Сколько раз мы ему говорили: « Вася, ну, выпил ты, иди домой. Ляг, поспи». Нет. Не такой наш Василий. Как выжрет, так сразу начинает колбаситься: к прохожим пристаёт, недостаток общения у него, видите ли. То начинает собак дразнить, то голубям песни поёт. Колготной мужик, одним словом, наш Василий. А в милицию он сколько раз из-за этого попадал, не счесть. Почитай, каждый раз. В нашем районе его каждый милиционер в лицо знал; и он их всех знал, от этого, очень он гордился.
Бывало: выжрет, и идёт по улице, чечётку пляшет. Потом патруль увидит, и кричит во всё горло:
«Здравствуйте, товарищ сержант, а я, вот, домой иду». И они ему: « Иди Василий. Иди домой. Не порть статистику». Отойдёт от них Василий подальше, и опять за своё: песни начинает распевать и, с собаками разговаривать.
А раз: выпивал Василий с мужиками в гараже. Только не в своём, у дружков, в другом районе, ну, и хлебнул лишку. Мужики, те, выпили, и разошлись по домам, им то - недалеко. А Василий: «Дай,- думает, - пройдусь пешком до дома. Проветрюсь». Ну, и тянет, потихоньку: in до house. Пошатывается слегка, прохожим в глаза заглядывает, требует к себе всеобщего внимания и интереса. Отошёл он от гаражей маленько, глядь: патруль милицейский на встречу. Двое. Упитанные, такие. Пригляделся Василий, прищурил один глаз, чтобы не двоилось: нет. Не знает таких.
«Ах, ты,- думает,- ёлы-палы, район то, не мой. Ладно. Если подойдут, то я им покажу: кто такой – Василий. Век меня помнить будете». Подходят к нему милиционеры.
- Что же ты, уважаемый,- говорят,- в таком непотребном виде, по улице шляешься? Придётся тебе проехать с нами в отделение.
А Василий ухмыльнулся: « Валяйте, мол, везите». Вызвали они машину, посадили в неё Василия. И говорят:
- Давай, дружок, выворачивай карманы.
Василий молча, не спеша, выкладывает из карманов: ключи, полпачки «Явы», зажигалку, 12 рублей и спичечный коробок. Милиционеры: цоп – 12 рублей и спичечный коробок. Деньги себе в карман, а коробок открыли, а там…: белый порошок, характерного вида. Милиционеры переглянулись, и спрашивают:
- Это что?
Василий опять криво усмехнулся, и отвечает:
- Вот и познакомились: Я,- Василий-наркобарон! Вы коробочек можете себе оставить, а я, пожалуй, домой пойду. У меня ещё дел полно. Я человек занятой, и вообще, не пристало мне – человеку со званием-наркобарон, с такой мелочишкой – как вы, общаться.
Милиционеры совсем опешили.
- Езжай,- говорят водителю,- в отделение. Там разберёмся.
А Василию, как вожжа под хвост попала.
- Вы,- говорит,- походу не поняли: кто я. Я – наркобарон! А этот спичечный коробок стоит тысяч двести, не меньше. Да и вообще, мне стоит сделать один звонок по телефону, и завтра утром вас всех с работы погонят, а к обеду, я, пожалуй, ваше здание « Милиция» куплю, вместе с мебелью и с клетками. Останови, я выйду.
- Сиди,- говорят,- не рыпайся. В отделении расскажешь всё, и во всех подробностях.
Хотел, было, Василий ещё им чего-нибудь страшное сказать, да не успел, приехали уже. Завели милиционеры Васю в клетку, заперли. Огляделся Василий, и решил ещё им чего-нибудь прокричать о своей общественной значимости, да только чувствует: в сон очень клонит. В машине, видать, разморило. Притулился он, где то в уголке, и задремал.
Сколько проспал, он не знает. Может час, может два. А только проснулся Вася от того, что всё тело болит и ломит, а особенно - живот. Встал, огляделся, не поймёт: « Ах, ты,- думает,- ёлы-палы. Как с мужиками в гараже пил – помню; как, потом домой пешком пошёл – помню; как милиционеров увидел – помню; больше ничего не помню». Ощупал себя, оглядел: вроде не били. Раз, рукой за карман, а спичечного коробка – нет. Василий давай орать:
- Слышь, сержант, дежурный. А где мой коробок?
Сержант сидел за столом, и что-то писал. Вступать в дискуссию с полупьяным Василием ему явно не хотелось, но все, же он ответил:
- Где надо.
Василий заволновался ещё больше.
- Сержант, мне он очень нужен, слышишь? Прямо сейчас мне его отдайте, мне очень плохо.
Сержант косо посмотрел на Васю.
- Я вижу: что плохо. Потерпишь.
- Нельзя мне долго терпеть. Я помереть же могу.
- Ничем помочь не могу, я не врач.
- Помереть же можно, мне ребята знакомые говорили, что если быстро не принять, то можно «коньки откинуть».
- Сейчас лейтенант с экспертизы придёт, вот ему и про ребят своих, знакомых, расскажешь подробно.
- Послушай, сержант…
- Помолчи, говорю. А то успокою сейчас, быстро.
Василий притих, и начал смотреть в потолок. Скоро раздались шаги, и Вася увидел лейтенанта с листком бумаги в руке. Он подошёл к сержанту и показал ему: что там написано. Они оба переглянулись и засмеялись; потом направились к Василию. Лейтенант вытащил из кармана спичечный коробок.
- Это твой? – спросил он у Василия.
- Мой.
- А что в нём?
- Как - что? – заволновался Василий, - сода.
Милиционеры улыбнулись, и открыли ему дверь.
- Выходи. На, держи свой коробок.
Вася удивлённо моргал глазами.
- А вы думали там – что?
- Думали то, что ты сам сказал – наркота. А ты: Василий-наркобарон.
Василий от этих слов остолбенел.
- Вы чего мужики, охренели? Какой – наркобарон? Я – язвенник. А это: сода. Я её жую, когда желудок болит.
Милиционеры снова засмеялись.
- Иди домой, Василий – язвенник.
Вася в испуге выскочил на улицу, отбежал за угол, и там, скорее, высыпал себе в рот соду. Пожевал немного, проглотил. Боль медленно улеглась, полегчало. Улыбнулся Вася. « Скажут тоже: наркобарон. Чудные они, всё-таки».- подумал Василий, и отправился домой.