АЛЬТЕРНАТИВИСТИКА
- одно из двух, наряду с глобалистикой , основных направлений современных исследований будущего , предполагающее изучение возможных путей перехода к цивилизации, альтернативной существующей, и способной, в отличие от неё, успешно справиться с глобальными проблемами современности. Сложилась, как реакция на первые доклады Римскому клубу , положившие начало формированию глобалистики. С конца 70-х – начала 80-х гг. до начала ХХ1 века образовала огромный информационный массив, насчитывающий сотни научных монографий, тысячи научно-популярных книг, брошюр, статей, докладов, из которых лишь единицы опубликованы на русском языке с единственной сводной и несколькими обзорными работами на нем (см. литературу).
В самом общем виде проблематика А. распадается на пять основных разделов, посвященных соответственно мировой энергетике, глобальным балансам, демилитаризации (разоружению), «экологизации» (проблеме приоритетности экологического критерия перед всеми остальными), а также состоянию образования и культуры.
В сфере энергетики главный вопрос – как перейти от заведомо бесперспективного, тупикового современного топливно-энергетического баланса в мире, основанного преимущественно на тепловой и отчасти на атомной энергетике, к качественно новому балансу, который получил название «низкой энергетики» (Low Energy) или, по-русски, более точно «чистой энергетики», основанной на возобновляемых, не загрязняющих природную среду источниках солнечной, водной (водные потоки) и ветровой энергии, а также энергии подземного тепла планеты и ряда других, всего числом более десятка. Проблема состоит в том, что «чистые» источники энергии, при максимально возможном их использовании, способны дать не более десятка-полутора процентов современного мирового энергобаланса. Следовательно, требуется качественно новая энергетика, способная удовлетворять потребности людей при меньшем расходовании калорий. Поэтому проблема распадается на две подпроблемы. Во-первых, как избежать необходимости удвоения каждые несколько лет производства и потребления энергии (именно это происходило в ХХ веке, что привело человечество на грань глобальной катастрофы, ибо не может десяток миллиардов землян ХХ1 века жить как две-три сотни миллионов жителей США в ХХ веке – для этого нужно поднять энергетику Земли на уровень энергетики всей Солнечной системы, что невозможно по элементарным законам физики). Во-вторых, как избежать гибельного для здоровья и жизни миллиардов людей роста тепловой энергетики в геометрической прогрессии (тем более, что запасов нефти и газа, при удвоении их потребления каждые несколько лет, хватит лишь на несколько десятилетий, да и угля – ненамного дольше), а также очень опасного развития атомной энергетики («Эффект Чернобыля», который, при масштабах современного международного терроризма, нетрудно вызвать простой диверсией – с миллионами погибших и десятками миллионов пораженных радиацией в каждом таком случае).
Пока что решение проблемы видится в переходе к качественно иному образу жизни, с минимизацией моторного транспорта (пешеходная доступность мест работы, покупок и развлечений включая доступ к «лону природы», и ликвидация всех «встречных» и «избыточных» грузопотоков), с максимизацией энергосберегающих технологий, с экономией всего, на чем можно экономить в данном отношении – от избытка тепла в жилье («отопление улицы») и использования электричества днем для освещения и зимой – для холодильников до рациональности питания, одежды и интерьера жилья, при полном исключении всех и всяческих псевдопотребностей. Ясно, что пока что человечество просто психологически не готово к такой радикальной смене ориентиров своей жизни и, видимо, потребуются серьезные катастрофы глобального масштаба, прежде чем люди будут вынуждены перейти к иному качеству жизни.
Заметим, для точности, что современная техника (портативный компьютер следующих поколений, помноженный на информационные сети типа Интернета) в принципе способна сделать жизнь людей и при качественно новом образе жизни, очерченном выше, не менее, а даже более комфортабельной, чем, скажем, у состоятельных семей нынешних США.
Вторая составляющая А. – «сустенебельность» (sustainability), неточно переводимая на русский как «устойчивое развитие». На деле речь идет о поддержании жизни любого организма, до человечества включительно, в состоянии динамического равновесия, без катастрофических срывов. В данном случае имеется в виду система геобалансов, поддерживающих жизнь на земле. Их около двух десятков, начиная с общепризнанных, типа топливно-энергетического, материально-сырьевого, продовольственного, транспортного, торгового, демографического, экологического и т.д. и кончая сугубо дискуссионными типа градостроительного (снесено - построено), образовательного (принято – выпущено), криминального (преступление – наказание) и пр. На протяжении второй половины ХХ века все до единого балансы – и спорные, и бесспорные – пошли, что называется, вразнос, и это грозит человечеству катастрофическими последствиями не позже второй половины ХХ1 века. Может быть, даже значительно раньше. Словом, произошла дисбалансизация балансов, благодаря которым существует жизнь на земле, и теперь требуется их ребалансизация, т.е. восстановление на новом витке развития жизни на земле. Как это сделать – теоретически почти во всех случаях более или менее ясно, но практически – та же тупиковая ситуация, что и с энергетикой.
Не имея возможности раскрыть всю систему геобалансов, покажем сложность проблемы на одном из них – демографическом.
Успехи науки вообще и медицины в частности привели во второй половине XX в. к повсеместному снижению детской смертности. Умирало большинство – часто подавляющее большинство – детей, стало умирать меньшинство, все чаще ничтожное меньшинство. При этом человечество начало переходить от сельского образа жизни к городскому, и три цивилизации из примерно десятка (западная, евразийская и японская) уже перешли. А в городе человек, в отличие от села, автоматически теряет потребность в семье и детях: они только осложняют жизнь. В результате там, где указанный переход еще только начинается, все еще по инерции господствуют многодетные семьи. Они грозят в ближайшие 30-40 лет удвоить население, которое и без того трудно прокормить и нечем занять (набралось до миллиарда безработных). А там, где переход уже совершился и господствовать стали малодетные, все чаще однодетные и бездетные семьи – начинается (еще только начинается!) массовое вымирание населения, В России, например, со скоростью до миллиона человек в год, по нарастающей. В конечном результате все более значительная часть населения из «трудоизбыточных» регионов правдами и неправдами проникает в пустеющие регионы «трудонедостаточных», где по сути в жестоких родовых муках рождаются совершенно новые этносы. Все это грозит серьезными потрясениями глобальных масштабов, которые начались в Палестине более полувека назад и теперь принимают общемировой характер.
Теоретически решение проблемы элементарно. Раз много- и малодетная семья несет человечеству катастрофу, необходимо брать курс на среднедетную (3-4 ребенка на «средне-статистическую» женщину, причем бездетных или одно-двухдетных должны «компенсировать» пяти-шестидетные: больше детей, если верить социологическим опросам, хотело бы при любых условиях очень мало женщин). Практически решение проблемы тоже элементарно. Достаточно создать для семьи с детьми статус, ставящий её в высше-средний слой населения, тогда как бездетные и однодетные остаются в низше-среднем (сегодня это в странах, переходящих к городскому образу жизни, подавляющее большинство – до 80-90% населения). Сложность в том, что обществу нужен не всякий ребенок. Число дебилов и уродов тоже растет (при существующих родителях), и они тоже представляют для общества смертельную угрозу. Эту проблему и теоретически, и практически оптимально решает наука генетика, которая делает упор на воспроизводство здорового генофонда любой популяции (и человек, как органическая составная часть земной фауны, в данном смысле не исключение). Но для того, чтобы претворить подобный подход в жизнь, необходимы потрясения похуже энергетических. В распоряжении человечества осталось не больше двух-трех поколений (40-60 лет), чтобы предотвратить почти неизбежную при существующих тенденциях катастрофу.
Третья составляющая – демилитаризация – особых комментариев не требует. Она жизненно необходима не только потому, что почти половиной из примерно двухсот государств на политической карте земного шара правят безответственные, иногда просто криминальные клики, которые ради упрочения и расширения своей власти не задумаются стереть с лица земли все живое. Еще и потому что разработаны портативные образцы оружия массового поражения – ядерного, химического, биологического, которые в руках террориста способны уничтожить не тысячи (это уже свершилось), а миллионы, десятки и сотни миллионов людей. При известном стечении обстоятельств – вообще все человечество. И это не говоря о только что появившемся компьютерном «оружии», которое в руках умелого хакера способно дезорганизовать коммуникации, финансы, всю экономику целой страны, с миллионами жертв без единого выстрела или взрыва. Поэтому вновь становится актуальным известный лозунг 50-х годов: либо мы покончим с оружием – либо оно покончит с нами. Счет идет теперь уже не на десятилетия, а на годы.
Четвертая составляющая – «экологизация» – напротив, нуждается в разъяснениях. Слишком уж серьезных изменений в мышлении и психике человека требует она. Дело в том, что в обычных обстоятельствах для человека всегда на первом месте экономический критерий: выгодно или нет. Иногда он отступает на второй план перед политическим: кто-то чего-то добивается ценой подрыва экономики, а кто-то жестоко страдает от этого. Иногда на первый план выходит критерий социальный: скажем, проявить милосердие к обездоленным, пусть крупной экономической и политической ценой. Но такое случается редко. Иногда в чрезвычайных обстоятельствах на первый план выходят другие критерии. Скажем, победить врага любой ценой. Или любой ценой спасти гибнущих. Но чтобы главным было спасти, сохранить и восстановить искалеченную природу, чтобы человек пошел на заведомый убыток, политический ущерб, проявил сугубое немилосердие, лишь бы не нанести ущерба окружающей природной среде – такого в истории человечества еще не бывало. Между тем, «зоны экологического бедствия» расползаются по карте земного шара с такой быстротой (Россия сегодня почти целиком только из них и состоит), что императив экологического приоритета переходит в вопрос: быть или не быть человечеству.
Наконец, пятая составляющая – «гуманность» – относится главным образом к сфере образования и культуры, причем по очень веским основаниям.
В сфере образования при сельском образе жизни главным учебным заведением была и остается семья, где детям, словно по наследству, передавались профессия, мировоззрение, стереотипы сознания и поведения родителей. К пятнадцати годам «выпускник» такой школы был полностью взрослым, социально зрелым членом общества, готовым в любой момент стать отцом или соответственно матерью собственного семейства. Начальной, средней и высшей школе при таких условиях оставалось научить грамоте и подготовить специалиста за рамками отцовской или материнской профессии. Этим она занимается всюду и по сей день. Но при городском образе жизни в неё пошел совсем другой контингент: дети и подростки, фактически брошенные родителями на произвол судьбы, деморализованные, ожесточенные, не видящие своего места и пути в жизни. Их сначала надо сделать социально зрелыми людьми (чем раньше занималась семья), а уж потом – разными профессионалами. Делать это до сих пор никто в мире не научился. Легким выходом из положения представляется «казарменно-репрессивная педагогика», при которой дети учатся в страхе перед позорящей публичной «двойкой» и поркой за неё дома родителями. Но в таком случае дети и подростки ожесточаются, школа становится одним из социальных источников преступности, уступающим по масштабам только неблагополучной семье. Как сделать учение радостью, а плоды его - не только оптимизацией профессионально-производственной структуры общества, но и хоть сколько-нибудь заметным ростом культуры людей, их человечности, их нравственности – собственно, к этому и сводится проблема гуманизации образования. И от решения этой проблемы тоже в немалой мере зависит судьба человечества.
В сфере культуры, как и в экономике, наряду с собственно культурой, всегда была «теневая культура», по сути – антикультура. Первая держалась на культах Милосердия, Любви, Семьи, Разума, Добра. И всегда давала «эффект катарсиса» – возвышения, очищения духа. Вторая – на прямо противоположных культах Насилия, Похоти, Звериной стаи, Наркодурмана, Зла. И всегда давала «эффект антикатарсиса» – принижения, замутнения духа обращением к самым низменным, звериным инстинктам людей. Тысячелетиями собственно культура и её противоположность знали каждая свое, отведенное ей место. Но во второй половине Х1Х века «антикультура» шаг за шагом начала свое наступление на культуру. В итоге получился Декаданс (упадок). А во второй половине ХХ века «антикультура» словно с цепи сорвалась и сделалась господствующей во всех средствах массовой информации. Началось фактически массовое растление людей, и в первую очередь – подрастающего поколения. Это - близкая и неизбежная гибель общества. Как вернуть «антикультуру» на её прежнее место? (ликвидировать её так же невозможно, как и преступность, поскольку та и другая – социальные болезни общества, а организма без болезней просто не бывает). От ответа на этот вопрос тоже зависит судьба человечества ХХ1 века – может быть, даже первой четверти его.
Из сказанного видно, какую роль в современной истории человечества могла бы и должна бы сыграть А. Жаль, что до сих пор она остается чисто умозрительным занятием нескольких тысяч энтузиастов.
Лит.: Henderson, H. Creating Alternatives Futures. The End of Economics (1978); Satin, M. New Age Politics. Healing Self and Society (1978); Вдовиченко Л.Н. Альтернативное движение в поисках альтернатив (1988); Савельева И.М. Альтернативный мир. Модели и идеалы (1990); Бестужев-Лада И.В. Альтернативная цивилизация (1998, 2-е изд. 2003).
И.В. Бестужев-Лада
БУДУЩЕЕ
– одно из трех состояний времени как формы существования материи. Имеется в виду еще не свершившееся, но могущее или должное осуществиться в перспективе. В отличие от прошлого, будущее нельзя помнить или знать в событиях. Зато можно изменить – в принципе и в очень малом диапазоне, ограниченном закономерностями эволюции мироздания. В этом ряду настоящее, строго говоря, есть лишь разделительная черта между прошлым и будущим, ежесекундно «перетекающим» в прошлое. Но для удобства существования под «настоящим» обычно понимают сравнительно недавно свершившееся прошлое и почти неизбежное при сложившейся ситуации ближайшее будущее.
Из сказанного явствует, что исследование будущего принципиально отличается от исследования прошлого. На донаучном (например, обыденном), вненаучном (например, религиозном) или метанаучном (например, философском) уровне это могут быть предчувствие, предугадывание, пророчество, философская концепция будущего. На научном – это обязательно либо прогноз-предсказание, основанный на анализе и диагнозе развития того или иного процесса или явления, либо проблемно-целевой подход, при котором будущее исследуется путем выявления назревающих проблем, возможных путей их решения, возможных последствий того или иного решения.
И.В. Бестужев-Лада
ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ
(от гр. geographia – описание Земли и лат. determino – определяю) – мировоззренческая позиция, а также направление в науке и философии, сторонники которого абсолютизируют влияние географических условий на жизнь и деятельность людей, объявляя географическую среду определяющим фактором общественного развития. При этом, как правило, речь идет о той части земной природы (верхняя часть литосферы, атмосфера, гидросфера, растительный и животный мир), которая вовлечена в сферу человеческой деятельности и является необходимой предпосылкой существования и развития общества.
Противоположная концепция – т.н. географ. индетерменизм – отрицает причинность во взаимодействии общества и природной среды.
Хотя родоначальниками географического детерминизма принято считать французских мыслителей XVIII в. Тюрго и Монтескье, корни его уходят в античность. Выделяется реальный ГД, развивавшийся древнегреческими историками Геродотом, Страбоном и стремящийся к выявлению диалектики взаимоотношений между природой и становлением человека; физиологический ГД, основателем которого считается древнегреческий врач Гиппократ и который изучает взаимосвязь здоровья человека и природной среды; геополитический ГД, идущий от древнегреческого историка Фукидида и рассматривающий влияние природы на становление социума. Придавая большое значение климатическим различиям отдельных регионов, древние греки считали наиболее благоприятными для жизнедеятельности людей Грецию и Средиземноморье.
Развитие аналогичных идей в Средние века обычно связывают с именем арабского историка Ибн Хальдуна. Однако подлинный интерес к ним возник в эпоху Просвещения, когда идеи географического детерминизма, объясняющие общественное устройство и законы исторического развития естественными причинами, стали вытеснять господствовавшие до этого религиозные представления о божественном характере социальной жизни. Такие взгляды вполне соответствовали нарождавшимся в то время новым капиталистическим отношениям, и потому с тех пор получили широкое распространение во Франции, Англии, Германии, а несколько позже и в России. В XVIII в. получает развитие механистический географический детерминизм, который утверждает почти полную обусловленность деятельности человека естественной средой. Основателем и наиболее ярким представителем этого течения считается французский философ-просветитель Ш.Л.Монтескье (1689-1755). В обширном сочинении "О духе законов" он обстоятельно изложил свою концепцию, в соответствии с которой жизнь людей, их нравы, законы, обычаи и даже политическое устройство непосредственно проистекают из географических и климатических условий, в которых они живут. Признавая, что природа создала людей равными от рождения, он в то же время подчеркивает различие между ними с позиции географического детерминизма. "Бесплодие земли, - говорит он, - делает людей изобретательными, воздержанными, закаленными в труде, мужественными, способными к войне; ведь они должны сами добывать себе то, в чем им отказывает почва. Плодородие страны приносит им вместе с довольством изнеженность и некоторое нежелание рисковать жизнью" (Монтескье Ш. Избранные произведения. М., 1955, с. 394). Соответствующие объяснения дает Монтескье и при описании специфики жизни островных народов. Они, по его мнению, более склонны к свободе, чем жители континентов, так как обычно небольшие размеры островов затрудняют возможность для одной части населения угнетать другую. Острова отделены морем от больших империй, и тирания не может получить от них поддержку, море также преграждает путь завоевателям. Отсюда, считает Монтескье, "островитянам не угрожает опасность быть покоренными, и им легче сохранять свои законы".
Возраставшему населению Земли требовалось все больше и больше средств существования, производство которых зависит от естественных условий, в первую очередь – наличия пригодной для ведения сельского хозяйства земли. Исследуя эту проблему, французский философ и экономист А.Р.Ж. Тюрго (1727-1781) сформулировал "закон убывающего плодородия почвы", смысл которого состоит в том, что каждое добавочное вложение труда и капитала в обрабатываемую землю дает меньший по сравнению с предыдущим вложением результат, а по достижении определенного предела всякий дополнительный эффект становится невозможным. Несколько позже английский экономист Т.Р.Мальтус (1766-1834) развил эти идеи и выдвинул ставшую затем широко известной концепцию, в соответствии с которой существует "естественный закон", регулирующий численность населения в зависимости от обеспеченности его продуктами питания. Согласно этому закону количество людей на планете увеличивается в геометрической прогрессии, в то время как средства существования возрастают только в арифметической, а это неизбежно ведет к "абсолютному перенаселению" и грозит многими социальными бедами. Подчеркивая жесткую зависимость общественного развития от вечных законов природы, Мальтус отмечал: "Явления природы подчинены неизменным законам, и мы не имеем никакого права думать, что с тех пор, как существует мир, законы, управляющие населением, подверглись каким-либо изменениям" (Мальтус Т.Р.Опыт о законе народонаселения. Т. 1. СПБ, 1868, т. 1, с. 469).
Идеи жесткой зависимости общественной жизни людей от природных условий получили дальнейшее развитие у английского историка Г.Т. Бокля (1821-1862), который в своем двухтомном труде "История цивилизации Англии", объясняя отсталость колониальных народов спецификой их климата и природы, сделал вывод о естественности социального неравенства. В последующем эти идеи Бокля составили основу геополитики. Хорошо известны и труды американского географа Э Хантингтона «Цивилизация и климат», «Движущие силы цивилизации» и др., где он с позиции географического детерминизма пытался обосновать господствующее положение «белой расы» и стран европейской культуры природными, главным образом климатическими, условиями. Концепцию географического детерминизма развивали также французский географ Ж. Реклю, рус. социолог и географ Л.И. Мечников и др. В то же время эти взгляды подвергаются критике с позиции так наз. "географического индетерминизма" - отрицающего причинность во взаимодействии природы и общества. Крупнейшим представителем географического детерминизма конца XIX – начала XX в. стал нем. этнограф и географ Ф. Ратцель, который, опираясь на идеи И. Канта, В. фон Гумбольдта, К. Риттера и др., впервые тесно связал политику и географию, пытаясь объяснить линию поведения того или иного государства, исходя из его географического положения и занимаемого им пространства. Эти взгляды наиболее полно он изложил в своем труде «Политическая география» (1887 г.). Ярким представителем новейшей формы географического детерминизма является рос. историк и географ Л.Н. Гумилев (1912-1992), автор "пассионарной теории этногенеза", в основе которой лежат представления об этносе как биосферном феномене, теснейшим образом связанном с ландшафтом. Согласно его концепции, социальное развитие идет по спирали, а этническое – дискретно, т.е. имеет начало и конец. В основе как социальных, так и этнических процессов, определяя их направленность, лежат в первую очередь географические причины. "Этногенез - природный процесс, флуктуация биохимической энергии живого вещества биосферы. Вспышка этой энергии - пассионарный толчок, происходящий в том или ином регионе планеты, - порождает движение, характер которого определяется обстановкой: географической, влияющей на хозяйственную деятельность этноса" (Гумилев Л.Н. Из истории Евразии. М., 1993, с. 26).
До прошлого столетия производственная и общественная жизнь людей тем меньше зависела от географической среды и стихийных сил природы, чем выше становился их экономический и научно-технический потенциал. XX век принципиально изменил ситуацию, не просто нарушив указанную закономерность, но и придав ей обратную зависимость. Это означает, что теперь, когда человечество стало планетарным явлением, его экономический рост натолкнулся на естественные границы географической среды, которая и по размерам, и по своим ресурсам оказалась слишком мала для современных все возрастающих масштабов производственной деятельности людей. Подсчитано, что только за последние три десятилетия в мире использовано столько же сырья, сколько человечество потребило за всю свою предыдущую историю. В ближайшие десятилетия, при сохранении существующих темпов экономического роста, промышленное производство может увеличиться еще в 2-3 раза, что потребует дополнительно огромного количества природных ресурсов.
Еще больше изменяет облик Земли искусственно созданная человеком среда его обитания, так наз. «вторая природа». Она являет собою огромные мегаполисы и бесчисленные населенные пункты, которыми покрылась вся хоть сколько-нибудь пригодная для жизни материковая и островная территория планеты. Это также и густая сеть автомобильных и железных дорог, каналы, карьеры, отвалы, свалки и многое другое, сотворенное человеком и никогда не существовавшее до него. Сегодня, таким образом, ведущая роль в изменении географической среды, бесспорно, перешла к человеку, но, в то же время, он потерял обретенную к началу нашего столетия относительную независимость от нее, натолкнувшись на уже упоминавшиеся естественные барьеры. Все это не только объясняет сохранявшийся уже не одно столетие интерес к попыткам дать теоретическое обоснование роли географической среды в развитии общества, но и придает особое значение многим дискуссиям, развернувшимся в связи с нарастающей глобализацией и обострением глобальных проблем современности.
Лит.: Монтескье Ш. Избранные произведения (1955); Анучин В.А. Географический фактор в развитии общества (1982); Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста (1988); Гумилев Л.Н. Из истории Евразии (1993); Смена курса. Перспективы развития и проблемы окружающей среды (1994); Философия природы: коэволюционная стратегия (1995); Бжезинский З. Великая шахматная доска (1998); Гаджиев К.С. Введение в геополитику (1998); Hirst P., Thompson G. Globalization in Question. The International Economy and the Possibilities of Governance (1996); Ramonet I. Geopolitigue du Chaos (1997); Dicken P. Globalization: An Economic-Geographical Perspective // Halal W.E., Taylor K.B. (Eds.) Twenty-First Century Economics. Perspectives of Socioeconomics for a Changing World (1999).
А.Н. Чумаков