В начале был гул. Нет, не просто гул, как звук города: машины, трамваи, метро. Гул не имел явно выраженного исходного источника – тихий гул равномерно исходил из всего пространства. Тревожно залаяла, а затем завыла собака. Собаки не лают ни с того ни с сего, тем более не воют без причин.
Он проснулся, посмотрел на часы, они показывали 4.04 утра.
- Лоренц ты чего, рано еще гулять, - обратился он к собаке.
Собака подошла к нему, положила лапы на его плечи, лизнула в небритую щеку и тихо, как-то жалобно заскулила.
- Лоренц, ты заболел? – Он потрогал нос собаки, нос был влажный. Собака опять его лизнула и опять тихо заскулила.
Он прислушался и он услышал этот гул, посмотрел, опять посмотрел на часы.
- А-а, Лоренц, это они запустили коллайдер. Зачем, я же их предупреждал. Что же, будем ждать. Но что-то мне подсказывает, что спать нам с тобой, Лоренц, больше не придется.
Он поднялся с постели, пошел в ванную, принял душ. Собака ждала его под дверью в ванную, чего раньше никогда не было. Ждала и тихонько повизгивала, как бы боясь чего-то.
- Лоренц, ты чего это – да не бойся, я же с тобой. Ты знаешь, Лоренц, они так плохо разбираются в философии физики – одни лишь уравнения и больше ничего. Они так и не поняли суть уравнений твоего тезки. Великий физик, математик и философ. А они видели в нем только уравнения. Если рассмотреть систему уравнений Кувье-Лоренца, то такая красивая философия получится. И если результат наложить на уравнения Ноймана, тогда… Ох, Лоренц, я не очень хотел бы, чтобы я оказался прав…
Он пошел на кухню, заварил крепкий кофе, собаке бросил немного корма из пакета. Кофе он пил не спеша, отмечая, что не ощущает ни вкуса, ни запаха. Посмотрел на собаку, собака к корму даже не прикоснулась. Он поднес тарелку с кормом прямо к носу собаки, собака даже не прореагировала. Он поднес чашку с недопитым кофе к своему носу, глубоко вдохнул – запаха не было.
- Да, Лоренц, интересный компот получается – ни ты, ни даже я, не ощущаем запаха. Это что, какие-то фазовые сдвиги в наших системах обоняния – интересно, интересно… Точно, фазовые сдвиги, ведь время поступления сигнала от рецептора в интегрированную систему анализа конечно. Вот это да, Лоренц. И что же это день грядущий нам готовит? Пошли погуляем…
Он оделся в спортивный костюм, прикрепил поводок к ошейнику собаки. Обычно Лоренц радостно подставлял шею и тянул хозяина к выходу – а какая собака не любит гулять. На этот раз Лоренц даже пытался спрятать шею и всем своим видом показывал, что на улицу идти не стоит.
- Да чего ты боишься, Лоренц, - он приложил некоторые усилия, чтобы вывести собаку из квартиры, закрыл двери, - это всего лишь небольшой сдвиг во времени, хотя… система перейдет в автоколебательный режим…
Они вышли во двор. Обычно он совершал небольшую пробежку, затем делал несколько упражнений на гибкость. Лоренц в это время играл с другими собаками, которых хозяева также выводили на утреннею прогулку. Но это было не так рано – ведь обычно он просыпался в 6 утра, а не в 4. Во дворе никого не было. Странно, но в это время город начинал просыпаться, по крайней мере, дворники и спешащие на первую смену люди уже создавали движение. Но казалось, что весь город замер в ожидании чего-то. Им овладело чувство пустоты пространства. Собака опять заскулила.
Он посмотрел на окна домов. В некоторых окнах горел свет – люди уже просыпались или еще не ложились – у каждого своя жизнь. Но окна горели как-то странно, статично, что ли – не ощущалось движения. Он начал вспоминать свои расчеты…
- Да, Лоренц, да, - обратился он как бы к собаке, возможно потому, что вокруг никого не было, а может он вспомнил физика и математика Лоренца, - Я же говорил им, что циклические коллайдеры, при определенных условиях перейдут в другой энергетический уровень – это же так явно видно, если не просто смотреть на теорию Планка и теорию Кувье, а постараться понять их философский, физический смысл. Я же их предупреждал. А теперь что, а Лоренц? – Собака жалобно заскулила. – Да, Лоренц, ты понимаешь. Не зря говорят, что собаки все понимают, но сказать не могут. Ты понимаешь Лоренц, что если система перейдет на другой энергетический уровень, то это будет другой пространственно-временной континуум, а чтобы система сохранила устойчивость, необходимо будет перейти ей в автоколебательный режим. А это, Лоренц. А это, Лоренц локальный временной вихрь, а мы где-то в его центре…
Вдруг воздух задрожал, гул усилился…
…Он проснулся от тревожного воя собаки, посмотрел на часы – они показывали 4.04. Первая мысль – это сон. Но он был физик и он понимал – автоколебательный режим начался. Теперь данный временной цикл может продолжаться вечность…
Он погладил собаку…
- Да, Лоренц, перед нами вечность. Ты понимаешь – вечность. Так что у нас будет время разобраться, почему при фазовом сдвиге мы не ощущаем запахи и почему наша память не подвержена этому сдвигу. Интересно, Лоренц, не правда ли: время возвращается вспять, а некие другие пространственные, а может и не пространственные характеристики остаются. Вот наша память, к примеру… Наша или только моя. А что помнишь ты, Лоренц?
Собака радостно взвизгнула и завиляла хвостом.
- Ты радуешься, Лоренц, это хорошо – не все, значит потеряно. А ведь если питание вырубится или какая-то катастрофа, что тогда будет с нашим временем, с нами, а Лоренц? А ведь у них там тоже что-то происходит со временем, а что?...
Собака опять радостно взвизгнула и лизнула ногу хозяину.
- Если ты и вправду все знаешь, только не говоришь, то, судя по твоему виду, все будет хорошо. Ну, да ладно, Лоренц, пошли работать. У нас впереди если и не вечность, то еще очень много циклов…