Откровение Хаоса

   
     
Вопросов много – Мир так сложен,
Когда он соткан из дилемм.
Вот шмель летает, а не должен,
Хотя летит – и нет проблем.

Но как понять судьбу иную,
Укрытой прошлым  в белый снег,
Открывшей вечность молодую,
Что расписал далекий Грек.

И как в простом увидеть сложность,
Да не запутаться вконец.
И как, отбросив всю условность,
Начать творить как сам Творец.
   
     Время - это нечто «принадлежащее нам», но оно же есть то, чему принадлежим мы сами. Осмысление нашей «принадлежности времени» может быть разным. Оно может быть сознанием фатального пребывания  у времени в плену, властвующего над жизнью безраздельно, абсолютно. Но может быть и сознанием того, что время принадлежит именно нам в той мере, в какой мы не уклоняемся от возможности и ответственности познать его личностно. Не уклоняемся от попытки лично разглядеть и понять то, как у самого горизонта вечности из света и тьмы рождалось таинственное для нас время. Именно там, у горизонта, вместе с первыми потоками слабого, неприглядного света время набирало свой ход. Оттуда свет вытеснял тьму, поглощал её, с тем чтобы открыть иную сторону вечности - её оптимистичную суть. Время идет необратимо от прошлого к будущему сквозь тьму безграничного Хаоса, где свет только внешне простой, тусклый, мерцающий, серый сменяется красочным многообразием, своей бесконечной сложностью. 

     Окружающая нас социальная, культурная среда играет активную роль в формировании тех вопросов, которые мы задаем. Но есть такие вопросы, к которым возвращается каждое поколение. Одним из таких вопросов, несомненно, является вопрос о времени и вечности. Проблема времени, его необратимости и поныне остается предметом оживленных споров потому, что у нее имеется много аспектов: философских, научных, религиозных, политических, экономических и иных. Отрицание направленности времени, неверие в его существование и необратимость неизбежно продолжает нести с собой социальную, культурную компоненту. Так А.Эйнштейн до последних своих дней был убежден, что: «Время (как необратимость) – не более чем иллюзия». По существу, А.Эйнштейн был единомышленником с Джордано Бруно, который еще в XVI веке писал: «Итак, Вселенная едина, бесконечна, неподвижна…Она не движется в пространстве…Она не рождается…Она не уничтожается…Она не может уменьшаться или увеличиваться…». Подобные взгляды долгое время господствовали в науке и вели к разным заблуждениям в представлениях как о времени, которое изменчиво, так и о вечности. Однако теперь стало ясно, что вопрос о времени и о вечности должен быть сформулирован иначе, в единстве: имеется ли в Мире вообще нечто специфическое, позволяющее «отличать» прошлое от будущего, вечность от времени? Какова необходимая для этого минимальная сложность, информация?

     Такая постановка вопроса о единстве времени и вечности, а тем более его решение может быть достаточно специфическим и звучать в малодоступном для большинства виде. Изложение по данной теме априори  трудно воспринимается людьми, а поэтому попытаемся продолжить разговор о времени и вечности, не выходя за минимально возможный уровень его сложности. И для этого за поддержкой обратимся к мудрому сказочнику Г.Х. Андерсену, к его замечательной сказке  «Снежная королева», любимой многими еще с детства.         

     «Холодно, пустынно, грандиозно! Северное сияние вспыхивало и горело так правильно, что можно было точно рассчитать, в какую минуту свет усилится, в какую померкнет. Посреди самой большой пустынной снежной залы находилось замерзшее озеро. Лед треснул на нем на тысячи кусков, таких одинаковых и правильных, что это казалось каким-то фокусом. Посреди озера сидела Снежная королева, когда бывала дома, говоря, что сидит на зеркале разума; по ее мнению, это было единственное и лучшее зеркало на свете.

     Кай совсем посинел, почти почернел от холода, но не замечал этого - поцелуи Снежной королевы сделали его нечувствительным к холоду, да и самое сердце его было все равно, что кусок льда. Кай возился с плоскими остроконечными льдинами, укладывая их на всевозможные лады. Есть ведь такая игра - складывание фигур из деревянных дощечек, - которая называется китайской головоломкой. Вот и Кай тоже складывал разные затейливые фигуры, только из льдин, и это называлось ледяной игрой разума. В его глазах эти фигуры были чудом искусства, а складывание их - занятием первостепенной важности. Это происходило оттого, что в глазу у него сидел осколок волшебного зеркала.

     Складывал он и такие фигуры, из которых получались целые слова, но никак не мог сложить того, что ему особенно хотелось, - слово “вечность”. Снежная королева сказала ему: “Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин, и я подарю тебе весь свет и пару новых коньков”. Но он никак не мог его сложить».

     Ледяная Дева, Фея Льдов, Снежная Ведьма – обычные, классические персонажи северного фольклора. Но для Андерсена сказка «Снежная королева» была сказкой его жизни. Он вспоминал, что когда его отец умирал, то последними словами были: «вот идет Ледяная Дева и она пришла ко мне». Андерсен тогда был еще ребенком и стал звать отца, но мать удержала его: « не плачь, бесполезно звать его, он умер, Ледяная Дева унесла его». Странный и загадочный образ бесчувственной владычицы холода заимствован писателем из северных мифов. Но в его сказке «Снежная королева» это жутковатая и прекрасная повелительница  льдов «была так прелестна, так нежна, вся из ослепительно белого льда и всё же живая!». Чертоги Снежной королевы полностью являются плодом воображения писателя, но помогают лучше понять природу добра и зла, любви и ненависти. Эта и все другие сказки Андерсена вошли в мировую литературу, однако именно в «Снежной королеве» скрывается образ истинной природы вечности, времени. Этот образ, как и слово «вечность» для её главного героя Кая, нельзя обнаружить там в готовом виде, поскольку он присутствует в этой сказке всего лишь как намек, подсказка.

     Андерсен создал своим воображением вымышленную страну, подвластную только Снежной королеве как мир мертвого, чистого разума, абсолютных идей, абсолютного совершенства. Королева предстает как демоническая, хотя и привлекательная, сила холодного разума и совершенной замерзшей красоты. Недаром Кай в её присутствии лишается всех человеческих чувств. Даже когда он от страха хотел прочитать «Отче наш», в его голове вертелась лишь таблица умножения. Из плена душевного холода Снежной королевы Кая спасает Герда. Она, в отличие от Кая, совсем не знала арифметики, но всё же сумела проникнуть в холодные чертоги абсолютного разума, смерти, благодаря только своей искренней любви.

     Считается, что у сказки «Снежная королева» счастливый финал, где символ абсолютной логики - «Зеркало разума» - расколото. Андерсен- романтик и к тому же человек христианской культуры, в его сказке не могло быть иного плохого конца. Повзрослевшие дети, Кай и Герда, возвращаются в мир людей. Они забывают все, что было с ними во владениях Снежной королевы. Забывают, к сожалению, всё, и в том числе, Откровение самой вечности. «Холодное, пустынное великолепие чертогов Снежной королевы было забыто ими, как тяжелый сон». Казалось бы, здесь мифологический мотив получает традиционное осмысление - в любви и счастье забываются все невзгоды. Это хорошо, романтично и, по-христиански, справедливо. Подобный мотив: воскрешение, возвращение умершего в мир людей - оптимистичен и часто встречается  в мифах разных народов, в религиях.  Однако в нем как бы отсутствует адекватное этому радостному событию продолжение, перспектива. В том мертвом царстве Кай и Герда стали взрослыми, но сохранили детскую чистоту сердец: «… так сидели они рядышком, оба уже взрослые, но дети сердцем и душой». Уже здесь, у Андерсена, на смену радостным ноткам воскрешения звучит грустный мотив неизбежного взросления. Очень скоро дети вступят в мир взрослых, где жизнь людей теплится под светом их разума, но словно украдкой от неизбежной грусти. Грусть эта приходит обязательно потом … попозже,  потому, что она очень близка к свету, но только со временем может стать светлой. Просветленная грусть обостряет чуткость, проницательность, честность разума, сохраняет и утверждает в нем свой высокий нравственный смысл – его духовность. 

     Сказка «Снежная королева» напоминает притчу о величайшей из всех тайн – тайну вечности, времени. Оказывается, что эта тайна подобна Откровению и доступна даже ребёнку. У этой замечательной сказки фактически не один, как принято считать, а два финала. Один привычный, где любовь побеждает зло, а другой - грустный, который говорит о том, что всё остается по-прежнему. Ничего не меняется ни в мире людей, ни в мире Снежной королевы пока содержание этого Откровения неизвестно людям. Снежная королева так и осталась наедине со своей тайной, а своё одиночество продолжает скрадывать тем, что иногда забавляется с детьми, предоставляя только им возможность стать свидетелями удивительного Откровения. А дети – они и есть дети. Они всегда будут рады своему возвращению к обычной, привычной для них жизни и не заметят как, став взрослыми, забудут почти всё, что происходило с ними в детстве.

     Память - удивительное свойство сознания человека. Наша память не абсолютна и тем отличается от памяти любой вычислительной машины. Мы не можем ни помнить, ни забывать абсолютно всё. Память у нас относительна, но зато способна по разрозненным фрагментам восстанавливать то, что казалось навсегда утеряно в его глубине. Память – это сеть дорог, на которых оставленные в прошлом следы могут привести нас к самым сокровенным тайнам нашего прошлого. Но сеть эта крайне запутана и на пути к её тайнам  множество тупиков, темных мест, возвращений, кружений, подъемов и спусков. Память может изматывать и даже проводит к отчаянию наше сознание, заставляя мышление перерабатывать массу второстепенных фрагментов нашего прошлого. Она способна угнетать сознание и уводить его туда, где одна только видимость царства закона, гармонии, порядка, а в действительности господствует хаос, подобный тому, который описан Андерсеном в его «Снежной королеве».

     Содержание этой сказки является полезной иллюстрацией того, что АБСОЛЮТНЫЙ ПОРЯДОК И АБСОЛЮТНЫЙ ХАОС – ТОЖДЕСТВЕННЫ. Это не важно, что подобное тождество существует только в сказочной стране, которую уже создал своим воображением детский писатель. На месте детского писателя вполне может оказаться философ, ученый. Но и тогда хаос и порядок, облаченные в строгие научные атрибуты, предстанут в фантастичном, подобном мифу, едином образе. Это только так принято считать, что миф и наука не совместимы. Можно полностью согласиться с А.Ф. Лосевым в том, что: « Миф – не идеальное понятие, и также не идея и не понятие. Это есть сама жизнь». Вся известная на сегодня научная и иная мифология порядка, закона убеждает, что хаос и порядок, хотя и являются противоположностями, в мире абсолютной завершенности тождественны друг другу.  В реальности это тождество недостижимо по той простой причине, что и физическое состояние, при котором отсутствует всякое движение. Между порядком и хаосом, конечно же, всегда существует различие. Это различие может быть большим и тогда оно заметно большинству, поскольку очевидно, но может быть и бесконечно малым, неуловимым как мгновение.

     Жизнь человека скоротечна, но в отдельные её мгновения своим творчеством он стремится к вечности, пытаясь познать хотя бы её подобие. И это не случайно, поскольку своё подобие вечности воспроизводит любой живой организм, а принцип подобия свойственен неживой природе – он всюду. И человек, из века в век пытается разглядеть вечность во всем и создать её подобие из всего, за исключением хаоса. Люди сторонятся хаоса, а свою жизнь строят якобы вопреки ему, в непрерывной борьбе с ним. Каждое новое поколение использует религию, экономику, политику, науку, технику, образование, искусство - всё то, что поддерживает в социальной среде привычный большинству порядок. Но история уже многократно демонстрирует всем, что любой подобный порядок конечен как мгновение. Достигнутый даже невероятным усилием порядок растворяется в хаосе очередной социальной среды, а чувство превосходства определенной культуры мышления, которое, вело к нему, сменяется разочарованием. Однако стремление к порядку у людей столь велико и столь очевидно, что несмотря ни на какие разочарования в мгновениях прошлого только в нем они по-прежнему видят своё предназначение и величие. «Величие человека заключается в том, что он – единственное из всех творений,   способное превратить мгновение в вечность» ( И.Гёте).

     Культура мышления у людей имеет древнюю историю и по историческим меркам очень долго «простаивало» в задумчивости перед казалось бы простыми вопросами. Так математика, похоже, потому очень долго шла к исчислению бесконечно малых, что не могла перестать задумываться, например, о единице. Но, удивительно не то, что наши предки задавали себе подобные вопросы, а то, что они так и не решены до сих пор. К примеру, еще философ и математик Ямвлих (ок.283 – ок.330) определяет единицу (монаду) как «начало числа». С этим определением всякий согласится и сейчас, но Ямвлих считал, что единица существует до всякого «полагания», включая божественное, а потому и не Богом сотворена, а равновечна с Богом, она сам Бог и есть. Но время шло и математика, по понятным причинам, перестала заниматься теологией единицы, числа, а философия не стала отставать от столь передовой науки. Сама жизнь заставила философию согласиться с математикой, что число это просто понятие математическое.  Со временем из всего многообразия значений латинского слова (numerus) для науки осталось только одно - «число». Современная наука не оперирует такими «оттенками», которые позволяли древним ученым  задумываться над словом (numerus). Все латинские значения этого слова (элемент, составная часть, соразмерность, ритмичность, такт, созвучие, гармония, мелодия, количество, множество, порядок и т.п.) ушли из науки. Сейчас в этом слове уже не ищут иного смысла, как это делали раньше те, кто изображен на картине Рафаэля «Афинская школа». Одновременно, незаметно ушел и тот, прежний пафос, та страсть к разгадыванию тайн мироздания. Теперь весь пафос науки в её чистоте и строгости видеть в каждом факте и в каждом открытии не ответ, а новые вопросы. Поэтому, если у современной науки «изъять» эту способность «плодить» одни вопросы она мгновенно сама превратится в систему суеверий. Ведь тайна мироздания - это то, вдоль чего наука идет и чего она никогда не касается.  Бесконечные вопросы науки – это такой разговор с реальной Тайной, в котором окружающему миру не позволяют Откровения, а заставляют, принуждают отвечать только «да» и «нет», «0» или «1». Наглядным примером такого «высокомерия» науки являются современные информационные технологии, на которые возлагают большие надежды в установлении глобального миропорядка.

     Заметное развитие информационных технологий началось с появления простого логического элемента – триггера. Триггер может быть выполнен в самом разном исполнении и технология его создания непрерывно совершенствуется, но сама логика этого элемента для всех информационных технологий и систем остается неизменной. Состояние триггера может быть равным «0» или «1» и хранить, как принято считать, одну единицу информации – бит. На самом деле триггер не просто хранит один бит, а моделирует то состояние, которое в реальности недостижимо, а именно состояние тождества абсолютного хаоса и порядка. Это состояние (бит) на языке энтропии можно записать так:
 
   - (1/2 Log (1/2) + 1/2 Log (1/2)) 

     В более сложных, чем сам триггер, информационных устройствах такой их недостаток компенсируется программным обеспечением. В результате на основе хотя и «ущербного», пассивного логического элемента, можно создавать достаточно полезные информационные устройства, технологии и разветвленную инфраструктуру. И такая инфраструктура создается на наших глазах, но в ней, не элемент, а комплексы различных программ берут на себя всю сложность планируемых к решению задач, что неизбежно ведет к  усложнению программного обеспечения. В свою очередь усложнение программного обеспечения требует роста емкости памяти информационных систем, их большего быстродействия, что приводит к их разного рода уязвимости. Однако, главное не уязвимость программного обеспечения, а то, что в основе современных информационных технологий их элемент как был, так и остается пассивным. На основе таких технологий можно создать только замкнутые информационные системы, жестко ограниченные «временной жизнеспособностью» программного обеспечения. Такие замкнутые информационные системы «замкнуты» своим логическим элементом, который жестко привязан к своей материальной «оболочке», в рамках которой реализуется примитивная логика. Информационные технологии в современном виде бесперспективны и, в лучшем случае, временны. Но даже если на их основе удастся как-то  создать некое подобие единого источника информации, он превратится в губительный для людей проект. Это произойдет потому, что еще до своего материального воплощения эта замкнутая, но глобальная информационная система «впитает» в себя все политические, экономические и иные социальные противоречия людей. Замкнутые информационные системы, объединенные в единую сеть, не разрешат, а существенно обострят течение социальных противоречий, придадут им глобальный, неразрешимый характер.   Следует понимать, что развитие информационных технологий только на прежних логических элементах, на прежней, ограниченной логике усиливает зависимость от них культуры мышления человека. Не отрицая естественных достижений в развитии инфраструктуры современных информационных сетей, следует обратить внимание на дальнейший, тупиковый путь их совершенствования.  Трудно себе представить, до какой степени сможет вырасти зависимость культуры мышления человека от такой инфраструктуры. Однако уже сейчас ясно, что сама элементная база и логика построения этой инфраструктуры должна быть иной. Причем эта новая Логика не должна строиться на жесткой зависимости от своего материального воплощения, как это делается сейчас. Она может появиться и развиваться только максимально свободной от той или иной её материальной реализации. 

     Для появления такой Логики и новых информационных технологий необходимо создать новую Школу, в которой философия и наука развернутся лицом друг к другу, а в основание математических наук, как верно считал наш соотечественник  Н.И. Лобачевский, лягут «приобретаемые из природы», а не произвольные понятия. Он постоянно подчеркивал никчемность попыток вывести математику из одних лишь построений разума. «Математика должна объяснить то, что на самом деле существует, а не то, что изобретено одним праздным умом». Он рассматривал исходные математические абстракции как отражение самых простых, общих реальных отношений и свойств окружающего мира. «В природе, - говорил он,- мы познаем собственно только движение, без которого чувственные впечатления невозможны. Все прочие понятия, например, геометрические, произведены нашим умом искусственно, будучи взяты в свойствах движения». Конечно, создать новую Логику для информационных технологий будет делом трудным, но сама жизнь теснит современную науку со всех сторон и требует от неё не очередных вопросов, а Смысла, Сути.

     Русский математик Н.И. Лобачевский и датский сказочник Г.Х. Андерсен были современниками.  Г.Х. Андерсен презирал свои сказки, принесшие ему заслуженную славу. Тем не менее, он продолжал писать всё новые и новые сказки до самой смерти. Он тщетно пытался прославиться как писатель высокохудожественных драм и романов. Н.И.  Лобачевский, в отличие от Г.Х.Андерсена, не дождался торжества своих идей, а многочисленные ученые-рецензенты его новой геометрии дружно писали до самой смерти ученого следующим образом: «Для чего же писать, да еще и печатать, такие нелепые фантазии?... Как можно подумать, чтобы г. Лобачевский, ординарный профессор математики, написал с какой-нибудь серьезной целью книгу, которая немного бы принесла чести и последнему школьному учителю? Если не ученость, то, по крайней мере здравый смысл должен иметь каждый учитель, а в новой геометрии нередко недостает и сего последнего…Новая геометрия…написана так, что никто из читавших её почти ничего не понял.». 

     Большинству людей кажется, что они легко понимают содержание всех сказок, а вот понимание Сути окружающего мира совсем другое дело - оно приходит только к избранным. Это мнение о Сути - анахронизм в культуре мышления самих людей. Это мнение ошибочно! Суть всего должна быть понятна именно большинству, правда при одном условии – если оно, большинство, научится, наконец, читать хотя бы сказки. «Сказка ложь, да в ней намёк! Добрым молодцам урок» (А.С. Пушкин).

P.S. Следуя жанру сказки и я оставлю здесь намек, свою подсказку о том, какое начальное состояние логического элемента в будущих информационных технологиях описывает новая Логика:   

     - ( 1/3 Log (1/3) + 2/3 Log (2/3)) 
    
     Эти новые технологии потребуются для того, чтобы создать единое информационное поле. Мощь этого поля нужна человеку для того, чтобы обрести свободу от любой земной инфраструктуры и найти своей путь к вечности с тем, чтобы задать там свой индивидуальный ритм, такт, порядок, частоту – ход своего времени.