О грозах,победах над стихией и людях которые побеждали.
Экипажи- продолжение 4
15 / 4
(15 рассказ из 10600 или третий закон Ньютона в жизни)
В Москву меня ещё не вызывали. По-прежнему для меня стояла проблема лимитной прописки.
На самом деле, оба Иваныча, оба члена КПСС со времён Куликовской Битвы, как и все нормальные люди страшно хотели денег. А я в силу своей ограниченности этого понять не мог. Ограниченность была такой обширной, что и мысли о деньгах даже не было, поэтому и документы мне вернули в сентябре, окончательно убедившись, что я абсолютно не понимаю своеобразия текущего момента.
Весна подходила к концу, а в месте с ней закачивался и год моего “наказания“. Меня посылают сдавать экзамены на первый класс. Со мной поехало ещё два штурмана. Экзамены на Первый Класс это очень серьёзно, сродни поступлению в какой-нибудь ВУЗ. Ещё лет пять назад это было ещё тяжелее. Потом хоть экзаменационные вопросы появились, и можно было знать, что могут спросить. Но всё равно, могли по билетам и не спрашивать. Я, когда ехал, к примеру, мог блок-схему локатора нарисовать по памяти. Может это и не требовалось, но я мог. Мог и многое другое, но всё равно было немного страшно. Мне, лично, было бы стыдно, если бы я экзамены не сдал. Но не так страшен чёрт, как его малюют. Сдали. Экзамены сдали все! Банкет и радостное возвращение. Я строго следовал своей программе. 30 лет и Первый Класс. Теперь можно было летать на любой технике!
В конце мая мы летели из Ленинграда. Как всегда 80 пассажиров – полностью. Вдруг в дверь кабины постучались, и на пороге стоит, смущённо улыбаясь Фоменко. Сейчас он какую-то программу по телевизору ведёт, а тогда в группе “Секрет“ пел, и играл неплохо. В Архангельск он на гастроли летел.
В восторге он посмотрел, как мы работаем и предложил мне автограф. Я ему своё свидетельство штурмана 2-го класса дал и он написал: “С приветом от Секрета“. В июне, пока мне ещё 30 лет было, мне выдали свидетельство 1 класса, но старое свидетельство у меня ещё хранится!
В начале июня приехал мой Голландский приятель Эдвин со своей подругой Эльзой в Ленинград. Я с ним познакомился ещё год назад в Питере, совершенно случайно и вот спустя год он мне сообщает о своём прибытии. Эдвин – историк и до сих пор изучает и пишет книги о Русско-Голландских отношениях эпохи Петра I. Я приглашал его в Архангельск, но именно в это время курс доллара стал повышаться и за один доллар стали давать 6 рублей. Эдвин вначале обрадовался, билет до Архангельска стоил 20 рублей или 3,3 доллара, а потом огорчился, узнав, что билет стоит на самом деле 50 долларов и решил не лететь. В это время я пришёл в управление ГА.
Начальником нашего управления был Борис Иванович З. Я рассказал ему суть проблемы и что решать её надо в течение 1-2 дней. На что Борис Иванович мне отвечает, что времени совсем нет и, помолчав чуть-чуть, добавил: “Что ты не знаешь, как это делать?“ Я, конечно, всё понял и сделал всё как надо.
Прилетели мы в Питер раньше на 15-20 минут, чем я просил Эдвина и Эльзу быть, но они раньше приехали и я только и сказал им, что у них всего 5 минут на принятие решения, а вещи и документы ребята привезут вечером. В Пулково я знал все лазейки и протащить Эдвина и Эльзу не представляло большого труда. Вечером, Саше Чернову были переданы вещи и документы, когда он прилетел в Ленинград.
Я показал гостям весь Архангельск, музеи и то место, где Иван Рябов Шведскую эскадру на мель посадил. А ящик водки из Баку у нас на кухне под столом стоял.
Легко они и обратно улетели. Потом Эдвин говорил, что всю Европу автостопом проехал, а в России ещё и авиастопом!
Люди-то, какие кругом были!
Нравилось мне летать в Ташкент! Рейсы начинались не слишком поздно, посадка в Челябинске приносила нам дополнительные девиденты от тех, кто летел в тёплые края без билетов, хорошие условия отдыха в профилактории и парке, расположенном рядом, дешёвый рынок, полёт обратно уже с оттянутыми верхними конечностями, но с чувством выполненного долга.
Я не помню, встречались ли грозы. Но как мы весело всегда проводили время в Ташкенте, не забудется! Нет, пожалуй, ничего приятнее, чем собраться за одним столом людям, которые хорошо выполнили своё дело, у которых нет проблем, и которые, действительно, уважают друг друга!
В конце августа из Москвы вернулись мои документы и я понял, что нам некуда больше спешить.
Ещё несколько месяцев назад, безо всякой поддержки, в мой родной Ленинград ушли два штурмана. Я, можно сказать, локти себе кусал. Но было уже поздно.
Я так расстроился, что моя “хрустальная“ мечта об очень больших лайнерах, несущих на своих крыльях “дружбу великого советского народа“ рушится, что, когда мы полетели в Нарьян-Мар, я не проверил включение АЗСов курсоглиссадной системы и завёл при плохенькой погоде по приводам.
(Я смею надеяться, что после всех моих объяснений ни у кого не возникнет вопроса, что такое заход по приводам, а АЗС - автомат защиты сети). Но я завёл, как по системе, поэтому Александр только и удивился, что АЗСы были не включены.
В самом начале сентября, перед самым нашим вылетом в Ленинград, где должны были встретить меня родители и передать сумку с провиантом, потому как в Архангельске кушать уже было нечего, подходит ко мне Ленар С., занимавший должность штурмана отряда и говорит, что поскольку я не ухожу в Москву, то не соглашусь ли я на переучивание на Ту-154. Моя кандидатура, оказывается, была утверждена в управлении, документы уже готовы и оставалось пройти псих. отбор.
Чтобы попасть на Ту-154 в СССР, нужно было иметь высшее образование, класс не ниже второго, то есть налетать не менее 3000 часов, а в Архангельске, поскольку почти все имели высшее образование, то иметь 1 класс и незапятнанную репутацию. У меня, вроде всё это было, и я уже так морально устал от своих бесполезных попыток попасть в Москву или в Ленинград. Ту-154 мне не нравился, в нём не было отдельного “кабинета“, он был абсолютно не предназначен для захода по ОСП, к локатору нужно было тянуться. Короче Ан-24, с вдвое большей скоростью. Правда, и летал он почти что, на 5000 километров.
Но, даже Люда, сказала, что роль штурмана на Ту-134 более заметна. В общем, только одно обстоятельство и говорило в пользу 154-го – я пролетал на 134 уже 8 лет и пора “лошадку“ менять. Я согласился, и родители были первыми, кто узнал о будущей перемене.
Конечно, на переучивание хотелось бы поехать летом, когда Люда была бы рядом.
Но, всё надо делать вовремя и я уже настраивался.
На следующий день, мы готовились лететь в Москву. Опять меня встречает Ленар.
- Начинаем летать в Скандинавию, а ты, слышал я, знаешь английский, не возражаешь ли против участия в этом, а что до 154-го, то позже поедешь. Но надо пройти тестирование на английском и курсы английского впервые начинаются у нас в Архангельске.
Этот вариант был совершенно замечательным и я не задумываясь, согласился.
В очень дождливый день, в середине сентября, когда хороший хозяин не выпустит на прогулку собаку, я собрался на тестирование. По пути, проверив почтовый ящик, я получил, наконец, письмо от Скотта, который писал мне только с сентября по апрель и даже не прочитав его, пришёл на тестирование. Тесты были для меня предельно простыми и я, углубился в прочтение письма от Скотта. В общем, как выяснилось, английский знал только я и мой авторитетный Александр Л.
Курсы английской фразеологии “Sky Talk“ должны были начаться уже через пару недель и вдруг меня отправляют в отпуск.
Я пришёл к командиру отряда, Борису Михайловичу П., пытаясь выяснить, в чём дело. Борис Михайлович молчал, но в то же время, от куда-то появился какой-то мужик, которого я видел второй раз в жизни и убеждённо стал доказывать мне, что нет никакой гарантии, что, переучив меня я не убегу в Питер. Мужик тот, оказалось, был заместителем командира ОАО. Оказалось, что Васю Попеля, всенародно избранного нами лидера, спровадили. Бывший его зам. стал теперь командиром ОАО, а тот мужик, отучившись в Академии, и стал его замом.
Архангельское Авиапредприятие начали делить на аэропорт и авиакомпании. Теперь на каждого лётчика стало приходится ещё больше нахлебников . В общем поехал я в нашу управу правды искать. Главным штурманом Архангельского Управления был Лыков Николай Павлович, человек очень серьёзный.
Пришёл, рассказал. А Николай Павлович мне и говорит:
- Ты в Питер дёргался?
- Дак ведь я Питерский, как же мне домой не дёргаться?
- А в Москву?
- Очень через Океан хотелось летать, и шанс у меня был.
- А если мы тебя переучим, то где гарантия, что ты опять не дёрнешься?
- Кто мог, тот уже там, а я уже устал и в очередь за блатняками вставать не хочу.
- Ладно, поедешь на английский в Ленинград, там группа из Котласа уже учится. Я сейчас Борису Михайловичу позвоню. Поезжай в отряд.
Я был очень доволен и поехал в отряд. В отряде Борис Михайлович дозвониться до Котласского командира ОАО не мог и предложил это сделать мне. Я слегка обалдел от такого, но в этот самый момент вошёл заместитель нашего ОАО и закричал, что наши люди в Ленинград, в Академию с Котлашанами ездить не будут, так как у нас у самих открываются эти курсы и потом Котлашане, из-за меня будут ездить учиться к нам, бесплатно, а это немалые деньги.
Начавшаяся какая-то делёжка была мне абсолютно непонятной, более того она уже становилась похожей на бред, поэтому я покинул кабинет командира отряда, плотно закрыв за собой дверь, так что, штукатурка начала сыпаться.
Вышел я в коридор посередине, где новая авиакомпания Архангельские Воздушные Линии уже заканчивается, и начинаются владения авиакомпании Север, которая имеет на эксплуатации самолёты Ан-26. Нет, но вы понимаете, что был единый Объединённый Авиаотряд с самолётами Ан-24, Ан-26 и Ту-134, на борту, которых было написано АЭРОФЛОТ. Этот ОАО делился на 3 отряда. Соответственно 392 ,422 и 312. Вышел я на эту середину и закурил. Стою, курю, пытаясь, что-либо понять.
Вдруг выходит командир авиакомпании Север, мой знакомый и говорит мне, что будут получать Ил-76. Это такой большой транспортный самолёт с 4-мя реактивными двигателями. И такие молодые парни с 1-ым классом, и высшим образованием, и отлетавшими на Ту-134, типа меня, будут очень нужны! Предложил мне написать рапорт на переучивание. Мной был написан рапорт No 1.
Настроение замечательное. На самом деле, Ил-76 были закуплены Череповецким Металлургическим Комбинатом и “уже стояли носами на Архангельск“.
Так как мне было предложено пойти в отпуск, я и полетел в Ленинград.
Когда я прилетел в Ленинград, то почти тут же раздался телефонный звонок. Это был Андрей Р. Он мне сообщил, что в Питере подняли дела 1985 года, вспомнили про меня и просили его найти меня и сообщить, о том, что бы я срочно шёл к командиру Лен. ОАО.
В общем, ситуация: написан рапорт на Ил-76, вроде, как я должен начинать полёты в Скандинавию, вроде мне предложили Ту-154. У меня уже есть квартира в Архангельске и все мои друзья там, в Архангельске, как посмотрит Люда на переезд. С другой стороны мои родители, любимый город, моя Родина, отсутствие квартиры и хвост очереди за теми, кто легко перебрался ещё в 85. Что делать?
Через Площадь Мира (Сенную) я зашёл в бюро обмена, чтобы узнать о возможности размена свей квартиры в Архангельске, на что-нибудь в Санкт-Петербурге и после этого поехал к командиру Лен. ОАО.
Встретил меня командир хорошо и узнав, что с переводом в Ленинград проблем не будет (перевод в Шереметьево у меня был) только и спросил, когда я приступлю к работе.
- Через месяц - выпалил я.
- Почему? - удивился он.
- Командир нашего отряда в отпуске, а без него меня не отпустят.
На самом деле я уже устал. Я устал от надежд и обещаний, от постоянной дерготни, поэтому я и решил всё пустить на самотёк.
Отдохнул я весело. Из Франции вернулся мой друг Дима, поэтому мы проводили с ним всё время и за слушанием Pink-Floyd, и лёгкой выпивкой кофе. Время прошло легко и незаметно.
Вот я и в Архангельске. Начало ноября и всюду лежит чистый снег. Работы, как обычно было немного. На английский меня не послали, на Ту-154 тоже, а Ил-76 так и стояли носом к нам, в Архангельск.
Люда, как-то, мне сказала, “Лучше быть своим среди чужих, чем чужим среди своих“, и моя работа закипела. На переучивание не посылаете – ухожу, вот мой перевод!
- Но перевод то в Москву!
- Так ведь меня уже нет!
Я уже был у юриста с вопросом, чем отличается перевод от увольнения.
- Отработкой в два месяца. Но если вы едете учиться или меняете место жительства, то увольнение предоставляется без отработки в срок вами указанный. - был ответ.
Я уже настроился на борьбу, дополнительно ещё и, узнав, что меня просто сгноят на Ту-134, когда узнали, что меня могут взять на Ил-76 в авиакомпанию “Север“.
Я хотел только одного - интересной работы. Мне уже было 31!
Как-то меня довозил до дома начальник управления Б.И. Задорин. Замечательный человек. Он предложил мне свою помощь, но рубеж уже был пройден и кембирленовые трубы с их алмазами в Архангельской области меня не трогали, как и радужные перспективы в целом.
Было мне плохо. Мои друзья, второе рождение, счастливых десять лет, проведённых там, родившийся в Архангельске ребёнок и место, где меня учили летать…
Я терял свой экипаж, я оставлял своих друзей. Игоря Мирошника и Сашу Ермолаева.
Про Игоря я уже писал, не писал про Сашу.
Саша . летал в другом экипаже и штурманом там, был Александр Лесов., который был оьъектом моего подражания.
Саша. пришёл в Архангельск, как и я, но после окончания Актюбинского Высшего лётного училища на Ту-134 и мы с ним познакомились и подружились в году 85.
Саня - большой и очень добродушный. Когда Александр Лесов. ушёл в отпуск, я целый месяц летал в его экипаже. Летал я, видимо, очень хорошо, что даже их Командир Тараненко Анатолий Андреевич лестно обо мне на разборе отозвался. Очень у нас красивые полёты с Сашей получались, и много нового он мне показал! Потом Сашу переучили на Ту-154, но наша дружба ещё долго продолжалась. Я уже был в Ленинграде, а Саша летал в Домодедово и из кабины почти не вылезал. Сначала летели, а потом самолёт разгружали. Вонючий, первобытный капитализм пришёл и этим всё сказано…
Но с Санькой гуманно поступили. Перед тем как вышвырнуть его, дали 200 часов до пенсии долетать, потом Саша в ночных клубах кем-то там работал и лишь после 2000 года, пришёл к нам в Пулково и сейчас летает уже Командиром на Ту-154!
Но выбор уже сделан. Через транспортную прокуратуру мне подписали рапорт на увольнение.
Хотелось уйти с переводом.
Главному экономисту компании в трёхдневный срок, подконтрольно, поручили посчитать, сколько же стоит штурман 1 класса со всеми допусками и прочее и прочее.
Главный экономист Несифоров, как и в первый день, сидел, покачиваясь в кресле.
- Я не знаю, как это считать, нет методики.
- Напишите, что я стою 10 тысяч.
- Ну, десять тысяч, то вы загнули.
- Хорошо, напишите 30 тысяч.
- Давайте я напишу, что вы стоите 50 тысяч.
Забавно было это всё наблюдать. После установленной стоимости, мой рапорт представлял уже из себя некую бумагу, на которой в верхней части были резолюции Питерских начальников с резолюцией “ВЗЯТЬ”, а в нижней части, этого уникального документа “Отпустить, после выплаты 50.000 рублей за подготовку штурмана 1 класса“. Командиром Архангельского ОАО был В.С. Антропов, который очень по-деловому отнёсся к моей стоимости и бросил мне: “Давай уже езжай“.
Я ему и говорю: “Вам деньги в полиэтиленовом пакете везти или как? И вообще, может я у них попрошу чуть-чуть по- больше, а то кроме квартиры на Севере я ещё ничего не заработал“.
- Ты сначала договорись, а там уж поговорим.
В Питере просто обалдели от такого документа и от греха подальше даже приняли меня на работу 30 ноября, в воскресенье, а в Архангельске уволили 29 ноября в субботу. Самую активную роль в этом сыграл Валентин Михайлович Ермолаев, который был в ту пору командиром Лен. ОАО, а уже позже он созвал экономистов и отправил меня в Архангельск, с заданием подписать перевод задним числом, потому как я мог потерять всю выслугу, которая уже тянула на ящик коньяка!
С этим заданием я справился и по документам я попал в Питер даже по переводу.
Провожать меня собрался весь экипаж. Александр Волков, Сергей Пономарёв, Михалыч - Михаил Михайлович Чепурнов. ”Полетали“, попили. Они мне картину с нашим морем подарили на память, а на обратной стороне написали: ”Лёша! Не забывай, что есть на свете кусочек неба, кусочек суши и кусочек воды, а также товарищи которые помнят тебя в нашем Архангельске”.
Умер уже Саша и не успел я на его похороны. Он не дотянул даже до 50. После моего отъезда он летал ещё год-полтора, и язва желудка переросла в рак.
Серёга с Михалычем были сокращены перед самым вводом Серёги в Командиры. (Когда народу жрать не на что, какие уж полёты!) Иногда Серёга и Михалыч приезжали ко мне, иногда я к ним. А когда меня “УБИВАЛИ“ в Москве на ЦВЛЭКе, Серёга звонил мне в больницу каждый день, чтобы поддержать морально. В больнице, конечно, очень возмущались по поводу многочисленных мне звонков, а потом лишь стали просить, чтобы звонили вечером.
Мы с Серёгой остались. Мой любимый Экипаж.