ЯН КАУФМАН - http://www.proza.ru/avtor/yakan - ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "В ОБЪЯТИЯХ МОРФЕЯ" МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
На рыбалку Афоня пришёл ранним утром, благо жил неподалёку, в деревеньке Мышкино. Вдалеке ещё громыхала уходящая стороной гроза, но воздух был таким влажным и тёплым, что даже лёгкий ветерок не освежал.
Усевшись на своё обычное место под старой берёзой, он собрал удочку-трёхколенку, нацепил на крючок изворачивающегося червяка, плюнул на него и далеко забросил спиннинг.
Хорошо было любоваться водной гладью, постепенно исчезающим туманом и слушать внезапные громкие всплески окунёвого жора.
Только нынче клёва не было вовсе. Сигнальный колокольчик молчал словно рыба. Афоня изредка насаживал очередного червяка, плевал на него и, смачно матюгаясь, забрасывал спиннинг то левее, то правее. Ничего не помогало…
Достав плоскую фляжку, подарок сына, он для бодрости сделал несколько глотков. Верхушку берёзы уже осветил солнечный луч, проглянувший сквозь грозовую тучу. Скользнув по кресту, вырезанному на стволе берёзы, он придал ему какой-то мягкий золотой светящийся оттенок. Афоня вырезал этот крест ещё пару лет назад, когда услышал от бабки Марфы историю о похороненных под этой толщей воды её родителей. Эту одинокую старуху в деревне давно считали малость помешанной, потому, что всем она надоела своим наказом - непременно похоронить её туда, в могилу к родителям. Солнце, духота и выпитая самогонка вконец разморили Афоню. Он перекрестился на вырезанный крест, снял с себя телогрейку и, положив её поверх плаща улёгся позёвывая.
Вскоре он уже храпел и недовольно ворчал и вскрикивал.
Снилось ему будто воды Можайского моря разверзлись и вереницы мокрых обитателей затопленных кладбищ траурной процессией потянулись перед ним в сопровождении полчищ всевозможных рыб.
От внезапно появившихся старинных пышных одежд, кринолинов, зипунов и венков, почудилось, словно он присутствует на маскараде. Зашевелились раздвигаемые надгробья и кресты, и множество появившихся глазниц странным образом уставились на Афоню…
Видения словно на собрании безмолвно обсуждали свои обиды и невзгоды. Кто-то в белом саване бродил между ними, возмущая этих мёртвых жестами и речами и проклиная всех живых.
Афоня смотрел на тянущиеся к нему истлевшие руки и никак не мог понять, чем вызвана тревога этих восставших из могил, их доносящиеся, словно молитвы проклятья и что они хотят от него?
Внезапно до него дошла та правда, что гуляла в народе с памятного шестидесятого года - множество деревень вместе с церквями и кладбищами было затоплено под волнами Можайского водохранилища, и эти, уже однажды похороненные и засыпанные прахом земли, были погребены вторично под водой.
Ужас происходящего смешался в голове рыбака с жалостью к восставшим из подводных могил. Черепа и скелеты плотным кольцом уже окружили Афоню.
«Не виноват я, - заорал он в страхе из последних сил, - меня тогда и на свете ещё не было!»
И, словно аккомпанируя крику спящего, вдруг громко заголосил сигнальный колокольчик, а согнувшееся удилище замоталось в разные стороны.
Афоня вскочил и, схватив удилище, начал осторожно подтягивать сопротивлявшуюся рыбу.
«Ни хрена! - заорал он, - Вот это щука!»
Рыба и вправду была хороша – около метра длиной с красивой переливающейся чешуёй. Она злобно косилась на рыбака, ухватившего её под жабры. Вдруг щука издала какой-то звук, похожий на проклятье того, в белом саване. Внезапно всё кругом потемнело, сверкнула молния, раскатисто ударил гром и сплошной стеной хлынул ливень.
Афоня побледнев перекрестился и, зайдя по колено в воду, вдруг выпустил необыкновенную щуку…
P.S.
В начале 60-х годов прошлого века Москву-реку чуть выше Можайска перекрыли плотиной. В результате образовалось водохранилище площадью 30,7 кв.км. На 47 километров вдоль русла реки протянулось живописное водное пространство Можайского моря.