Виталий Люкин, девятнадцатилетний стажер отдела политической хроники известного городского еженедельника, получил сегодня ответственное задание. Дело касалось предвыборной кампании известного в городе предпринимателя Игоря Тронычева. В начале рабочего дня в редакцию позвонила Марина Петровна – главный редактор газеты. Марина Петровна в это время находилась в отпуске, отдыхала на южном берегу, и означал ее звонок, что вопрос был большой важности. Она продиктовала координаты офиса, контактный телефон и имя доверенного лица предпринимателя, с которым было нужно связаться. Эти данные с пометкой «Крайне важно!!!» Люкину были вручены на маленьком желтом листочке секретарем Машей. Тотчас же Люкин стал звонить своему непосредственному начальнику - заведующему отделом политической хроники Никите Сергееву, удалившемуся с разрешения Марины Петровны на пару деньков в счет отпуска «подлатать дачку», с оговоренными условиями «быть на связи» и «держать руку на пульсе событий»…
-Значит, так…- как-то не совсем уверенно начал Никита, получив от Люкина информацию. - Созвонись с контактным лицом, договорись о встрече. Найдешь у меня на столе вопросник, я специально его готовил для Тронычева. Правда, это еще черновой вариант, сыровато, но пойдет… Потом разберемся. Езжай на встречу, потом позвони мне. В общем, действуй по обстоятельствам.
Судя по всему, ответственное задание застало Никиту Сергеева врасплох. Но не собираться же Сергееву назад в город, если на рабочем месте есть исполнительный, надежный заместитель?
Люкин отнесся к новому заданию с радостью. Упустить такой шанс было нельзя. Цель была ясна, лист с вопросами на Никитином столе найден, а деньги на такси в бухгалтерии получены. Виталий созвонился с доверенным лицом предпринимателя и договорился о встрече. Через час репортер находился в промышленной зоне на самой окраине города, под бдительным оком камеры наблюдения старательно нажимая блестящую кнопку домофона у двери входа в большой, спроектированный «под старину», двухэтажный особняк из темно-коричневого кирпича с покатой черепичной крышей. Это и был рабочий офис предпринимателя Тронычева.
После того как Виталий представился и сообщил о цели своего визита, особняк отворил дверь и впустил в свои недра. Пройдя мимо столика охраны и поднявшись по лестнице на второй этаж, начинающий репортер оказался в приемной. Здесь его встретила симпатичная обходительная секретарша, предложившая присесть и немного подождать. Отказавшись от чая или кофе, Люкин вытащил из кармана наушники MP3-плеера и стал слушать музыку. Но ждать пришлось недолго. Примерно через пять минут секретарь жестом указала стажеру на дверь в кабинет, рядом с которой висела блестящая табличка «Генеральный директор Тронычев Игорь Иванович». «С самим Тронычевым разговаривать? А что же я буду у него спрашивать? На листке есть все вопросы», - озадачился было, и тут же нашел выход из ситуации Виталий.
.
-Игорь Иванович, добрый день! Я репортер из еженедельной газеты. Мне необходимо взять у вас интервью, - с порога начал Люкин.
Тронычев – статный мужчина средних лет, в костюме, окинул Люкина проницательным взглядом, энергично тряхнул пышной шевелюрой с проседью, поздоровался за руку и пригласил сесть. Люкин расположился на стуле напротив директорского стола, положил перед собой листок с заготовленными вопросами, блокнот, диктофон и ручку. Стажер не до конца понимал смысл некоторых распечатанных на листочке слов, однако старался строго придерживаться текста.
-Мы с вами должны обсудить ряд вопросов… Итак, что вы как представитель успешного бизнеса считаете основополагающим при принятии решений на административном уровне?..
Но Тронычев попросил жестом подождать – подал сигнал мобильный.
-Аллё, да. Эта поставка должна быть сегодня… Что опять в документах неправильно? Ты знаешь, что от этого зависит? Почему должен вмешиваться я? У меня на носу выборы!!! Кому голову оторвать?!
По сотовому Тронычев разговаривал минут пятнадцать, без перерыва. Создалось впечатление, что генеральный директор, ответив на один звонок, тут же переключается на другой, поскольку сказав: «Всё. Жду результатов», тут же говорил: «Здравствуйте. Он самый».
Люкин осмотрелся. Кабинет был не очень просторный, с «т» - образным столом-«планёркой», ноутбуком, флажками и факсом. Жалюзи на окнах. На стене в рамках висели дипломы выставок и вероятно очень дорогой барометр - из медного сплава, в массированном деревянном корпусе.
Последний раз, с кем-то распрощавшись, Тронычев, наконец, отложил сотовый телефон и устало посмотрел на Люкина. Люкин продолжил:
-В общем, и главном, какую методику вы предложите выработать избирающемуся депутатскому корпусу для формирования законодательной базы?
Игорь Иванович, сверкнув белоснежной манжетой с запонкой, потер большим и указательным пальцами правой руки надбровные дуги. Мощный директорский лоб сложился поперечными складками.
-Слушай… Давай сделаем так… - после паузы произнес Тронычев, - мы ведь заплатили вашей газете за интервью? Заплатили. Вот и отлично. Значит, нечего мне сейчас мозги ломать. Возьми и напиши за меня все ответы. Согласуешь с замом по развитию. А сейчас я очень занят.
И, развернувшись вполоборота, Тронычев стал нажимать кнопки факса.
У Люкина вспотели ладошки. Как? Ведь это же серьезное интервью, накануне предстоящих выборов и что? Интервьюер отказывается от интервью?! Написать все ответы за политического деятеля? Вернуться в редакцию ни с чем? Ведь это же крах! Катастрофа! Большая неудача в начале репортерской карьеры! Главное требование шефа, Никиты Сергеева было простым и четким: «Коммуникация должна состояться». Но если коммуникант отказывается от коммуникации? Что тогда? Как поступать? Нет, это невозможно… Что делать? Провал?! Может быть, позвонить Марине Петровне? Она в отпуске. Или Никите?
-Что же я смогу написать?- растерянно глядя на Тронычева, произнес Люкин.
-А что хочешь, то и пиши! – не глядя на журналиста, сказал предприниматель.
-Но ведь я не знаю о вас ничего!
-А и знать ничего не надо... Пиши, что все обычно говорят.
-Но ведь так нельзя!
Вошла секретарь и спросила:
-Хотите чая или кофе?
Тронычев отрицательно мотнул головой.
-А у вас есть ройбуш? Или матэ? – совладав с эмоциями, спросил Виталий. - Нет? А есть зеленый? Хорошо, согласен на черный. С сахаром. И лимоном.
Тронычев покосился на Люкина, но ничего не сказал. Секретарь мило улыбнулась и ушла за чаем.
У Люкина появилось время на поиск выхода из ситуации. Но что делать дальше?
Тронычев настойчиво продолжал набирать номер.
-Не отвечает? – посочувствовал стажер.
-Не отвечает, - сказал Тронычев, всем своим видом давая понять, что Люкин, конечно же, может еще посидеть минут десять и выпить чай, воспользовавшись законами вежливости, но далее того момента, когда будет сделан последний глоток, присутствие в этом кабинете начинающих репортеров не планируется.
-Я вижу, вы очень занятой человек, - немного подумав, сказал Люкин.
-Да, я чрезвычайно занят.
-Может быть, есть что-то в вашей жизни хорошее? – в ход пошел вопрос, который опытный Никита Сергеев называл «вопросом-тампоном», позволяющим разговорить любого интервьюируемого.
От неожиданного вопроса Тронычев как будто вздрогнул, покосился на Люкина и ответил:
-Что-то хорошее есть, но плохого много больше…
-Может быть, вы расскажите об этом плохом? Или о хорошем…
Наконец через динамик громкой связи послышались гудки.
-Молодой человек, у меня сейчас нет времени с вами разговаривать. Я все объяснил. Извините…, - теперь уже не скрывая раздражения, сказал Тронычев и поднял трубку факса.
Принесли чай. Люкин медленно размешал сахар в прозрачной стеклянной чашке. «Вопрос-тампон» не принес ожидаемого результата, и больше козырей у Виталия не осталось. Нужно было что-то срочно предпринимать.
У Тронычева тем временем тоже возникла проблема с коммуникацией: на другом конце связи никто не отвечал. Сухо треснув, трубка аппарата была водворена на место.
-Ирина!- позвал директор.
Секретарь явилась на зов.
-Набирай Мордарина, пока не ответит. Дозвонишься, переведешь на меня, - велел директор.
Секретарь деловито кивнула и ушла. Тронычев демонстративно уставился в окно. Люкин помешивал чай. Решение пришло неожиданно.
-Хорошо, если вы не хотите разговаривать, тогда буду говорить я… - Люкин произнес эти слова, и в его груди похолодело.
Возникла пауза. Виталий собрался с духом и, глядя собеседнику прямо в лицо, продолжил:
-Я расскажу вам о себе… Могу о себе лично, могу от лица всех молодых людей, снимающих жилье в этом городе. Я слышал, ваш бизнес связан со строительством, а мы все - ваши избиратели, не так ли?.. Если живешь один, тогда можно снимать вместе с друзьями одну квартиру вскладчину. Так дешевле. Но если живешь с девушкой, нужно снимать отдельную квартиру. Это дороже, поэтому важен постоянный заработок. А заработать сейчас трудно – это как повезет...
Впервые за все время беседы Тронычев посмотрел на Люкина с интересом.
-Для меня важно получить у вас сегодня интервью… - продолжал Виталий. - Если я успешно справлюсь с заданием, получу премиальные. Возможно, через какое-то время меня зачислят в штат, и тогда моего оклада хватит, чтобы снимать отдельную квартиру, и мы с моей девушкой будем жить вместе…
Люкин рассказал, что попал на работу в еженедельник случайно, откликнувшись на объявление в газете. Полгода работал курьером и вот теперь, уже три недели работает внештатным стажером отдела политической хроники. А еще учится в институте, заочно. И сам он не местный, а приезжий, из области.
-Что, значит, нелегко молодым? – участливо поинтересовался Тронычев.
Люкин неопределенно пожал плечами, как бы говоря: «А как может быть иначе?»
Сотовый директора подал голос. Тронычев посмотрел на телефон, досадливо махнул рукой и погасил звонок. Выражение лица директора смягчилось.
-Тебя как зовут, забыл? – спросил Тронычев. - А ты думаешь, мне легко было? Вот тебе, Виталий, сколько лет? Двадцать будет? Я в двадцать вернулся из армии, женился, содержал жену, родилась дочь, работал на двух работах - на заводе помощником токаря и в детском садике сторожем, а еще на заочном учился в институте... Вот так!
Люкин немного сконфузился – в армии он не был, жениться со своей подругой Ольгой они только планировали, о детях пока не думал. Основной целью Виталия было закончить второй курс института. Ну и, конечно, получить постоянную работу в газете, с окладом и должностью.
-Да ты пей чай, Виталий, чего сидишь! Ира! Ирочка! – позвал Тронычев.- Принеси-ка и мне чайку. И печенье захвати.
Через два с половиной часа, ликующий Люкин возвращался в редакцию на попутной машине одного из заместителей Тронычева. Одной рукой Люкин сжимал диктофон с надиктованным после чаепития интервью, второй отправлял с телефона «эсэмэску» Никите Сергееву: «Коммуникация состоялась. Интервью взял, еду в офис». Через две минуты поступил ответ – слово из четырех, почему-то заглавных букв: «МЛДЦ».С изрядной частотой мелькающих на пути больших предвыборные плакатов –«бигбордов» ободряюще улыбался лучезарный Игорь Иванович - «Тронычев. Достойный выбор – наше будущее. Кандидат №5».
Никита позвонил, когда Люкин был уже на пороге редакции.
-Ты знаешь, кто мне сейчас звонил?! Марина Петровна из-за границы звонила! - орал Никита, захлебываясь словами. - Тебе надо было идти к его заму – доверенному лицу, балбес! Зачем ты поперся к Тронычеву?! Не взять интервью, а ЗАБРАТЬ у зама Тронычева нужные для его избирательного штаба вопросы и отдать вопросы наши – это ты должен был сделать! Почему ты не пошел к тому человеку, с которым созвонился? Почему ты мне не позвонил? Кто тебя просил к нему напрашиваться?! Ты знаешь, какие деньги за это все заплачены? Ты вообще, что там за пургу нес? Что теперь будет? Ай…
Никита бросил трубку. Виталий был в недоумении – что дурного он сделал? Разве плохое получилось интервью? Ну, не так немного свое задание понял, но результат-то есть! Ведь расстались они с Тронычевым друзьями! Игорь Иванович просил заходить при случае, обещал молодым семьям законами нужными помогать. Вот так поворот…
Озадаченный Люкин вошел в комнату, занимаемую отделом политической хроники. На столе Никиты Сергеева зазвонил телефон. Люкин протянул руку и снял трубку. «Виталий?» - это был голос Марины Петровны. «Да, я», - ответил Люкин.
Марина Петровна говорила как обычно спокойно и четко:
- Слушай меня внимательно, Виталий. В общем, все не так плохо. Не надо было, конечно, к Тронычеву идти, но сделано, значит сделано... Это не столько была твоя ошибка, сколько Сергеева. Никита еще от меня за все хорошее получит… То, что ты попал к Тронычеву – это недоразумение. Секретарь в его офисе тоже ошиблась, когда слово «интервью» услышала. Ее, кстати, уже наказали... В общем, Тронычева ты знаешь, теперь тебе нужно будет наладить работу с его предвыборным штабом. Все что записано на диктофоне – на вес золота; переводи это в текст, с утра сразу же отдай Никите - он отработает. Все дословно переписать. Ты понял меня? Слово в слово, Виталий! Слово в слово! Никакой отсебятины! Ясно? Сделаем на этой основе эксклюзивную серию. К обеду по факсу согласуете с замом Тронычева. И мне на электронную почту скинь. Первый материал должен пойти в печать уже послезавтра. Теперь ты руководитель проекта, Виталий. Со следующего месяца ты в штате. Все. Пока.
-До свидания, - попрощался Люкин.
Виталий сел за стол Никиты Сергеева. Теперь он чувствовал себя светилом новой журналистики. Люкин заварил себе чай с одноразовым пакетиком и включил компьютер. Нужно было работать, делать материал. Старый, некогда вольяжно-серебристый, а ныне истертый и унылый диктофон Никиты Сергеева был выложен на стол. Люкин нажал кнопку воспроизведения. Однако диктофон безмолвствовал. Записи не было. Тут Люкин понял, что в кабинете Тронычева нажал не на ту кнопку.