негаданно. Да и то сказать: кто ж их
ждать-привечать будет, коли они, окромя горя лютого, ничего с собой
не несут.
Однажды субботним утром затопила Меланья, жена Саввы Мит-
рофаныча, печь. Хозяин, в этот ранний час косу на плечо и подался
за огороды траву косить. А у детишек одна забота - по бережку поха-
живать, да за козой с козлятами поглядывать. Коза Зорька смир-
ной была, и козлята от матери далеко не отбегали, так что дети, за-
игравшись, частенько забывали о них. "Зорька умница! В обед к ка-
литке сама подойдет..."
Вот и в этот день Дуняшка куколку в тряпицу завернула, баюкая ее,
тихонько напевала песенки, которые ей еще матушка пела, сидя у
изголовья. Хоть и не помнила Дуняшка тех деньков, а вот песни оста-
лись в памяти, будто бы так с ними и родилась. Данилка же все молч-
ком. Облюбует себе местечко и начинает щепочкой ямку рыть, а потом
строит что-то там из того, что ему на этот час под руку подвернет-
ся. А что строит - ни в жизнь не скажет. Да и названия этому стро-
ению не знает. Самым докучливым, нахмурив бровки, скажет: "Чего за-
зря языком воздух лопатить? Вот выстрою, и глядите на доброе здоровье.
А сейчас не мешайте! Недосуг мне разговоры заводить..."
Так вот играя, детишки не заметили, как к их берегу лодчонка прис-
тала. А в ней бородатый смурной мужик, в кепке с захватанным козырь-
ком. Ну, пристал и пристал. Так нет же, стал с молодой вербочки ветки
ломать и в реке их мочить. Да все бормочет себе что-то под нос. Дуняш-
ка увидела незнакомца, подбежала к брату и шепчет ему:
- Гляди, Данилка, мужик какой-то объявился! С вербочки ветку сломает,
обмакнет ее в речной воде, пробубнит чего-то, и глянь-кось - на ветке уже
не листики, а рыбешки трепещут. Он их в лодку бросает и опять за но-
вой веткой тянется. Совсем уже бедную вербочку обломал...
Повернул голову Данилка в ту сторону, куда ему сестра указала и, чем
больше смотрел, тем больше хмурились его бровки.
- Плохой это человек! - только лишь сказал мальчик и сердито засо-
пел, маракуя чего-то своим затейливым умишком.
Мужик же тем временем, обломав все веточки до единой с бедной ве-
рбочки, стал оглядываться, подыскивая себе новую жертву. Но по бережку
только одни озорные березки разбежались. А они ему, видать, не подходи-
ли. Мужик, почесав в затылке, направился к старой вербе, что росла чуть
поодаль, у ручья, торопившего свою холодную водицу к матушке-реке.
- Гляди! Гляди! Он к вербе пошел! Неужто и ее обломает?.. - обеспо-
коилась Дуняшка.
Но как только мужик в засаленной кепке подошел к дереву и потя-
нулся к нему своими загребущими руками, старая верба подобрала ветки,
словно баба подоткнула подол перед бродом. Осерчал мужик. Затопал но-
гами. А верба листвою шелестит и как можно выше поднимает свои руки-
ветки. Замахал кулачищами на нее незнакомец и, плюнув на ладони, стал
карабкаться по толстому дуплистому стволу.
- Откуда он только тут взялся, окаянная его душа!.. - чуть слышно
проворчал Данилка.
- А рыбка в лодке так и бьется, так и бьется сердешная! Видишь, мно-
го ее уже там, а ему все мало... Жадюга!
Данилка взглянул на лодку и, не раздумывая, подбежал к ней и давай
выхватывать рыбешки и кидать за борт. Занятно ему, малому, гля-
деть на этакое чудо. Только коснутся рыбешки воды, так опять превраща-
ются в обыкновенные вербовые листики и несет их река вниз по течению.
- Данилка! Данилка! - закричала сестра, но было уже поздно. Крепкие
мужские руки схватили мальчонку, бросили в лодку, и она тут же отчалила
от берега.
Закрякали испуганные утки с утятами, плавающие у берега, загоготали
гуси, хлопая крыльями, щипавшие травку на бережку. Услышали на подворье
куры, закудахтали. А петух взлетел на подоконник и, опрокинув горшок с
геранью, неистово закукарекал. Меланья, подметавшая на тот час избу,
охнула с испугу, выронив веник из рук.
- Мама! Мамочка! Данилку, какой-то чужой дядька в лодке увез!
Страшный такой! Сердитый...
Не стала Меланья больше ни о чем расспрашивать дочку. В чем была
выбежала за порог. Только где там, на воде следов не разглядишь и в
какую сторону бежать, не выведаешь. Заплакала мать, руки заломила.
Увидела обломанную вербочку, прижала ее к груди. Две крупные слезин-
ки упали на свежие раны вербочки.
- Вверх по течению иди! Туда увез сына твоего Черный Мельник...-
То ли почудилось, то ли и впрямь прошептало ей израненное деревце.
А Меланья, как услышала о Черном Мельнике, похолодела вся. Сколько
помнит она, все пугали неслухов этим колдуном. Люди постарше набож-
но крестились, а самые беспечные похохатывали. Видеть его никто не
видывал, а тут объявился. Вздохнула мать, повязала потуже платок на
голове и скорым шагом пошла тропинкой вдоль реки.
Сильные руки подняли Данилку и швырнули в лодку, к тем самым карасям,
что беспомощно бились о дно, широко разевая безголосые рты. Больно уда-
рился мальчик плечиком о борт, выронив из рук рыбешку. Мужик, не глядя
на него, заработал веслами. Когда Данилка, пересилив боль, поднял-
ся-таки на ноги со склизкого днища, лодка достигла середины реки.
- Куда ты меня везешь? Я маму сейчас позову... Да и тятька тут не-
далече, траву косит! Поворачивай лодку к берегу! - решительно потребовал
мальчик, пристукнув сжатым кулачком о борт.
- Нишкни, глупый щенок! - сквозь зубы прошипел бородатый мужик. - Не-
досуг мне...
Мальчик, не зная чем досадить мужику, стал выбрасывать горстями рыбу
за борт. Мужик только покосился на него и криво усмехнулся:
- И то дело. Надоело мне изо дня в день рыбу жрать. Сегодня тобой по-
обедаю. Гы-гы-гы!
- А не тот ли ты Черный Мельник, о котором люди шепотом говорят? -
чувствуя подступающий холодок в груди, спросил Данилка.
- Он самый! Гы-гы-гы!
"Плохи мои дела..." - подумал мальчик, но, увидев отца, косившего траву
на пригорке, сложив ладошки трубочкой у рта и набрав полную грудь воз-
духа, крикнул:
- Тять!..
Крик оборвался на полуслове. Качнув веслом, бородач окатил его речной
водой, пробубнив что-то при этом. И, зыркнув на него недобрым взглядом,
еще забористее налег на весла. Данилка же, как ни силился кликнуть отца,
- не смог сделать этого. Будто рыба, он широко разевал рот, но
из горла вырывалось только неприятное шипение. Бессильная ярость
и страх выдавили из глаз две тяжелые слезы. Сорвавшись с ресниц, они
покатились по щекам и упали на зеленоватую воду тихой реки. Лодка нырнула
под наклонившиеся над самой водою ивы и проплыла незамеченной мимо того
места, где косил траву Савва Митрофаныч. Птицы умолкли, завидя Черного
Мельника. И только горькие слезы, катившиеся по щекам мальчика, капали
на речную воду.
"Неужто и впрямь съест меня этот бородатый разбойник? - донимала ма-
льчика страшная мысль. - Черный Мельник! Он и, правда, черный... Брал ме-
ня тятька на мельницу. И мельника я там видел. Дядька Михайло весь му-
кою запорошен. Рубаха и порты, даже брови в мучной пыли. А этот?.. Да
он, поди, сроду не умывался, хоть и у реки живет...
Лодка неумолимо уносила Данилку от родных мест в края чужие, незна-
комые. За излучиной реки и вовсе не стало видать села. Только хмурый ельник
и поросшие мхом камни виднелись на берегу. "Страшные, безлюдные места..."
- думалось мальчику, и отчаяние сжимало его сердечко.
- Угомонился? То-то же! Скоро дома будем. Отпразднуем твое прибытие...
Гы-гы-гы!
Мужик громко захохотал, широко разевая рот, выставляя при этом желтые
кривые зубы среди клочковатой черной бороды. Данилка брезгливо отвернул-
ся от него и закрыл ладошками уши, чтоб и не слышать его скрипучего го-
лоса. Только горючие слезы все капали и капали за борт утлой лодчонки.
Уже и солнце вскарабкалось в зенит, весла жалобно поскрипывали в уклю-
чинах, а Черный Мельник все гнал и гнал свою лодчонку по стесненной кру-
тыми берегами реке неведомо куда. Наконец показались какие-то полураз-
рушенные строения. Данилка с надеждой вглядывался в прибрежные кусты:
"Авось, кто встретится..." Но чем больше всматривался, тем тоскливее ста-
новилось на душе. Покинутые дворы заросли бурьяном. Только однажды оди-
чавшая кошка, заслышав плеск воды, очертя голову метнулась в заросли.
И над всем этим неприютным местом монотонно куковала кукушка, будто
отсчитывая последние минуты перед чем-то страшным и неизбежным.
"Эх, умей я летать, разве ж я сидел бы в этой лодке... Но делать что-то
надо, _ твердо решил Данилка, искоса взглянул на мужика и понуро склонил
голову. - Этот не пожалеет. Его не упросишь и не усовестишь. Не-ет, это
зверь, людоед проклятый! Черная его душа! Всю деревню опустошил! Словно
лис, повадившийся в курятник. Ох, мама, мамочка! Помоги мне, родная! Как
же мне послать тебе весточку? Увижу-ль я тебя..." И слезоньки опять
закапали в речную воду.
Вдали показался островок, на котором среди высоких деревьев воз-
вышалась полуразрушенная мельница. Весенним паводком разрушенная пло-
тина больше не препятствовала реке. Другой же ее рукав зарос камышом
и затянулся тиной. "Гиблое место! Наверное, тут и живет этот препротив-
нейший человек", - подумал мальчик и стал пристально вглядываться в
чащу приближающегося острова.
- Вот мы и дома! Вылезай, если не хочешь утонуть... Гы-гы-гы!
С этими словами он причалил к берегу, вскинул на плечи весла, пе-
решагнул через борт, оглянувшись, смачно плюнул на дно лодки. В тот
же миг зашкворчала слюна, будто масло на раскаленной сковородке, за-
дымилась, а еще через минуту на том месте образовалась дыра, через
которую султанчиком хлынула вода. Мужик же шел не оглядываясь. Тут он
знал каждый куст, каждое дерево. Да и малец с острова никуда не денет-
ся. "Будет ждать, пока я хворосту наберу и печь истоплю. А там уж...
Гы-гы-гы! - размышлял про себя Черный Мельник, топая тяжелыми сапо-
жищами.
Данилка остался на берегу. Идти вслед за колдуном ему не хотелось. Наб-
равши воздуху, еще раз попробовал закричать, но только глухой кашель
вырвался из горла. Страх, жалость и отчаяние смешались в его душе:
"Сбежать бы, спрятаться! Но куда? И остров этот такой же угрюмый, как
его хозяин..." Стараясь не глядеть на то, что хоть как-то напоминало
ему о Мельнике, подошел близко к воде и засмотрелся на свое отражение.
Вдруг черты лица исказились и там, где только что был виден нос, высу-
нулась рыбешка. Она разевала рот, пуская маленькие пузырьки. Вокруг
нее сновали мелкие рыбешки, доверчиво подплывая близко к берегу. Ма-
льчик забрел по колено в воду и нагнулся, всматриваясь в зеленоватую
воду. Большая из рыбешек плеснула хвостиком и поплыла вдоль берега.
Данилка пошел за нею следом. Но еще издали увидел, как по реке плывет
дерево. Топорщившиеся корни страшным чудовищем выглядывали из воды.
Мальчик остановился. Рыбка нетерпеливо ударила хвостиком по воде, при-
зывая следовать за ней. Доверившись ей, он пошел дальше. По скользким
камушкам идти было трудно. Падал, торопливо поднимался и, уже не обра-
щая внимания на мокрую одежду, старался поспевать за рыбкой.
А рыбка, достигнув корней плывущего дерева, нырнула и скрылась под
водой. Корневище проплыло мимо мальчика. Толстый корявый ствол еле
выглядывал из воды, тащил за собой безлистую крону. У ног опять заплес-
калась рыбешка, призывая его зайти поглубже в воду. Мальчик, дотянув-
шись до ветки, ухватился за нее обеими руками. Сам того не заметил,
как оказался по горло в воде, держась за дерево, плыл по течению, все
дальше и дальше отдаляясь от острова.
- Сыночек мой, миленький! Где же ты?.. Ноженьки мои уже устали.
Тропинка иссякла в высокой траве, а тебя все не видать... - шептала
Меланья обветренными губами. Спотыкаясь, шла берегом реки в краю нез-
накомом, нехоженом. Только птицы беззаботно пели в густом лесу
да склонившиеся ветки дерева перешептывались листвой. Когда уже ей
идти и вовсе стало невмочь, забрела Меланья по колени в воду и, гля-
дя вдаль, заплакала, запричитала, призывая на помощь все живое в
округе.
- Реченька-матушка! Сила и радость твоя от сынов-ручейков твоих
говорливых. Помоги мне, матери сына человеческого! Не дай погибнуть
ему смертью лютою! Защити от супостата Черного Мельника!
Потемнела речная вода, ощетинились волны гребешками острыми,
ударились о камни прибрежные. А Меланья воздела руки к небу и вскри-
чала что было силушки.
- Ветры буйные! Братья мои названные! Не вы ли ласкали кудряшки
на головке моего сына Данилушки? Помогите теперь ему! Спасите от
людоеда ненасытного!..
И зашумели Ветры, закачали деревами, погнали тучи низкие да все
вдоль реченьки, к тому самому острову, где живет сила темная в обли-
ке человеческом. А Меланья подняла заплаканные глаза и взглянула в
огненные очи Красна Солнышка.
- Батюшка Солнце Красное! Ты глядишь на нас с высокого трона
своего. Всех одинаково одариваешь милостью своею, согреваешь лучами
ласковыми! Обогрей, дай силушки моему Данилушке! И мне подай хоть
малую весточку: жив ли он - дитя мое родное? Не лишай надежды сердце
материнское...
Поклонилась Меланья Батюшке Солнцу поясно. А как выпрямилась и
поглядела вдоль реки, то увидела, плывущий по воде, мерцающий огонек,
будто погруженная в воду свеча. И только чуть виднеется огонек среди
струящегося торопливого потока. У Меланьи даже дух перехватило от
увиденного чуда. А огонек все ближе. Она, сама того не замечая, все
глубже и глубже заходила в воду, надеясь перехватить трепещущее жи-
вое пламя. Соединив ладони, словно в ковшике, подняла она огненный
язычок и поднесла к лицу. И в тот же миг исчез огонек, растворился
в окрасившейся кровью воде. Оторопь взяла ее. Что делать не знает
и только смотрит на то чудо, что держит в пригоршне.
Уж так само получилось: дохнула она на ту воду и, всмотревшись
в нее, увидела сына, сидящего в лодке и торопливо выбрасывающего
рыбешки за борт. Но как только показалось бородатое лицо Мельника,
дрогнули ее руки. Исчезло видение, и пролилась вода промеж пальцев.
Заплакала Меланья, заголосила. Жалеючи ее, закачались дерева,
еще быстрее побежали гребешки по воде. И опять вдали замерцал огонек.
Мать, путаясь в мокрой одежде, поспешила ему навстречу. Дохнув на ок-
рашенную воду с нетерпением ожидала появления изображения сына. А
увидев его плакала, глядя на катящиеся по его лицу слезы. Вода по
капельке все убывала, пока и вовсе не иссякла. Огоньки все плыли по
реке. Случалось щедрая река приносила их сразу нескольких. Мать выхватывала
пригоршнями тот, который поближе. Остальные же плыли дальше и терялись
за излучиной.
- Откуда вы, милые мои вестники надежды? Кто посылает мне вас?
- Это капельки горючих слез Данилкиных... - тихим шелестом прошептал
ветер в березовой листве.
Тем временем Черный Мельник разводил в печи огонь, придвигая побли-
же закопченный щербатый ведерный чугун с водой. Лукавая улыбка растяги-
вала губы. Он явно предвкушал сытное пиршество.
- Пойду, поищу его... Как славно все вышло! Малец сам в руки пришел, -
рассуждая вслух, мужик направился к тому мету, где оставил мальчика у
затопленной лодки. - Эй! Покажись! Где ты там прячешься, негодник! -
еще издали нетерпеливо закричал он. Но обойдя все укромные места, где
только можно было спрятаться живой душе, и, не найдя Данилки, осерчал. -
Тебе не уйти от меня, дерзкий мальчишка!..
Вылив воду из лодки и залепив дыру в днище речным илом, поплевал на
заплату. Запенилась слюна, зашкворчала, скрепляя сероватый ил. Мельник
же, тем временем, сбегал за веслами.
- Не-ет! От меня еще никто не убегал. А тебя, негодник, я живьем
изжарю! - злобно заскрипел зубами, вставляя весла в уключины.
Лодка отчалила от берега и стремительно выплыла на середину реки.
Черный Мельник с силой налегал на весла. Но творилось что-то непонят-
ное: лодка кружилась на месте, будто слепая лошадь.
- Что за напасть! Сколько тут живу, такого со мною не случалось!
Да и с чего бы тут водовороту быть? Никак сама река помогает этому
сопляку... Ну, так я на нее знаю слово верное...
Но не успел он вымолвить заклинание, как накренилась лодка. Мужик,
взмахнув руками, кувыркнулся в воду. А пока выныривал, отфыркивался и
чертыхался, лодку уже далеко отнесло от того места, где барахтался
хозяин. Отплевываясь, он поплыл к берегу. Выйдя на сухое, лег на траву
и задрыгал ногами, выливая из сапог воду. Пришлепнув комара на лысине,
зло выругался, вспомнив, что кепка теперь где-то на дне реки. Но се-
годня, видать, у него был неудачный день. Делать нечего, и он бросился
бежать по берегу, не разбирая дороги. Ветки кустов наотмашь били его по
лицу, и ему никак не удавалось увернуться от хлестких пощечин. Причиняя
боль другим, ему впервые пришлось испытать боль самому, и от этого ярость
все больше вскипала в груди, дурманя рассудок. А тут еще низкие тучи
обрушили на него проливной дождь. Грозясь кулаками всем и вся, споты-
каясь, все бежал и бежал вдоль берега.
Наконец, вдали на реке, увидел плывущее дерево, в ветвях которого
виднелась из воды русая головка мальчика.
- Теперь не уйдешь, гаденыш! - сквозь зубы рычал он, не сводя
ненавидящих глаз с детской головки. И тут, неожиданно, с размаху,
шмякнулся о землю. Охая, потирая ушибленную коленку и прихрамывая на
ходу, поспешил вдогонку уплывающему дереву. Тучи рассеялись, но от
этого не стало легче. Заходящее солнце слепило глаза. Он все чаще
спотыкался, справедливо полагая, что деревья приподымают корни, ставя
ему подножки. К тому же после проливного дождя река вышла из берегов,
неся свою воду еще стремительней. И теперь ему, как ни старайся, не
догнать уплывающее дерево.
- Ничего! На излучине бурное течение выкинет тебя на берег! Там
я тебя и настигну... - сыпал угрозами Черный Мельник, утирая со лба
пот.
Но случилось иначе. К излучине торопилась Меланья. Заметив, плыву-
щее дерево, вошла в воду. Посиневший, вызванивая зубами от холода,
мальчик из последних сил держался за ветку.
- Сыночек! Дитятко ты мое! - подхватила на руки Данилку мать и
вынесла на берег. Но радость была короткой. Издалека услышала тяже-
лый топот. Прижимая мальчонку к груди, она кинулась в лес. Забежав за
камень, присела. А тяжелые шаги все ближе, ближе.
- Дедушка Лес Дремучий! Помоги нам... - чуть слышно прошептала
испуганная женщина.
И в тот же миг лесной мох, дремавший на камне, словно медвежьей
шкурой укрыл притихших мать и дитя. Не заметил их Черный Мельник. Про-
бежал мимо, сердясь на неукротимую реку, уносившую поваленное дерево.
На тот час Дуняшка уже рассказала обо всем вернувшемуся домой
отцу. Не теряя ни минуты он кликнул соседей и они, прихватив с собой
колья, скорым шагом пошли искать проклятущего Черного Мельника. Давно
о нем уже ходили дурные слухи. Каждый хотел поквитаться с этим разбой-
ником. Но только мужики вышли за село, а он и сам тут как тут. Не сро-
бели селяне. Обступили его со всех сторон и угощали кольями до тех
самых пор, пока не испустил дух поганый выродок. А как это случилось,
вдруг прорезался голос у Данилки. Все, как было, рассказал он родите-
лям и соседям. Оглянулись они на то место, где лежало тело Мельника,
а его уже там нет. Провалилось под землю, и селедочка не осталось.
Веселой компанией вернулись они в село. И с тех пор больше не пу-
гали детишек Черным Мельником. Да и пугать-то было некого, потому что
дети слушались родителей, а те любили своих сынов и дочек как нельзя
больше. А раз так, то и счастье в каждом доме не переводилось, как
не иссякала вода в реке, как не переводились ягоды в лесу и Батюшка Солнце,
улыбаясь, глядел с небесного престола на мир Божий, даруя уверенность
в завтрашнем дне.
9 июня 2002г.