Лес тяжело дышал. Раскидистые кроны то опускались, то поднимались.
Обиталище чёрного древа заботливо разделило лес на две равные части. Пустые окна мрачно взирали на грешный мир. Двери, плотно закрытые, по непонятным причинам скрежетали и гудели, ведомые ветром. Блуждающий путник мог попасть под влияние иллюзии и впасть в заблуждение, заключающееся в том, что двери предупреждали всякого приближающегося к старому, ветхому и уставшему дому.
«Круглые, идеальной формы… Вылепленные самой природой. Чёрные, как чернила неудавшегося писателя. Синие, как розы. Зелёные, как крылья бабочки. Серые, как мышиные хвосты. Коричневые, как чрево земли… Идеальны в своей простоте…»
Красные простыни. Чёрное древо кругом всего. Зелёные лампы. Засохшая кровь. Запах гнилой травы. Дым благовоний. Стальные обручи и ржавые наручники. Сотни глаз. Сотни глаз. Живых и свежих.
«Убаюкаю малютку. Будет спать она теперь. Крепко-крепко будет спать…».
Она страшно улыбалась, скаля желтоватые зубы. Дрожащие, почерневшие пальцы сжимали лиловую тряпичную куклу.
«Убаюкаю малютку. Будет спать она теперь. Крепко-крепко будет спать…».
Красные волосы ниспадающие до пола… Прямые и горящие. Розового цвета глаза. Некогда светившееся искренней добродетелью. Трупного цвета кожа. Кожа, пережившая гниение.
Пухлые губы судорожно кривились и ухмылялись.
«Убаюкаю малютку. Много крови будет пить. Будет пить и будет жить…»
Чёрная, горделивая кошка изогнулась и застонала.
«Убаюкаю малютку. Слышишь? Слышу запах карих глаз».
«Я буду любить Тебя вечно».
Трава яростно зашипела и зашевелилась. Трава цеплялась за подол белого платья. Трава хотела спасти и уберечь.
Чёрное древо манило путницу. Обладательницу карих глаз. Слышался запах земляники и ванили. Чудилось тепло. Чья-то рука нежно обхватила за талию. По телу пробежали мягкие колики. Нежное дыхание согрело тонкую шею. Мягкие губы осторожно целовали юную грудь.
«Я буду любить Тебя вечно».
-Кто ты?
- Просто иди за мной…
И она повиновалась. Она хотела повиноваться. Она не хотела расставаться с этими гипнотирующими прикосновениями.
Стройная женщина вела хрупкую девушку за собой. Нежно сжимая её ладонь, играя с грациозными пальцами пианистки.
Девушка была готова раствориться в этой женщине с красными волосами. Красное и чёрное. Переплетаясь, было связано узами искрящихся импульсов.
Красные простыни… Чёрное древо вокруг всего. Зелёные лампы… Девушка в оцепенении смотрела на свою Госпожу. Нежное дыхание согрело тонкую шею. Судороги опустили девственное тело на твёрдый и грубый пол. Нервные, холодные прикосновения старухи. Шершавые руки одели эти ужасающие, ржавые наручники. Тело не слушалось больше. Госпожа провела своим скользким и шершавым языком по юным щекам, стройным ногам и белоснежной груди.
«Я буду любить Тебя вечно»
Острые ногти обследовали опустившиеся от отчаяния веки.
«Карие. Я чувствую этот запах. Запах лаванды, смешанной с ванилью и мёдом…. Карие….»
Морщинистые пальцы приподняли прозрачные веки. Кровавые слёзы. Крики смерти. Боль веков. Привкус сладострастия.
«Круглые, идеальной формы… Вылепленные самой природой… Теперь и карие»
Тьма накрыла всё кругом. Чёрные и красные блики сквозь призму бытия. Где всё началось? Где всё остановилось? И почему? Что мы можем знать? Где мы? Где мы все? И что мы ищем здесь?
«Убаюкаю малютку…»
На лице куклы появились карие глаза…
Госпожа плясала и кружилась, потирая руки, омоченные в невинной крови. На полу лежало тело бесподобной девушки с длинными чёрными волосами. Безжизненное тело не видящее ничего….
«Мне нужны твои глаза. Иди за мной».
«Мне нужны твои глаза. Иди за мной».
И они шли… Никто не мог устоять. Сотни глаз. Сотни жизней.
Сотни жизней за одну, но вечную.
Старуха почувствовала запах синей розы с чёрными шипами…
«Она нужна мне! Чёрные глаза…»
Девушка лет двадцати встревожено вскочила с насиженного кусочка земли. Повсюду эхом раздавался чарующий голос полный первобытной страсти.
Облака низко-низко склонили белоснежные головы.
- Где ты?
- Я здесь.
- Иди ко мне.
- Но я не могу.
- Мне нужны твои глаза.
- Твой голос…
- Иди за мной.
Миндалевидные глаза сощурились, полные упрёка и страха.
- Я знаю Тебя?
- Иди ко мне. Я буду любить тебя вечно.
- Твой голос…
Девушка отчаянно сопротивлялась движениям тела.
- Мария, иди ко мне.
- Кто ты?
- Я – та, кто будет любить тебя вечно.
- Нет, ложь! Это ложь!
Старуха изнемогала. Силы покидали её.
- Иди, иди за мной. Я приглажу твои мягкие, чёрные кудри.
- Не понимаю... Этот голос. Твой голос…
- Иди за мной. Я буду любить Тебя. Вечно.
Мария крепко зажала уши. Плоть не хотела слушать разум. Тело рвалось на зов голоса. Ступни горели, желудок трепетал, а в ушах стоял невыносимый звон… И этот голос… Дробящий, сладкий, терпкий, колкий и ядовитый.
Чёрная рама зеркала плыла перед глазами. Хихиканье, ужасающий смех… Грязное стекло, пугающее отражение, кислый запах… Вонь, пропитавшая всё кругом.
- Смотри на себя, моя любовь…
Кровь грязно-бардового цвета медленно стекала по белым щекам.
Глухое и слабое: «Пустите меня…прошу…»
Крыса, побрезговавшая домом из чёрного древа. Кончившееся слёзы. Сотни глаз… Вонь, пропитавшая всё кругом.
«Убаюкаю малютку…»
Этот голос… Древний и бессмертный. Голос дьявола…
Сон, из которого нет возврата, нет спасения. Сон и страх так подходят друг другу. Зачем сопротивляться?
Глухое и слабое: «Пустите меня…прошу…»
Чёрное древо молчало. Молчало из страха. Страх божественен. Но у страха два лика, разных и непохожих.
Костлявая рука опустилась с еле слышным треском на пропитанный молодой кровью грубый пол.
Сотни глаз и одна пара в угоду хозяйки...