- Смари, Катя!!! – это были первые слова, услышанные четырёхлетней женщиной от мужчины. Пятилетнего…
Этого мужчину звали Вовка Пузыренко.
Что-то он показывал тогда мне, не суть важно. Кажется, жука-рогача в земляной ямке. Или борения бумажного кораблика с быстрым течением весеннего ручья. Какая разница?! В этих двух словах заключался концентрированный восторг, потрясение простыми явлениями жизни и горяче-неудержимое стремление поделиться – своим первым удивлением, своей яростно-юной и нежной энергией, своей ещё почти не осознаваемой любовью…
Я совсем не помню, что я отвечала Вовке тогда, той весной – какая реакция последовала в отношении жука или кораблика. А может, это был бумажный змей?... Но я запомнила этот голос, звенящий и ломкий, живой и настоящий, обращённый именно ко мне…
Я запомнила любовь. Её голос и её интонацию…
И я не знаю, где он сегодня, этот лопоухий и шустрый мальчик, этот наверняка теперь солидный человек – не Вовка, а Владимир (а по батюшке и не ведаю, как), где лежит плоскость его восторга и удивления? По какому поводу и кому он говорит:
- Смари!!!....
И говорит ли?...
Но спасибо ему!
Сегодня мужчина вдесятеро старше с тем же восторгом показывает мне свой новый дачный дом, бревенчато-золотистый, выстроенный пока лишь наполовину. И не важно, что не я - жена этого мужчины. Я слышу тот же восторг. И ту же ноту...
Ведь всё прекрасное непременно повторяется. Если помнишь. И если благодаришь эту жизнь.