Счастливый денёк

Рита Форд
Завтра мы с Ральфом поедим в российское консульство в Хьюстон по моим делам. Перед сном, чтобы сделать мне приятное, Ральф напоминает, что завтра у меня будет возможность поговорить по-русски. Да, это случиться, я скажу «здравствуйте», «спасибо» и «до свидания». Но всё равно приятно, что Ральф сказал это мне.

И вот мы переступаем порог российского консульства. Это кусочек России. На стене развешены фотографии – фото зарисовки из жизни России. Есть фотография собора Василия Блаженного на Красной площади. Ральф подходит к женщине, которая рассматривает эту фотографию и с гордостью говорит, что ему довелось видеть этот собор воочию, когда он был в Москве. Они дружно сходятся на том, что собор необычайно красив. Я в душе ликую и горжусь за собор так, как будто бы это я принимала участие в его строительстве и это мне потом выкололи по приказу царя глаза, чтобы я не смогла повторить нигде и никогда ничего подобного.

Я прошлась по залу, взяла газеты на русском языке. В штате Техас проживают около трёхсот тысяч русскоговорящих людей, для них и печатаются эти газеты. В доме у наших родственников я просмотрела  их и с радостью обнаружила целый газетный лист с моими байками. Я давно для себя решила относиться с юмором к тому, что многое здесь, в новой для меня стране по-другому. Иначе приходится тяжело. В результате это вылилось в целую серию забавных баек. Послала в газету «Наш Техас» и вот мои байки напечатали.
Чувство ностальгии подступило вплотную ко мне после посещения консульства и не собиралось отпускать.

Меньше часа прошло, как мы покинули консульство и очутились в приморском городе Галвестоне, на берегу моря. Пальмы вдоль берега, дети барахтаются в воде, пугают друг друга понарошку воплями «Акула, акула!», недалеко от купающихся резвятся дельфины. Всё замечательно. Но цвет воды в Мексиканском заливе напомнил мне Финский залив. И вот я смотрю только на воду, на корабли вдали и представляю, что я сейчас где-нибудь в Репино или в Комарово под Петербургом. Причём идти от берега, чтобы поплавать на достаточной глубине надо тоже довольно большое расстояние. «Мексиканская лужа» называю я про себя Мексиканский залив по аналогии, как когда-то люди нередко называли Финский залив «финской лужей». Я купаюсь в «мексиканской луже» и упиваюсь игрой воображения, представляя, что я сейчас где-нибудь под Петербургом.

Дочка Ральфа Рейчел вернулась вечером с работы усталая и решила накормить своих домочадцев и нас, гостей  ужином из мексиканского ресторана. Мы вдвоём с ней отправились за ужином на всю компанию в ресторан. Пока ждали наш заказ, сидя за барной стойкой, смотрели телевизор, вещавший о международном теннисном турнире из Франции. Показывали как раз, как россиянка Шарапова сражалась с китайской теннисисткой. Следуя своей привычке, Шарапова время от времени мощно вскрикивала, помогая себе  выложиться максимально в удар по мячу. При каждом её вопле, люди в ресторане настороженно смотрели на экран телевизора, переставали есть. Затем расслаблялись и вновь приступали к еде. Хотя и так было понятно, кто с кем играл, я из чувства гордости за соотечественницу озвучила  для Рейчел: «Это русская. Смотри, какая красотка!»

Дочка Рейчел Оливия занимается в балетной студии. На меня Оливия смотрит влюблёнными глазами только за то, что я рассказала ей о том, что когда я жила в Петербурге, я могла видеть приму балерину из Мариинского театра оперы и балета почти ежедневно – мы встречались у мусорной машины с вёдрами мусора. А другая прима балерина (Галина Уланова) жила когда-то в доме напротив. За ужином Рейчел рассказывает о том, как ей посчастливилось – она видела русский балет в Хьюстоне с участием русских звёзд балета Александра Годунова и Михаила Барышникова. Потом речь заходит о её недавнем путешествии во Францию, и она говорит о том, что ей удалось посетить памятные места, связанные со столь легендарной личностью, как Наполеон. Мне становится интересно, а знают ли мои американские родственники, кто в конце концов победил Наполеона. Оказалось, что не знают, и я с гордостью открываю им эту «военную тайну», говорю, что армию Наполеона разбила в пух и прах русская армия.

Что за счастливый денёк выдался мне сегодня – с самого утра я купаюсь в чувстве гордости за Россию.

А в окрестностях Хьюстона находится космодром, который можно посетить как туристам. Мы обсуждаем это. Я опять интересуюсь, знает ли кто-нибудь имя первого космонавта Земли. Оказалось, что знают, что он был русский, но имени не знает никто. Я опять просвещаю моих родственников, произнося на чистом русском языке: « Юрий Гагарин». Повторить за мной не может никто потому, что в имени и в фамилии нужно использовать звук «р» мягко, а на американский манер это задача сложная.
 
Когда я отходила ко сну, в полудрёме в моей голове роились путаные, обрывочные мысли: как хорошо, что взяла с собой из России янтарные бусы – это же частица Балтийского моря и ещё серёжки из лабрадорита, чисто русского камня (больше его нигде не встретишь) – это же частица гор. Какая я мудрая! Я забрала с собой частицу моря и частицу гор с моей Родины. Надо спать. Ностальгия… Красивое слово. Но вариант этого слова у американцев значит «домашняя болезнь» или «болезнь по дому» и всё же лучше отражает его суть. Я была больна сегодня.

А ещё я была счастлива – с самого утра я гордилась за мою страну, Россию и мне удалось поговорить по-русски. Я сказала «здравствуйте», «спасибо», «до свидания» и «Юрий Гагарин» с мягкими «Р».

США, Луизиана.
2011