Разрозненные сведения, получаемые время от времени от земляков, очевидцев и их потомков, об истории моего родного поселка, только два года назад начали складываться в общую, страшную по сути своей картину.
Постепенно встраиваются в нее, занимают законные свои ниши и сюжеты детских наших забав и развлечений.
БЕЗЫМЯННАЯ МОГИЛА
Новый двухэтажный дом на Лесной, построенный заключенными, куда с Заречной переехала наша семья, недолго оставался окраинным. Вскоре рядом выросли еще два двенадцатиквартирных «близнеца». Затем строители сравняли с землей небольшие холмы, в которых самые ухватистые соседи успели соорудить погреба. А еще через несколько лет ближайшей к райцентру окраиной Пуксоозера стала новообразованная из десятка двухэтажных «близнецов» и «двойняшек» Дзержинка.
Въезжавшие в новые дома взрослые радовались благоустроенности, а дети… Самой большой нашей радостью был факт, что рядом находится лес, хоть и болотистый весьма, два небольших пруда и заросшая ивой и малинником свалка. Здесь мы играли в «войнушку», собирали ягоды; не боясь быть наказанными за опасное занятие, с верхушек огромных елей разглядывали панораму поселка…
Свалка привлекала меня не только играми и малинником. В том месте, где за особенно плотной стеной кустарника белели несколько стройных берез, скрывались три могилы. Как и почему они оказалась здесь, вдалеке от поселкового кладбища, мы не знали.
Особенно привлекала внимание одна. К ней я приходила несколько лет подряд, – сначала с подружками, потом самостоятельно – убирала траву, сажала какие-то цветы... На ржавом памятнике со звездочкой едва белела размытая попавшей под стекло влагой фотография человека в военной форме. И ни имени, ни фамилии.
«Война…», – рисовала я наивную и удобную детскому воображению картинку, зная, что боевые действия ни в поселке, ни вблизи него не велись.
НАХОДКА
«Дзержинцы» потихоньку обустраивались. В каждой квартире имелась кладовка, но кое-кого из хозяев не то что не устраивал объем ее, скорее, они считали, что погреб более привычен и надежен.
Попытки соорудить несколько приземистых строений на свалке привели к неожиданным последствиям. При первых же попытках выкопать в густо затянутой пыреем и крапивой земле ямы, в нескольких сантиметрах от поверхности, лопаты начали проваливаться в пустоту сгнившего дерева. Обратно они возвращались, вытягивая на свет груз из человеческих костей. Их оказалось много. Как выяснилось гораздо позднее, гробы стояли друг на друге рядами: ряд вдоль, ряд поперек.
Неприятное событие совпало с другой находкой. Под сваями одного из сараев мальчишки обнаружили скелет собаки, и, надев череп на палку, решили похулиганить, пугая девчонок. Наша взбудораженная фантазия откликнулась самыми невероятными придумками – на палке виделся не собачий, а человеческий череп.
Озорства ребят хватило до начала летних каникул. С первого весеннего тепла грезившие озером и рекой, они потянулись ближе к воде и рыбалке.
История находки на свалке не получила широкой огласки. Постепенно о ней забыли.
МЕХРЕНЬГСКАЯ ВЕТКА ГУЛАГа
«Заключенные – тоже люди. Каждый второй из них ни за что за решеткой оказался», – отец не часто говаривал подобные фразы, в общем-то, идущие вразрез с политикой советского государства. Но в нашей семье не принято было лукавить или обманывать, а папа не отличался разговорчивостью. Потому, если рассказывал о чем-то, в достоверности сомневаться не приходилось.
От него впервые услышала я, что в женской колонии поселка отбывала наказание Лидия Русланова. Затем, уже после смерти отца, это подтвердила и тетка. Непростой наш разговор больше касался семьи, моего неродного деда – родной погиб в 43-м: «Он уже после войны маму с тремя детьми взял. И пеленки ей помогал стирать, а мужики все смеялись – что, мол, женской работой занимаешься…»
Александр Степанович Осяев, второй муж бабушки, ростом был не высок, худощав. Помню я его постоянно пьяненьким. Но доброта, с которой он относился к нам, бабушкиным внукам (родные появились намного позднее), и золотые руки – отличным столяром был, не могли не притягивать.
Дед родился в 1912-м, в мордовской семье. Его отец бросил жену и детей, подавшись в бега. Вскоре семью раскулачили и в числе других неугодных отправили в казахстанские степи. Там умерли от голода мать и младшие дети, и юный Сашка, похоронив их, бежал. Сумел выправить новые документы, отслужил в армии, устроился конюхом в горьковский цирк. Но то ли проговорился кому о своем прошлом, то ли догадались бывшие начеку соседи, что не тот конюх человек, за кого себя выдает – в 37-м деда арестовали и выслали на Север. Вместе с массой других заключенных он был переправлен на строительство целлюлозно-бумажного завода № 1 и Мехреньгской железной дороги.
Из его рассказов тетя Нина, родная его дочь, помнит, что работали полуголодные заключенные с раннего утра до позднего вечера. В обязанности входила укладка шпал и рельсов, разгрузка паровозных составов, заготовка древесины.
ИЗ МАТЕРИАЛОВ, подготовленных исследователем истории Мехреньгской и Заонежской железных дорог, жителем Плесецкого района:
По проекту 1-й очереди в 1937-38 годах на Мехреньгской железной дороге было построено 26 километров магистрали, …
С февраля 1938 года началось строительство целлюлозного завода № 1 силами заключенных "Онегалага", штаб которого размещался в посёлке Плесецк. В мае 1939 года целлюлозный завод № 1 был пущен в эксплуатацию. Началось производство целлюлозы для изготовления пороха, который производили в Выборге Ленинградской области.
Во время войны строительство ж/д ветки № 2 продолжалось. Оно велось «в соответствии с указаниями ОКСа Управления ОНЕГЛАГа НКВД от 12.11.1941 г. по упрощению проектирования в военное время» – на ветке были уклоны до 27 тысячных.
***
Вечером в бараки возвращались не все. Колонны зеков, бесконечным потоком двигавшиеся к месту работы, тщательно охранялись. Самые слабые, еле стоявшие на ногах, не выдержав постоянного недоедания и нагрузок, падали во время длительных переходов и, не способные подняться самостоятельно, безжалостно пристреливались конвоирами. Товарищи ничем не могли помочь – за протянутую руку расстрел грозил и им. Убитых хоронили тут же, рядом с насыпью.
Случалось и такое: не успевая разгрузить очередной состав, зеки оставляли его на только что положенных рельсах до утра, а утром не находили ни того, ни другого – болото жестоко мстило за потревоженный покой.
ИСТИНА
Итогом нашего с тетей разговора стало осознание, сколько тайн хранит построенная на человеческих костях и паровозном чугуне Мехреньгская железная дорога. В памяти всплыла безымянная могила, и вдруг стало понятно: в ней похоронен не герой-фронтовик, а кости, найденные при постройке погребов Дзержинки – не что иное, как массовое захоронение заключенных. Все встало на свои места: всего в паре километров от него, за железкой, лежал Пятый – тихий и спокойный поселок. Завесу его прошлого не так давно попытались приоткрыть поисковики – по их сведениям здесь, за колючей проволокой содержались дети, рожденные в зоне.
Посёлок возник в 1930-е годы и стал центром Мехреньгского ИТЛ.
В Пуксоозере на протяжении многих лет располагалось 14 исправительно-трудовых колоний, в которых содержалось более пятнадцати тысяч заключенных. Непосредственно в самом поселке находилось три (Четверка, Пятый, Девятка. – Прим. автора). Остальные связывала между собой 140-километровая железная дорога.
«Да что отец, когда сама Русланова здесь сидела. Ее следом за мужем-военным арестовали. Сюда, к нам, – завершая рассказ, в сердцах махнула рукой в сторону «Девятки» тетка, – сразу после ареста и привезли. Но вскоре куда-то еще переправили. Особо опасных долго в одном месте не держали – по этапу отправляли».
«КОМА»
О пуксоозерском прошлом Руслановой, легендарный концерт которой состоялся на ступенях поверженного Рейхстага 3 мая 1945 года, довелось услышать еще раз.
В1989 г. в поселок приехали киношники. Фильм, который они снимали и в массовке которого принимали участие пуксоозерские старшеклассницы, рассказывал о женской зоне. Он получил название «Кома». Я не видела ни съемок – училась в это время в институте, ни самого фильма, но бывшие школьники подтверждают, что съемочная группа упоминала фамилию знаменитой певицы не раз.
«В темных тонах, тяжелый, оставляющий неприятный осадок», – сказала о «Коме» тетя Нина. Она же поведала суть одного закадрового разговора. Женщина, приехавшая со съемочной группой в качестве консультанта, отсидела в пуксоозерской зоне не один год. Встретив на улице поселка бывшего охранника, в завершение короткого разговора с ним, она произнесла: «Как это тебя еще не убили?»
…Я не располагаю документальным подтверждением живущей в поселке руслановской легенды и не уверена в возможности отыскать что-либо в ближайшее время – закрытость сведений о ГУЛАГе дает на поиск истины только призрачную надежду. Но легенды не рождаются на пустом месте.
УРОКИ ПРАВДЫ и НЕ…
Немало легенд знаем мы, благодаря урокам истории, и верим в них.
Уроки, темы которых касались Второй Мировой, убедили советских школьников, что Знамя Победы взметнулось над Берлином 9 мая. Первую опровергающую версию я услышала в 1985-м.
Поселок наш отличался от других «зоновских» поселений тем, что посещали его многие именитые люди. Причина, по которой в Пуксоозеро приехал Мелитон Кантария, грузин, известный всему Советскому Союзу, имела личный характер – его близкий родственник отбывал срок в одной из местных колоний.
Зал Дома Культуры на встрече с Героем Великой Отечественной был забит до отказа. Школьники занимали несколько первых рядов. Люди стояли в проходах, а для тех, кто не сумел попасть в зал, оставили открытыми обе двери.
Мелитон Варламович, с некоторым акцентом говоривший по-русски, рассказывал о войне и боях, в которых участвовал. Но особенно крепко моя память сохранила его слова о том, что знаменная группа, поднявшая флаг на Рейхстаг, состояла из трех человек. Помню чувство смешанного с недоверием удивления – в учебниках значились две фамилии. Но прозвучало имя третьего участника – Алексей Берест – и сомнения пропали.
Кажется, микрофона на сцене не было, но негромкий голос Мелитона Варламовича был слышен всем. По его словам, знаменную группу, в которой находились он, Егоров и Берест, сопровождали бойцы прикрытия: во всех прилегающих к лестнице коридорах Рейхстага еще кипел бой. Последние всплески этого боя шли и в тот момент, когда к уже закрепившим флаг на одном из боковых выступов купола воинам подошел фотограф. Он попросил повторить весь путь заново – для исторического фото. Фотограф (фамилия его не прозвучала) не сумел попасть в главное германское здание вовремя, а перед будущими героями стояла задача более важная, чем ожидание фотокора.
Согласились они не сразу. Вторая попытка закрепить флаг на самой высокой точке Рейхстага тоже не принесла успеха – беспорядочная стрельба не давала возможности подобраться к ней, и новое полотнище расправилось навстречу пулям и ветру почти на том же месте, что и первое.
На вопрос о девятом мая Кантария сухо ответил:
– Это было на неделю раньше.
В то время у меня, восьмиклассницы, не было и мысли о возможности пообщаться с Кантарией после встречи. Но объектив В. Гаврилова сохранил исторический кадр: Мелитон Варламович в окружении выпускников Пуксоозерской средней школы.
Снимок попал и на страницы нашей районки, но короткая сопровождающая заметка не уделила теме серьезного внимания. Кроме того, глазам читателей информация предстала в искаженном, слащавом виде, без авторской подписи:
Почетный гражданин Берлина
Его знает, наверное, весь мир. М. Кантария вместе с М. Егоровым водрузили Знамя Победы над поверженным Рейхстагом – логовом Гитлера.
– Наш командир дал приказ подняться на купол Рейхстага и установить Знамя, - рассказывал Герой Советского Союза М.В. Кантария. – Мы понимали, что это приказ самой Родины, что надо выполнить его любой ценой.
Просто описал подвиг бывший воин. Но в высшей степени символично было то, что над Берлином, до которого гнали врага советские солдаты, взметнулось Знамя алого цвета.
В конце минувшей недели М.В. Кантария побывал в нашем районе. Встретился с жителями ряда поселков. С интересом беседовала с ним молодежь. Вспоминали вместе с ним войну ветераны, например, члены агитбригады «Катюша», которые подарили герою сувенир во время встречи в райкоме КПСС. … «Строитель коммунизма» от 27 июня 1985 г.
***
Впереди у Россия еще одна юбилейная дата – 70 лет с начала войны. Дата далеко не праздничная, тревожащая четвертое поколение жителей великой некогда страны. Но хочется верить: благодаря очевидцам, которые еще есть среди нас, а также, большей доступности к спрятанным под сукно правовой системы архивным документам, в истории нашей страны будет оставаться все меньше неизвестных, «забытых» страниц.