ВТОРОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ
У знаменитого русского юмориста Аркадия Аверченко есть смешной рассказ про деда, который пытается разъяснить внукам из далёкого будущего непонятные места своих произведений.
Ну, например, его герои произносят:
— Пьём за Веру Семёновну!
Чокаются, пьют, морщатся и наливают ещё по одной.
— А почему, — спрашивают внуки, — Вера Семёновна не пила?
— Какое! Как лошадь пила!
— А зачем чокаться?
— Да без этого как же пить?
— Тогда зачем морщиться?
— Да ведь гадость!
— Тогда зачем ещё по одной?
И так далее. Словом, сплошные загадки для грядущих по¬колений.
Есть опасение, что и для нынешнего подрастающего поко¬ления тоже не всё из прошлого понятно.
Стали взрослыми мальчишки и девчонки, которым кажется, что столицей Ленинградской области всегда был город Санкт-Петербург, столицей Свердловской области — город Екате¬ринбург. Что вполне естественно выйти на станции метро «Библиотека им. Ленина» — и попасть совсем в другую биб¬лиотеку — Российскую Государственную. Выйти на станции метро Кропоткинская и оказаться между храмом Христа Спа¬сителя и памятником Энгельсу, без малейших следов какого-то Кропоткина. Ничем скандальным это для них не пахнет.
Не нагнетали ли поэты былых времён, как говорится, атмосферу? Не допускали ли поэтические вольности и преуве¬личения?
Неужели людей можно арестовать только для того, чтобы выполнить «план поимки хулиганов и бандитов»?
Неужели можно гнать людей на бессмысленную смерть только для того, чтобы получить «вторую звезду на погоны»?
Неужели человека можно посадить в тюрьму только за то, что он «кого-то ругал, оплакивал»?
Неужели конвой может бить арестованного ни за что ни про что?
Неужели в составе каждой делегации был доносчик?
Неужели хоть один спортивный тренер (педагог!) может быть круглым идиотом и отъявленным хамом?
Неужели можно стоять в очереди и видеть, что те, которые были позади вас — оказались впереди?
Неужели можно свято верить в вождя, даже будучи невин¬но осуждённым по его приказу?
Можно ли взрослому человеку не в шутку, а всерьёз прика¬зывать, как он должен вести себя в гостях, что пить, с кем спать и так далее?
Что значит «лезут в душу»? И что значит «в неё плюют»?
Возможно, что новое молодое поколение считает Высоцко¬го поэтом-юмористом. И только.
Ну вроде той тёплой компании с гитарами, которая вздума¬ла наведаться к некой таинственной девочке по имени Эллис, но терзается сомнениями:
— А вдруг она не курит? А вдруг она не пьёт?
Действительно, представить себе сегодня такую девочку (не говоря уже о мальчиках, не к ночи будь помянуты) — очень смешно. Правда, юмор получается так называемый кладбищенский, поскольку накапливается всё больше информации о том, что подобного рода мальчики и девочки вместе с их наро¬дом вряд ли переживут XXI век. Но это уже — особый раз¬говор.
Да, Высоцкий на самом деле был очень незаурядным юмо¬ристом. Мы уже говорили о том, что именно эта черта привле¬кала к нему сердца миллионов слушателей. Но он был и не менее выдающимся лириком, что тоже находило отклик в сер¬дцах не одного и не двух. И вместе с тем это был сатирик на уровне Салтыкова-Щедрина. Он не просто смеялся вместе с нами над нами с вами. Он тяжело болел за свой народ, за свою родную страну, за своё злосчастное государство. Вот эта «гре¬мучая смесь» и сделала его имя самым громким в истории русской культуры второй половины XX века.
Чтобы как следует понять, что именно выстрадал Высоц¬кий, прежде чем вышел к людям с гитарой и рассказал об этом в своих песнях, надо окунуться в атмосферу 60-70-х годов. Послушать, о чём говорили тайком на кухне, мучительно пыта¬ясь понять, что же с ними стряслось, кто виноват и что делать?
Нижеследующая статья написана в декабре 1987 года и сразу пошла в печать, почти одновременно с первым изданием «Открывая Высоцкого...» Когда поэта давно уже не было в живых и когда стало возможным печатать то, за что годом-двумя раньше полагалась психушка-тюрьма. Но в ней — именно те мысли, которые терзали людей при жизни Высоцкого. Убеж¬дения, к которым автор пришёл не позднее конца 60-х годов, а поэт, судя по его произведениям — не позднее начала 60-х.
Эта статья вряд ли покажется сенсационной нынешнему читателю. Сегодня по данной теме — гора литературы. А в 1988 году она произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Её перепечатали в десятках республиканских и областных га¬зет, в десятках стран на разных языках мира. В редакцию пришли мешки писем с откликами тысяч читателей — ив поддержку автора, и резко против (в соотношении примерно девять к одному). Были и солидарность, и звериное остервене¬ние, и даже угрозы физической расправы.
Прочитайте её, и вы мысленно окажетесь в 30-х, 40-х, 50-х, 60-х, 70-х годах истории нашей страны. Высоцкий редко, не иначе как в шутку, забирался далее в глубь времён. И по понятным причинам не мог знать, что ожидает нас в 80-90-х.
Прочитайте её, и вы услышите то, о чём пел Высоцкий нам, людям его поколения, его современникам. Вы услышите мно¬гое, что трудно расслышать сегодня, сейчас. И поймёте многое из того, что сумел понять Высоцкий, но так и не понял пример¬но каждый третий из наших сегодняшних избирателей.
К статье о сталинщине добавлена ещё одна — о хрущёвщине и брежневщине. С той же целью.
Эта статья приводится в сильно сокращённом варианте, поскольку произвела гораздо менее сенсационное впечатление, нежели первая. Да и многое из того, что написано в ней, упоми¬нается в книге «Открывая Высоцкого...» Но она показалась необходимым дополнением, поскольку речь идёт уже о време¬нах жизни Высоцкого. О том, о чём поэт писал не по рассказам других, а по своему собственному жизненному опыту.
Побудьте ещё немного в атмосфере тех времён.
И вы посмотрите на творчество Высоцкого другими глазами.