В детстве я любила сидеть на полу и читать маленькие желтенькие книжечки-путеводители по древним русским городам, еще советские, с черно-белыми некачественными фотографиями, но с очень душевным каким-то и неспешным текстом. У нас целая полка была этих путеводителей. Взахлёб читала я описания храмов и каменных купеческих палат Владимира, Коломны, Гороховца и мечтала о путешествиях.
Вот сегодня наткнулась на текст о Гороховце из тех книжечек:
"Художественный вкус мастера, возводившего дом Опарина, уже отличается от вкуса строителей палат Сапожникова. Мастер не стремится для каждого помещения найти свою форму наличников, отвечающих назначению помещения, его месту в строю регламентированной «Домостроем» жизни и добросовестно отразить ее в пластическом декоре. Зодчего прельщает не многообразие архитектурных форм, а их однотипность, геометрическая закономерность построения композиции.
Эстетический принцип Древней Руси: «окошки и двери во всех житях делать по достоинству, как будет годно по местам и по окладу, смотря как пригожа», блестяще примененный в доме Сапожникова, уже не устраивает мастеров и владельцев опаринского дома. Отдельный наличник в доме Опариных почти не имеет самостоятельного значения — он составная часть общей композиции — ее элемент, подчиненный единому замыслу.
Для образа жилого посадского дома Петровской эпохи характерен более целостный объем здания с началом регулярной композиции, выделением оси симметрии и равномерным распределением на плоскости стены однотипных деталей.
И все-таки подлинный вид дома Опариных — Сериных представить сейчас очень трудно. Прежде всего достопримечательность дома — его монументальное крыльцо со светелкой оказывается моложе основного объема здания. Оно пристроено позднее. Каждый, в ком имеется жилка исследователя или простое любопытство, может в этом убедиться. Надо только уметь читать «каменную летопись» и быть наблюдательным.
Взойдите на площадку крыльца и присмотритесь — его стена примыкает в том месте, где когда-то было окно. А в каморке под крыльцом виден кусочек междуэтажного пояса, который потом почти целиком закрыл свод."
Я подумала, что культура повествования со временем была утеряна. В более поздних книжках-путеводителях появляется некая пошловатая залихватская поспешность, фактов меньше, и отсутствует целостный, с любовью к материалу, авторский взгляд...
Хотя иногда в старых книжках характерное советское представление о церковной жизни вызывает улыбку:
"Вдоль северной стены монастыря вытянулись жилые здания. Фронт этих безликих построек прерывается приветливо выдвинутым навстречу посетителю своеобразным крыльцом. Три столетия тому назад оно вело в трапезную, где монахи справляли свои далеко не аскетические пиршества. "
Когда я в 8 классе писала реферат по русской архитектуре, подруга принесла мне старую книжку, которую я нещадно растерзала, вырезав из нее фотографии храмов для наклеивания в альбомчик. Но фамилию автора этого необычайно тёплого исследования, где между строк о закомарах и аркатурном поясе сквозило что-то бОльшее, - я запомнила: Рзянин. Как ни странно, книга сия много продвинула меня на пути к вере. А позже я узнала, что Рзянины - фамилия священническая, и автор, несомненно, был верующим человеком...
Действительно, - нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся...