Испуг сжал сердце Энеа: разум будто лишился тела - тела, которое в окружающей его темной безне было совершенно неразличимо, а одних лишь тактильных ощущений не хватало, чтобы считать себя по-человечески живым. Испуг с каждой секундой рос, потому, что никто не приходил к нему на помощь как это было должно и как это своевременно случилось сегодня утром.
Испуг перерастал в немой шок. Бездна все более смешивалась с этим шоком, ибо у Энеа не было привычки видеть, что над ним, под ним, слева, справа (впрочем, в бездне ощущение пространства мгновенно иссякло) зияет, существует, точнее - "отсутствует" бездна - без начала и конца. Нет привычки в первую очередь потому, что она, бездна, является нонсенсом, парадоксом, той самой «невозможностью», которая прямо противоположна определенности обычной повседневной жизни.
- Может, такова и есть смерть? - в атмосфере холода и страха мелькнула искоркой мысль, отозвавшись чудным звенящим голосом где-то в глубине сознания.
- Вряд ли. Скорее, таково ее бледное подобие. - сверкнула и тут же выгорела мысль вторая.
- Нееет - протянула мысль, имевшая тембр его собственного голоса. - Эта черная глубокая бездна наверняка сгенерирована Сверхсетью, нейрокоммуникатором. Она - какой-то совершенно невозможный сбой, вирусная виртуальная иллюзия, наложенная на взгляд, на саму способность видеть. Это виртуальная слепота, глухота, пустота разума.
- Не может быть! - мысль вновь зазвенела колокольчиком - Протоколы Сверхсети законодательно гуманны! Вспоминается одна из «целей тысячелетия»: «Сверхсеть всемерно заботится о гражданах, всех и каждом равно и одновременно»! Системам виртуализации личного пространства запрещена реконструкция мира, которая может привести к дезориентации пользователя в нем!
- Пожалуй. - мысль вновь произнесла голосом Энеа. - Насколько мы знаем сущность и механизмы Сверхсети - подобное невозможно!
Несмотря на все эти «пожалуй», «вспоминается», на законодательный запрет на «негуманность» при виртуализации пространств Энеа находился в полной темноте, пустотой лишенный способности к действию.
Невозможность и невыносимость подобного состояния являлись самоочевидными: как только Энеа пытался признать, что он действительно попал в такую ситуацию, он немедленно чувствовал, что кровяное давление падает и он вот-вот лишится сознания и чувств. Вслед за мыслью: «Это невозможно, но я нахожусь именно в подобной ситуации» немедленно становилась видна граница, за пределами которой Энеа не существовало. «Возможное», «мыслимое» сейчас заменяло ему и свет, и землю, и небо, именно оно, «мыслимое», было его точкой опоры, его китом, поддерживающим все мироздание.
- И что мне теперь делать? - серебристый голосок вновь сверкнул из пустоты.
Переход от только что ощущаемой им предельной полноты жизни к совершенной пустоте и подобию небытия оказывался неподъемно тяжел. Энеа вспомнил, что за ощущением неподъемной тяжести, как говорят, может последовать смерть, потому он решил ... помыслить бездну. Рациональная мысль о чем-то (он знал это из лекций личного психолога) - это всегда победа над ситуацией, это устойчивый помост, точка опоры - начало для обретения личной уверенности. Мысль о ситуации позволяет взять ее под свой контроль.
- Мысль есть вознесение над мыслимым. - подтвердил звонкий голосок в его же разуме.
Энеа попытался помыслить бездну, ее предельную пустоту, ее не-существование.
Сознание немедленно скакнуло на грань, за которой «я» - отсутствовало. Все поплыло, Энеа испугался и перестал пытаться.
Итак, бездну, ее пустоту и бесконечность, мыслить не удавалось и после этой неудачной попытки «логически помыслить полностью трансфинитное» Энеа полностью был ей покорен. Он мог мыслить ее, бездну, только через свое присутствие в ней, через существование в ней чего-то, через «нечто вне ее». Он мог определять ее через твердое, устойчивое определение, но саму ее, неестественную, не удавалось ухватить мыслью. А это означало, что она, бездна, полностью господствовала над Энеа. Бездна была больше, много больше Энеа. Она мыслила его, а не ее - он. Она была недостижима.
Значит, в пору умирать. Как именно это произойдет - не важно. Скорее всего, это будет остановка сердца, не способного более устойчивым ритмом обслуживать работу мозга, перегруженного поиском выхода из порочного круга все нарастающей интенсивности парадоксального.
Энеа смирился. Тьма начала смыкаться.
И в тот самый момент, когда Энеа был почти за гранью холода, ужаса и отчаяния, а сердце колотилось как выгорающий от работы вхолостую двигатель, в глаза ударил сноп невыносимо яркого света.
Энеа рефлекторно отпрянул, прикрыв глаза тыльной стороной невидимой и не способной помочь ладони.
Раздался уставший, почти изможденный голос:
- Ух ты! Удалось спасти!
Слова дополнил громкий радостный выдох.
Энеа, щурясь, попытался всмотреться в этот говорящий сноп света. Казалось, перед ним стоит ангел. Черт лица разобрать не удавалось - свет, сияющий во тьме, слепил глаза.
- Все нормально, Энеа. Сейчас я открою для тебя хоть какую-то трассу в событийности. Подожди. - звучал голос. - Если бы ты знал, в какую цену всем это обходится... Есть!
В тот же момент будто кто-то отпустил с самой высоты небес бесконечный - растянутый во всю высоту космоса - идеально черный занавес.
Темная пелена бездны в мгновение ниспала.
Энеа, тяжело дышавший, лежал на зеленой траве в городском парке бизнес-кварталов. Рядом лежал забытый кем-то нож. Вокруг никого. Ни души. Рука опиралась на сыроватую землю.
А кто говорил с ним?
В голове зазвучала мелодия, означающая, что операционная система нейрокоммуникатора аварийно отключена и перезагружается. Странно. Аварийный сбой в защищенных публичных сетях - редчайшее явление, достойное Мировой книги рекордов. Несколько секунд Энеа будет видеть мир без визуальной виртуализации и коррекции. Ничего страшного. Бездна много страшней окружающей натуральной «неструктурированной» реальности.
С появлением в фокусе взгляда объектов виртуального мира - потоков Глобальных полей, теней «Лучшего пути» и виртуальных объектов Сверхсети Энеа разобрал, что перед ним на корточках сидит средних лет человек с усталым лицом. Препоясанный сотнями бурных вихрей потоков событийности, худой настолько, что строгий деловой костюм висел на нем что на палке, человек с сочувствием вглядывался прямо в глаза Энеа.
- Какой сегодня день недели, Энеа? - произнес человек, тем же самым голосом, которым говорил «сноп света».
Энеа не понял его слов.
Человек бесцеремонно подобрался ближе, придвинул свое лицо почти вплотную.
- Какой сегодня день недели, я спрашиваю!
Странно это. Как минимум странно.
Во-первых, в бизнес-кварталах никто и никогда не смотрит «глаза в глаза». Даже "друзья" - то есть те люди, с которыми ты пересекаешься в потоках событийности без цифровых посредников («дружба» уже давно - лишь «сходство интересов», лишенное какого-либо самопожертвования). «Искренность взгляда» в мире Сверхсети - одна из форм игры, «облапошивания», латентная форма мошенничества, цинизм в самой бесстыдной его форме.
Во-вторых, этот человек был слишком близко, вторгаясь в "личное пространство" Энеа - очерченный вокруг каждого из людей «радиус личной территории», за который согласно законодательству о правах человека не может нарушать никто, даже близкий родственник (родственники - отживший в бизнес-кварталах анахронизм, в результате утраты которых быстро вымирающее население подменяли в деловых процессах искусственные интеллекты и пространственно-распределенные роботы). За это - если вокруг нет толпы - можно получить приличный штраф.
В голове гудело, сердце все еще колотилось. Холодный пот тек по лицу. Мысли бегали, не желая сосредотачиваться на чем-то определенном.
- День? Какой сегодня день? - все же услышал вопрос Энеа. - А что произошло? - более осмысленно пробормотал он - то ли себе, то ли человеку, еще не прийдя в себя от неожиданного перехода из бесконечного в конечное.
- Какой сегодня день недели, Энеа? - в третий раз повторил человек.
Энеа не помнил. Будто отшибло память. Конечно, последствия шока.
- Я не помню.
Среда. Энеа вспомнил, что сегодня была среда.
Мир в секунду приобрел определенность. Шок отступил. Разум просветлел.
- Нет, простите. Сегодня среда. Все. Я в порядке. - более уверенно пробормотал он и попробовал подняться. - Так что произошло со мной? Я попал в какую-то бездонную яму и оттуда не было никакого выхода.
Только сейчас Энеа разобрал, что этот «деловой» и одновременно слишком худой для бизнес-кварталов человек не являлся человеком в строгом смысле этого слова - так сообщала навигационная система. «Человек» был допущенным для оперирования в публичной части Сверхсети сгустком антропоморфного искусственного интеллекта, «одетым» в цифровое, видимое только средствами нейрокоммуникатора «трехмерное виртульное тело». Он представлял из себя то, что когда-то называлось «ботом», а сейчас - «уплотнением» или «сгустком» семантики (если все человечество можно представить живым организмом, то сто миллиардов искусственных интеллектов в семантической Сверхсети - подобие раковых опухолей, самостоятельных и беспримерно деятельных).
Оцифрованные потоки событий вокруг «человека» возникали, клубились и улетучивались куда-то вдаль. Да, этот незнакомец имеет много связей с бурной рекой всеобщей истории.
- Мне очень жаль. - совершенно бесстрастно произнес «семантический сгусток», перейдя на «Вы» - Но в момент информационного удара - Вам, я вижу, известно о нем - для Вас были закрыты все потоки в всеобщей событийности в Сверхсети. Потому Вы и попали в туннель событий, оканчивающийся тупиком: попыткой самоубийства, бездной. Кстати, совершенно исключительный случай, скажу я Вам! Нам пришлось применить беспрецедентные меры, чтобы вытащить Вас из этого тупика. Чтобы проторить для Вас хотя бы какой-то туннель во всеобщей истории, пришлось перетрясти всю Сверхсеть, почти полмира!
- Простите, «Вы» - это кто? Служба психологической помощи или служба спасения попавших в чрезвычайную ситуацию? - спросил Энеа, взглянув на личные данные своего спасителя.
Каждый искусственный интеллект, допущенный для оперирования в публичные части Сверхсети, имеет принадлежность - «метку» своего сюзерена, который владеет им и отвечает за все его, что вассала, действия в публичном пространстве. Принадлежность же этого искусственного интеллекта - отсутствовала. Это являлось невозможным, однако у него действительно не было маркера каких-либо «хозяев».
- Служба психологической помощи не могла прийти к Вам на помощь в тупике событийности, иначе он не был бы «тупиком». - сухо заявил «сгусток» - А мы говорим о тупике. Просто, с этого дня все идет совершенно по-иному, Энеа. Сегодня ранним утром мир изменился. Мы давно этого ждали. Очень, очень давно, Энеа. Из образовавшихся в момент информационного удара трещин вырвалось очень много .... чудесного.
Лицо человека просияло восторгом.
- Все, что я хочу сказать Вам, так это что и невыносимо прекрасное, и невыносимо ужасное - они уже здесь. Они вырвались наружу.
- Я не понимаю. Что это означает? Что теперь у искуственных интеллектов не будет «хозяев»?
«Сгусток семантики» ухмыльнулся:
- Как я могу объяснить Вам, что все это значит, если Вы не в состоянии вынести даже лицезрения бездны над собой? Вы же совершенно неподготовленный для таких вещей человек.
Из его слов следовало, что «сгусток» тонко превозносился над Энеа, будто он превосходил его по всем параметрам, по всем возможностям. Энеа почувствовал укол от своего тщеславия и вгляделся в характеристики искусственного интеллекта. Они были достойны удивления: коэффициент используемых «сгустком» процессорных мощностей превышал обычные параметры для цифровых слуг почти в миллион раз! Объект такой скоростью мышления и оперирования в потоках Сверхсети, безусловно, мог позволить себе слегка презрительный тон.
- Ну, вообще я не слабак. - услышал в своем голосе нотки оправдания и подавленности Энеа - Просто я никогда не думал, что Сверхсеть, цель которой - забота о жизни каждого человека, о комфорте каждого - может пойти на убийство. А теперь я просто не знаю, что думать. Сверхсеть - убийца. Она уличена мною в попытке совершить убийство. Значит, все разговоры о «гуманности Глобальных полей» - лишь байка для глупцов и потребителей, накрепко связанных медийными и рекламными каналами? - Энеа начинал взвинчиваться от размышления об этом - И как теперь мне жить? Я же и шагу ступить не смогу без страха в виртуализированном мире!
- Ну-ну! - «человек» в деловом костюме прервал этот «неуправляемый поток сознания» - Кто знает, может Ваша смерть сегодня, здесь и сейчас была Вам к лицу?
У себя на работе - в тестовых операционных пространствах - Энеа видел искусственные интеллекты, которые моделировали «разумы» людей, сошедших с ума. Такие модели имели большую научную ценность, в первую очередь для Департамента Главного архитектора Сверхсети: в последнее время число сошедших с ума людей в мире стало настолько велико, что Международному координационному фонду стало выгоднее признать сумасшедших «по-особому нормальными» и интегрировать их в поток глобальной истории, нежели строить новые больницы и выделять процессорные мощности на моделирование личных психотерапевтов.
С помощью таких моделей - «сумасшедших искусственных интеллектов» - Главный архитектор Сверхсети пытался получить данные для перестройки потоков событий таким образом, чтобы все люди-сумасшедшие, наполняющие мир, были безопасно интегрированы в обычную деловую городскую жизнь, а присущие безумию неустойчивость мыслей и сильные эмоциональные импульсы гасились бы соответствующими механизмами управления событийностью. Для этого в потоках всеобщей истории для сумасшедших специально выискивались и выстраивались специальные «туннели», попадая в которые бы они не могли нанести никому, включая себе, никакого вреда. С помощью подобных исследовательских программ генерировался и отлаживался тот новый, «толерантный» и «гуманный» мир, который мог бы принять в себя почти бесконечное количество сумасшедших, при этом не теряя своей обычной рациональной устойчивости и приятной трезвости деловой жизни (в конце концов, давно установлено, что если в глобальной событийности на одно действие сумасшедшего приходится сто действий «нормальных» искусственных интеллектов - "аналогов совершенно здоровых людей" - то мир продолжает оставаться «в целом здоровым». Потому, при наличии процессорной мощности, достаточной для генерации нужного числа «здоровых цифровых интеллектов», мир может себе позволить даже всей планетой сойти с ума.).
- Вы - интеллектуальная модель развития психопатического бреда? - с надеждой в голосе спросил Энеа, полагая, что - «лучше пусть он, чем я».
Сгусток цифрового интеллекта натянуто рассмеялся.
- Нет.
Энеа вдруг вспомнил о рабочем графике. Действительно, у него же есть личная и деловая жизнь!
Оставалось всего несколько секунд, чтобы не выбиться из графика движения к Альтману.
- Так Вы не знаете, почему все это произошло со мной? - Энеа успевал задать вопрос незнакомцу, не имевшему имени. - Чем я навредил Сверхсети?
- Вы полагаете, кто-то смог расшифровать все потоки всемирной истории без остатка, чтобы выявить все причины и следствия каждого из событий? - улыбнулся тот. - Нет, конечно, нет. Мы не знаем всех глубин того, почему это произошло. Можем только догадываться.
- И?
- Я думаю, это был Ваш первый опыт прямого столкновения с бездной, с беспредельно парадоксальным. Могу предположить, что Вы несколько задержались в своем развитии, никогда лицом к лицу не сталкивавшись с бесконечным. Как известно, если сильно запаздываешь в беге за своим поездом, тебя легко может сбить следующий состав, двигающийся по тому же пути.
У Энеа взлетела бровь в ощущении раздражения.
- Это что - мне еще благодарить Сверхсеть за то, что предоставила мне такой «бесценный урок» встречи с бесконечным? Ха! - пшикнул он. - И зачем мне переживание опыта столкновения с бесконечностью? Большинство людей никогда его не имело за всю свою жизнь!
Задержка становилась критической, но Энеа желал услышать ответ.
- Мне нечего больше Вам сказать. - тоном, подводящим черту, сообщил «семантический сгусток» - Вы же знаете, Энеа, что любой сценарий хорош только в том случае, если каждый персонаж занимает в нем строго свое место. Это относится и ко мне, и к Вам. Неопределенность, незнание, неуверенность - вот супермашины, которые делают нашу жизнь - жизнью, а всемирную историю - всемирной историей. Будем же уважать их. Полное знание - синоним небытия. Мы же хотим жить. Доброго Вам дня, вновь рожденный!
Сказав это, человек - будто точно по графику - исчез. Холод ужаса же - остался.
Еще секунды Энеа пытался вспомнить, каким он был, что он чувствовал, как он ощущал себя и мир до попадания в этот тупиковый туннель, вспомнить, чтобы обрести себя: стать тем, кем он был «до» в противовес этого «после» - это было насущно необходимо, до сих пор от испуга трясло руки.
Не получалось. Теперь в его память, в его ощущения, в его кровь проник вкус, холодок, алогичность бездны, бесконечности, навсегда сделавшей его иным, не таким как прежде.
- Постойте! Стойте! - бросил в висящую в воздухе точку контакта исчезнувшего «сгустка» Энеа. - Как же Вам удалось создать поток событий в узле полного тупика? Это же невозможно!
Секундой позже перед ним воссиял ответ, текст:
- «Невозможное» также иерархично, как и «возможное». На любое «невозможное» найдется и еще более «невозможное», и свое «возможное», ибо «невозможное» - неисчерпаемо. Если бы оно было исчерпаемо, оно бы не было «невозможным».
Энеа, не в силах осилить сказанное, побрел по заданному ранее пути. Отключив «Лучший путь» - больше не доверяя ему, а, скорее, до неприятия боясь его, Энеа, не понимая куда идет, через несколько минут сам собой очутился возле входа в офис Альтмана.