Жоржи Амаду и его плутовским романам
Донне Флоре Альварес, даме скромной и величавой, замечательной среди каталонских женщин знойной, зрелой своей красотой, признаки увядания которой почти (ох, уж это «почти»!) ещё не просматривались, с некоторых пор стал являться во сне покойный муж.
Дон Педро Альварес, с виду заметно помолодевший, словно кончина пошла ему на пользу, излечив от седины, радикулита и почек, вставал в изголовье их бывшего супружеского ложа и бросал на вдову такие томные, преисполненные любовного огня взгляды, словно желал запрыгнуть к донне Флоре в постель.
Видение представлялось настолько реальным, что донна Флора однажды чуть не откинула одеяло. Но быстро сообразив, что это всего лишь сон, и пусть дон Педро был муж, но именно – был, а в настоящем - не муж, хотя, наверно, мужчина, а лежит она под одеялом перед ним в чем мать родила, тут же устыдилась желания и залилась румянцем.
И в дальнейшем страстные взгляды дона Педро донну Флору смущали. Сон её стал беспокоен, пуглив. И правда, кому понравится, когда за ним подглядывают во сне?
Совершенно случайно при смене позы обнажались интимные места, то грудь проглядывала, то бедро. Отчего донна Флора чувствовала неловкость во сне, целомудрие её возмущалось. Тогда как просторная супружеская кровать и одинокое тело её, скучающее без объятий, навевали мысли неприличные, сладкие. Ситуация складывалась щекотливая.
-- О, дон Педро! – взмолилась донна Флора во сне. – Будь добр, отверни от меня свой томящий взор. Без толку мечтать о том, чего нам больше не суждено, пока мы в разных мирах пребываем! Ты всегда был горяч и нетерпелив, мой дон Педро! Умоляю тебя, бывший муж мой! Потерпи немножко ещё, ибо скоро нам предстоит встреча на небесах.
-- Любезная вдова моя, великолепная донна Флора! – отвечал ей дон Педро в глубочайшей тоске, содрогаясь всем телом. – О, если бы я имел надежду встретиться с тобою на небесах, ни за что бы ни стал беспокоить тебя, возлюбленная моя голубка! Но нет у меня и малейшей надежды, ибо годы спустя ты окажешься от меня в иных мирах, куда нету мне входа! Так позволь, свет очей моих, пока ты жива, и я могу являться сюда, ещё недолго лицезреть тебя перед вечностью расставанья.
Слушать речи дона Педро донне Флоре было приятно, притом, что он очевидно страдал, а любовные муки мужчин всегда находят отклик у женщин.
-- Почему, дорогой, ты решил, что встретиться нам больше не суждено? – утешала его донна Флора. – Объясни, в каких мирах ты сейчас, и будь спокоен, я тебя разыщу. Верю: милосердный Господь, что соединил нас в земной юдоли, не разлучит и на небеси.
При этих её словах судорога, будто от нестерпимой боли, исказила лицо покойника.
-- Грешен я! – вскричал дон Педро, в исступления пытаясь вырвать тенью своей руки с тени своей головы клок волос. – Ах, если бы я знал, донна Флора! Раскаиваюсь, но ничего поделать нельзя! Грехи мои высечены на небесной скрижали, а скрижаль ярмом висит у меня на шее. Чем больше грехов, тем в более нижний мир опускает грешника та скрижаль, между тем, как безгрешной душе твоей надлежит обитать в мире высшем.
Подивилась тому донна Флора. Души-то, оказывается - поплавки. И оказывается, тяжесть с души запросто не замолишь, не снимешь.
-- В чем, дон Педро, твой грех? – полюбопытствовала она.
-- О, донна Флора! – пал перед ней на колени дон Педро. – Несмотря на то, что взял тебя в жены молоденькой девушкой, в то время, как сам был в летах, ты стала первой моею женщиной. Потому что серьезно относясь к браку, я решил сначала сделать состояние, дабы окружить супругу мою не только любовью, но и комфортом, так как считал, что любовь приходит и уходит, а привычка беззаботно жить остается. А пока я делал состояние, то совсем не смотрел на женщин. Потому что страсть к деньгам и страсть к женщинам – обе требуют усилий и времени, и мне пришлось выбирать между ними.
А женившись на молоденькой, донна Флора, полюбив тебя, молоденькую, всем сердцем, не ревновать тебя я не мог. Ревнуя же, изменял тебе, ибо обоснованно сомневался в искренности твоей любви к богатому пожилому мужчине. Так мстил невинной тебе за муки, что претерпевал от молодости твоей и красоты. И всего отомстил я тебе ровным счетом пятьдесят раз.
Пятьдесят грехов на мне, возлюбленная моя донна Флора. Столько же у всех в потустороннем мире, где я сейчас пребываю. В исполнение высшей воли, чтобы ни один покойник не мог позавидовать другому, что тот больше грешен, чем он; чтобы ни одна душа не могла упрекнуть другую, что та менее праведна, чем она.
Закончив исповедь, дон Педро горько расплакался. Тени слез окропили тени щек и бежали из теней его глаз, пока первые лучи зари не прогнали фантомы ночи и не вынудили его отойти в горний мир пятидесяти грехов.
Донна Флора села на кровать и задумалась.
Природой женщине суждено заводить мужчин в безвыходные ситуации. И та же природа наделила её умом выход из любой безвыходной ситуации отыскать.
-- Я делаю это ради тебя, мой любимый дон Педро, – сказала себе донна Флора, уступая домогательствам дона Карлоса, давно имевшего виды на вдову своего почившего друга.
-- Я делаю это, дон Педро, чтобы наши души соединились, - говорила себе донна Флора, укладываясь в постель с очередным любовником.
Скоро любовники пошли косяком, и чтобы не сбиться со счета, заводя себе нового, донна Флора высаживала около дома розовый куст.
Поэтому перемены в её жизни не могли быть не замечены окружающими.
Соседка её, донна Анна, склонная к скоропалительным выводам, прошипела ей в спину: шлюха! Но все знали, что донна Анна завидует. Навесив муженьку своему столько рожек, что не оставила шанса догнать, даже если бы стала кормить его вместо обеда виагрой. А другие радовались цветнику, что так чудесно украсил улицу, и делились с донной Флорой советами насчет сортов и подкормки. А третьи, взяв с донны Флоры пример, тоже начали высаживать в своих палисадниках розы.
Пяти лет не прошло; улица, как самая живописная, стала достопримечательностью Каталонии. Да что там Каталонии – всей Испании! К донне Флоре зачастили корреспонденты. Фотографировали розарий, просили об интервью.
-- Не заслуживаю я такого внимания! – смущалась скромная донна Флора. – Просто выполняю свой долг.
Наконец, настал день, когда произведя инвентаризацию кустов, донна Флора нашла их числом сорок три. Чему порадовалась и вздохнула:
-- Боже мой, как летит время! Осталось посадить пять кустов.
На что её двенадцатилетняя дочь – свою дочь донна Флора, конечно, не посвящала, но та, как все дети, отлично знала и так - ей заметила:
-- Ошибаешься, мамочка! Сорок три плюс пять будет сорок восемь. Тогда как тебе, чтобы встретиться с папой на звездном мосту, нужно посадить пятьдесят.
-- Милая Лаурита! – улыбнулась ей донна Флора. – Вижу, считаешь ты хорошо. Да только не знаешь того, что парочку раз я изменила дону Педро при жизни.