глава 9. Первая трагедия

 
Из шестого класса в седьмой успешно перешел весь Ванин класс, ни кто не остался на второй год. Если в пятом не досчитались трех человек, то в седьмом в их классе стало на одного человека больше, теперь в их классе оказался Ванин друг Мишка Некрасов. Из-за плохой успеваемости, его оставили на второй год. В седьмой класс они пришли значительно повзрослевшими. Если пацаны еще не сильно подросли, то девчонки за это лето сильно изменились, особенно выделялись Галя Малышева, и Зоя Киселева.

 Галя сама по себе девчонка была крупная, то Зоя была старше Гали почти на год, она, как и Ваня пошла в школу на год позже. На нее начали заглядываться даже парни из старших классов. Если еще в шестом классе она была почти гадким утенком, то за последнее лето она стала просто красавицей, длинные вьющиеся каштановые волосы источали какой-то аромат. Подросшая за лето грудь придавала ей опьяняющую сексуальность, тонкая талия и крутые бедра придавали ей стать и женственность.

 Но сама она этого как будто, не замечала, она по-прежнему была веселушкой и хохотушкой. А Миша Захаров был влюблен в нее еще больше, он тоже за это лето вытянулся, но был еще худоват, у него еще только начал меняться голос. Когда он шел рядом с ней в школу (они жили на одной улице) то с гордостью посматривал на завистливые взгляды пацанов.

А Зоя была активисткой в классе, учителя по-прежнему поручали ей всю общественную работу, если нужно было сделать стенгазету, то Зоя всегда брала эту работу на себя, ну естественно  агитировала и других. Ваню она просила, что ни будь нарисовать, Витя писал текст, так как у него самый красивый почерк в классе.

 Если класс готовился, к какому ни будь празднику,  то Зоя помогала учителю выбирать пьесу для концерта. Сама участвовала в пьесах, пела с девчонками на сцене. И тут же носилась за кулисами, следя за (артистами) чтоб каждый во время вышел на сцену. Ее присутствие за кулисами можно было не видеть, а слышать, по ее задорному смеху. Казалось что ее ни кто, ни когда не может обидеть, она и действительно ни на кого не обижалась, а ее слова:
- Ну, пожалуйста, ну я прошу тебя…
Имели волшебное свойство, ни кто, ни когда не мог ей отказать. Многие в нее влюблялись, но только Ваня не испытывал к ней ни каких чувств. Для него она была просто одноклассницей, он относился к ней скорей как к сестре. Ни к одной девчонке в классе он ни чего не испытывал, после того как уехала из деревни его последняя любовь Катя.
К празднику седьмого ноября, готовился большой концерт, Ване дали роль милиционера, в пьесе про Павлика Морозова. А другу Вите дали роль дяди Павлика Морозова.

 Ваня тщательно готовился к этой роли, у него была настоящая кобура от пистолета наган, которую он выменял у Юрки Дьякова на нож, который он сделал из обломка сабли. Ваня сделал наган, выплавив его из свинца, для этого он натаскал из гаража старые машинные аккумуляторы. Ствол сделал из настоящей трубки, после отливки обработал напильником, и отшлифовал, наган получился почти как настоящий.

 Конечно, у него был настоящий револьвер, который они с друзьями нашли в подземном складе, но он был слишком ржавым, и если его бы даже сильно почистить, то и тогда бы он не выглядел как настоящий. С него он взял только форму, чтобы отлить самодельный. Конечно, взрослые бы не стали спрашивать, где он взял это оружие, каждый и так знал, что в земле полно оружия, его находили, чуть ли не в каждом огороде.

На свой выход на сцену он чуть не опоздал, перед началом концерта он ушел домой, а когда пришел в клуб, то увидел мечущуюся по фойе Зою, она уже была на грани нервного срыва. Ваня уже должен был выходить на сцену,  а его все еще нет. Увидев входящего в клуб Ваню, Зоя схватила его за руку, на ходу снимая с него пальто, в другой руке у нее уже была баночка с красной краской, и она вылила ее ему на руку. И тут же вытолкнула его на сцену.

По роли Ваня должен был выйти на сцену, с раненой рукой в другой руке он должен был держать наган,  и на вопрос: - что случилось? Ответить:
- Да вот гнался за бандитами, и пуля зацепила…
А дальше по ходу действия он арестовывает дядю Павлика Морозова, и уводит его за кулисы. А так как Ваня последние метры до клуба бежал, то на сцену он вышел запыхавшимся, что вполне подходило по роли. В итоге его роль признали хорошей, хотя на сцене то он был минуты две. После спектакля Зоя поцеловала Ваню в щёчку, за то, что он не сорвал спектакль.
                ***

Этой осенью снег выпал очень рано, но вскоре ударила оттепель, и снег растаял, а потом долго стояла сырая и холодная погода, и не замораживало и не грело, дороги раскисли, и по деревне можно было ходить только в резиновых сапогах. И только после десятого ноября ударил первый заморозок, мороз был приличный и за ночь замерз весь пруд, но лед был еще слишком тонким, и ни кто не решился заходить на него.

Один рыбак вспомнил, что оставил на пруду «морды» (рыболовные снасти), и сев,  в лодку пробивая первый лед, поплыл за мордами.
 На следующую ночь ударил снова мороз, и лед стал в два раза толще, а на том месте, где проплыл рыбак, лед остался тонким. Это была суббота, и вся молодежь высыпала на пруд, чтобы покататься на коньках, конечно лед был еще не совсем толстым, и прогибался под человеческим весом, особенно когда собирались несколько человек в одну кучу. Он трещал, прогибался, но держал. И поэтому старались по много не собираться в одном месте.

 Многие вышли на коньках, у кого они были, ну а кого не было, просто бегали по льду, или играли в ляпки. Всем не терпелось покататься на первом льду. Ваня вышел на своих коньках, которые он взял на прокат в клубе.  Коньки были без ботинок, и поэтому Ваня привязал их к валенкам.  Конечно, на валенках кататься удобней, чем на ботинках, но они постоянно развязываются и сползают с валенок, для этого нужны хорошие крепкие ремни.

 Но у Вани их не было, а были кожаные узкие затяжки, которые постоянно вытягивались, а то и совсем рвались, и поэтому постоянно приходилось их связывать, в общем, катание на льду превращалось в пытку. У его друга Вити коньки были свои, но они были другой конструкции, и назывались фигурными, конечно они были не такими острыми, но зато хорошо держались на валенках,
В очередной раз, привязав, коньки к валенкам, Ваня с Витей устроили пробежку по всему пруду, они добежали на перегонки до конца пруда, и обратно катились медленно, им не хотелось кататься в общей толпе, где куча народа и лед постоянно качается, того и гляди провалится.

 Они шли медленно по пруду, на глубоких местах старались не задерживаться, а на мелких по долгу, стояли и смотрели на дно, лед был настолько прозрачным, что было видно все, что было подо льдом.  Вода в пруду чистая и поэтому они видели, как в траве плавали рыбки, когда они стучали по льду, то рыбки пугливо разбегались в разные стороны.

 Так не спеша, они продвигались к берегу, где шумела и галдела вся местная молодежь. Ваня заметил, что на пруду находятся только его сверстники и младше, а те, кто постарше стояли на берегу и не рисковали соваться на лед, поскольку, он еще был не слишком прочным.

Вскоре у Вани лопнула лямка на левой ноге, и пришлось снять конек с ноги и катиться на одной ноге, от чего конечно нога быстро уставала. Когда они уже почти подошли к толпе, то вдруг услышали панический крик Васи Малышева:
- Утонула, утонула!!!
И тут в мгновение ока пруд опустел, вся толпа оказалась на берегу, Ваня с Витей бросились к тому месту,  куда показывал Вася.

Подбежав, они увидели во льду пролом, этот пролом был как раз в том месте, где накануне проплыл на лодке рыбак.
Когда они подбежали к полыни, то метрах в двух от нее подо льдом увидели Зою. Она плыла по направлению к полыни, но видимо уже хлебнула воды, и поэтому силы ее покидали и, махнув еще два раза руками, она остановилась. Ждать, что она снова поплывет, было не реально. И тогда не сговариваясь, Ваня с Витей начали пробивать у нее над головой лед, и как назло лед не ломался, хотя они били его коньками.

 А на берегу, вся толпа кричала, все давали какие то советы, но Ваня с Витей их не слышали, потому что все советы превратились в один общий гул.
 И тут Ваня заметил, что к нему по льду катиться полено, кто-то бросил его с берега, чтоб удобней было разбивать лед, но полено оказалось гнилым, и рассыпалось при  первом же ударе, но вскоре им удалось пробить лед коньками. И они стали разбивать его вокруг Зои, чтоб вытащить ее из воды. Хоть она и была под самым льдом, но они не могли поднять ее на лед, из-за того, что вся одежда на ней намокла, и тогда Витя совершил необычайный подвиг, он спрыгнул в воду, благо, что там было не глубоко, вода оказалась всего ему по грудь. Он поднял ее надо льдом, а Ваня схватил ее за воротник пальто, и потащил волоком к берегу, вся толпа бросилась к тому месту.

 К этому времени на берегу уже было полно взрослых. Как Витя вылез из воды? Ваня не видел, для него было главным поскорее дотащить Зою на берега. Когда Зоя уже была на берегу, то тут же подбежала их классная руководительница, она начала делать ей искусственное дыхание, а Ваня стоял рядом и ни чего не понимал, он чувствовал, что его разум начинает покидать его. Но он продолжал стоять и смотреть, и тут он увидел, что Зоя закашляла, из ее рта пошла вода, она задышала, все ее тело начало дергаться. И тут раздался крик, Ивана Пупкова, который жил рядом с прудом:
- Качать ее, качать!!!

Кто-то грубо оттолкнул учительницу, Зою схватили несколько мужиков и стали кидать в воздух, как кидают, где ни будь на праздниках, каких ни будь героев.  И так подбрасывая,  они понесли ее в сторону ее дома, а жила она метрах в пятидесяти от пруда.
И только тут Ваня заметил, что к нему подошла его мама и, взяв Ваню за плечо, тихо сказала:
 - Ваня, иди домой отогрейся.

Откуда здесь взялась его мама? Они жили больше километра от пруда, Ваня сразу и не подумал об этом. 
И Ваня как робот побрел домой, Зоя была жива, и все хорошо, вот только на душе давил тяжелый камень, а что за камень он ни как не мог понять, что-то не давало ему покоя.
В таком состоянии он дошел до дома и, раздевшись, лег в постель. Но заснуть он так и не смог, как только он закрывал глаза, как видел плывущую Зою, как она из последних сил плывет к полыни, она хочет жить, она не хочет умирать. И он представлял себя на ее месте, и вздрагивал, и открывал глаза.

 В конце концов, он встал и включил в коридоре свет. Он думал, что может так он сможет заснуть. Но, провалявшись до утра, так и не смог заснуть. А рядом с ним на соседних кроватях спокойно спали его младшие сестры и братья.
Утром, как только рассвело, он пошел к другу, придя к нему, домой, он узнал от друга страшную весть.    Зоя умерла...

 От подкидывания к небу у нее оторвались легкие, кто это придумал, так откачивать утопленников, что за безграмотность, что за тупость, уже давно все знают, что нужно делать.  Но в критическом состоянии люди начинают делать глупости, то ударившего человека током или молнией, закапывают в землю, по шею, чтоб вышел ток из тела.
 
Так на памяти Вани закопали в землю бабушку Миши Некрасова, когда ее ударило шаровой молнией, которая залетела в дом. В придачу бабушку еще и простудили. 
 Когда Ваня пришел к Вите, тот еще лежал в постели.  Вечером, когда Ваня ушел домой, Витю отвели в баню, и хорошенько пропарив, дали сто грамм водки. И к утру, он был как огурчик.

Повозмущавшись с другом о человеческой тупости, друзья решили навестить покойную. До ее дома они дошли как в бреду, им ни как не верилось, что они увидят ее не живой,  не веселой и не смеющейся. Зайдя в дом, они увидели там несколько бабушек, они сидели и обсуждали какие то свои дела, и тут они увидели на кровати Зою, она еще лежала в одежде, и как будто, спала, ее лицо было слегка розовым, но кое-где начинали появляться, желтые пятна. Они смотрели на ее, как завороженные, им казалось, что она сейчас откроет глаза, встанет, и скажет:
- Ну что вы ребята встали? Проходите…
 И весело засмеется. Как она обычно делала. Но сколько бы они не смотрели на нее, она так и не открыла глаз.
Вскоре бабушки сделали воду, налили ее в тазик, поднесли к кровати, и стали раздевать Зою, чтоб провести обряд обмывания.
 Увидев обнаженную упругую девичью грудь, друзья чуть застеснялись, но бабушки не обратили на это внимания, и только когда ее посадили, чтоб раздеть дальше, Ваня увидел, как у нее из носа потекла сукровица, ему стало не по себе, и он вышел на улицу, следом вышел и Витя. Только сейчас до них дошло, что Зои больше нет, и ни когда  не будет, и не будет в их классе больше веселой, вечно смеющейся девчонки.
                ***

Похороны были в понедельник, вся школа не училась, в этот день опять ударила оттепель. Была тихая и солнечная погода, ни кто не остался в стороне, все пришли попрощаться с самой красивой девушкой в школе. Тем более что кладбище находилось рядом со школой в сотне метров.  Но когда на кладбище привезли гроб, то по рядам школьников прошелся возмущенный ропот, вместо памятника привезли деревянный крест, как будь то, хоронили какого то старика. А на кресте было написано:
«Здесь покоится раба божия».  Это пионерку-то записали в (рабы божия)!

Впервые в жизни Ваня хоронил свою одноклассницу, и он чувствовал на душе страшную горечь, и это чувствовал не только он. После траурной речи заведующей школой, а потом и директора, все девчонки заревели навзрыд. А парни склонили головы и швыркали носами. И тут Ваня вспомнил про Зоиного друга, Мишу Захарова, и он стал искать его среди толпы, но не находил нигде.

 Наконец он увидел его, он стоял в стороне от всей толпы, у самого забора кладбища, он отвернулся от всех и рыдал, от рыдания у него вздрагивала вся спина. Почему-то он не стоял у гроба любимой девушки, а может, стеснялся слез, а может, не хотел смотреть в гроб, да и смотреть на нее было уже не возможно, она была совершенно не узнаваема, по сравнению какой они увидели ее на следующий день, после смерти.

На следующий день, когда все собрались в классе, то на одноклассников было жалко смотреть, все чувствовали  себя не в своей тарелке, может, кто-то чувствовал себя трусом, ведь они все были  свидетелями смерти  Зои, но они не бросились спасать ее, а сделали это только двое. Но и эти двое тоже не чувствовали себя героями, им казалось, что они сделали что-то не то. Ведь они не спасли Зою, что бы они не делали, она все равно умерла, хотя они прекрасно понимали, что в этом нет их вины. Но Зою уже не вернешь.

Первый урок прошел в скорбном молчании, а когда началась перемена, ни кто не спешил в коридор, все сидели и как будто, боялись выйти из класса. И вдруг у самых дверей класса раздался веселый Зоин смех...  Все вздрогнули.  А Ване показалось, что сердце у него остановилось, и снова забилось с неимоверной быстротой. Все повернулись к дверям, ожидая самого невероятного:
- Зойка смеется… - почти шепотом сказал Миша Некрасов.
В этот момент, почему-то все посмотрели на Мишу Захарова, его лицо сначала стало белым как полотно, а потом начало медленно краснеть. А его глаза в  упор смотрели на книгу которую он держал в руках, сильно сжимая, от напряжения у него даже пальцы побелели. Казалось что он вот, вот грохнется в обморок.

Учительница, подождав несколько секунд, подошла к двери, и открыла ее, за дверью стояли две девчонки, из шестого класса. Увидев учительницу, они отошли от двери.
- Это Катя Усанова, у них голоса и смех похожи с Зоиным, - сказала учительница, и вернулась к столу.
- Ну, все ребята, сдавайте тетради и идите на перемену.

Людмила Алексеевна их классная учительница, и преподаватель литературы, это она делала Зое искусственное дыхание, и уже почти спасла ее, но тут вмешались эти тупые бараны и своими (наилучшими побуждениями)   убили девушку. Она тоже тяжело переживала смерть Зои, ведь она была не просто ее ученицей, а почти подругой. Она везде и во всем помогала Людмиле Алексеевне. Конечно, Зоя не была круглой отличницей, но ей все прощалось за ее старание.
Через день, когда Ваня с Витей шли мимо конного двора, их остановил Щукарь:
- Эй, ребята, подойдите-ка сюда.
Они медленно подошли, примерно зная, о чем будет разговор.
 - Чёж вы ребята девку-то не спасли а?
- А че мы...?
- Да знаю, знаю, все видел своими глазами, молодцы вы ребята, смелые, особенно Витя, прыгнуть в ледяную воду, это знаете ли надо иметь характер, я бы, наверное, не смог.
А девку жалко, уж больно красивая была, всегда я на нее смотрел, когда мимо шла, и на концертах пела… А как красиво пела… Какой был у нее красивый голос…  Она мне мою первую любовь напоминала, та такая же красивая была. Только вот меня моя первая любовь не любила, за другого вышла.  Видел я ее несколько лет назад, такая она страшная стала, толстая как бочка с килькой.

А вот Зоя, мне кажется, такой бы не стала, мать ее тоже женщина ничего, хоть и в годах.
А какие у нее были глаза… фиолетовые, я таких ни когда в жизни не видел, а ресницы...  Как крылья ангела, только черные, как махнет ими, аж душу выворачивает. Столько красоты в одном человеке, и все природное, и не красилась ни когда… И все это исчезло, благодаря чей-то глупости… И не вернется ни когда... А ведь у нее могли быть дети, и такие же красивые.

Вдруг он замялся, руки его задрожали, он достал из кармана пачку «Беломора», и закурил. Только тут друзья заметили, что Щукарь чуть подвыпивши. 
- Вы это о ком? - Спросил его Ваня.
- Да о Зое конечно, оком же еще?
И тут Ваня мучительно начал вспоминать, какими же были у Зои глаза, и как назло не мог вспомнить. Он всегда смотрел на ее длинные волнистые волосы, на ее фигуру, аппетитно торчащую грудь, и крутые бедра, особенно шикарно она выглядела, когда была в парадной школьной форме, и белых гольфах. Но он ни когда не смотрел ей в глаза, и только сейчас он подумал, что не помнит ее цвет глаз. И как назло у него не было ни одной ее фотографии, хотя на черно-белой фотографии цвет глаз не увидишь. Но можно было бы разглядеть ресницы, но за все годы учебы у них не было, ни одной общей фотографии.


И вдруг Ване так захотелось вновь увидеть Зоины глаза, а посмотреть было не куда.
- Какая ж все-таки подлая эта штука жизнь, - продолжал свою мысль Щукарь, после того как закурил.
-Почему смерть вырывает самых лучших, кому это надо, Богу? – философствовал Щукарь.
- Дядя Поликарп, но вы же знаете, что бога нет, – заметил Витя.
- Да я знаю, что нет, но так говориться. Если б он был, то, наверное, такого бы не допустил. Сколько я за свою жизнь повидал не справедливости. Какую войну пережили, я тогда еще пацаном был. Отца на фронт забрали, больше я его и не видел.

 Мы тогда под Минском жили, нас с матерью и младшим братом эвакуировали на Урал. Пока на поезде ехали, нас несколько раз бомбили немецкие самолеты, как только налет начинается все из поезда бегом в поле, мать нас на землю бросит, а сама нас своим телом закрывает, чтоб нас не убило. Сколько тогда людей поубивало, человеческие части тела валялись по всему полю. Как начинают бомбить, мы уже с жизнью прощались, думали, все теперь наша очередь, мать нас закрывает, а сама Богу молится, и Бога молит не за себя, а за нас.
 
Столько лет прошло, а все это помню, как будь-то, это было совсем недавно. А эти летчики гады, они ведь видели, что в низу беззащитные люди, старики женщины и дети. И они бомбили именно туда где больше народу. Мать хоть и была в панике, а сразу сообразила, в чем дело, она тащила нас туда, где меньше всего народу. Наверно поэтому и остались живы.

 Когда уезжали с вокзала, народу было битком в вагонах, а после трех бомбежек в вагоне стало свободно. Людей ни кто не хоронил, забирали только раненых, в вагоне перевязывали, чем могли. А сколько раненых умерло по дороге.
 Вместе с нами в вагоне ехала семья, мать, две дочери и бабушка, так вот после первой бомбежки они не вернулись в вагон, а может сели в другой вагон, не знаю, только я их больше не видел.

Ладно, ребята вы на меня не обижайтесь, вон, как в лицах переменились, видно запугал я вас совсем.
 - Да мы и не обижаемся, че нам обижаться то, интересно вы рассказываете, даже не верится, что вы все это видели, - сказал Ваня.
- Ну, то, что я в своей жизни видел можно целый роман написать, приходите ко мне почаще, я вам еще и не такое расскажу.

- Ладно, дядя Поликарп, мы пошли, - сказали ребята, и пошли по своим делам.   
- А мне кажется, что врет он все, - усомнился в рассказе Щукаря, Витя,- мужики говорят, что у него правды искать, что у змеи ног.
- Не знаю, может и правда, только я заметил, когда он врет, он совсем не так расска-зывает, начинает материться и окурок часто откусывает и сплевывает. Ты заметь, что когда он про свою жизнь рассказывает, то почти не материться, - высказал свое мнение Ваня.
- Постойте ребята! – услышали они оклик Щукаря.

Друзья снова вернулись к Поликарпу.
- Я все хотел спросить, и чуть не забыл, как так получилось, что Зоя утонула на мелком месте, ведь Витю там даже не скрыло?
- Васька рассказывал, что они устроили кучу малу, и Зоя оказалась на самом низу, а лед на этом месте был тонким, а когда оказалась подо льдом, то с испугу поплыла не в ту сторону, а когда поняла, что плывет не туда, то уже захлебнулась, - объяснил ситуацию Витя.
- А кавалер ее как, где он был в это время?
- Не было его тогда на пруду, простуда у него была, с температурой.   
- Ну ладно ребята идите уж, задержал я вас, наверное.
- Да нет, мы не торопимся.
- Ну, идите, и будьте здоровы, и не ходите вы на этот пруд, пока лед не будет толстым.
- Хорошо, как скажете, так и  будет, - вспомнил Ваня, чью то поговорку.
Щукарь хихикнул и махнул им в след рукой. 

                ***


Не стало Зои, но и ее друг Миша тоже не долго прожил. Окончив школу, он уехал из дерервни, и поступил учиться в ПТУ в Красноуфимске. После армии женился, но с женой не повезло. Кто из них был инициатором скандалов? Не известно. В гости к матери он приезжал всегда один,о себе ни чего не рассказывал. В пьянстве и романах с другими женщинами замечен не был. При всетрече с Иваном, перекидывались парой дежурных фраз, говорили о погоде о работе, но имя Зои ни когда не фигурировало в их разговорах. Не хотели тревожить прошлые раны.

В конце восьмидесятых, Иван узнал от отца, что Михаила не стало, он умер в больнице, от воспаления легких, еще совсем молодым.
У Ивана тоже было воспаление легких, и примерно в тоже время. Поехал зимой в совхоз, за молоком на мотоцикле,а перед этим долго заводил, не послушную машину, замершую на морозе, и вспотел, а в результате попал в большицу. Но он, ни  когда не считал пневмонию смертельно опасной боленью. Почему врачи, не смогли спасти  молодого крепкого человека?
А может судьба у него такая? Иван много раз в жизни был на волоске от смерти, но ее холодная лапа так и не смогла дотянуться до его шеи.

В жизни как на фронте, кто-то и до фронта не доехал, попал под бомбежку,и погиб, а другой всю войну прошел,участвовал в боях,и даже ранен не был. А в результате,  мало наград, и льгот тоже.