-Все же началом была жалость, верно-верно.
Тонкие губы исказились в гримасе, способной выразить все душевные муки слепца, - и из жалости она осталась со мной, ведь так?
-Вполне вероятно, Грей, впрочем, какая разница что было началом, главное то, что является продолжением, не так ли?
Серебряные волосы лежали на узких плечах, не собранные, пушистые и чуть-чуть вьющиеся. Бледноликий юноша, понимающе склонив голову, слушал брата внимательно, прикрыв глаза и стараясь даже дышать с ним в такт. А это было сложно. Дыхание срывалось, становясь то порывистым, то столь же внезапно утихало. Ему лишь однажды пришлось видеть брата в таком состоянии - в тот раз умер Алас, впрочем, то что происходило сейчас было лишь слабой тенью минувших лет.
-Грей, я понимаю твои волнения и страхи, они не новы мне, пусть я и младше тебя.
Руки до боли в пальцах сжали резные подлокотники, - ни черта ты не понимаешь! - вспылил он чуть поднявшись с кресла и вытянувшись навстречу Анасфено, - прости, - тут же опадая обратно прошелестел Грей безжизненным голосом, - последние недели я сам не свой. Стоит только представить, что может быть в эту минуту к ней прикасается кто-то другой... Боги, какое счастье что я слеп!
-Ты же сам утверждал, - все так же мягко-внушающе звучал голос мага, - что тело всего-лишь тело и...
Договорить ему не дал стакан, пролетевший немногим не задев голову. - Хватит надо мной издеваться! Хватит! - впервые за беседу в голосе появились по-настоящему истеричные нотки и наверное именно сейчас Анасфено понял, что за чувства тревожат сердце человека, которого он вообще не мог представить испытывающим всепоглощающую страс ть или какое-либо другое чувство, не свойственное его холодно-рассудительной натуре. - Вы, вы все не знаете, что значит жить без всего! Что значит дружить с книгами и иногда, покидая дом с поводырем, слышать в спину смешки о том, что ты - единственный бесполезный член семьи Эсперанза!
Маг ниже склонил голову, берясь пальцами за виски, - да, ты прав, я не знаю этого. Но разве я хоть когда-нибудь...
-Нет, - тут же оборвал его Грей, - ты был добр.
-И она добра, - возвращаясь к начальной теме, напомнил Анасфено. - И ты ее любишь, так почему же не скажешь все то, что сказал мне?
На лицо юноши упало несколько черных прядей, но он не обратил на это внимания, - а ты понимаешь, что значит терять единственное, что у тебя есть? Ты вообще когда-нибудь жил жизнью во тьме? Ты любишь Сару...
-Сарина.
-Да черт бы, какая разница! Если бы даже Сарин оставил тебя, ты не останешься один! У тебя будет множество друзей, знакомых, твоя светская община, все они, все - это то, что создает тебя как личность, а твой дракон, пусть и огромная часть, затмевающая это все, но всего-лишь часть. А что мне? Ты и она, все.
-Родители, они любят тебя.
Грей разразился нервным смехом, - отец не любит меня, как любит вас и ты прекрасно понимаешь почему так. Сын блудной мамаша, да, черт побери?!. Впрочем, я благодарен ему, что он не отдал меня в приют и не бросил на улицу, когда я ослеп. Но и Дио и Лианна для меня значат ровно столько же, сколько и я для них теперь - галочка. Знаешь, такие ставят на абзацах книг, что бы не забыть? Отцу и матери обязан многим и я свой долг верну, но...
-Но они и я значат для тебя намного меньше, чем Мария, верно?
Грей быстро кивнул, - и понимать, что это "твое" не только твое, а еще чье-то...
-Винишь ее? - светлые брови взметнулись вверх.
-Нет, нет, никогда не винил и винить за это не буду, как и не выскажу ей своих страхов.
Анасфено устало кивнул, без сил расплываясь светлым пятном в кресле, - и что ты планируешь делать дальше? Постараться забыть о ее прошлом?
-Нет, я сделаю все, что бы изменить ее настоящее.
-Грей, Грей, Грей, - еще более устало прозвучал голос мага, - знал бы ты, как сильно я за тебя боюсь...