Начало http://www.proza.ru/2011/06/01/705
- Какой сказочный закат! Полюбуйтесь, сир!
Ланж отодвинула тяжелую парчовую штору так, чтобы королю удобней было смотреть. И, поддерживая ткань, умудрилась присесть в грациозном поклоне. Но король не заинтересовался очаровательным пейзажем, открышимся из окна второго этажа Малого Трианона. Возможно, его привлекла красавица Ланж? Но нет! Скучающий взгляд монарха равнодушно скользнул по лицу молодой женщины.
1774 год, по словам придворных астрологов, обещал Людовику XV необыкновенно удачное расположение звезд и планет, управляющих его судьбой. Звезды сулили мир и покой на границах благословенной Франции, невиданный рост казны, любовь и обожание подданных. Два месяца назад королю исполнилось 64 года, но он все еще оставался красавцем-мужчиной, покорителем женских сердец. Возлюбленным, как величали его величество придворные.
Конечно, женская красота уже не столь страстно волновала несколько пресыщенного бурными приключениями молодости монарха. И очередной фаворитке становилось все труднее удерживать внимание скучающего короля. Стройная фигура Людовика несколько раздалась. Король очень любил пирожные. И не мог удержаться от лишнего лакомства. Уголки чувственных губ обвисли, что придавало лицу его величества вечно недовольное выражение. Да и глаза... Карие глаза, сводившие женщин с ума, уже не лучились блеском и красотой.
Но вернемся к красавице Ланж. Пять лет она удерживала своими маленькими цепкими ручками место в сердце Людовика. Но с каждым днем эта задача становилась непосильней. Увы, время юной свежести прошло невозвратно. И хотя в свои 28 лет Ланж все еще оставалась одной из первых красавиц Франции, звезда ее неуклонно катилась вниз с небосклона высочайшего внимания. Графиня Дю-Барри не очень подпадала под строгие стандарты идеальной женской красоты. Невысокого роста, скорее пухленькая, чем стройная. Да и грудь слишком пышно вздымала корсаж ее платья. Но, Бог ты мой! Как же она была хороша! Светлые кудри, мягкого, медового оттенка, рассыпались по плечам, голубые глаза смотрели на монарха с голубиной чистотой. Точеный носик украшал ангельское лицо, будто природа веками отбирала все самое лучшее, самое совершенное, чтобы наградить этим совершенством Ланж Дю-Барри.
Ну, кто, глядя на эти миниатюрные ручки, изящные ножки мог предположить, что в ранней юности графиня работала модисткой и охотно встречалась с мужчинами, принимала от них подарки, вела весьма легкомысленный образ жизни. Но хозяин мастерской прощал Мари-Жанне - так ее звали тогда - все: и нерасторопность, и лень. Как-то, проезжая в карете по предместью, Людовик заметил очаровательную блондинку. Для начала он велел определить ее в дом своего верного сюзерена графа Дю-Барри, которого при дворе называли поставщиком удовольствий. Здесь красавицу-модистку обучали музыке, танцам, умению изящно двигаться и поддерживать беседу. От природы обладавшая живым гибким умом, Мари-Жанна быстро освоила нелегкую великосветскую премудрость, и через полгода стала женой младшего брата графа Дю-Барри. Путь во дворец был открыт.
Когда Мари-Жанна в воздушном платье из кремовых кружев прибыла на свой первый королевский бал, Людовик, завидев прелестницу, якобы воскликнул восторженно:"Ланж!". Ангел! Это прозвище так точно передавало красоту и ангельски невинный вид дебютантки, что мгновенно пристало к Мари-Жанне. Придворные поняли: на небосводе французского двора взошла новая звезда, затмившая прежнюю фаворитку мадам Помпадур.
И вот теперь, пять лет спустя, эта звезда неудержимо катилась с небосклона. Король охладел к своему Ангелу, особенно с тех пор, как во дворце появилась эта юная интриганка Адель. На ее стороне оказалось неоспоримое преимущество: юность и свежесть. И еще она так зажигательно танцевала бурре, так легко и изящно перебирала стройными ножками, что король не устоял. Светлые кудри Мари-Жанны поблекли в ярком сиянии черных кудрей Адели.
Ланж страдала. Она искренне любила короля. Возможно, именно это искреннее чувство помогало ей так долго избегать дворцовых интриг. Ей не надо было притворяться, изобретать все новые и новые ухищрения, чтобы удержать короля рядом. Она любила! И ее любовь стала мощным щитом, защищавшим ее от придворных интриг и козней недоброжелателей. Она не вмешивалась в политику, не пыталась влиять на короля в чьих-либо интересах. Она просто любила. И любовь стала самым главным в ее жизни.
Но сегодня она напрасно старалась привлечь внимание короля: предлагала ему сыграть в триктрак, прогуляться по парку, заказала испечь самые любимые пирожные к ужину. Тщетно. Оставалась одна надежда - ежедневная церемония отхода ко сну. Только самые близкие придворные из свиты короля, отвечавшие по дворцовому этикету за каждую деталь королевского одеяния, допускались к этой церемонии. И еще несколько счастливцев, которых приглашал сам король. Получить доступ к вечерней цермонии считалось большой честью. И Ланж неизменно присутствовала в покоях короля. И очень часто, по окончании церемонии, Людовик удостаивал фаворитку своим посещением. Он проводил у нее ночи напролет. И утром придворные понимающе переглядывались, жадно выискивая следы любовных излишеств на лице счастливицы.
- Сир, - Ланж отпустила штору, - и подошла к королю, возлежавшему на канапе возле камина, - кого ваше величество повелевает пригласить на вечернюю церемонию?
Король покряхтел, устраиваясь на диванчике поудобней. Не глядя на Ланж, взял с подноса пирожное с вишневым кремом, понюхал, внимательно оглядел со всех сторон и с удовольствием откусил маленький кусочек.
- Сударыня, - наконец произнес король, - у вас уставший вид. Кажется, вы больны. Я думаю, вам не надо сегодня присутствовать на вечернем туалете.
Ланж смертельно побледнела.
- О, нет, сир! Я совершенно здорова!
Людовик поморщился, пригляделся и снова откусил от пирожного. Гримаса недовольства тут же исчезла. Слабая улыбка тронула его губы. Все-таки он очень любил сладкое, Возлюбленный король Франции.
- Значит, вам надо отдохнуть.
- Но, сир! - Ланж умоляюще протянула руки. Еще секунда - и она бросилась бы на колени, умоляя короля отменить решение. Она понимала, что это отставка. Окончательная отставка.
- Ваше величество, кто же подаст вам сахарную воду?!
- Мадам, я повелеваю вам отдыхать сегодня.
Эти слова прозвучали для оглушенной Ланж, как погребальный колокол.
Она почувствовала, что теряет сознание, но огромным усилием воли удержалась. Все-таки она была закаленной уличной девчонкой.
- А воду - воду мне подаст...
Король замялся, словно здесь, сейчас, решал, кому передать эту почетную обязаность, определявшую интимную близость к монарху.
Послышались легкие шаги из-за ширмы, укрывавшей вход в королевскую опочивальню.
Ланж испуганно вскрикнула. Но когда она разглядела, кто вошел, на ее лице разлился ужас.
- Неужели я такая страшная?
Продолжение http://www.proza.ru/2011/06/13/774