ПРЕДИСЛОВИЕ.
Введение в «исследование будущего».
Абстрактное понятие “предвидение будущего” имеет несколько форм конкретизации.
Иногда под “предвидением” понимают сложное предвосхищение будущего, чаще называемое предугадыванием, (имеется и простое предвосхищение - предчувствие, свойственное любому организму, от растения или вируса до человека). А иногда - научное исследование, точнее, одна из его разновидностей, направленная на изучение перспектив развития какого-то процесса или явления. Со всеми требованиями, относящимися к научному исследованию. Эта форма конкретизации предвидения обычно называется прогнозированием.
Прогнозирование тоже бывает разное. Одни научные прогнозы нацелены просто на предсказание каких-то событий в будущем. Другие – на выявление назревающих проблем и возможностей их решения с помощью исследовательских технологий, где предсказания играют сугубо условную, инструментальную роль, хотя, как некий побочный продукт, нередко представляют большой интерес.
В последнем случае прогнозирование называется технологическим. Его основные принципы были заложены в трудах В.А.Базарова-Руднева (1924-28 гг.) и заново развернуты в трудах большой группы западных ученых в конце 50-х - начале 60-х гг., не знавших о работах своего предшественника. Это послужило научной базой современных исследований будущего,продукция которых чаще известна под образным названием “современная футурология”.
Основные теоретические положения технологического прогнозирования вкратце сводятся к следующим:
1. Прошлое можно знать, но невозможно изменить; будущее невозможно знать как прошлое (в виде тех или иных событий), зато можно изменить действиями на основании определенных решений, в том числе и с учетом возможных последствий таких решений.
2. Соответственно будущее можно и должно познавать не обязательно простым предугадыванием событий, а в форме проблем, целей, возможных решений и их последствий. Иными словами, можно ориентировать исследование будущего не просто на предсказание, а на повышение объективности и, следовательно, эффективности принимаемых решений. При этом предсказания явятся как бы побочным, само собой разумеющимся продуктом, который представляет интерес и сам по себе.
3. Такого рода исследования, как и другие научные исследования, сводятся к изучению источников (документов) и литературы, опросам населения и особенно экспертов, обобщению опыта экспериментов. Результаты обычно представляются в виде трендовых моделей -экстраполяции в будущее наблюдаемых тенденций, а также в виде разного рода аналитических моделей (сценарии, матрицы и т.д.).
На этих положениях в 60-х-90-х гг. и выросла литература, именуемая современной футурологией, которая прошла в своем развитии несколько этапов. Ей предшествовала так называемая ранняя футурология - размышления о будущем видных деятелей науки и культуры второй половины Х1Х - первой половины ХХ века. Этот жанр сохранился и по сей день, хотя постепенно выходит из моды. Но и во второй половине ХХ века футурология 60-х годов существенно отличалась от 70-х, а та, в свою очередь, от 80-90-х.
Обращаясь к истории футурологии, напомним, что в середине Х1Х века на арене европейской общественной жизни шла ожесточенная борьба между идеологами клерикализма, либерализма, анархизма, марксизма и др. В контексте этой борьбы обозначились два невиданных прежде ростка - нечто вроде “побочных продуктов” - два новых жанра литературы, не связанных ни с какими идеологическими течениями. Один из них стал широко известен впоследствии под именем “научная фантастика” (со своей собственной предысторией, уходящей корнями в глубокую древность первобытных мифов) и вскоре обрел непревзойденных доселе классиков в лице Жюля Верна и Герберта Уэллса. Другой остался известным сравнительно узкому кругу читателей под общим названием “размышления о будущем” и за последующие полтораста лет был представлен книгами или статьями ряда замечательных деятелей науки и культуры. Такими, например, как “Год 2066” голландца П. Гартинга , выступавшего под псевдонимом Диоскориды (1866), “Через сто лет” француза Ш. Рише (1892), “Отрывки из будущей истории” француза Г. Тарда (1896), “Предвидения о воздействии прогресса механики и науки на человеческую жизнь и мысль” англичанина Г. Уэллса (1901), “Завтра”(1898) и “Города-сады будущего”(1902) американца Э. Говарда, доклад “О будущем химии” тех же лет француза М. Бертло, “Заветные мысли” Д. И. Менделеева (1904-1905), “Этюды о природе человека” (1903) и “Этюды оптимизма” (1907) И. И. Мечникова, “Наука и будущее” англичанина Дж. Б. С. Голдейна (1916), “Будущее” англичанина А. Лоу (1925), “Будущее Земли и человечества” К.Э. Циолковского (1928), “Жизнь и техника будущего” под редакцией Э. Кольмана и А. Анекштейна (1928), “Послезавтра” англичанина Ф. Джиббса (1928), “СССР через 15 лет” Л. М. Сабсовича (1929), “Мир в 2030 году” англичанина Эрла Биркенхеда (1930), “Предвидимое будущее” англичанина Дж. Томсона (1955), “Соревнование к 2000 году” германца Ф. Бааде (1960), “Открытие будущего” английского ученого, венгра по происхождению Д. Габора (1963), С. Г. Струмилина «Наш мир через 20 лет» (1964) и др.
У этого жанра была своя предыстория в виде бесчисленных произведений по религиозной эсхатологии, философии истории и социальных утопий, которые существуют до сих пор и представляют самостоятельную ценность. Но ни одну книгу типа только что перечисленных никак нельзя отнести ни к эсхатологии, ни к философии, ни к утопии. Это - особый жанр, отличающийся даже в произведениях одного и того же автора. Например, Уэллс - автор “Современной утопии” и “Предвидений” - это такие же два совершенно разных автора, как Уэллс - научный фантаст и Уэллс - прозаик-реалист. Точно так же Циолковский как утопист и как футуролог - это такие же разные авторы как Циолковский-инженер и Циолковский-беллетрист. Главное в этом жанре - полное или почти полное безразличие автора к борьбе политических идей. Коммунизм будет в грядущем или феодализм – это особая тема. А как конкретно будут жить люди в будущем - вот что интересно.
Образно говоря, одной ногой в том же жанре стоит и “Будущее уже началось” Р. Юнгка (1952). Но другая “нога” уже прочно стоит на совершенно ином фундаменте, отличающем современную футурологию от ранней, поскольку автор развивает идею научно-технической революции, которой суждено “перевернуть” мир и нашу жизнь.
Если быть более точным, современная футурология основана не только на этой идее, а можно сказать, на трех “китах”, как земля древних.
“Кит” первый - это действительно идея НТР, развитая Д. Берналом и Н. Винером и блестяще популяризированная Юнгком.
“Кит” второй - это концепция “постиндустриального общества”, идущего на смену “доиндустриальному обществу” минувших веков и нынешних отсталых стран Азии, Африки, Латинской Америки, а также “индустриальному обществу” развитых стран мира. Как раз в 50-60-х гг. эта концепция интенсивно разрабатывалась множеством экономистов и социологов Запада: К. Боулдинг, Р. Тиболд, З. Бжезинский, Д. Гэлбрейт, Д. Белл, Г. Кан в США, Р. Арон, А. Турен, Ж. Серван-Шрейбер, Ж. Ревель во Франции, Р. Дарендорф в ФРГ и многие другие. Д. Белл блестяще приспособил эту теорию к особенностям футурологии, а Г. Кан использовал её как базу своих технологических прогнозов.
Наконец, “кит” третий - это само новорожденное технологическое прогнозирование, которое позволило перейти от “картин будущего” к очень впечатляющим колонкам цифр, экстраполированных в будущее, авторитетным суждениям экспертов и прочему инструментарию современного научного прогноза.
Вот скрещиванием этих трех “китов” и заворожил Г. Кан в 1967 г. на целых три года общественность Запада своим знаменитым “Годом 2000”.
Чтобы яснее представить себе, почему эта книга произвела такую сенсацию и почему в СССР принято было ругать последними словами всех “постиндустриалистов”, одновременно тайно печатая их произведения “для служебного пользования” партноменклатуры, напомним вкратце суть этой концепции.
В “доиндустриальном обществе”, чтобы прокормить десяток семей ремесленников и одну семью служащих, нужен тяжкий труд по меньшей мере девяти десятков крестьянских семей, самих живущих впроголодь. В “индустриальном” механизация сельского хозяйства позволяет десятку-другому фермерских семей досыта накормить и себя, и остальные восемь-девять десятков - полный переворот! А в “постиндустриальном” комплексно автоматизированная и компьютеризированная ферма позволит одной семье завалить продовольствием остальные девяносто девять. Для сравнения: в современных США в сельском хозяйстве занято не более 2-3% работающих и эта доля тает с каждым годом.
В “индустриальном обществе”, чтобы снабдить всех необходимыми промтоварами, нужен труд массы рабочих, составляющих от 30 до 60% занятых. Примерно такое же положение и в сфере обслуживания. А в “постиндустриальном” комплексная механика, автоматика и электроника позволят решить те же задачи всего 10-20% занятых. Проницательный читатель сегодня тут же задастся вопросом: а что же делать остальным 80%? Но в те времена такой перспективе только радовались. Для сравнения: в современных США доля работающих в промышленности упала ниже 20% и продолжает уменьшаться с каждым годом, а большинство высвобожденных “перетекает” в сферу обслуживания, куда еще не добралась - но скоро доберется! - автоматика и электроника.
В “доиндустриальном обществе”, чтобы хоть как то свести концы с концами, для подавляющего большинства населения неизбежен тяжелый физический труд продолжительностью до 3500-4000 часов в год, что означает 14-16 часов работы в день, отчасти даже по субботам-воскресеньям-праздникам и безо всяких отпусков, поскольку домашняя живность никаких каникул, выходных и праздников не признает. В “индустриальном” продолжительность рабочего года уменьшилась почти вдвое и стала обычной 40-часовая рабочая пятидневка с месячным годовым отпуском. Есть основания предполагать, что комплексная механизация, автоматизация и компьютеризация производства в “постиндустриальном обществе” позволит сократить рабочий год еще по меньшей мере вдвое, так что вполне возможно столь же обычной станет 20-30-часовая рабочая трех-четырехдневка с двумя-тремя месячными отпусками в разные времена года. Для сравнения: сегодня на Западе разворачивается борьба за переход от 40-часовой к 35-часовой рабочей неделе, а отдельные энтузиасты уже мечтают о 32-часовой, которая позволит разместить на каждом рабочем месте все семь дней в неделю двух человек. Сегодня это тоже озадачивает, а в те времена безмерно радовало. Еще бы: “общество досуга!”
В “доиндустриальном обществе”, сколько ни трудись, больше десятки долларов в месяц, сотни-полутора в год редко заработаешь. А это означает жизнь впроголодь, в тряпье, в хижинах или трущобах, без какой бы то ни было медицинской помощи. Именно так живет сегодня подавляющее большинство населения стран Азии, Африки, Латинской Америки. И именно так живет сегодня каждый третий россиянин, отброшенный в низший класс общества.
В “индустриальном” средний доход на душу населения поднимается на целый порядок -вдесятеро! - и составляет сотни долларов в месяц, тысячи в год. Это позволяет жить пусть в скромной, но благоустроенной квартире или коттедже, есть пусть не изысканно, но досыта,одеваться без роскоши, но прилично, чуть что - бежать к врачу, а отдыхать не только на лавочке перед домом. Именно так живет сегодня “средняя” семья на Западе. И именно так - только в несравненно худших условиях - живет большинство россиян, принадлежащих к высше-среднему, среднему и даже во многих отношениях (с учётом доходов в сфере «теневой экономики») к низше-среднему классу общества.
В “постиндустриальном” комплексная механика, автоматика и электроника поднимают среднедушевой доход еще на порядок - до тысяч долларов в месяц, десятков тысяч в год - как сегодня у высшего класса общества, в том числе у “новых русских”, составляющих не более 1-2% общества. Опять-таки впору задуматься: как будет выглядеть Земля с десятком миллиардов миллионеров на ней? Но в те времена радости не было границ: “общество массового потребления!”, “общество изобилия!”
А тут на помощь услужливо приходят эксперты и компьютеры, выстраивающие на перспективу колонки цифр - одна потрясающее другой! И получается, что в США 1965 года валовой продукт на душу населения составлял 3557 долларов, а в 2000 году, при наблюдаемых тенденциях, составит 4760, в 2020-м - 5560, при особенно благоприятных условиях - даже 26300. СССР же, с его 1288 долл. (из которых на гонку вооружений и на содержание “социалистического лагеря” уходило свыше 80% против менее 20% в США) останется в 2000 г. с 1880 долл. и даже в 2020-м - всего с 2450. А в Индии, Китае и им подобных странах как было около сотни долларов, так и останется немногим больше во веки веков. Словом, получалось, что СССР, чтобы достигнуть уровня США 1965 года, потребуется не меньше 28 лет, Индии и Китаю - больше сотни лет, а Индонезии – вообще ровно 593 года. Иными словами, получалось, что мир ХХ1 века - это в лучшем для него случае всего лишь США середины ХХ-го, а для большинства стран - и середины Х1Х-го или даже ХУШ-го.
Уподобить завтрашнее человечество сегодняшним или даже вчерашним США – для этого надо иметь большое воображение. Неудивительно, что к автору отнеслись весьма скептически даже в его родной стране, не говоря уже об американском ближнем и дальнем зарубежье. В кругах либеральной профессуры его встречали примерно так же, как в нашей более или менее интеллигентной компании какого-нибудь замшелого истматчика, всерьез разглагольствующего о том, о чем общепринято говорить по меньшей мере иронически.
Заметим, однако, что в теории “постиндустриального общества” далеко не все является романтическим бредом. Тут есть немало конструктивных элементов.
Что касается самого Германа Кана, то он до самой своей кончины в 1983 г. отбивался от всех наскоков, упорно продолжал гнуть свою линию, выпустил еще около десятка книг и в конечном итоге сделался самым авторитетным лидером целого течения современной футурологии, которое существует до сих пор под именем “технооптимистов” - оптимистов, уверенных в том, что наука и техника позволят успешно решить кошмарные глобальные проблемы современности, и отчаянно сражающихся против своих врагов - “экопессимистов”, опасающихся, что при нашем нынешнем отношении к экологии и к себе самим никакого будущего у человечества - уже в ХХ1 веке - может и не быть.
На этом фронте Кан до самой своей кончины сражался против общих супостатов бок-о-бок с такими же оптимистами из числа ортодоксальных марксистов-ленинцев, без устали поносивших “буржуазную футурологию”, причем иногда на одних и тех же страницах “Правды”. Даже несмотря на то, что в одной из своих ранних работ автор, ярый антикоммунист, детально расписал будущую третью мировую войну (или четвертую, ибо третья, “холодная”, была в разгаре?), скрупулезно подсчитывая, сколько миллионов человек погибнет в Москве, Ленинграде и других крупных городах СССР - разумеется, и в США тоже - при обмене ядерными ударами. За что и тут и там получил прозвище “каннибал”.
Правда, сгубило его вовсе не “каннибальство”. Пока весь цивилизованный мир по ту сторону “железного занавеса” был в потрясении от “Года 2000”, в разных концах планеты появились два человека, заживо похоронившие “технооптимизм” или, по крайней мере, сделавшие его старомодным, как кринолин наших прабабушек. Одного из них звали Алвин Тоффлер и был он к тому времени довольно известным в США журналистом. А имя другого - Аурелио Печчеи, преуспевавший итальянский бизнесмен, увлекшийся футурологией и озабоченный судьбами человечества. Чтобы понять, почему каждый из них сыграл роль бомбы, взорвавшей царившее благодушие, надо напомнить об обстановке конца 60-х годов.
С конца 50-х - начала 60-х годов все громче стали звучать голоса тревоги по поводу того, что мы натворили и продолжаем творить с окружающей природной средой. На страницах печати замелькало слово “экология”, известное раньше лишь кучке биологов, которых занимало сосуществование организмов в разных прудах-болотах. Ко второй половине этого десятилетия голоса слились в сплошной набат. Стали одна за другой выходить сенсационные книги под заглавиями “Планета в опасности”, “До того, как умрет природа” и т.п. Постепенно голоса слились в сплошной крик: “Никакой футурологии без экологии!” И репутация “технооптимистов” оказалась сильно подмоченной в мировом общественном мнении.
В связи с этим, встала под вопрос благотворность научно-технической революции для человечества. Благо ли атомная энергетика, сопряженная с опасностью атомной же войны, астрономические расходы на гонку вооружений в космосе, когда столько прорех на земле, “роботизация” производства и всей жизни с перспективой чудовищной безработицы и массовой деморализации людей? И вот, в тот самый момент, когда ЦК КПСС, после многолетних колебаний, признал, наконец, еретическую НТР, призвав соединить её достижения с “преимуществами социализма” - все прогрессивное человечество, как любили говорить в Кремле, в ужасе отшатнулось от неё, как черт от ладана. Высочайший совсем недавно престиж физики и вообще современной науки камнем рухнул вниз. А вместе с ним - и престиж “технооптимизма».
Наконец, вроде бы ни с того, ни с сего, на Западе взбунтовалась молодежь. Сытые и благополучные американские и французские студенты тысячами полезли на баррикады и завязали кровавые бои с полицией. А в “социалистическом лагере” все это отозвалось “Пражской весной” - восстанием в Чехословакии и крушением косыгинской “перестройки”, третьей по счету после ленинского нэпа и хрущевских реформ попытки обрести “человеческое лицо” казарменного социализма. И если такое стало твориться в “индустриальном” обществе, то что же произойдет в “постиндустриальном”, где лезущих на стенку от благополучной вроде бы жизни станет в тысячи раз больше?
Задаваясь этими вопросами, в том же 1968 г. А. Тоффлер засел за работу и в 1970-потряс мир своим “Футурошоком”. О каком радужном будущем может идти речь, криком кричала его книга, когда на глазах рушится семья, словно с ума сходит молодежь, исчезает преемственность поколений, на которой веками держалось общество, исчезает даже привычная иерархия авторитетов. Мир начинает напоминать фантасмагорический калейдоскоп малых и крупных фирм, творческих групп, предпринимательских компаний, ежегодно миллионами рождающихся и тут же лопающихся, чтобы назавтра родиться заново, в ином обличье и даже с иными людьми. Ни о какой “карьере” в таких условиях не может быть и речи. Такая фантасмагория сомнет и раздавит мириады человеческих судеб. просто шоком от столкновения с подобным будущим. И поскольку все это - только начало, заключал автор, надо начинать заблаговременно приспосабливаться к такому неизбежному будущему. А как? Об этом “технооптимистическая” футурология даже не задумывалась. И на следующие два года “прогрессивное человечество” полностью переключило свое внимание с “Года 2000” на “Футурошок”.
А тем временем в далекой Италии Аурелио Печчеи собрал несколько десятков очень авторитетных ученых и общественных деятелей и по сути напомнил им знаменитые слова французского математика Лагранжа: чем спорить - давайте посчитаем! Собравшиеся тут же создали Римский клуб, обратились от его имени к нескольким крупным корпорациям, получили деньги на проведение исследований, подрядили известного американского кибернетика Джея Форрестера на составление методики исследования (читатель может ознакомиться с его трудом по книге “Мировая динамика” , 1971- рус. пер. изд. Наука, 1978), а затем группа молодых американцев под руководством супругов Денниса и Доннелы Медоуз издала в следующем году свои “Пределы роста”, потрясшие мир еще сильнее, чем два предыдущих бестселлера.
На сей раз, авторы решили ограничиться всего пятью показателями, зато основополагающими: рост мирового народонаселения, истощение минеральных ресурсов, загрязнение окружающей природной среды, реакция на все это промышленного и сельскохозяйственного производства. Затем включили инструментарий математического моделирования на базе самых совершенных для того времени компьютеров. Получились кривые развития, экстраполированные на ХХ1 век. При различных допущениях - разные, но в общем и целом дававшие одну и ту же картину: если наблюдаемые тенденции не изменятся, то в долгосрочной перспективе ближайших десятилетий сравнительно дешевые запасы минеральных ресурсов начнут постепенно иссякать, природа станет необратимо загрязняться, все это неизбежно повлечет за собой падение промышленного, а за ним и сельскохозяйственного производства. Конечный результат: мучительная гибель от голода и болезней нескольких миллиардов из десятка миллиардов землян грядущего столетия. И неслыханные бедствия для большинства оставшихся в живых. Иными словами - невиданная прежде глобальная катастрофа пострашнее всех мировых войн ХХ века, вместе взятых. Сколько выживет - зависит от многих обстоятельств, но ясно, что далеко не все. Когда именно грядет катастрофа, тоже зависит от массы конкретных обстоятельств, но ясно, что не позже второй половины грядущего столетия, может быть, даже второй четверти, и не исключено - в ближайшие два-три десятилетия.
Конечно, при таком известии, да еще подкрепленном авторитетом “умных машин”, поневоле придешь в оторопь. И не приходится удивляться, что все футурологи - и не только они - целых шесть лет страстно обсуждали прочитанное. За первым, только что изложенным докладом Римскому клубу последовало еще несколько - и каждый из них лишь подтверждал серьезность ситуации. Лавиной пошли конгрессы, конференции, симпозиумы, коллоквиумы, семинары, книги, статьи на эту тему. И постепенно призрак грядущей катастрофы принял очертания системы глобальных проблем современности, которые надлежало решать, чтобы до катастрофы дело не дошло.
Главной, ключевой проблемой в этой системе до 90-х гг. неизменно признавалась гонка вооружений с её астрономической стоимостью, удваивавшейся каждые пять лет и буквально душившей экономику множества стран, особенно СССР, а главное - все сильнее грозившую всеистребляющей ядерной войной.
Не успела гонка вооружений прекратиться, в связи с тем, что один из её участников, так сказать, сошел с дистанции, не выдержав перенапряжения и вопиющей глупости своих правителей, как на первый план выдвинулась следующая по катастрофичности проблема: растущий разрыв между Первым миром высокоразвитых стран (1,5 млрд. чел.) и Третьим миром слаборазвитых стран (остальные почти 5 млрд., которые наверняка превратятся на протяжении ХХ1 века в 8-10 млрд.). Стоявший между ними Второй мир (СССР и сравнительно развитые страны Восточной Европы) рухнул и стал быстро расслаиваться тоже на Первый и Третий, причем Россия все больше сползает в последний. Дело даже не в том, что в Третьем мире девять десятых населения живет в бедноте, из них каждый третий - в нищете, впроголодь; сотни миллионов практически умирают мучительной медленной смертью от голода; половина не имеет доступа не только к медицинскому обслуживанию, но просто к источникам достаточно чистой воды, чтобы не гибнуть массами от заболеваний - хотя все это очень трагично. Главное в том, что там каждый третий из трудоспособных (не считая матерей многодетных семей) либо перебивается сезонными, случайными заработками, либо не имеет ни работы, ни перспектив получить её в обозримом будущем вообще, существуя за счет родственников или разных форм благотворительности. Число таких горемык измеряется растущими сотнями миллионов, постепенно приближаясь к миллиарду. Предыдущие поколения несчастных смиренно принимали свою судьбу, но растут новые, кончившие школу, читающие газеты и журналы, смотрящие телевизор и знающие, что рядом существует жизнь, резко отличная от их собственной отнюдь не в худшую сторону. Миллионы из них правдами и неправдами пытаются прорваться в Первый мир, на такое количество миллиардов вовсе не рассчитанный. Удается это лишь тысячам. Для остальных единственная реальная перспектива выбиться из безысходности - вступление в тоталитарные, изуверские или открыто мафиозные структуры.
Однако хорошо известно, что подобные структуры могут существовать только террором или войной - ничего другого предложить людям они просто не в состоянии. И вот мы видим вторжение в Кувейт, газовую атаку в Токийском метро, чудовищные провокации в Нью-Йорке и Вашингтоне. Конечно, сейчас силы Первого мира превосходят террористов подавляюще. Но в руки последних год за годом буквально плывет оружие массового поражения - ядерное, химическое, бактериологическое. И как только представится случай начать новую “Бурю в пустыне”, так сказать, на равных - тут же исподволь идущая мировая война станет явной.
Пока что проблему пытаются решить превентивными ударами по Афганистану, Ираку, арестом главарей изуверских сект типа Аум Синрике и пр. Но ясно, что это - паллиативы, лишь оттягивающие развязку. А как решать радикально - неизвестно.
В последние годы на передний план вышла также проблема глобального торгового баланса, как бы двуглавого дракона, грозящего человечеству неисчислимыми бедствиями.
С одной стороны, мировой рынок сложился таким образом, что слаборазвитые страны все глубже увязают в трясине неоплатных долгов, исчисляемых ныне триллионами долларов. Достаточно перекрыть финансовые каналы банкротов, и сотни миллионов людей в Азии, Африке, Латинской Америки тут же начнут умирать от голода. А как установить желанный “новый экономический порядок” - тоже неизвестно. С другой стороны, группы биржевых спекулянтов приноровились ловко обрушивать валюты не только слаборазвитых стран, но даже Японии и Южной Кореи, наживая на каждой такой операции миллиарды долларов. Что получается в итоге - мы испытали на собственном опыте в августе 1998-го. А в странах типа Индонезии вообще происходит катастрофа сродни урагану или наводнению. Как бороться с такой напастью - опять-таки никто не знает.
На этом фоне вроде бы отходит на второй план проблема глобального экологического баланса. Но это только так кажется. На деле она несет с собой угрозу, не меньшую, чем предыдущие две, вместе взятые. Продолжается загрязнение атмосферы, причем такими масштабами и темпами, которые прямо задевают здоровье и жизнь сотен миллионов, в перспективе - миллиардов людей. Стремительно сокращается число водоемов, откуда можно брать питьевую воду без предварительной очистки. Катастрофически загрязняется даже Мировой океан - колыбель жизни на этой планете. Ежегодно с карты земли стирается как бы целый “Люксембург” : миллионы гектаров превращаются в пустоши, свалки, пустыни. Зоны экологического бедствия расползаются как кляксы на промокашке - они охватывают уже значительную часть территории России и многих других стран. Все больше районов оказываются в зоне радиационного загрязнения с гибельными последствиями для жизни миллионов людей. Все больше людей страдают от чрезмерного шума, разрушающего нервную систему. И все больше “чудит” погода, травмируемая тепловым загрязнением от сбросов промышленных предприятий и теплоэлектростанций. Наконец, все больше людей питается продовольственными продуктами, отравленными нитратами из химических удобрений или отравы для сельхозвредителей. Тоже с соответствующими последствиями для здоровья.
Первый мир постепенно развертывает оборону против всех этих напастей, но и там множество людей страдает от них жестоко. А Третий мир перед ними совершенно беззащитен. Меж тем, он идет ступня в ступню по гибельному пути Первого.
Идет вразнос и глобальный демографический баланс. В Третьем мире по инерции преобладают многодетные семьи, ежегодно дающие десятки миллионов новых голодных ртов, требующих затем столько же новых рабочих мест, которых неоткуда взять. В Первом нарастает депопуляция - растет число одиночек, бездетных или самое большее однодетных семей, где ребенок все чаще вырастает инфантилом с искусственно заторможенным процессом нормального взросления: в 10 лет ему словно бы 5, в 15 -10, в 20 - 15, в 30 – 16 и т.д. Каким же он станет родителем и что будет с обществом сплошь из таких инфантилов? Теоретически обе проблемы вполне разрешимы, и ниже мы специально остановимся на этом. Практически - полная безысходность.
Очень актуальной остается проблема глобального энергетического баланса, которую надо бы ставить под номером один, настолько она основополагающа. Ведь для того, чтобы Третий мир хоть немного подтянулся к Первому, надо каждые несколько лет удваивать производство и потребление энергии. За счет чего? Если за счет угля, нефти и газа, то даже если их и хватит на десять миллиардов землян, загрязнение атмосферы окажется настолько ужасным, что планета только по этой причине может вновь стать необитаемой. Сегодня США пожирают около половины энергетических ресурсов мира и на их долю приходится около половины загрязнения окружающей среды. А если все вознамерятся идти по пути США? Не слишком ли много окажется “половин” для одной планеты? А если положиться на “мирныйатом”, то куда девать тогда растущую гору радиоактивных отходов? И как быть с международным терроризмом, который легко может наделать из атомных электростанций сотни новых чернобылей с сотнями миллионов новых жертв? Пока что и тут - безысходность.
Все сказанное полностью относится к глобальному материально-сырьевому балансу, напрямую зависящему от энергетического, но головоломного и самого по себе.
Вызывает тревогу глобальный продовольственный баланс. Мы уже говорили о миллиарде живущих впроголодь и нескольких сотнях миллионов жестоко голодающих. Но ведь даже такое хрупкое равновесие держится на ниточках торговых потоков и климатических капризов. Достаточно одной из ниточек порваться - скажем, в силу слабости того или иного правительства - и голодная смерть миллионов и миллионов неизбежна.
На этом фоне кажутся сравнительно второстепенными проблемы, связанные с транспортным балансом. Но и это только кажется. Один лишь факт: почти четверть миллиона убитых и около миллиона раненых (правда, большинство - легко) в автокатастрофах на дорогах мира ежегодно. Как только вся Азия, Африка и Латинская Америка сядут поголовно на автомашины, как в США, число убитых и раненых возрастет на порядок - как минимум, вдесятеро. Готово ли человечество ХХ1 века ежегодно нести потери на дорогах как в Первой мировой войне?
Еще одна глобальная проблема - здравоохранение. Дело в том, что раньше царил естественный отбор: из десятка-полутора ребятишек выживало в среднем три-четыре наиболее здоровых, которые и передавали свои гены потомству. А ныне в однодетных семьях половина детей - с расшатанной нервной системой (невротики, кандидаты в будущие психопаты), две трети - аллергики, не способные нормально существовать без постоянной медицинской помощи, четыре пятых имеют серьезные проблемы со зрением и позвоночником, с ухом-горлом-носом. И все это по нарастающей передается потомству. Требуется поголовная физическая культура на уровне лучших образцов, чтобы избежать вырождения человечества. И это не говоря уже о СПИДе и прочих «холерах» ХХ века.
Разливается половодье организованной преступности. Во многих странах, в том числе в России, мафия сделалась силой, сопоставимой с государством. Да и вообще все труднее определить, где кончается чиновник и начинается уголовник: происходит “сращивание” мафии и коррумпированного госаппарата. Но ведь мафия - не конструктивная, а паразитическая сила. Нечто вроде червя, пожирающего организм изнутри. И полное господство мафии равнозначно гибели государства, общества, человечества, превращение планеты в сплошную “зону” без охранников. Пока что против этой силы общество постыдно бессильно.
Преступность подкрепляется растущей волной алкоголизма и наркомании, в том числе лавиной сильнодействующих синтетических наркотиков, произведенных в домашних лабораториях и очень трудно поддающихся контролю. А массовая наркомания - это верная гибель любого общества. В России - и не только в ней - к этой угрозе добавляется повальное пьянство, отпускающее обществу срок жизни, как наркоману/алкоголику: не более 30-50 лет, после чего его постигает участь множества племен, стертых алкоголем с лица земли.
Вызывает тревогу триумфальное шествие по планете антикультуры, с её культами насилия, случки, наркокайфа, звериной стаи с вожаком и его жертвами, на страх другим. Любое общество всегда держалось на преемственности поколений, скрепленных общей культурой, с культами милосердия, любви, разума, семьи. Ныне ширится разрыв поколений. Молодежь, искусственно поставленная в межеумочное положение великовозрастных детей, отчаянно протестует, создавая свою собственную культуру, контркультуру, воинствующе противостоящую господствующей культуре взрослых. На ней-то и паразитирует антикультура, остающаяся непобедимой, пока мы не добьемся переориентации молодежной контркультуры на ценности подлинной культуры. Перечень глобальных проблем современности можно продолжать и продолжать. А “гиперурбанизация” - противоестественное скучивание десятков и сотен миллионов людей в гигантские городские агломерации, с массовой деморализацией населения? А земле- трясения и наводнения, эпидемии и ураганы, уносившие в ХХ веке тысячи жертв и при существующем положении вещей способных уносить в ХХ1-м миллионы ежегодно? А как изменить “существующее положение вещей”?
Пожалуй, самое прискорбное, что этого не знает ни одно правительство в мире. Мало того, не знает ни одна международная организация, начиная с ООН, бессилие которой удручает. И это - еще одна ключевая глобальная проблема. Постепенное осмысление всей этой проблематики в 70-х гг. привело к рождению и развитию особого направления исследований будущего - глобалистики, занятой систематизацией, анализом, диагнозом и прогнозом глобальных проблем современности.
Как показывает опыт, нормальная человеческая психика не мирится ни с беспроблемностью, ни с безысходностью. В первом случае она сводит человека с ума, заставляет спиваться или покончить с собой. Во втором - начинает интенсивно искать выхода даже, казалось бы, из безвыходного положения.
Тепловая и атомная энергетика не выдерживают экзамена на долгосрочную перспективу, а термоядерная остается проблематичной? Что ж, поищем другие источники энергии. Вот, например, Солнце. Почему бы не поставить всюду, где это возможно - в том числе на крыше собственного дома - солнечные батареи? Пусть небольшое, но все же подспорье. В Турции на крыше каждого дома греется на Солнце огромный бак с водой: пусть не кипяток, но посуду и самого себя вымыть, белье постирать - без расходов. Есть еще идея: разместить в околоземном космосе вокруг Земли цепь гелиоэлектростанций, с тем, чтобы передавать оттуда на земную поверхность энергию микроволновыми передатчиками. А вода? Разве обязательно перегораживать плотинами крупные реки, затапливая безбрежные пространства? На горных речках и даже на крупных ручьях можно поставить уже сконструированные миниГЭС, не требующие вообще никаких плотин, вполне достаточные для обогрева и освещения нескольких домов каждая. А их по течению можно ставить сколько угодно. Кроме того, в точности такую же роль способны сыграть волновые ГЭС, использующие энергию волн даже на небольших озерах и прудах. Гигантомания же уместна разве лишь для ПЭС - приливных ГЭС, способных полностью обеспечить энергией крупный город каждая. Можно развивать сеть ветроэлектростанций, геотермических электростанций, использующих тепло земли, гидротермических, использующих разницу температур поверхностных и глубинных слоев воды. Наконец, существуют такие колоссальные потенциальные источники энергии, как плохо изученные еще атмосферное электричество (молнии!) и земной магнетизм.
Изумительно, что все такого рода источники не только не загрязняют окружающую природную среду, но практически неисчерпаемы, поскольку постоянно самовозобновляются. Да, даже в совокупности, при полном использовании их потенциала, они не в состоянии дать столько энергии, сколько нефть, газ, уголь, атом. Получится в несколько раз меньше. Что ж? Давайте реализуем, наконец, давний и тщетный призыв экономить электроэнергию. Давайте расселимся в районах с пешеходной доступностью мест работы, покупок, развлечений. Пересядем на велосипед, прокатимся на веслах или под парусом, пройдемся пешком с рюкзаком за плечами. Отправимся спать на балкон в спальном мешке, как на курорте. А температуру в жилье в это время уменьшим до минимума. И сделаем дом лучше теплоизолированным, чтобы, как говорится, “не топить улицу”. Да мало ли можно придумать способов, чтобы десяток калорий “работал” так же эффективно, как нынешняя сотня!
Все это, вместе взятое, получило название “чистой” или “низкой” энергетики.
Система геобалансов пошла вразнос? Что ж? Произведем “ребалансизацию” каждого из них. Вот, например, демографический баланс. Раз многодетные и малодетные семьи заводят человечество в тупик - возьмем курс на среднедетные: 3-4 ребенка в среднем на каждую семью. Это не значит, конечно, что всем одинаково по три-четыре. У кого-то, по тем или иным причинам, как и сегодня, не будет детей. Кто-то ограничится одним-двумя. А кто-то при надлежащих условиях возмечтает о пяти-шести (больше, как показывают социологические опросы, сегодня мало кто желает). Важно, чтобы шла нормальная смена поколений, без “взрывов” и “выморочности”. Для этого необходимо придать женщине, воспитывающей ребенка, а тем более трех-четырех детей, статус госслужащего на уровне воспитательницы детского сада. Полгода оплаченного предродового отпуска, три года - послеродового, еще лет десять - половинная рабочая неделя с оплатой, как за полную, и с тем, чтобы вторая половина проходила в роли помощницы воспитателя в детсаде или учителя в школе. И чтобы была возможность культурного досуга, как у всякого другого. И чтобы на пенсию вышла раньше и намного почетнее своей бездетной подруги. Разумеется, это - для условий России. В Швеции или в Туркмении подходы будут иные, но цель всюду одна и та же: обеспечить демографический оптимум нормального воспроизводства поколений, чтобы не сгинуло общество, народ, государство.
Все то же самое можно сказать о любом другом балансе, начиная с энергетического или экологического и кончая такими экзотическими, как равновесие сил нарушения и охраны общественного порядка, или строительства и сноса жилья. Это направление нормализации жизни общества называется “устойчивым развитием” - понятие, которое становится год от года популярнее.
Особое значение, как явствует из изложенного выше, имеет экологический геобаланс. Поэтому в особое направление выделяется “экологичность” , или “натуральность”, в букваль- ном переводе с английского. Это подразумевает приоритетность экологических критериев перед экономическими, политическими, социальными и всякими другими. Каким бы выгодным ни казалось то или иное предприятие, сначала проясни, не нанесет ли оно серьезного ущерба окружающей природной среде. И если нанесет - лучше откажись от него заранее, при любых соблазнах. Сказанное на практике означает курс на воможно более полную безотходность производства и потребления. Производства - чтобы не загрязнять окружающую природу разными стоками и выбросами. Потребления - чтобы не захламлять все вокруг себя мусором. Придуманы тысячи способов, как сделать “безотходными” завод, фабрику, турпоход,застолье, даже новогоднюю елку и подношение цветов любимой даме. Дело за тем, чтобы начать претворять их в жизнь.
По тем же причинам в особое направление выделяется “демилитаризация” или “разоружение”. Принцип здесь старый, почти полувековой: либо мы покончим с гонкой вооружений (особенно оружия массового поражения) - либо она покончит с человечеством. В особенности, когда оружием массового поражения полностью овладеют тоталитарные, изуверские и мафиозные структуры. Сомнительно, чтобы существующие государства добровольно пошли на это. Что ж? Надобно принудить их к этому силой. Снабдив соответствующими полномочиями как бы “мирового правительства” органы ООН, вплоть до развертывания достаточных “сил международной безопасности” под их эгидой. А заодно вменив им в обязанность полную ликвидацию тех из вышеупомянутых структур, которые представляют смертельную опасность для человечества.
Наконец, последний, пятый принцип - “гуманизация образования и культуры”. По части культуры он подразумевает помянутое наступление подлинной культуры на антикультуру, вытеснение культов насилия, случки, наркокайфа и стайности культами милосердия, любви, разума, семьи. А по части образования в каждой стране - разное, в зависимости от состояния школы. В современной России, например, это означает переход от огульно-казарменного подхода к дифференцированному по основным социальным типам учашихся: “середняк”, одаренный, нуждающийся в коррекционном подходе, желающий лишь ознакомиться с предметом и желающий специализироваться по нему. Кроме того, переход от публично репрессивных двоек к более гуманной системе тестов и зачетов. Наконец, уменьшение продолжительности совокупной учебной (рабочей для учащихся) недели, включая домашние задания, хотя бы до 40-часовой недели взрослых, с тем, чтобы остальные 40 часов переложить на занятия в школьных кружках-клубах, где занимаются не “на отметку”, а “на интерес”.
Вот эти пять принципов, взятые в совокупности, и получили в современных исследованиях будущего название “альтернативистика” - поиск путей перехода к цивилизации, альтернативной существующей, и способной, в отличие от неё, успешно справиться с глобальными проблемами современности.
Правда, альтернативистика вот уже почти четверть века тщетно пытается перейти от чисто умозрительных принципов к стратегии и тактике их претворения в жизнь. Но не будем терять надежды.
В ХХ1 веке многое останется от привычного сегодня. И пропасть между сытым и голодным миром. И все два десятка глобальных проблем, о которых говорилось выше. Возможно, некоторые несколько потеряют остроту. Зато другие обострятся. Вплоть до новой мировой войны, гражданских войн, стихийных бедствий в континентальных масштабах.
Однако, существуют подозрения, что современная научно-техническая революция, при всех её чудесах, только начинается. Имеются научные заделы, которые позволяют ожидать открытий, намного более потрясающих, чем вчерашние и сегодняшние. Приведём только два примера из многих имеющихся по одной только отрасли прогнозирования – научно-технической.
Известно, что уже сконструирован и существует в опытных образцах компьютер нового поколения: с системным блоком в кармане на манер телефона-мобильника, с монитором в виде надвигающегося на глаза шлема и с наручной клавиатурой. Ожидается, что в ближайшее десятилетие он получит такое же распространение, как сегодня привычный мобильный телефон, который десять лет назад был экзотической редкостью. Между тем, это новшество способно изменить нашу жизнь намного радикальнее, чем любой телефон. По сути, оно как бы уравнивает реальный и виртуальный мир. Можно обратиться к бумажному тексту, сходить в театр или в кино, посидеть у телевизора, съездить на экскурсию в другой город, отправиться на работу или на свидание. А можно получить тот же результат, просто выйдя в Интернет со своего «мобильника». Нетрудно предвидеть социальные последствия: это будет уже совершенно иной человек, иное общество, иное государство, иной мир.
Кстати, становящийся тоже привычным Интернет не вечно будет гигантской мусорной свалкой разного информационного «хлама». В современных условиях это становится просто опасным для жизни миллионов людей – настолько велика возможность злоупотребления гигантским потенциалом «всемирной паутины» для разного рода криминальных структур, до международного терроризма включительно. Следовательно, надо ожидать в самом близком будущем неизбежного перехода такого рода систем от существующего «информационного хаоса» к «информационному космосу». Но и это – не предел совершенствования. Ведь с помощью информационных полей типа Интернета можно гораздо эффективнее противостоять разного рода стихийным бедствиям. А почему бы не заставить эти поля работать в эвристическом режиме по критерию блага для человечества? Так шаг за шагом можно подойти к реализации заветной мечты Циолковского о «лучистом человечестве», как упорядоченной совокупности информационных полей. И не в отдаленных тысячелетиях, а в ближайших десятилетиях.
Как видим, современная футурология способна рассказать о XXI веке не меньше, чем история – о веках минувших. Чтобы это не выглядело фантастикой, здесь надлежало бы подробнее раскрыть научный инструментарий прогностики – как проводится тренд-анализ, как организуется опрос экспертов, как строятся прогнозные сценарии – от проблемного до целевого, и так далее.
Мы не делаем этого по двум причинам.
Во-первых, всю справочную информацию на сей счёт можно почерпнуть в нижеследующих статьях Энциклопедии. Наше Введение призвано лишь помочь легче сориентироваться в сложной проблематике исследований будущего. Напомним только, что данная Энциклопедия, в свою очередь, базируется на двух информационных справочниках: «Терминологический словарь по прогностике» (1978, 2 изд. 1990) и «Рабочая книга по прогнозированию» (1982). В обеих книгах нетрудно найти систематизированные сведения о прогностике.
Во-вторых, почти весь научный инструментарий современной прогностики был создан почти полвека назад – в 1960-х годах.. С тех пор имели место лишь отдельные частные усовершенствования. Главное же, прогнозисты нигде в мире так и не сумели найти общего языка с управленцами на начальных стадиях подготовки решений. В связи с этим, футурология вот уже почти полвека остаётся абстракцией, не имеющей никакого отношения к конкретным реалиям политики. Что ж? Старшее поколение сделало, что смогло. Остаётся подождать, что сделает новое, младое поколение.
Именно на него рассчитано в первую очередь настоящее издание.