Мой лирический герой... Как много в этих звуках... Мой герой бухает бешено-истошно, самоубийственно - трава у дома не расти... Я же год назад завязал... Трезвая музыка звучала не долго... До поры - пока знакомый писатель не выдал - Ваши тексты хорошо пойдут после вашей смерти... Я сразу понял - о чем речь... Так лирично выдается... После смерти - художника-****ь-поэта, раздолбая при жизни... Выдается-преподносится напряжное, мягко-мяко, подушно говоря, напряжное для окружающих его бытие-битие... Как он психодельно-культово колобродил, смачно и живописно поддавал... Пьяный в дупло, в дупель посылыл всех На... Читал стихи, опасно сидя на подоконнике... И в стихах всех посылал - На... На семинарах, презентациях... Коллеги по цеху одобрительно кивали и просили - Давай "Ешшо"...
Нет, не хочу... Поэтому и бросил пить... Бросил... Не вылезал из квартиры... А что там такого интересного - снаружи - придумали, чобы вылезать из квартиры... Не пил, не смотрел гнилушные новости... Скачивал добртное кино, читал Розанова и Берроуза... Трезвая и вдумчивая музыка играла до вчерашнего дня... Оказался я на презентации "Рижского альманаха"... Хороший... Вечно определению "хороший" звучать свежо и не затерто... Хороший человек, отличный поэт-переводчик-прозаик Ирина Цыгальская - второй уже раз поместила мои раненые и болезные тексты в "Рижском альманахе"... Я не мог не пойти... Очень ценю ее - как автора и человека... Всем резво читать ее книгу - "Все судьбы трагические"... Я пришел на вечер... Она, историк Борис Равдин... Вот, пожалуй, и все люди, представляющие интерес... Остальные - девочки-припевочки, старперы-сластолюбцы, раздутые от самомнения критики-писатели... Убил еще перформанс - от актера-поэта... Давай рубить несчастный качан капусты, на счастье... Чуть ли не катаной... Ошметки - в разные стороны... На платья и лица собравшихся - нарядных - по случаю -
поэтесс...
И вопрос стоял... Уже смешно - стоял... - А нужны ли вообще издания подобного рода, литературные... Тут я не выдержал... И сквозь темные очки - мало-мало скрывающие частый нервный тик, лицевой, высказал прямо в холеное лицо заспиртованного драматурга, бывшего политика, а нынче поэта - под Бродского... - А политика постоянная по ящику нам нужна?.. Нечто противопоставим, а?... Литературой от сохи, от жизни - супротив промывки мозгов...
Закончилось все фуршетом... Вина я выпил много... Сыр быстро кончился, а на сладкое, сплошные конфеты-печенья, не тянуло... Так что - от отсутствия закуски и годового воздержания я вырубился быстро... И как очнулся в автобусе, родимой "двойке"... Из отдаленного района - две пересадки... Не помню... Очнулся, сидя рядом с пьяной девахой - с двумя пацанятами, ясно - сыновьями... Старшего, лет десяти, она окликнула - Максим... - Мама, он же к тебе пристает... Максим заметил - как моя рука пьяненько-расслабленно легла на плечо его мамы... И тут мне стало так... ****ь... Мучительно больно... Какие же мы... В первую - я сам... Самовлюбленные, закрытые, тяжелые... - Максим, все будет хорошо... Сказал я... Сказал его печальным и усталым глазам... Сказал - и смылся... Быстрей - из автобуса...