- Как же тебя так угораздило?
- Держись, парень, мы тебя вытащим.
- Ага, держись там!
- А, знаешь, Майк, сегодня чудесный день.
- Подай страховку. И, что в нем такого чудесного?
- Да, все! Проснулся с утра, распахнул окно, а там,- солнышко светит, птички поют, магнолии зацвели…
- Помирились с Марком?!
- Еще хоть один раз заикнешься про мой кактус, убью!
- И проведешь остаток жизни в тюрьме. Вкуснейшая баланда, воздушная шконка и дюжина ненасытных и страстных любовников. У-у, я уже начинаю завидовать!
- Во всяком случае, это лучше, чем работать с тобой.
- Намек понял, когда начинать приставать?!
- Никогда! Займись делом.
- Дело, прежде всего.
- … подожди-ка.
- ?
- Постой-ка, Майк.
- Что?
-Не спеши, не спеши.
- Да, что случилось, Стив?! Или ты думаешь, что этот придурок за считанные секунды отрастит себе крылья и с рекламного щита припорхнет прямиком к нам, на крышу, дабы отблагодарить нас за спасе… попытку спасения?!
- …
- А ну-ка посмотри на меня, Стив. Та-ак, зрачки вроде бы в норме, руки не трясутся, да и «дорожек» на них не наблюдается, по крайней мере, на первый взгляд. Куда ширяетесь, сударь, или вы предпочитаете шмолять?!
- Я тебе сейчас самого «шмольну»! Из именного. Два раза. В сердце и, контрольный, в голову. Да, я тебя за такие разговоры…
- А ежели, друг ты мой необдолбанный, не потребляешь во все, так какого хвостатого, резину тянешь. Парень долго не продержится.
- Почему же? Он довольно таки прочно и надежно зацепился за «P».
- Ага, одной ногой. Очнись, Стив, он висит вниз головой, расстояние до земли, около, 15 метров, а внизу не мягкая перина. Или ты за естественный отбор?! Сможет выбраться самостоятельно,- молодчик, а коли, нет,- такова участь слабого? Какого, ты тянешь, Стив?!
- Да, просто, этот парень… это тот самый ублюдок, к которому ушла моя жена.
- Ну, и?
- «Ну, и?» Этот сукин сын семь лет назад разрушил нашу семью, увел жену, имея влиятельные связи, добился решение суда, запрещающее мне видеться с детьми до наступления совершеннолетнего возраста. Я пил полгода, меня чуть не уволили из-за этого… И ты спрашиваешь меня «Ну, и?!» Да, я о таком случае, может быть мечтал каждый гребанный день эти долгие гребанные семь лет! Есть там кто то на небе, есть. Это ж, надо, Майк! Вот она,- справедливость, узри ее лик!
- Успокойся, Стив. Ты в первую очередь спасатель, он, тот, кто нуждается в спасении. Твой долг…
- Кому должен – всем прощаю. Э-эй, засранец! Как тебе там висится?! Ась? Чего говоришь,- не слышу, ветер сильный. Ты старайся по ветру говорить, а не против.
- Стив!
- Тебе удобно, засранец?
- У него все хорошо, Стив, поверь. Только кровь потихоньку начинает собираться в одном месте…
- Дай-ка я угадаю, в том самом, где у тебя ничего никогда не было, Майки?!
- Да. И еще он паникует по поводу того, что буква в любой момент может не выдержать и сорваться и, тогда…
- Не-е-ет, Майк. У меня сплошь хорошие предчувствия. Я же говорил тебе, что сегодня у меня хороший день, а в хорошие дни такое дерьмо не случается.
- Да, Стив, жизнь порой преподносит сюрпризы.
- Что ты знаешь об этом, Майк? Ни черта ты не знаешь!
- Однажды, меня бросила девушка…
- Поздравляю! 50:1 – в пользу Майка. Хоть кто-то размочил счет! У тебя случайно не осталось ее телефончика? Хочу ей цветы отослать.
- А ты в ударе, Стив. Ладно, держи веревку, сейчас поднимем твоего «засранца».
- Давай-давай, спасатели вперед!
- Стив.
- Что Майк?
- Ради всех святых, не вздумай отпустить веревку.
- А, что неплохая идея.
- Стив!
- Все,- остыл. Лезь давай, а то и правда шандарахнется. Ему-то потом будет все равно, а меня по судам затаскают, когда узнают, кто это был.
- Я рад, что ты образумился, Стив. И знаешь, что? Давай-ка сегодня вечером ко мне, посидим, выпьем, приведем, так сказать, твою Эмоциональную в порядок. Часиков в десять, сойдет?
- В восемь.
- В восемь, у меня свидание, извини, но боюсь…
- Отмени.
- Чтобы Майк отменил свидание?! Это даже не обсуждается.
- Не знаю, смогу ли я выдержать твой вес… Да и веревка по-моему бракованная попалась, вид у нее ненадежный.
- В восемь, Стив.
- Окей, Майки. Только учти, со мной будет Джек Дэниэлс.
- Против него я ничего не имею. Но – только он, Марка я даже на порог не пущу.
- Девятнадцать дней до пенсии! Вечность, что б меня и, та быстрее пройдет!