Написано в соавторстве с Даэриэль Мирандиль.
http://www.proza.ru/avtor/mirandill
Массаил вытер пот со лба и откинулся к стене. Руки немного дрожали - последние часы им приходилось перетирать траву в маленькой миске, держать иглу и переносить человеческие тела. От запаха гари и гнилостного смрада кружилась голова.
Ангел, дрожа, запахнулся крылом, позволяя себе отдохнуть. Он излечил тех, кто пострадал меньше всего, и помог умирающим. Теперь те, кто мог передвигаться, помогали остальным. А ему можно немного поспать...
Целитель смежил тяжелые веки, не тратя сил даже на то, чтобы стереть пот со лба. Даже ангел может устать. Но был ли похож на ангела лекарь? Вспотевшего, в замаранной темной грязью одежде, Массаила от людей отличали лишь поблекшие крылья. Променявший Рай на землю сейчас, вместо уважения и почета, получал нервный сон у стены грязной лачуги средь крови, сора, тлена и гнилья.
Сильный порыв ветра и раскат грома заставил раненных замолкнуть, а тех, что были на ногах - с страхом взглянуть на небо. А смотреть было на что - тяжелое осеннее небо застилали тяжелые, быстробегущие тучи. Вторая молния рассекла небо, ударив рядом с одним из пустых домов. Хворостяная крыша вспыхнула как спичка.
Люди закричали. Закричали с ужасом и обреченностью - иначе, чем знаком божьим, молнию назвать нельзя. Сколько еще грехов им еще нужно искупить, чтобы Всевышний смилостивился и оставил их в покое?!
Массаил же, в свою очередь, даже не вздрогнул. Последние дни измотали его настолько, что в сон ангел буквально провалился, как в безжалостную трясину.
Облака, казалось, слипались в огромный вращающийся ком, зависший над поселком. Молнии, полыхавшие в нем, не падали вниз, иначе бы неминуемо за пару минут сожгли бы остатки и зданий, и людей. Дождь закрапал внезапно и с первой же секунды - со всей силы и вместе с ним, тонкая темно-воздушная струйка смерча, похожая на изгибистую ветвь, потянулась к земле.
Звуки вернулись, прибиваемые к земле бездушным ливнем. Крики гасли и люди, понимая что каждую секунду может случиться непоправимое, бросали раненных и разбегались по уцелевшим в минувшей битве с варварами домам.
Нить смерча коснулась земли. Потоки воздуха, став практически видимыми, закручиваясь неслись вверх. Туда же затягивало и тех, кому не повезло пробежать рядом. Безумие неба раскатами молний упало на землю и громогласное эхо раскатов раскидало в стороны и мертвых и живых. Но, как и любое безумие, ярость "господа" стихла внезапно.
Именно эта давящая тишина вырвала отяжелевший и уставший разум Массаила из липких объятий сна. Промокший и продрогший до костей ангел медленно открыл глаза, несколько секунд бездумно глядя перед собой, а после вскинул голову, оглядываясь.
Ветвь, тянущаяся с неба, разорвалась и оставшийся без поддержки смерч, продержавшись доли секунд, рухнул вниз, пыльным облаком разлетевшись на многие метры. Дождь почти закончился и лишь мелкие капли разбивались о крыши домов и мокрую грязь. Но закончился ли на этом ужас? Нет. Первый выглянувший из своего дома человек закричал в голос, когда перед ним упало искореженное, сломанное почти что пополам человеческое тело. Но это было лишь начало – все и все, что поднялось вверх, с глухим звуком возвращалось обратно вниз. Люди, вещи, обломки – дождь, но уже иной, лишь начинался.
Целитель вскочил на ноги, но пошатнулся от усталости, снова натолкнувшись спиной на стену домишки. В ушах вновь зазвучали голоса перепуганных до полусмерти людей.
Совсем как два дня назад, когда Массаил только пришел в пылающую деревню. Люди горели заживо, запертые в домах, люди захлебывались кровью, распростертые на земле...
Тогда он знал, как их спасти, но сейчас...
Бросившись вперед, ангел выхватил из воздуха свое оружие - тонкую, расширяющуюся к концу саблю. Синеватая сталь рассекла обломок деревянного настила уже в воздухе, секунду спустя на руках Массаила был маленький мальчик, едва не придавленный шкафом.
Справа раздался еще один вскрик – булыжник отбил ногу старику, прижав к земле. За ним – еще и еще. Крыши домов пробивали тела, обломки, камни и, что самое страшное – еще живые, затянутые в смерч, неслись вниз к земле.
Ребенок кричал, но Массаил не слышал его крика. В груди сдавило так, что закружилась голова. Ангел не знал, к кому бежать, а чувство чужой боли и безумного страха продолжало заполнять разум.
Он не выдержал. Даже зная, что может успеть спасти одного или двоих, не выдержал и взлетел. Пепельно-серые крылья тяжело били по воздуху, справляясь с тугими потоками.
...Сколько продолжалось это безумие, Массаил сказать не мог. Его сил едва хватало, чтобы не рухнуть на землю, да и те он делил пополам, пытаясь магией усмирить природу. Только малыш, прижавшийся к нему, не давал выложиться без остатка.
И все же настал тот момент, когда ноги вновь коснулись земли. Пошатнувшись, целитель с тихим вздохом упал на колени, и лишь секунду спустя разглядел женскую крылатую фигуру в десятке метров впереди. Перед глазами все плыло, но Массаил узнал ее.
Известно, что ангелы, спускаясь на землю, принимают человеческий облик, или хотя бы пытаются приблизиться к нему, ведь сущность ангела, ворвавшись в мир, испепелит его. Четыре крыла опущено повисли за спиной женщины. Пепельно-черные и кроваво-алые одежды окутывали хрупкую на вид фигуру лоскутами шелка. Вьющиеся не длинные темно-рыжие волосы с крупными кудряшками лежали на плечах и пышной груди.
- Массаил, - янтарные глаза без зрачков посмотрели на преклонившего колено ангела, - брат мой, здравствуй.
Массаил часто заморгал, вымывая слезами пыль и песчинки из глаз. Складки обтрепанного плаща только плотнее закутали малыша.
- Массая, - слегка склонил голову целитель. Слезы ручейками стекали к подбородку, вычерчивая дорожки на грязных щеках, а грязные и спутанные волосы, потерявшие цвет из-за дорожной пыли, трепал ветер.
- Мой возлюбленный брат, - подняв крылья, что бы даже случайно не запачкать белые перья, ангел аккуратным шагом, переступая людей с той же ловкостью и безразличием, что и обломки, медленно подошла к целителю, остановившись на почтительном отдалении, - что делаешь ты среди смертных?
Сильные руки целителя бережно, но ощутимо сильнее прижали ребенка к груди.
-Тебе известно это, Массая. - Подбородок дернулся вверх - глупая попытка сохранить что-то горделивое в облике. - Варвары с островов снова совершили набег на прибрежные земли материка. До этого я был в лесах на Севере, там кто-то поднял мертвых, и была нужна помощь.
Откинув волосы с плеч, ангел с неясной печалью посмотрела на брата. – Но Массаил, ведь Небеса не закрывали своих врат для тебя. Я думала, что после нашего разговора ты одумался и вернулся домой.
Раскрытая ладонь в полупрозрачной перчатке коснулась щеки целителя, - тебя кто-то прогнал на землю?
Желавший ответить что-то резкое, ангел боролся с собой несколько секунд, прежде чем потерпеть поражение. Он ссутулил плечи, раскинув крылья, и прижался, склонив голову, щекой к ладони сестры.
- Я очень устал, Массая, - прошептал он, не отвечая, - очень устал...
- Идем, - ласковая улыбка тронула губы, - идем со мной, Массаил. Здесь ты уже ничем никому не поможешь.
Взглянув за спину брата, женщина все с тем же отпечатком добродетельной улыбки встретилась взглядом с одним из пострадавших. Страх, отчаяние, боль и ненависть – взгляд человека, понимающего что ему осталось недолго. – Сюда скоро придет смерть. Не для твоих глаз созданы эти ужасные картины. Не для твоего лица эта земная грязь.
- Живых еще можно спасти. Ты поможешь мне? - с надеждой поднял глаза целитель и все же решился раскрыть плащ. Шестилетний малыш, убаюканный теплом и стуком сердца, спал, обхватив ладошками несколько амулетов, выбившихся из-под выцветшей рубахи ангела.
- Не говори глупостей, - перевела взгляд на брата Массая, - смерть придет за смертными так или иначе. Сейчас или через десять лет, или через сто. Мир немного потеряет, умри хоть тысяча. И ты устал.
Пальцы погладили шею, чуть потянув вверх, - оставь ненужное здесь, - чуть дрогнувший от неприязни взгляд скользнул по ребенку. - Я верну тебя домой.
- Помоги мне, Массая, - попросил целитель, стараясь скрыть безмерную усталость. - Прошу. Тебе ведь будет нетрудно это сделать. Я приготовлю травы, а ты вынеси людей на свободное место. После подождем несколько дней и проводим людей на запад. Это не займет много времени. Я ведь скучал, сестра.
Грязная, в следах засохшей крови, покрытая ссадинами и порезами рука потянулась к деве-ангелу.
- Глупый старший брат, - ладонь сильнее дернула его вверх, совсем не с женской силой сжимая волосы, - ты борешься за жизнь тех, кто умрет так или иначе.
Пальцы второй руки легли на растрескавшиеся губы Массаила, - я ведь люблю тебя. Люблю сильнее, чем они любят тебя. Идем же!
Верхняя губа дернулась вверх, обнажая зубы. Массаил с присвистом втянул воздух, чувствуя, что слезы наворачиваются уже от боли.
Малыш заплакал. Желание закричать и оттолкнуть руку сестры неохотно уступило страху напугать ребенка. Медленно, оставляя вырванные волосы в ладони Массаи, ангел склонил голову, улыбаясь и осторожно гладя его по щеке.
- Все хорошо, дитя. - Перламутровые капли, срываясь с подбородка, упали в складки плаща жемчужинами. - Я смогу защитить тебя.
- Глупый брат, - пальцы разжались, даря иллюзорную свободу, - ты бросаешь Рай ради жизни среди никчемных?!
Крепкий кулак, покрывшись под перчаткой сеткой трещин и поменяв телесный цвет на терракотовый, с злостью и безудержной яростью, отразившейся на прекрасном лице, превратив его в маску ненависти, с звуком громкого раската врезался в ключицу Массаила.
И без того обессилевший, ангел покачнулся, оперевшись рукой о землю, чтобы не упасть. Крыло дернулось, мазнув серой палью по сапогам женщины, и прикрыло человеческого ребенка.
- Ты защищаешь их! – поочередно стихии молнии и земли, зажатые в кулаках девушки, врезались в барьер, оградивший ее от защитника, - ценой свой жизни! Ценой своей свободы! Ценой своего достоинства и благополучия! Тех, кто извратил идею, заложенную в них?! – удар ногой с разворота в незащищенный бок, оторвал лекаря от земли.
Массаил упал так, чтобы не повредить ребенку, и только после этого разжал руки.
-Беги, беги так быстро, как только можешь, - прошептал ангел перепуганной крохе. - Спрячься с остальными, не высовывайся...
Мальчишка, прихрамывая и пригибаясь, помчался к ближайшему дому, а Массаил попытался подняться. Тело до позвоночника пронзила мучительная боль, и ангел, глухо застонав, рухнул обратно в пыль, кусая до крови губы.
- Что? Чего ты хочешь? – изящность исчезла вместе с терпением. Идя по телам, раскидывая в сторону обломки, воительница уверенно приближалась к брату,, - защищать их до конца? Даже ценой свой жизни? Даже ценой жизни твоих братьев и сестер?!
Занеся руку для удара с сверкнувшим в ней волнистым клинком, Массая с почти что звериным рыком опустила его на ангела.
-Причем здесь ангелы? - выдохнул Массаил. Слезы вновь потекли по щекам, но на этот раз это были слезы бессилия. - Массая, Массая, остановись!..
Умереть ангелу пока еще было не суждено. Увесистый камень попал крылатой деве по плечу, следующие угодили в шею и в бок. Меч криво вонзился в мерзлую землю, распоров руку целителя до самой кости.
И все же Массаил был жив.
Оскальзываясь и запинаясь, он выскользнул в сторону и поднялся на ноги. От потери крови мир плыл перед глазами, и следующий шаг целитель сделал почти наугад. Левая половина тела и правый бок превратились в ком пульсирующей горячей боли.
Трое мальчишек, видя это, подняли следующие камни, настороженно глядя на женщину-ангела.
Взгляд, полный ненависти, смешанной с презрением, похлеще плети резанул по мальчишкам. Прозрачно-фиолетовые капли крови потекли по загорелой коже.
– Вы, зверье, смеете… - договорить ей не дал очередной удар, попавший в затылок. Человека он смог бы сбить с ног, но силы детских рук не хватило, что бы сделать это с ангелом. Крылья развернулись, с силой разбрызгивая потоки воздуха в стороны, - жалкие! Выходите сюда!
- Не трогай их, Массая, - прошептал целитель. Правая рука, сохранившая подвижность, пыталась отстегнуть пояс с коробочками и сосудами из толстого стекла. - Позволь мне объяснить им, для чего эти травы, и мы уйдем...
Он замолчал, подавившись кашлем. По губам потекла вязкая, светящаяся перламутром кровь.
- Травы? Лечить их после того, что они посмели сделать?! – сверкнув вспышкой, женщина оказалась рядом с мальчишками, - вы… - без усилий женщина подняла двоих из троицы над землей, держа за шеи, - грязное зверье.
Детские крики смолкли в миг, когда послышался хруст позвонков и два мертвых тела бросили в грязь перед Массаилом, - будь у них силы убивать нас, они бы убивали! – испуганный и не успевший убежать третий малыш был схвачен следующим, - они позволяют гибнуть своему выводку, Массаил! Трусы, твари!
Массаил шагнул вперед так твердо, будто не его кости хрустели несколько минут назад. Переступив через детей, он, оставив в покое пояс, подошел к сестре.
Тонкие пальцы ткнули с локтевой сгиб девы, заставляя ладонь судорожно разжаться. Хлесткая пощечина ожгла лицо Массаи секундой позже.
-Уходи.
Время, казалось, замерло. Взлетевшие в воздух кудряшки застыли, ребенок, освобожденный от хватки ангела, еще не коснулся земли, ладонь лекаря еще не успела опуститься… но так показалось только на миг.
Широко раскрытые глаза женщины с удивлением смотрели на брата, будто бы видела она его в первый раз, чуть приоткрытые губы дрогнули, - ради них… меня?
Первый раскат грома последовал за ослепительной вспышкой, сверкнувшей вдалеке.
Темные глаза ангела скользнули по онемевшей левой руке, рассеченной едва ли не пополам, по изломанному крылу... Ладонь, горящая после удара, вновь поднялась, касаясь плеча женщины.
- Массая, прости... Прости меня, я не хотел сделать тебе больно. - Целитель сделал шаг вперед. Как же сильно желание упасть и закрыть глаза... - Давай уйдем отсюда, прошу тебя. Я ведь... - С губ плеснулась еще одна порция крови, рассыпавшейся под ногами жемчугом. - Я ведь умираю, Массая.
Холодные снежинки упали на макушку усталого лекаря. Северный ветер мазнул по лицу жгучей прохладой. – Массаил, - уже более разборчиво произнесла женщина, все еще с непониманием глядя на брата, - я ведь люблю тебя, Массаил. Никто из них не любит тебя больше, чем я. Никто не простит тебе твоей глупости, как ее прощаю тебе я. Никто…
Меч, вошедший в землю почти до середины лезвия, рассыпался темными искрами… что бы появиться в руке хозяйки. – Разве я не умоляла тебя одуматься? Разве не умолял уйти со мной?.. Но что ты выбрал? Что ты выберешь сейчас?
Качнувшись вперед, ангел уткнулся лбом в плечо Массаи, в дышащие свежестью и чистотой шелковые одежды. Забывшись в боли, он обнял женщину правой рукой, почти на ней повиснув.
- Мой долг - защищать. - Кровь уже непрерывно текла по лицу целителя, пачкая шелк. - И твой тоже, сестра. Пожалуйста, не трогай их более. Оставим им мои травы и уйдем, умоляю...
- Ангельское племя… - одними губами прошептали на ухо ангелу, - вы все… одинаковые, - аметистовые слезинки скользнули по щекам вниз и, окаменев, упали в грязь, - ты готов убить меня, защищая смертных. Ты готов искать среди них шлюх, что бы влюбиться. Ты… ты запутался… упал во тьму, потерял рассудок… - рука невольно дрогнула. Впервые, за все тысячелетия, что Массая убивала. Лезвие пронзило сердце, выйдя из спины, - мой любимый брат, я спасу тебя от заблуждений.
Мягкие, теплые женские губы ласково коснулись виска Массаила.
Пальцы коснулись щеки женщины. Отстранившись, ангел мутнеющими глазами посмотрел на воительницу и содрогнулся, зажмуриваясь. Вся его сила пыталась исцелить тело, только продлевая мучения.
Он хотел что-то сказать, но не сумел. Обломанные ногти царапнули бархатную кожу, оставляя неровные бороздки.
Клинок с густым влажным звуком покинул тело целителя и оно, оставшись без опоры, упало на колени. Лицо женщины, сестры, искаженное терзаниями гнева и печали, было последним, что увидел Массаил перед тем, как мир окончательно провалился в пустоту.
***
Алым на белом полыхало пламя посреди начавшейся зимы. Догорали дома. Догорали тела. Бездушный огонь, не знающий ни пощады, ни жалости, мстил людям за то, что несколько дней назад они смогли спастись от его жалящих языков. Не осталось того, кто бы выжил. Не осталось того, кто бы смог рассказать о случившемся. О том, как воительница-ангел с прекрасным лицом без пощады и усталости уничтожала всех свидетелей своей ярости. Дети, женщины, старики… не важно, кто попадался ей под клинок, не важно, что кричали они перед смертью – молили ли о пощаде, проклинали ли деву.
Кровавое пиршество досталось огню.
Дио и Диль.