ТВОРЧЕСКАЯ МАСТЕРСКАЯ ПРИРОДЫ
Про Край Света нужно сказать особо. В Японии издавна существует обычай вблизи самых красивых природных объектов, например, скал, заливов ставить особые знаки. Создается своеобразный храм Красоты Природы. Практически весь восточный берег Шикотана – такой храм. Любая скала на берегу, десятки островков, заливов и бухточек, речных долин, лесков – куда ни посмотришь, все изумительно красиво. Похожие бухты, острова и скалы во множестве имеются на Кунашире, Итурупе или Хоккайдо. Но только на Краю Света столько этих шедевров собрано в одном месте. Много раз мне приходилось бывать в этих местах с друзьями на охоте и рыбалке, со школьниками во время туристических походов, с женой и детьми, всех нас никогда не покидало чувство, что мы пришли в уникальный заповедник творческого гения Природы.
Конечно, на земле есть другие замечательные места. Но на нашем небольшом острове «плотность» красоты и ее разнообразие поистине необыкновенны. Недаром каждый год сюда съезжались до сотни профессиональных художников. Несколько человек приезжали из Москвы. Перед отъездом в клубе художники устраивали выставку своих работ. Увы, никто не хотел продать даже эскиз.
Эту «нишу» с успехом заполняли местные любители. А кто рисовать не умел, брали в руки кинокамеру или фотоаппарат. К сожалению, наша первая фото и киносъемка была невысокого качества. Позже мы приобрели хороший фотоаппарат. Основная часть цветных фото на этих страницах сделана со слайдов, которые снимали дочь Марина и зять Володя во время приездов к нам в гости. Несколько оригинальных черно-белых снимков подарил мне Володя Мачулин. Сейчас в интернете можно найти целые серии курильских пейзажей отличного качества. Современная техника позволяет увидеть красоту почти в любом уголке земли. Однако наши старые снимки полны для нас невероятно чистого воздуха, свежего соленого ветра и радости жизни, нашей жизни, окруженной этой изумительной красотой.
Иногда мне кажется, что окружавшая нас на острове красота природы замечательно влияла на живших там людей, особенно детей. Недаром очень многие наши ученики прекрасно устроили свою жизнь в непростое переломное время. Конечно, это не единственный фактор, благотворно повлиявший на их становление и развитие. Но они и сейчас, много лет спустя после отъезда с Шикотана, помнят свою школу, своих учителей и походы на Край Света, значит там до сих пор осталась частица их души.
Будни в специфических условиях
До отъезда на Восток мы если и покупали какие-либо вещи,то больше за счет молодого энтузиазма и самой жестокой экономии. У нас практически ничего не было кроме кое-какой одежды и минимальных предметов обихода, доставшихся от родителей. До полного отчаяния мы не дошли и руки не опустили. Пытались карабкаться, однако реальных перспектив у нас было мало. Планов строилось достаточно, но для их реализации не хватало средств. Социально мы были защищены. Квартплата символическая, лечили и учили бесплатно. Помереть с голода было сложно – булка хлеба стоила 16 коп. Жители окрестных сел скупали хлеб мешками для корма животным. Вместе с тем никаких резервов мы не имели, буквально ни гроша. Дорогие вещи приобретались только в рассрочку (низкопроцентный кредит). На всех предприятиях существовали кассы взаимопомощи, где можно было взять на несколько месяцев сумму, сравнимую с твоей зарплатой. На эти деньги ездили отдыхать на море или платили, например, хирургу за сложную операцию и т.п. Многие вопросы решались по принципу натурального обмена – «ты мне, я – тебе». Как-то до отъезда на Восток я задумал сделать в коридоре вешалку для верхней одежды. Договорился с бригадиром строителей изготовить несколько тонких реек, за что сделал ему курсовую работу по механике. Про встроенную мебель и речи не шло. Хорошую мебель вообще можно было купить без блата только в Москве или Риге, имея местную прописку. В принципе нужно было перебираться в столицы или закрытые города. Попасть туда можно было единственным легальным путем – жениться на местной жительнице.
На Севере деньги у нас, как и у всех жителей этой страны обетованной, сразу перестали быть проблемой №1. Однако нельзя сказать, что в начале 70-х на Шикотане все вели широкий образ жизни. Деньги накапливали легко, но на быте это отражалось мало. Мебель и бытовая техника не продавалась, тем более автомобили. Квартир тоже почти не строили, а у счастливчиков обстановка не отличалась от той, что была в бараках. Деньги на острове некуда было тратить. Но если в вашей сберкнижке стояло четырех или пятизначное число, а впереди ждал отпуск на материке, человек чувствовал себя богачом. Можно было купить дом или построить его, приобрести мебель, любую технику, украшения, ковры. Весь этот Его Величество Дефицит составлял предмет мечтаний миллионов. Северные деньги на материке превращали рядового обитателя барака в уважаемого человека, желанного гостя и любимого родственника.
За четверть века на Шикотане мы встретились с множеством людей самого разного интеллектуального и образовательного уровня, знакомились с приезжими, среди которых были представители научной и технической интеллигенции страны, известные журналисты, интересные и мыслящие люди. Все они единодушно сходились на том, что чем дальше на восток, тем народ проще, добрее, гостеприимнее и вообще лучше. Люди на Курилах не были какими-то особыми героями или мыслителями, но фанатиков и обывателей тоже почти не было. Мы жили и работали в цивилизованном мире, но в любой момент могли на многие недели застрять в дороге, оказаться без отопления и электричества, почты и телефона. Серьезно болеть вообще не рекомендовалось, так как зимой выбраться в район было невозможно. Постоянно нужно было быть готовым к неожиданностям, нестандартно мыслить, терпеть, рисковать и в основном надеяться только на себя и друзей. Может быть это не героизм. Впрочем, судите сами.
Мы возвращались из поездки на остров Танфильева на малом рыболовном сейнере. С нами шла женщина с грудным ребенком - жена командира заставы. Возле острова Зеленый ее ждал СРТМ, направлявшийся в Южно-Курильск. Погода была свежей. Когда бот с СРТМа подошел к нашему борту, его мотало на волне с амплитудой больше метра. Матросы изловчились и передали ребенка в бот. Женщина никак не решалась прыгнуть. Потом собралась и ринулась в отчаянии через борт. Вполне могла попасть в воду, момент для прыжка выбрала не совсем удачный. Ей повезло – команда бота успела поймать ее на руки. Представьте себе поездку в отпуск, в которой турагенство предлагает вам такой способ пересадки. А ведь у этой героической мамы выбора не было. Следующей оказии можно было ждать все лето.
Другой случай произошел на рейде Малокурильска. К рейсовому теплоходу дважды пытались поставить пассажирский плашкоут и не смогли. Дело было ночью, дул сильный северный ветер и шла высокая волна. Катер подвел плашкоут к трапу, но задержать не смог. Ветер относил его так быстро, что подать швартовый канат шкипер не успел. Вторая попытка оказалась тоже неудачной, и плашкоут увели назад в бухту. Все шикотанцы, давно собравшиеся на закрытой палубе возле трапа, при этом известии замолчали. Через несколько минут по трансляции объявили, что из-за плохой погоды высадка пассажиров невозможна. Желающих могут отвезти назад в Южно-Курильск или в Корсаков.
Желающих не было. Даже из нашего райцентра Южно-Курильска попасть домой можно будет не раньше, чем через неделю на таком же рейсовом теплоходе. По каютам никто не расходился. На палубе стало тихо, слышался только шум ветра и дождя за бортом. Боковым зрением я заметил, как молодой парень подхватил свою сумку и быстро пошел к корме. Впереди туда же шел другой парень. Это был хороший признак. Возможно, у теплохода стоял какой-нибудь катер или рыбацкий сейнер, пришедший принять или высадить «нужного» человека.
Катера на корме не было. Вместо него под бортом стоял крепко пришвартованный грузовой плашкоут. Волной его поднимало до средины корпуса теплохода. При этом будка, сооруженная шкипером над люком в его каюту, поднималась почти до уровня палубы теплохода. В этом месте в ограждении палубы были устроены две дверцы. Через них на стоянках производилась погрузка и выгрузка технических грузов. Один из парней открыл дверцы. Когда плашкоут поднялся на волне, верх будки оказался в метре от края палубы и в полуметре ниже ее. Парень перепрыгнул на будку и тут же провалился вниз в темноту. Мы бросились к борту. Парень спокойно спрыгнул с будки на палубу и замахал рукой. Второй парень улучшил момент и тоже прыгнул на будку. Спускаться он не стал. Когда волна поднимала плашкоут вверх, ему по очереди передали сумки и чемодан, а он передавал их на палубу.
Дальше дело пошло просто замечательно. Пассажиры по очереди перепрыгивали на будку и на палубу. Несколько молодых ребят передали вниз весь багаж. В конце тем же путем переправили на плашкоут маленькую старушку и охотничью собаку. Их вез на Шикотан бригадир из стройцеха. В это время к трапу поставили пассажирский плашкоут. Его привел опытный капитан Валерий Букрин. Он не стал спускаться вдоль борта по ветру, а подошел к нему под углом. Носом плашкоута он уперся в борт теплохода и удерживал его, пока не был закреплен первый швартовый канат. Второй канат закрепили без проблем. На наших глазах была на практике блестяще решена задача о сложении векторов сил. Опустили трап, но высаживать было некого. Мокрые, продрогшие и совершенно счастливые мы стояли на открытой палубе грузового плашкоута. Скоро с теплохода спустили несколько контейнеров. Подошел катер и повел нас в бухту. Мы были дома. А то, что перед этим пришлось рисковать, так на Курилах без этого не проживешь. В конце концов, за что здесь платят коэффициент и надбавки?
21 год спустя
На днях мы впервые за много лет собрались вместе всей семьей в Каменец-Подольске и вспоминали прошлую жизнь на Шикотане, смеялись и плакали одновременно. Я вспомнил о героической жене командира заставы с острова Танфильева. А вот о подобном случае в жизни нашего ребенка мы узнали впервые.
В 1984 году кому-то пришла в голову мысль отправить Олю на материк без родителей. До Домодедово ее взялась проводить Ирина Ивановна Юшакова, наш новый директор школы. В аэропорту их должна была встретить Марина и дальше ехать с Олей в Ленинград. С Ириной Ивановной в отпуск ехал ее муж Анатолий Федорович Шулятьев, наш поселковый мэр. Люди это серьезные и обязательные. К тому же Анатолий Федорович, курильский старожил, прекрасно разбирался во всех подробностях местной жизни. В прошлом командир погранзаставы, он стал прекрасным сельским головой, знал людей в районе и умел решать все проблемы. С ними на материк ехал сверстник Ольги сын Ирины Ивановны Саша. Мы проводили Олю на пирс, посадили на теплоход «Орлец», попрощались с отъезжающими и с легким сердцем пошли домой.
«Орлец» назывался теплоходом исключительно из уважения. Это был старый речной трамвай, пригодный для плавания возле берега и желательно в тихую погоду. Прогноз был вроде бы нормальный, но когда путешественники подходили к Южно-Курильску, начало свежеть. Как это постоянно бывает на Курилах, свежий ветер перешел в очень свежий, потом в сильный, а там и до шторма рукой подать. В Южный путешественники прибыли благополучно, а затем начались проблемы. На рейде стоял пассажирский теплоход, а портовая служба выход к нему плашкоута с пассажирами запретила. Каждый отвечает за свои служебные обязанности. А то, что у людей пропадают билеты на самолет, их личное горе.
К теплоходу шел грузовой плашкоут. Знающий всех и вся Анатолий Федорович с кем-то поговорил, и наша компания погрузилась на этот плашкоут. От пассажирского грузовой плашкоут отличается только высотой ограждения палубы. На грузовом фальшборт символический – около 25 см. Когда плашкоут вышел на рейд, волны стали перехлестывать через палубу. Укрыться на этом плавсредстве негде, даже держаться толком не за что. Пришвартовать к теплоходу плашкоут не смогли. Положение людей становилось опасным. В это время к теплоходу подошел ДС - военное самоходное десантное судно, так называемый «танковоз». Он представляет собой плавающий ящик без крышки с откидным передним бортом. Сзади «ящика» высокая рубка, а под ней машинное отделение. Танковоз может подойти к самому берегу, опускает передний борт и выгружает танк или другую технику прямо на сушу. Хотя мореходные качества танковоза не очень высоки, но по сравнению с плашкоутом, буксируемым катером, он – настоящий лайнер. Шулятьев по рации на катере договорился с танковозом. Тот подошел и пришвартовался к плашкоуту.
Осталось перейти с борта на борт, вернее, на узкую внешнюю палубу танковоза шириной полметра, а уже потом перелезть через борт и по стальным скобам спуститься в глубокий трюм. В принципе, ничего особенного от людей не требовалось. Нужно дождаться, когда борта сойдутся на самое близкое расстояние и перепрыгнуть с края плашкоута на палубу танковоза. Но времени на это секунда. Опоздаешь или поспешишь – окажешься между бортами в очень негостеприимном штормовом море. Матросы с танковоза в надувных спасательных жилетах стали на борту для страховки. Саша перепрыгнул и спустился в трюм. С женской частью экспедиции дело застопорилось. И Оля, и Ирина Ивановна сильно укачались. А тут еще такое испытание! Прыгнуть никто из них не отваживался. Но ведь и оставаться на плашкоуте невозможно!
Я представляю все происходящее так ясно, как будто сейчас стою на этом плашкоуте. Мокрые брюки облепили ноги и мешают ходить. Плащ и туфли промокли насквозь. Над плашкоутом поднимается и опускается в непредсказуемом ритме корпус ДСки. Жутко скрипят автомобильные покрышки, подвешенные на цепях вдоль бортов. В снастях воет ветер. Волны бьют в борт и заливают палубу. В голове стучит от выхлопов дизеля. Едко пахнет дымом сгоревшей солярки. Женщины обнялись и рыдают. Шкипер плашкоута вспоминает всех святых и страшно материться – взял на свою голову пассажиров. Нужно принимать решение. Оно сейчас единственное. Ирину Ивановну подводят к борту и просят сделать последнюю попытку. Борта пошли на встречу друг другу. Сильный толчок в поясницу и плечи, падение на руки матросов. Первый пошел! Теперь очередь второго, который знает, что его ждет. Этот второй – наша впечатлительная и не очень спортивная дочь Оля. Первый раз она в дороге без родителей. Кругом чужие люди. Остаться нельзя. Идти прыгать невозможно страшно.
Господи! Спаси и сохрани, на Тебя одна надежда. И она прыгает.
Подробности этой посадки на теплоход от нас, заботливых родителей, деликатно скрывали 21 год. Что еще новенького захотят поведать наши дети из своей непростой жизни престарелым родителям? Это знают только они.
Приезд семьи и другие исторические события (продолжение)
В конце августа 1974 года мы прибыли на Шикотан с радостными ожиданиями и услышали две новости. Буквально перед самым нашим приездом сдали новый дом и нам выделили трехкомнатную квартиру. Этот дом рядом со старым, так что весь наш нехитрый скарб мы быстро перенесли на руках.
Вторая новость оказалась серьезнее. Летом на остров прилетала необычная комиссия. В нее входили президент Академии наук СССР, министр обороны и министр рыбного хозяйства. Рыбной отраслью страны тогда руководил Александр Акимович Ишков, старейший среди всех министров. Он стал наркомом рыбного хозяйства в 1940 году и с тех пор руководил отраслью, На совещании с активом нашего рыбокомбината министр сообщил, что Правительство рассматривает вопрос о заключении мирного договора с Японией. В случае его подписания Шикотан передается Японии, а СССР получает в качестве компенсации 10 миллиардов долларов льготных кредитов. Министра интересовало мнение местного руководства на этот счет. Само собой разумеется, все были категорически против. Но не мнение шикотанцев и не интересы рыбной отрасли играли роль в принятии решения такого уровня. Дело было в проблеме проливов, о которой открыто заговорили много лет спустя. Главным обстоятельством здесь было географическое положение острова.
Если посмотреть на карту Южных Курил, вы увидите, что Шикотан расположен почти напротив пролива Екатерины, разделяющего острова Итуруп и Кунашир. Как выяснилось, это был единственный из множества Курильских проливов, подходящий для прохода в подводном положении атомных подводных лодок. Проблема проливов, вернее, контроля над ними, возникла в связи со стратегической проблемой слежения за атомными подводными лодками. Если всплывшую в проливе лодку засекали спутники, дальнейшая ее судьба была определена. Гидрофизическая обсерватория, расположенная в Малокурильске, как раз и занималась этой проблемой. Оповещение о цунами было побочным результатом её деятельности. Если бы остров передали Японии, скрытый выход советских атомных подлодок в Тихий океан был бы невозможен.
Таким образом, в 1974 году только начавшая налаживаться жизнь нашей семьи на Шикотане могла и закончиться. О нашей судьбе я узнал из внешне обычного служебного письма. В нем сообщалось, что строительство временных зданий и сооружений прекращается. Выделяются государственные капитальные вложения для строительства производственных объектов и жилья. В устной форме было передано: «На Курилах остаемся навсегда». За исключением десятка жилых домов и сейсмостанции, все сооружения в нашем поселке строились как временные за счет средств капитального ремонта каких-то других предприятий. Юридически они вообще как бы не существовали. Именно из-за этого почти все население жило в бараках, а школа, больница, административные здания сооружались из тех же бараков, слегка переоборудованных.
Жить стало лучше, жить стало веселее
С 1975 года жизнь на острове начала заметно меняться. Рыбокомбинаты перешли на круглогодичный режим работы. Были запроектированы и начали строиться кварталы благоустроенных жилых домов. Улучшилось снабжение, в продаже появились телевизоры, холодильники, мебель. Пиво и вареная колбаса по-прежнему оставались дефицитом, как и ряд других скоропортящихся продуктов. Но полки магазинов изменились очень заметно в лучшую сторону. Заработало нормальное телевидение. До этого мы пользовались услугами самодельного ретранслятора. С мая по ноябрь между Владивостоком и Курильскими островами стали регулярно курсировать новые пассажирские теплоходы. Даже билеты на самолеты с Сахалина на материк можно было купить прямо на месте. Проблему решили просто – командировали на остров кассиров. Честно говоря, могли бы и раньше додуматься до этой идеи. Возможно, руководству надоело ежегодное буйное нашествие курильчан. Возникали бесконечные очереди. К аэропортовскому начальству постоянно ходили стихийные делегации. В это время в зале ожидания дети ревели, пожилые падали в обморок. После двух суток «стояния» в очереди я научился спать сидя в кресле. Очень полезная привычка, так как в гостиницу могли попасть только мамы с малолетними детьми. И вдруг очередей не стало. Чем не маленькое чудо? С обратными билетами было сложнее. В Москве на центральном аэровокзале можно было простоять ночь и взять билеты. На проспекте Калинина в неприметном турагентстве продавались билеты на теплоходы из Владивостока и Корсакова. Однако в Москву нужно было ехать специально. Улучшение условий жизни на Шикотане вызвало настоящий беби-бум. Выросла рождаемость, многие привезли детей с материка. В результате через несколько лет наша средняя школа, рассчитанная на 320 человек, с трудом вмещала 850 учеников. Пришлось срочно создавать вторую смену.
В начале 80-х решили проблему транспорта в зимние месяцы. Пассажирская навигация заканчивалась в первой декаде ноября. После этого в командировку или по экстренным обстоятельствам можно было выбраться только на случайном грузовом теплоходе или с моряками-пограничниками. Но с конца января и до марта, а иногда до средины апреля, Шикотан окружали плавучие льды. Их выносило течением из Охотского моря через пролив Екатерины. Всякая связь с внешним миром прекращалась. Начальство по утрам вело по радио переговоры с материком, сообщало про выпущенные за сутки тубы. Иногда над поселком появлялась «рыба» - самолет рыбразведки. Он сбрасывал металлический цилиндр с прикрепленной длинной яркой лентой. В цилиндре находилась карта ледовой обстановки. Льды окружали Шикотан и Малую гряду плотным кольцом шириной в несколько десятков километров. Пройти через них мог только мощный ледокол, которого в наших водах и близко не было.
В начале 80-х годов на вершине сопки в центре поселка расчистили и забетонировали небольшую площадку, подвели дорогу и построили будку диспетчера. У нас появился свой аэродром. С Кунашира стали регулярно летать вертолеты. Народ быстро оценил преимущества цивилизации и стал мотаться в Южно-Курильск за сметаной. Жизнь на Шикотане в конце 70-х и начале 80-х годов для основной части населения была вполне достойной. Конечно, климат там не стал лучше, случались сильные землетрясения. Но к этому привыкли и приспособились. Фундаментальные основы личной свободы были у каждого – крыша над головой, хорошее питание, социальная защищенность. Отличные заработки, уверенность в завтрашнем дне и возможность решать практически все проблемы делали людей если не счастливыми, то во всяком случае вполне довольными своей жизнью. Кому-то из начальства пришла в голову светлая мысль отменить «сухой закон». Прекратилась спекуляция спиртным, рыбаки стали регулярно выходить на промысел. До этого экипажи правдами и неправдами доставали несколько ящиков водки и неделю «гуляли». Без сомнения, случались и трагедии, но они происходили большей частью из-за водки или несчастных случаев. Зимой люди замерзали в метель. При сильном ветре и снегопаде человек теряет ориентировку и быстро выбивается из сил, особенно если он пил спиртное. Несколько человек утонули. Одного смыло со скалы, когда он хотел сделать особенно эффектный снимок. Студент из путинного отряда решил поплавать в бухте Ложной. В нескольких десятках метров от берега он замерз и начал тонуть. Лодки на берегу не было, спасти его не смогли. Несколько человек пропали в штормовую погоду на пассажирских теплоходах. Скорее всего, упали за борт. Но больше всего жизней прямо или косвенно унес алкоголь.
Огород и прочее хозяйство
В первые годы после приезда на Шикотан для нашей семьи существовала проблема более актуальная, нежели проблема Северных территорий. Нам не хватало свежих овощей. Признаки авитаминоза у меня и жены появились в первую же зиму. Оно и не удивительно, в магазинах не было ни свежих овощей, ни фруктов. Осенью во время завоза мы купили немного картофеля и капусты, хранили их в ящике, который сколотили в коридоре барака. Экономили все как могли. Весной рядом с бараком я раскопал грядку и посадил немного картофеля. В конце мая ударил мороз, ботва почернела и погибла. Когда мы получили благоустроенную квартиру, решили сделать еще одну попытку. На этот раз выбрали склон сопки, обращенный на юго-восток. Он был завален строительным мусором. Пришлось потрудиться, сбрасывая его в болото. Заодно и болото отступило подальше. Посадили мы картофель и морковь. Рядом заложили сад – черную смородину и крыжовник. Начали с черенков, которые наломали без спросу в нескольких местах. Такова традиция, иначе расти не будет.
Через год при строительстве школы сносили целый ряд одноэтажных домов, возле которых росла смородина. Сад наш увеличился до половины сотки. Рядом в сарае мы держали десяток кур. С цыплятами было много хлопот. Дожди и холодные туманы вызывали у них заболевание ног. Пришлось отгородить в нашей однокомнатной квартире угол зала и переселить их. Это помогло лишь здоровым цыплятам, больные выздоравливать не желали, ноги отказывались их держать. В отчаянии я решил устроить им Горячий Пляж. У меня было несколько камней из горячих источников с налетом самородной серы и каких-то солей. Подержав камни в горячей воде, я по очереди купал в ней пациентов. После двух – трех процедур дело пошло на поправку. Мы были счастливы. Купить в те годы кур на острове было нереально. Яйцо в магазин завозили осенью, хватало его на два – три месяца. После этого приходилось покупать яичный порошок. Он надоедал мгновенно, так же, как сушеный лук и картофель. Знакомые продали нам наседку с цыплятами, когда мы еще жили в бараке. Но развести побольше кур никак не получалось именно из-за болезни ног у цыплят. Не успели мы порадоваться, как пришла новая беда – цыплят стали заедать паразиты. Несчастные птицы ложились на пол и пытались нагрести на себя пыль, которой там не было. Я принес им в ящике сухого песку с землей и ушел на работу. Вечером мы увидели счастливых цыплят и квартиру, запорошенную пылью буквально от пола до потолка. Цыплята гребли на себя с такой силой, что засыпали все вокруг. Над ящиком поднимались клубы пыли. Пережив беседу с женой, генеральную уборку квартиры и срочное переселение живности в специально построенный вольер с крышей из пленки, я впоследствии соорудил для них возле бани застекленную веранду. Там они росли нормально и не болели. Кур мы держали до тех пор, пока на молочно-товарной ферме комбината не построили птичник. К тому времени улучшилось снабжение, яйцо и кур стали завозить регулярно с Сахалина. К тому же мы приобрели второй холодильник и смогли запасать продукты впрок.
Когда решился вопрос с приездом семьи, мы задумали расширить огород. Места на склоне уже не было – все засадили и засеяли соседи. В сотне метров на правом берегу ручья была прекрасная поляна, но на ней дети играли в футбол. Мы решили освоить левый берег. Он был пониже. За ним начинался заболоченный луг, а с юга – старица ручья. Не самое лучшее место, но зато огород было видно из нашей кухни и вода рядом. Отгородили мы три сотки забором из дели – капроновой сетки. На берегу бухты Отрадной рыбаки ремонтировали невода. Если они были сильно порваны, их там бросали. Выкроить несколько сотен квадратных метров целой сетки не составляло проблемы. Нужен был только хороший нож и рюкзак побольше. Копать лопатой целину быстро не получилось. В избыточном энтузиазме я стал переворачивать слишком большие куски земли с дерном и заработал обострение радикулита. Еле дошел до дома. Так или иначе, огород мы вскопали.
Весной посадили сотку картофеля. Другую часть огорода засадили овощами. Там росла морковь, свекла, белокочанная капуста, кольраби, лук батун, хрен, петрушка, щавель и укроп. Одновременно я начал строить пленочную теплицу 3,5 на 6 метров и баню на берегу старицы. Через несколько лет теплицу пришлось увеличить на 3,5 метра в длину и разделить на две половины для томатов и огурцов. В апреле мы высаживали в одной половине теплицы редис. В двадцатых числах мая его убирали полностью и готовили почву под основные культуры. С удобрениями проблем не было. Баню топили исключительно дровами и собирали золу. На поляне и неподалеку паслись коровы, навозом и перегноем мы были обеспечены в достатке. Нитроаммофоску для первой подкормки привезли с Сахалина.
Урожай собирали вполне приличный. Со временем мы засыпали старицу и еще расширили огород. Там я поставил вторую теплицу. От пленки пришлось отказаться, она не выдерживала и двух сезонов. Под стеклом в теплицах стало суше и холоднее, зато дерево не гнило. Вторую теплицу я сделал целиком из лиственницы, а в первой поменял на лиственницу низ стоек. Пришлось повозиться с крышами теплиц – при сильных дождях они протекали. Проблема решилась с помощью обычного пластилина. Он не только герметизировал стыки, но и предохранял древесину от гниения. Со временем мы выращивали в теплицах кроме огурцов и помидоров сладкий перец и шампиньоны. На огороде прекрасно росли чеснок, клубника и лук на перо.
Шикотан оказался вполне пригоден для огородничества. Во внутренних распадках был вполне приличный микроклимат. Здесь и солнце чаще светило, и ветра было меньше. По условиям обеспечения растений солнечным светом Шикотан аналогичен северной части Ленинградской области. Условия не лучшие, но терпимые.
Прошло несколько лет. Вся долина ручья оказалась раскопана и огорожена. Под огороды заняли даже нижние склоны сопок. Не обошлось без курьезов. Бульдозерист решил механизировать процесс подъема целины в бамбуках, корни у них очень крепкие и глубокие. Чтобы не возиться с их разборкой, он подогнал бульдозер и весь дерновый слой вместе с бамбуком сдвинул в овраг. Грунт там был чернее чернозема. Но это был слой вулканического пепла от какого-то древнего извержения, гумуса в нем не было абсолютно, на этом месте не росли даже сорняки.
Наш первый огород мы превратили в сад, где выращивали исключительно черную смородину и крыжовник. Ежегодно приходилось делать там сильную обрезку и выломку старых ветвей. Урожай собирали ведрами. Ягоды хватало и на компоты, и на вино. На новом огороде основной культурой был картофель. Из-за недостатка земли нормальный севооборот организовать возможности не было. С фитофторой боролись с помощью небольших доз медного купороса. Капусту от бабочки и клубнику от ворон спасали с помощью все той же сетки. Рассаду перца и томата выращивали дома на подоконниках. Урожайность всех культур оказалась прекрасной. Мы почти не покупали овощи в магазине.
На огородах тоже случаются трагедии. Сосед пожаловался, что в его теплице огурцы не плодоносят. Я пришел к нему и ахнул – они посадили растения с интервалом в 10 см. Зеленой массы выросло столько, что в нее руку было невозможно просунуть. Пришлось вести соседа в нашу теплицу и показывать, как удалять боковые побеги и вообще обеспечивать растения светом. Через несколько дней сосед принес показать первый урожай. Я поинтересовался, почему мало огурцов. Он в сердцах махнул рукой. Оказывается, после большого и избыточно эмоционального разговора с женой он половину теплицы прополол, а «портить свою половину» жена категорически запретила. Хорошо, что на огороде много спорить не нужно, урожай сам за себя скажет.
Продолжение см. http://proza.ru/2011/06/08/1003