Алексей Зуев
Сказ о «TaleTech» или сказочные технологии.
«TaleTech» это сокращенный термин придуманный автором и который переводится как «сказочные технологии» т. е. полное его написание по-английски «Tale Technology». Это попытка показать историю кибернетики и пути реализации сказочных технологий современными кибернетическими средствами в окружении сказочных персонажей. В диалогах и поступках героев раскрыть суть научных терминов и понятий, показать самые современные достижения кибернетики и компьютерной техники с элементами фантастики. Автор предполагает, что читатель знает, что такое компьютер, видел его и может быть играл хотя бы в одну из многочисленных компьютерных игр, а также ему известно, что такое программа, робот, чип... А также он любит, и уважает русские народные сказки.
Вместо предисловия
“Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Колдун несет богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою-Ягой
Идет бредет сама собой;
Там царь Кащей над златом чахнет;”
А. С. Пушкин “Руслан и Людмила”
Пролог
Диво дивное, чудо чудное.
В те давние времена, когда мир был наполнен лешими, ведьмами да русалками, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, в то самое время жил-был царь по имени Горох.
Однажды разослал царь Горох гонцов во все края, во все царства-государства. И велел созывать всех у кого есть чудо чудное да диво дивное на состязание. Чье чудо чудное, да диво дивное разгадает правильно три загадки, тому взамен было обещано еще при жизни царя половина царства, а по смерти и все.
Съехалось на состязание претендентов видимо невидимо. Привез каждый из них чудеса, да дивы о которых раньше никто не слыхом не слыхивал и видом не видывал. Наступил день состязания. Собралось народу несметное количество. Поглазеть на чудеса, да себя показать. Много и заморских гостей понаехало. Собралась толпа пестрая, разноцветная, да разноголосая. Кроме русского говора, слышался там разговор аглицкий, немецкий, да гишпанский.
Выделялись среди толпы две странные личности. Выделялись они не только одеждой и поведением, но и разговорами. На лицо, а это были мужчина и женщина, возраста оба уже не молодого. Одеты они были так. Мужчина в джинсах - “варенках” синего цвета с заклепками и наклейками, в высоких белых кроссовках и футболке черного цвета с большими и разноцветными буквами на груди “BOSS”. В одной руке он держал куртку такого же качества как штаны, в другой очки, а на плече висела черная сумка на ремне. На голове у него была синяя пластиковая кепочка в сеточку с длинным козырьком. Женщина же была одета в старом и рваном платье, босиком, с растрепанными волосами и с метлой в руках. Женщина выглядела старухой, а мужчине издали можно было дать лет пятьдесят. Хотя приглядевшись повнимательнее не трудно было сделать вывод, что они скорее всего ровесники.
У “старухи” глаза были на выкате и нос крючком, мужчина издали казался красавцем, а в близи был намного страшнее и уродливее. Они часто вскакивали со своих мест, размахивали руками пытаясь видимо что-то доказать или в чем-то убедить друг друга. Иногда легкий ветерок доносил отрывочные фразы их разговора:
Когда уже будут начинать, - бурчал “красавец”, - Я не могу так долго ждать, у меня сегодня еще два мероприятия: собрание сотрудников отдела материализации и открытие выставки кибер-искусства.
“Старуха” оборвала его тоном не терпящим возражений: Помолчите, дорогой Кэш, Вы на работе, так будьте добры хоть здесь поработать, а то у вас не всегда хватает времени потрудиться на вашем рабочем месте. Зато, я слышала, оно у вас всегда в избытке для разговоров с молоденькими сотрудницами, особенно с теми кто носит короткие юбки. И еще, мне доложили, что вы опять взяли новую секретаршу...
А у Вас секретаршей Ваша внучка, я же ничего не говорю. В добавок Вы же знаете, что я не равнодушен ко всему прекрасному..., - пробормотал он.
Наконец вышел на крыльцо царь. Все стихло и он начал загадывать свою первую загадку. И тотчас совсем рядом появилась река. На одном берегу реки находился лодочник с лодкой, волк, коза и капуста. Как оказалось их нужно переправить на другой берег. Лодка, кроме лодочника, вмещает лишь еще одного из пассажиров включая капусту. При этом нельзя оставлять наедине волка с козой, а также козу и капусту.” Царь Горох указал на лужайку на берегу реки. И все увидели. На лужайке бродит волк, пасется коза и лежит ворох капусты. В воде, у самого берега качалась на мелкой волне небольшая лодочка. Около лодки, по берегу, бегал лодочник – мужик с бородой лопатой в рубахе малинового цвета и в светлых холщевых штанах заправленных в сапоги. Лицо лодочника было растеряно. Он бормотал: Что мне делать! Что мне делать? Все пропало! Все пропало! Скоро сядет солнце, а я никого не перевез. В темноте коза съест капусту, а волк – козу. Все пропало!
Откуда ни возьмись появился странный предмет. Он был похож на шар и передвигался на колесиках. Шар блестел и переливался в лучах заходящего солнца. Впереди у него было крупно написано «GPS» и ниже мелко «General problem solver». «Универсальный решатель задач», - перевел я. Робот важно катился по невысокой траве лужайки и громко вещал, - «Решаю любые задачи! Решаю любые задачи».
Затем он вдруг остановился, увидев бегающего по берегу мужика, повернулся к нему и продолжил свои «призывы»: Любая задача должна решаться так, как решаю ее я.
«Какой самодовольный болван!», - послышались возгласы с разных сторон.
Мужик тоже заметил робота и внимательно стал слушать о чем он так энергично «вещает» и наконец поняв о чем идет речь решил обратиться за помощью к этому странному «существу»: Мил человек, помоги мне перевести волка, козу и капусту на тот берег, будь они не ладны. Век буду тебе благодарен. Нет ничего проще, - сказал «шар». Действовать будешь так, как я тебе буду говорить. И «шар» проговорил всю последовательность действий. Мужик внимательно слушал, при этом шевеля губами, видимо стараясь как можно лучше запомнить. Затем он подхватился и бросился к лодке. Затащив туда упирающуюся козу и уже с середины реки он прокричал: Премного благодарны, мил человек! Премного благодарны! «Шар» еще с более важным видом продолжал бубнить свою старую «песню»:
Решаю любые задачи! Решаю любые задачи!
Трудна оказалась первая загадка не все смогли ее разгадать. Кто не разгадал, так и уехали восвояси ни с чем. Царь вышел снова на крыльцо и стал загадывать новую загадку еще более трудную, да мудреную. Вынул царь из ларца кубик и сказал:
- Кто сможет сложить кубик Рубика, тот победит во втором туре.
Тут «шар» увидев у царя Гороха в руках кубик Рубика внезапно остановился на половине пути и завопил: Уберите эту гадость! Я не могу ее видеть...
Развернувшись он стал быстро удаляться. Удаляясь он вопил до тех пор пока не скрылся с глаз.
Из динамика укрепленного на столбе посредине поляны последовали комментарии специалистов технического жюри. «Сложность головоломки кубика Рубика заключается в том, что для достижения цели необходимо на некотором этапе отказаться от приближения к ней, как бы специально ухудшить ситуацию, а этого универсальный решатель позволить себе не может, это не входит в алгоритм его действий. Он может идти только по пути улучшения ситуации и никак иначе. В случае же с кубиком ухудшение ситуации на определенном шаге необходимо, чтобы на последующих шагах достичь желаемого результата. Кубик Рубика оказался не по «зубам» универсальному решателю».
Настал третий, заключительный этап состязаний, тогда царь Горох и говорит:
Несмотря на то, что человеческий мозг универсальное «устройство» в глубине души человек стремится к большему; и ему хотелось бы обладать универсальным методом, позволяющим решить любую задачу. У большинства из людей это желание остается скрытым, но иногда оно проступает наружу в сказках...
Весьма приближенно человеческий мозг можно представить так. Это помещение, без окон. Внутри него отовсюду идут коридоры, много коридоров, целый лабиринт. Одни коридоры широкие и длинные, другие короткие и узкие. Коридоры освещены электрическими лампочками – одни светлее, другие темнее. И у коридоров стены не сплошные, а через каждый метр, скажем, имеется дверь в комнату, а в комнатах разные вещи навалены – в одних больше, в других меньше.
Так вот, эти вещи в комнатах – это знания человека. У одних их бывает много, у других мало. Сама система коридоров, хорошо ли они между собой сообщаются или тупики образуют, - это сообразительность человека, тот самый ум. Умный человек быстро из одного коридора в другой вещи перенесет, а глупый пока еще их из тупика выволочет.
И наконец освещение – это ясность ума, это логика. Если коридор хорошо освещен, все вещи, которые мысль перетаскивает, хорошо видны, видно, что к чему, а если коридор темный, то происходит путаница, одно принимают за другое, делают самые нелепые выводы.
Хочу чтобы Вы гости дорогие изготовили модель человеческого мозга по описанию, которое я Вам изложил. Но кроме этого чтобы этот «мозг» был таким умным, что мог сказки сочинять!
Из динамика укрепленного на столбе посредине поляны последовали комментарии специалистов технического жюри. «Одной из первых таких программ, является программа составленная немецким ученым Клейном. Правда, тексты, сочиненные компьютером, были не так интересны. Одна из сказок выглядела так. «Моревичи жили в отдаленном районе. Отец был Ерема. Мать была Василиса. Старший сын был Балдак...» Позже, советскими учеными была разработана еще одна программа, сочиняющая волшебные сказки. «Давным-давно в одном городе жили-были муж и жена. Муж с женой имели двух дочерей. Мать не любила падчерицу Василису. Мать отправила Василису к Баба Яге. Встретила Василиса яблоню. Дала Василисе яблоня совет...». Нет на свете такого дива дивного, да чуда чудного, которое отгадало бы все три загадки. И поэтому быть мне царем над всем моим царством, - сказал царь Горох закрывая состязания.
Стали расходиться гости да зеваки. Стали собираться домой и наши “знакомые”.
Где Горыныч? - спросила “старуха”. Сказал, что будет ждать на площадке за дворцом, ответил Кэш. Пойди поторопи все остальных, а я пойду приведу себя в порядок, - Добавила она и направилась в сторону царского дворца.
“Где искать и как добыть
То – Чаво – Не может быть?
Ведь его ж на свете нету,
Сколько землю не копыть!...”
Л. Филатов “Про Федота стрельца, удалого молодца”
Необычное утро..
Вы спросите кто Я? Я отвечу. Я — свободный художник. Нет. Вы только не подумайте, что я разъезжаю по российским провинциям с мольбертом в руках и рисую пейзажи где-нибудь у никому неизвестных речушек или еще что-нибудь в этом роде. Нет! Это в душе я — свободный художник, а на самом деле я обычный и даже незаметный человек — служащий, одной из многочисленных и невзрачных контор нашего города. Но вот, что со мной недавно произошло выходит за рамки обычного и обыкновенного. Об этом я и хотел бы Вам рассказать.
Так, что такое «свободный художник»? На мой взгляд, это совсем не специальность, это в некотором смысле состояние души, души открытой к восприятию прекрасного и неуемного желания делать прекрасное. Итак, я — свободный художник, а это значит, что когда я не на «службе» мне доставляет глубочайшее удовольствие и приносят полнейшее удовлетворение попытки что-нибудь написать..., что-нибудь нарисовать..., что-нибудь придумать... Насколько хорошо все это у меня получается я не знаю, так как ни кто кроме меня этого не видел, не читал и никому я ни чего не рассказывал. Но не это главное. Главное то, что все это мне нравиться делать...
Тот памятный день, когда все это случилось, начался вполне обычно. Встал я с неохотой потому, что накануне вечером поскорее закончить свои новые «соображения», засиделся и не заметил как время перевалило за полночь. В итоге не выспался и поэтому настроение с утра было скверным. Хотя погода в то утро было в моем стиле, извините как это будет по-английски «in my style». Так вот, погода в то утро была пасмурной, накрапывал дождь, но было тепло и тихо. Вся окружающая обстановка навевала покой. На остановке пришлось постоят в ожидании подходящего транспорта. Затем, как обычно, я сел в подошедший «свой» троллейбус и поехал на «службу», в общем, все ка всегда. Хотя как показывает «опыт» самое необычное начинается всегда уж очень как-то обычно, даже уныло. Вот так и в этот раз.
«Служба», где я работаю, находится в центре города, а живу я на окраине, в одном из новых микрорайонов. Поэтому, чтобы добраться от дома до места работы мне требуется минут тридцать-сорок, которые я часто использую для размышлений, если это удается в обычно переполненном людьми транспорте. Так же было и в этот раз. Я задумался и очнулся от своих размышлений, когда троллейбус уже приближался к центру и мне оставалось проехать всего пару остановок.
Очнулся я от того, что троллейбус внезапно остановился перед перекрестком, заполненным транспортом и водитель объявил, что из-за обрыва на линии троллейбус пойдет в объезд. Троллейбус свернул с главной улицы на боковую и покатил дальше. Сначала я сделал внутреннюю попытку рвануться к выходу, но потом подумал: «Куда спешить, да и зачем?» Видимо сказалось утреннее ко всему безразличие. Я остался. Троллейбус покатил дальше по тенистым, чисто умытым ночным дождем улицам. Я опять ненадолго задумался и проехал так две или три остановки. Внутренний голос напомнил: «Надо иметь совесть и идти на работу! Опоздание может вызвать недовольство начальника!» Затем прикинув, что я где-то уже недалеко от места работы, я решил выйти и пройтись дальше пешком. сокращая путь проходными дворами.
Здесь что-то не так...
Немного заплутав и уже катастрофически опаздывая, я позвонил шефу и предупредил, что я немного задержусь. Пройдя скозь несколько дворов я заметил странное ни к чему не обязывающее объявление. Оно гласило: «Любой ценой старайтесь избежать паники! Когда что-то, что сразу не очевидно, но Вы чувствуете, что получается не так как надо, пользуйтесь двумя незаменимыми правилами: успокойтесь и подумайте». Окончательно я понял, что здесь что-то не так, когда проходя по двору одного из домов я услышал сверху скрипучий голос: Аленушка, Иванушка домой! Завтракать!
От внезапно раздавшегося откуда-то сверху голоса я вздрогнул и непроизвольно глянул вверх. Там на балконе третьего этажа стояла старуха с носом крючком, распущенными седыми волосами, худая и с глазами на выкате. Но, что меня больше всего поразило, так это то, что вместо одной ноги у нее был какой-то уродливый костыль!
Кусты сирени рядом со мной зашевелились и из них выскочила девчушка в шортах и светлой футболке, а за ней совсем маленький серенький козленочек... Пока я тупо соображал, глядя на все это, что где-то я уже это видел, слышал, читал и вообще черт меня побери. Эта парочка скрылась в подъезде и двор снова опустел. Я все еще продолжал тупо соображать. Чувство необычного стало еще сильнее и я ощутил какой-то холодок внутри, который монотонно, как дождь, застучал: «Здесь что-то не так... Здесь что-то не так..». Какая мерзкая старуха и какая странная парочка? - подумал я, - И какой противный голос!
Преодолевая бурю чувств, бушевавших во мне, я подошел к старичку, сидевшему, как оказалось, неподалеку от меня на скамейке в тени деревьев и спросил:
Дедушка, позвольте у Вас поинтересоваться. Вы не знаете кто эта старуха, которая выходила недавно на балкон третьего этажа? Как не знать, знаю. Старуха говоришь, да стара она стала посчитай годков не одна тыща. Но, когда приоденется, да макияж, да маникюр всякий — не узнаешь. А по утрам она двор подметает - «следы заметает». Странность у нее такая. Видимо что-то с тех давних времен у нее осталось. Вон и инструмент ее стоит.
И он указал палкой, на которую опирался, на дверь небольшого саря, окруженного со всех сторон зарослями кустарника. Присмотревшись повнимательнее к тому месту куда указывала палка я увидел там несколько не то корзин, не то бочек довольно больших размеров. Если бы туда влез человек среднего роста то край «бочки» ему наверняка был-бы по пояс. В общем это были довольно приличных размеров емкости изготовленные из дерева. Рядом стояли несколько метел...
Меня что-то снова насторожило. Например, почему у метел такие длинные ручки? Ведь старуха маленькая и ей просто не удобно мести такими метлами. И что это за громадные и неудобные, и опять же без ручек, «ведра» для мусора похожие на ступы? Стоп, что? Ступы!
Между прочим приятная женщина, многим нравится, - продолжил старик, - И работает где-то большим начальником то ли в институте каком, то ли в лаборатории, то ли конструкторском бюро. Не соображаю я них ничего, да и зачем все это надо, что они там придумывают, да конструируют. Та к это все можно сделать намного проще и без всякого на то труда и времени. Но это я так, отвлекся. Между прочим награды имеет в том числе и орден «За доблестный труд».
Да, что Вы говорите! Награды? «За доблестный труд», - отозвался я. А сам подумал: «А метла, а ступа, а нос крючком... Директор какого-то института... Можно сделать намного проще... Как так?
Меня как-то непроизвольно потянуло поближе к сарайчику, рассмотреть то место, где стояли «дворницкие принадлежности». Так и есть. «Без странностей здесь явно не обойдется» - думал я. Сарайчик представлял собой избушку, которая как ни странно стояла, но стояла она отнюдь не на земле. Фундаментом ей служил пень громадных размеров, от спиленного когда-то давно, приходилось только догадываться каких размеров, дерева. Мне стало вдруг казаться, нет я был уже полностью уверен, что обязательно должен был быть «столетний» дуб и только дуб! Отчего-то вспомнилось четверостишье, кажется из «Руслана и Людмилы»:
«У лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том;
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом.»
Ну, и избушка, прямо «избушка на курьих ножках», - подумал я..., - А где же тогда кот и цепь? Нет, здесь явно что-то не так!
Все дело в «бумажке»...
Я стоял посреди незнакомого двора. Вокруг никого не было. Старичок, сидевший на скамейке, как-то незаметно то ли ушел, то ли исчез. Я подумал, а что если меня спросят: «Какой он был этот старичок? Что я могу рассказать о нем? Сделаем маленький тест на цепкость памяти!»
Немного поразмыслив я пришел к выводу, что в старичке тоже было что-то странное, например, его длинная седая борода, а эти домашние тапочки с непомерно загнутыми носами, а эта фраза: «Все это можно сделать намного проще и без всякого на то труда и времени». Нельзя сказать что я был напуган все произошедшим, но спокойным себя считать я тоже не мог! Все это требовало более обстоятельных размышлений. Внезапно в уме всплыла фраза недавно прочитанная: «Любой ценой старайтесь избежать паники. Когда что-то, что сразу не очевидно, но Вы чувствуете, что получается не так как надо, пользуйтесь двумя незаменимыми правилами: успокойтесь и подумайте».
Что за чушь, - подумал я, - Хотя в этом что-то есть. Надо действительно «успокоиться» и «подумать». Увидев невдалеке скамейку, я решил присесть и сделать некоторые заметки, а заодно воспользоваться советом и обдумать все произошедшее.
Усевшись поудобнее я достал кусок бумаги ручку и написал:
странное объявление;
старуха с носом крючком
метла со ступой;
девушка, которую зовут Аленушка с козленком, у которого странная кличка — Иванушка;
старик в «восточных» тапочках.
А что собственно необычного произошло, - подумал я. Практически ничего. Что необычного в этой старухе, с «носом» или в девчонке с козленком и, наконец, в старике в в тапочках. В общем ничего на первый взгляд сверх естественного, за исключением, может быть, некоторых «незначительных « деталей, которые делали моих новых знакомых поразительно похожими на персонажи сказок из моего далекого детства...
Размышляя таким образом в течение примерно пятнадцати минут я немного пришел в себя. В руке у меня все еще оставался клочек бумаги с несколькими словами. Я подумал, что то что там написано я и так не забуду, а таскать с собой ненужный хлам и мусор было не в моих правилах. Я огляделся в поисках урны, для того что-бы выбросить, как в последствии оказалось, этот злосчастный кусок бумаги. Осмотревшись по сторонам, я заметил, что дворик, где я находился был как-то подозрительно чист, можно сказать даже кристально чист.
Наверное старуха постаралась, - подумал я. А в голове всплыл банальный призыв: «Чисто не там где метут, а там где не сорят!» Злосчастный обрывок бумаги был все еще в моей руке. Урны или контейнера для мусора нигде не было видно. И я решил бросить этот клочёк бумаги прямо на землю...
Позже, я много раз вспоминал этот опрометчивый поступок. Хотя это было не в моих правилах бросать бумажки или использованные троллейбусные билеты прямо на землю. Но урны то ведь нигде не было! И я бросил бумажку прямо на дорожку...
Мне показалось, что не успела бумажка еще коснуться красной кирпичной крошки, которой была посыпана дорожка, как около меня как из под земли, с двух сторо, возникли два милиционера. Первое мгновение я ничего не понял, но почувствовал, что здесь опять что-то не так! Окинув взглядом одного из появившихся я сначала не отметил ничего особенного. Все как обычно: обычная серая милицейская форма, погоны, переносная радиостанция, кобура. И еще дубинка. Дубинка имела несколько «нестандартный» внешний вид. Во-первых она была не черного цвета, а скорее цвета дерева, во-вторых имела другую форму, т. е. была без «ручки» в сторону и выглядела как обычная толстая палка с ремешком. Один из милиционеров, видимо старший по званию, сказал: Гражданин, курить, распивать спиртные напитки и сорить здесь запрещено. Пройдемте в отделение.
Я попробовал робко возразить: Я же «не курил» и «не распивал»! В конце концов я могу заплатить штраф и этим искупить свою вину. И подумал: «Вот еще не хватало что-бы из милиции пришла бумага в мою контору о моем задержании!»
Пройдемте в отделение. Там Вам назначат вместо штрафа специальные «искупительные» работы в наказание за совершенный проступок.
Другой нагнулся и поднял мою злосчастную бумажку, видимо, в качестве улики совершенного преступления. Я повиновался и мы отправились. По пути, идя вдоль стены какого-то дома я прочитал очередное «напутствие»: «Невозможно заточить карандаш тупым топором, столь же тщетно пытаться сделать это десятком тупых топоров».
Мы вышли на улицу и через несколько минут оказались в районном отделении милиции. Отделение было обычным, даже заштатным. За барьером, разделявшим комнату на две части сидел дежурный. Он спросил у моих сопровождающих: Что натворил? - и кивнул в мою сторону. Ничего особенного — мусорил, - ответил «старший». Наказание известное: от трех часов до трех суток. И продолжил задавать вопросы, но уже мне: «Ваше имя, год рождения, специальность, где работаете, где проживаете, чем занимаетесь в свободное время?
«Контора»
Те же самые двое стражей порядка вывели меня из отделения на улицу. Через пару минут подъехала большая черная легковая машина со странной эмблемой на двери. Я заметил, что эмблема состояла из силуэта головы совы и еще было что-то написано, но что именно я не разглядел. Лихо развернувшись на площадке перед отделением, машина остановилась и из окна выглянуло улыбающееся лицо водителя. Лицо сказало:
Здравствуйте. Кто поедет? Один из «стражей» подтолкнул меня вперед и сказал:
Это за Вами. Я подошел к машине и уныло проговорил: Наверное Я. Тогда садитесь и поехали. Поспешим скоро обед.
Я сел и мы отправились. Водитель был молодой парень в джинсах, кроссовках, футболке и темных очках. Кроме всего прочего, он был еще и разговорчив. Мы познакомились. Оказалось, что его зовут Семен-второй или еще Семен-водитель. «Странное имя», - подумал я и спросил: Второй — это, что фамилия такая? Нет, ответил он, - В нашей семье семь братьев и всех назвали Семенами. Так, чтобы как-то отличаться мы зовемся по номерам: первый, второй и т. д. И еще по роду занятий, я вот - водитель.
Находясь все еще под впечатлением событий сегодняшнего утра, я спросил издалека:
Семен, Вы ничего не заметили странного в экипировке милиционеров?
Он сразу понял о чем я спрашиваю и задал встречный вопрос:
Вы спрашиваете о дубинках?
Да, - ответил я.
Для меня ничего странного в этом нет. Это наше подшефное отделение милиции и я лично привозил на этой машине им это «снаряжение». Кстати вы знаете как такая дубинка приводится в действие. Необходимо только сказать: «По щучьему велению, по моему хотению — ну-ка, дубинка, обломай им бока...»
У меня не было слов что-либо сказать. Все это уже выходило за рамки здравого смысла. И я просто промолчал. Представляю какое у меня в этот момент, было выражение лица.
Мы ехали по улицам города и я уже перестал внутренне сопротивляться всему происходящему и решил будь как будет. Понемногу наступило состояние какого-то безразличия, даже апатии. Меня начало укачивать и клонить в сон. Видимо сказывалась моя ночная работа и утренний стресс. Сквозь дремоту я слушал задорную болтовню водителя и изредка поддакивал ему, иногда кажется невпопад. Но это, мне казалось, его совсем не смущало и он все продолжал и продолжал свой монолог.
За время пока мы ехали по городским улицам от центра к окраине, стояли на перекрестках на красный свет светофора, я узнал много интересного.
Например, я узнал, что здание этого фантастического учреждения о существовании которого в нашем городе я никогда не слышал, находилось за городом и имело весьма запутанную конфигурацию и архитектуру. Объяснялось это тем, что за время своего существования оно несколько раз и в разные годы достраивалось и перестраивалось. Главный корпус был очень старой постройки, что подтверждалось толщиной его стен, узкими окнами-бойницами и внешним видом средневекового замка построенного в русском стиле. Говорили,что в подвалах этой части здания можно встретить лешего и домового. Позже к главному корпусу были пристроены еще корпуса в стилях более поздней архитектуры.
Внимание заслуживала и крыша здания, по крайней мере на самой новой его части. Она была плоской и ровной и как ни странно походила на главную палубу авианосца, в любой момент готового принять на свой борт боевой самолет или вертолет. Разметка крыши сплошными и пунктирными белыми линиями и окружностями, а также присутствие в ее дальнем конце башенки высотой в несколько этажей, сплошь унизанной всевозможными антеннами и мачтами еще больше подтверждало ее сходство с палубой авианосца.
Что или кто садился и взлетал с этой площадки и с какой целью никто не знал. Хотя среди сотрудников ходили слухи, что иногда с крыши доносится приглушенный свист реактивных двигателей, а по вечерам когда спускаются сумерки и если отойти подальше от здания, то приглядевшись можно заметить отблески пламени работающих двигателей. Но все это, в большинстве случаев, только догадки и домыслы... Более сведущие в этом вопросе сотрудники уверяли, что это полоса для взлета и посадки Змея Горыныча, но тогда это мне казалось уже точно сказкой. Был еще и полигон, так сказать для “полевых” испытаний. На полигон допускались далеко не все.
Слушая весь этот рассказ у меня возникло в уме несколько вопросов на которые, я подумал, что Семен все равно ответить не сможет. А вопросы были такие. Во-первых, что такое здесь разрабатывается и зачем для этих разработок нужен удаленный от населенных пунктов – полигон? Во-вторых, почему к моей особе такое пристальное внимание? Внимание которое я ощущаю с самого утра. Вот и на этот раз, послали за мной специальную машину, хотя могли доставить и на милицейской. В-третьих, создается впечатление, что меня хотят как-то использовать. Использовать как специалиста или как генератора каких-то новых идей или как? И интересно было бы узнать чем в действительности занимается это загадочное учреждение.
Размышляя над этими вопросами я продолжал слушать, то о чем рассказывает Семен. Часто по слухам доходившим до него от родственников – в учреждении происходили странные случаи, похожие разве только на сказку. Говорили, что видели привидение в виде человеческих ног, разгуливающих по коридорам или летающего призрака пропавшего самолета F-16. Но, как сказал Семен, он лично мало верит в эти россказни.
Вот мы и подъезжаем, - сказал он указывая на здание, появившееся не вдалеке.
Наконец прибыли. Я увидел, что нахожусь за городом, на опушке леса. Рядом протекает небольшая речка, больше похожая на ручей, через который был переброшен деревянный мостик. Речка причудливо огибала здание и издали была похожа на ров заполненный водой, которым обычно окружали свои замки средневековые рыцари. Сходство с замком еще более усиливалось, если смотреть только ту часть здания, которая представляла собой часть старинной крепости.
Проезжая мостик машину слегка тряхнуло и я окончательно “проснулся”. Машина оказалась перед громадными дубовыми крепостными воротами. Я вышел из машины и подошел к двери, которая была встроена в ворота. Водитель нажал на клаксон. Отворилось небольшое оконце, из которого выглядывал громадный глаз. Глаз несколько раз мигнул, внимательно оглядывая меня с ног до головы, как будь-то изучая, на что я способен. Затем откуда-то сверху послышался голос: Заходите.
Глаз еще раз мигнул, оконце закрылось, щелкнул замок, открывающегося дверного проема. Еще стоя перед дверями, я успел заметить поднятую наверх кованную железную решетку. Зачем такие предосторожности в наше время, - успел подумать я и шагнул вперед.
Я вошел и оказался в большом мрачноватом холле. Еще, когда я выходил из машины Семен продолжал давать последние указания, куда идти и как себя вести.
Вам необходимо будет подняться по главной лестнице на второй этаж, там повернуть налево и найти двери приемной директора. Затем он еще посоветовал: Если что-нибудь увидите необычное, то ничему не удивляйтесь и ведите себя спокойно, как будь-то ничего не происходит. Я успел спросить: Что я могу увидеть? Это в некоторой степени зависит от того куда вы попадете. И уже отъезжая крикнул: Ее скорее всего нет на втором этаже и пожалуйста одевайте тапочки...
“Какие тапочки”, - хотел спросить я, но было уже поздно... Оказавшись в холле решил последовать совету Семена, так как по его словам он работает здесь уже не первый десяток лет и повидал здесь всякого, а значит был человеком бывалым и сведущим. Насчет бывалости и осведомленности я бы еще и согласился, а вот насчет “десятков лет” было весьма сомнительно, так как на внешний вид ему было от силы лет двадцать.
Я поднялся на второй этаж там мне открылась часть закругляющегося коридора, освещенного электрическими бра в виде свечей в подсвечниках. Пол был выслан ковровыми дорожками. И я сразу заметил, что были они абсолютно чистыми и совершенно как новые и сразу сделал вывод, что: Это может быть только в случае, если посетители и сотрудники в этом коридоре летают по воздуху или вообще здесь никто не ходит. Обычно в различного рода заведениях если и есть ковры и дорожки, то зачастую они так вытоптаны и затерты, что на них больно смотреть.
Только я проговорил в уме эту мысль, как заметил немного в стороне полку с громадными тапками, какие бывают только в музеях и их одевают перед тем как начать осмотр экспозиции. Сверху над полкой красовалась надпись: “Одень вторую обувь!” и ниже “Не сорить!”
Помня злосчастную бумажку из чистого дворика, откуда меня не так давно изъяли, а также советы водителя, я решил не подвергать себя очередным испытаниям и просто выполнять все эти категорические требования.
Я выбрал пару тапок и одел их поверх обуви. Как только мои ботинки оказались внутри этих громадных “лыж”, я сразу почувствовал, что стал как-бы немного выше. И действительно, нагнувшись я увидел, что “стою” в воздухе сантиметров на пять над уровнем пола. Я попробовал шагнуть. Получилось. Шагать было легко, ноги чувствовали прочную опору, как будь-то я стоял на твердом и прочном полу. “Так вот в чем секрет не вытаптанности ковров, - подумал я.
Оглядываясь по сторонам я двинулся вдоль коридора. По стенам висели картины в больших золоченых рамах. Проходя мимо я заметил ярко выраженную тематику русских народных сказок. Картины были двух типов: настоящие, т. е. те, что написаны красками, такие как “Аленушка”... и объемные с видами девственной растительности среднерусской полосы, сделанные с явным применением новейших технологий.
Наконец я достиг дверей около которых на стене висела табличка “Приемная”ю Я толкнул дверь и вошел. За столом сидела миловидная девушка, мне даже показалось, что я сегодня ее уже где-то видел. Я сказал: Здравствуйте! Мне нужен директор. Здравствуйте, - сказала она, - меня зовут Алена. Я секретарь-референт.
Затем она спросила: Это Вас привез Семен? Да, - ответил я. Директора сейчас здесь нет. Она у себя в рабочем кабинете, который находится двумя этажами ниже, в подвале. Я вас сейчас туда отправлю. Встаньте, пожалуйста, вот сюда на этот квадрат. Это лифт. Сейчас вы опуститесь вниз и окажитесь как раз перед дверями ее кабинета, она вас там ожидает.
Я встал на квадрат, очерченный и выделявшийся цветом и он начал бесшумно проваливаться вниз. Не прошло и нескольких секунд, как я оказался двумя этажами ниже, в подвале. Если это место можно было так назвать. Хотя по комфорту, помещение куда я опустился не уступало тому откуда я прибыл. Никакой таблички на дверях не было. Потоптавшись немного в нерешительности и наконец собравшись с духом я легонько постучал в дверь и вошел.
Светский разговор
За столом кабинета, куда я попал, сидела женщина на вид средних лет и что-то писала. Взглянув на нее мне показалось, что я сегодня где-то ее встречал. “Кого же она мне напоминает?” - задавал вопрос я сам себе. “Ну конечно же ту старуху с балкона третьего этажа. Того самого дома из двора которого я и попал в отделение милиции, а затем сюда!” Все сегодняшнее утро промелькнуло у меня в голове, как в ускоренном фильме. “А секретарша на втором этаже? Так это та самая Аленушка, которую “старуха” звала завтракать. Ну и дела...”
Я осмотрелся. Кабинет был выдержан даже не под старину, а скорее под древность. Стены были выполнены под бревна, а пол и потолок под грубо оструганные доски. Таким образом внутренности кабинета напоминали “избушку лесника”. Пол и потолок были покрыты чем-то прозрачным, делающим “грубо оструганные доски” абсолютно ровными и гладкими. На полу лежал большой и толстый ковер. Окно было большое, из цельного стекла. Кабинет светлый, несмотря на то, что окно выходило прямо на лес. Напротив окна был расположен камин, выполненный под русскую печь. Почти посредине кабинета стоял большой дубовый стол. На нем был установлен компьютер, несколько телефонных аппаратов, письменный прибор и настольная лампа. Вдоль стен стояли “лавки2, нечто похожее на длинные мягкие и узкие диваны без спинок. Светильники были выполнены в виде “горящей лучины”. За столом стоял деревянный стул с высокой спинкой и подлокотниками. Над стулом, сбоку, висела клетка с попугаем. В дальнем углу виднелся маленький деревянный столик и стоящие на нем видео плеер и телевизор.
Неожиданно оживился, спавший до этого попугай. Он встрепенулся, нахохлился и закричал истошным голосом: Все машины свободны! Все машины свободны!
В кабинете кроме женщины сидящей за столом был еще мужчина на вид среднего возраста. По их внешнему виду было заметно, что они видимо о чем-то недавно спорили. Когда закричал попугай женщина от неожиданности вздрогнула и ее настроение бывшее до этого отнюдь не радужным, еще более ухудшилось и она произнесла раздраженно:
Милый Константин, у Вас снова кажется что-то не слава богу.
Вы сильно изменились дорогой Константин, - продолжила она, после того как лишились бессмертия. Стали какой-то легкомысленный. Одни “девочки” у вас на уме. Придумали себе новое имя – Кэш, кстати “кэш” французское слово и переводится как “тайник”. Начали заниматься какими-то несерьезными проблемами. Втянули туда почти половину моих сотрудников. Научных разработок почти нет. Все какие-то картинки, стишки, мультики да песенки. Не серьезно все это. Подумайте хорошенько над этим.
Давайте посмотрим Ваши отчеты по научной работе за прошедшие месяцы. Вы придумываете идею, которая образно говоря “выеденного яйца не стоит”, затем украшаете ее описанием в “греко-латинском” стиле и приносите ко мне. На вашем языке это, кажется, называется “боевая раскраска дикаря”. Я конечно понимаю, что никакая мысль не ухудшится только из-за того, что в отчете ее “раскрасят” уравнениями из модного учебника. Но это можно сделать в отчете для заказчика, для облачения Вашей “ценной” мысли в “математический каркас” солидности. Но зачем это мне?
Помолчав немного она продолжила в том же нравоучительном тоне:
Вот и сегодня, Ваша единственная разработка не выдержала контрольных испытаний заказчика.
Но и Ваша, дорогой директор, тоже показала себя не лучшим образом..., - возразил он.
Неожиданно в открытое окно кабинета влетела сова. Странно, подумал я , ведь совы летают обычно ночью. Сова села, чуть сзади директрисы и на уровне ее головы и начала “ухать”, как-бы что-то рассказывая. Видимо она действительно что-то рассказывала, потому что директриса время от времени качала головой, как-бы подтверждая, то что она поняла о чем ей сова говорит.
Ну, а Вы, наш молодой друг, должны будете выполнить три задания: во-первых очистить подвалы от вирусов; во-вторых слетать в одну из заокеанских стран за новым микрочипом; в-третьих помочь разрешить одну научную проблему. На все это мы Вам даем три дня и три ночи. В случае невыполнения Вас придется отдать на съедение чуду-юду двенадцатиголовому. Вы конечно же понимаете, что последнее это шутка. Кстати познакомтесь это мой заместитель Константин Бессмертный. И она кивнула в сторону мужчины, находящегося тут же в кабинете.
Дорогой Константин, Вы свободны, а с этим молодым человеком мы еще побеседуем.
Дорогой друг, - сказала она, когда ее зам вышел, - Вам предстоит выполнить, как я уже говорила, три задания. Но меня сейчас интересует – третье. Я буду с Вами вполне откровенна. Мой заместитель Константин пытается специализироваться на проблемах кибер-творчества. Так вот не могли бы Вы посодействовать нам в разработке данного направления. Я знаю, что Вы интересуетесь этой проблематикой. Подумайте над моим предложением. Мы с Вами еще встретимся через пару дней, тогда Вы мне скажите, что Вы решили и что можете нам предложить. А сейчас Вы свободны. Пойдите к нашему завхозу и он решит все Ваши, так сказать, бытовые вопросы. Досвидания.
Я также попрощался и направился к выходу. Меня во всем этом разговоре мучил единственный вопрос: откуда она знает, что я “этим” интересуюсь? Когда я уже шел к выходу, услышал в след: Обязательно посетите наш музей. Вам это будет не только полезно, а даже просто необходимо.
Оказавшись снова в коридоре я решил пойти на поиски завхоза. Кабинет завхоза что-то нигде не попадался, зато вскоре я натолкнулся на дверь с надписью “Музей”.
Конец первой части.
Часть вторая
Задание первое: Суперчип.
Музей-призрак.
“Если бы автомобильная промышленность
добилась таких же успехов, как вычисли-
тельная техника, то “Ролс-Ройс” стоил бы
два с половиной доллара и на одном гал-
лоне бензина проезжал два миллиона миль.”
Олвин Тоффлер “Третья волна”
В этом “секретном” учреждении, как во всякой уважающей себя организации, был музей. Правда экспозиция музея была посвящена не истории данного учреждения, а истории развития кибернетики с момента появления данной науки до наших дней. Основные залы музея находились в цокольном этаже здания. Из-за невозможности размещения всех экспонатов в выделенных помещениях одного этажа, музей разместили на нескольких уровнях. Таким образом музей занимал несколько довольно длинных и достаточно узких помещений, расположенных на нескольких этажах и разделенных перегородками, отделявшими одну экспозицию от другой. Почти из каждого такого зала шли лестницы вниз и вверх, к экспозициям других этажей. За свою схожесть с много палубным океанским лайнером и еще по некоторым причинам, музей негласно называли “Летучим Голландцем”.
Такое название подтверждалось якобы, например, тем, что в выходные дни и ночное время музея просто не существовало. Как всякий музей, данный музей имел расписание своей работы, которое было вывешено на входной двери и в котором сообщалось о времени его работы, часах обеденного перерыва и выходных днях. Так вот говорили, что в нерабочее время музея не было. Не то, что он был просто закрыт, а он переставал существовать вообще. Как только свет в залах музея выключался и они погружались в темноту, как только закрывались его входные двери, после этого уже никто не мог гарантировать, что экспонаты музея остались на месте и что они вообще материально существуют. Музей кибернетики, по заверениям Семена-водителя - был музеем-призраком.
Как я узнал позже, о музее, среди сотрудников ходят самые невероятные легенды и не без оснований. Одни говорят, что по ночам музей оживает. Самопроизвольно включаются различные кибернетические устройства, включая первые ЭВМ. Другие говорят, что ночью он полон призраков великих людей: ученых, кибернетиков, программистов, электронщиков и что с ними запросто можно поговорить. Третьи говорят, что музей-призрак вместе со своими обитателями может путешествовать как в пространстве, так и во времени.
Рассказывают, что однажды один из компьютеров видимо “перепутав” день и ночь самопроизвольно включился, когда в музее шла экскурсия студентов-практикантов. Неожиданно заработали вентиляторы охлаждения, замигали лампочки, начала перематываться и дергаться магнитная лента. Итогом всех этих действий стал листинг, полученный с принтера на котором многократно были отпечатаны три слова: “Все машины свободны!?” Затем видимо “поняв”, что не время, машина как-бы очнулась и выключилась. Погасли лампочки, стих гул, воцарилась обычная музейная тишина. Этот случай считают далеко не единственным, но несомненно он является самым известным и подтвержденным в силу большого количества свидетелей.
Когда я впервые открыл дверь и вступил на “борт” музея-призрака, мне показалось, что “палуба” подо мной качнулась и что я вступил на только что покинутый людьми корабль. В музее никого не было, и меня только встретила улыбкой неподвижная фигура “капитана” - американского математика, члена Национальной АН США и американской академии искусств и наук Джона фон Неймана.
Чувство покинутого корабля не отступало и я осмотрелся. ... Все орудия борьбы с пожаром были как и положено накрепко прикреплены к своим местам. В “ходовой рубке” сохранились все документы, включая журнал посещений, но он ничего не мог рассказать о том, что заставило “команду” внезапно покинуть свой “корабль”, когда он находился так близко от “берега”. Делать было нечего и я приступил к дальнейшему осмотру экспозиций музея.
Постепенно я начал замечать странности о которых меня предупреждали. Так за полуоткрытой дверцей одной из приборных стоек я заметил стоящий на тележке осциллограф старой конструкции. Но странность заключалась в том, что когда я присмотрелся, то оказалось что осциллограф был включен и на его экране был виден зеленый след луча, а рядом с ним стояла чашка недопитого еще горячего кофе и лежала недокуренная дымящаяся сигарета. Я хотел сначала подать голос, но потом передумал, может быть какой-нибудь электронщик занимается ремонтом и ненадолго вышел, а я тут шум поднимаю.
Обнаружив лестницу ведущую вниз я решил спуститься в “трюм” и осмотреть тамошнюю экспозицию. Осмотр “трюма” показал, что все в порядке, следовательно “пиратское нападение” исключалось. Единственным живым существом на “корабле” был все тот-же попугай из кабинета директора. Иногда он оживлялся и тогда эхом по “кораблю” разносилось: “В-в-все м-м-машины с-с-свободны! В-в-все м-м-машины...”
Посмотрев на часы я увидел, что близится конец рабочего дня и решил поспешить к выходу, чтобы успеть переговорить с завхозом о месте моего ночлега. Переходя из одного зала в другой я вскоре понял, что из этого лабиринта залов я скоро не выберусь. Вокруг никого не было. Я попробовал подать голос: “А-а-а-а! Есть тут кто-нибудь!” Никто не отозвался. Чувствуя что вот вот должно что-то случиться, меня почти охватила паника. Я стрелой бросился по лестнице наверх, все выше и выше. Там где-то должен быть выход. Когда я наконец увидел те двери в которые я некоторое время назад входил в музей, часы пропищали конец рабочего дня...
На борту “Летучего Голландца”
«Если Артур Хейли напишет роман
«Вычислительный центр», это будет
самый увлекательный его бестселлер.»
А. П. Ершов
Мне показалось что мигнул свет. Тотчас я услышал щелчок закрываемых входных дверей. Звук был похож на звук герметически закрываемого люка где-нибудь на подводной лодке. Почва у меня под ногами качнулась и пол мелко задрожал.
Осмотревшись я понял, что на самом деле свет не мигнул, а погас, но было светло. Свет исходил отовсюду, от стен, потолка и даже пола, хотя все лампы были потушены. Музей начал понемногу оживать. Сначала послышались звуки включаемых компьютеров. Затем захлопали двери между помещениями, стали слышны обрывки разговоров и телефонные звонки и наконец появились люди.
Процедура оживления напоминала процесс проявления фотографии в растворе проявителя. Фигуры людей появились не сразу. Сначала это больше походило на миражи, но затем миражи все больше и больше становились осязаемыми и наконец видения материализовались – приобрели плоть.
Я немного опешил, от заставшей меня врасплох неожиданности, и стоял замерев и не решаясь кого-либо окликнуть или хотя бы сдвинуться с места. Потеряв на время дар речи я как оказалось не потерял способности наблюдать и запоминать.
Таким образом, стоя и наблюдая в течении нескольких минут за происходящим вокруг я заметил: Во-первых, что я здесь решительно никому не нужен и что все занимаются только своими делами и никто меня не замечает и даже, когда кто-нибудь из суетившихся вокруг меня людей в белых халатах случайно наталкивался на меня, то не взглянув и буркнув что-то похожее на извинения проходил мимо казалось полностью поглощенный своими мыслями; во-вторых я понял, что я нахожусь уже не в музее, а в машинном зале какого-то странного вычислительного центра и где идет “обычная” рабочая смена.
Итак, музей превратился в ВЦ – вычислительный центр, обрабатывающий на мой взгляд некую мистическую информацию. Потому, что ВЦ-призрак мог обрабатывать только мистическую информацию и работать здесь должны только призраки. По крайней мере такие выводы сделал я. Наверное мы дожили до такого времени, что даже привидения и призраки и разные там сказочные существа нуждаются в компьютерных услугах. “Что они могут считать, не ступы же и ковры-самолеты?” Скажу сразу, что-либо сказочного за время пребывания на борту “Летучего Голландца” я не заметил, исключая конечно само его существование и мое пребывание на нем, а что касается приведений, то тут надо серьезно подумать, например, как-нибудь на досуге, что это было и очень может быть, что я приду к выводу, что я действительно беседовал с... и был среди них.
Я недооценил наблюдательность моих новых и довольно многочисленных “коллег”. Неожиданно ко мне подошел человек в белом халате и очках и сказал:
Я вижу Вы человек здесь новый. Меня зовут Андрей Петрович – я начальник ВЦ, - представился он просто, и продолжил: Со многими, кто здесь работает я уже беседовал и неоднократно. Хотелось бы поговорить с новым человеком, узнать новости и поделиться своими мыслями. Если Вы не против, то пройдемте ко мне в кабинет.
ВЦ – это то место, - продолжил он, где самые совершенные из созданных людьми орудий труда перерабатывают самое поразительное сырье-информацию – лишенное вкуса и цвета, размера и формы, запаха и веса. химического состава, но обладающее ценностью высшей, чем у любого из известных земных материалов. Не удивительно, что люди, чувствующие себя хозяевами в этих стенах, отличаются от других...
Зазвучал прерывистый звуковой сигнал. Это сигнал тревоги, - сказал Андрей Петрович, - Сейчас я узнаю что случилось.Он нажал какую-то кнопку и спросил: Что происходит? Информационная атака. Наши приборы засекли приближение кораблей Великого Хакерского Содружества, - прозвучало в ответ.Объявляй всеобщую тревогу. Я на командном пункте.
Мы спешно вышли из кабинета и поднялись на несколько этажей выше в небольшую комнату с прозрачными стенами. Через прозрачные стены “капитанского мостика” проступало некое темное бескрайнее пространство похожее на космическое. Я спросил:
Что это? Это информационное пространство, - ответил он, - по внешнему виду довольно схоже с космическим пространством, не правда ли, называется Интернет, т. е. Всемирная сеть.
А что это за “Великое Хакерское Содружество”? - спросил я. Это союз информационных пиратов. Физически они с нами ничего плохого сделать не могут, но если мы потерпим поражение, то они испортят всю нашу информацию и заразят нас вирусами. И как следствие мы можем затеряться в бесконечном информационном пространстве если не навсегда, то очень надолго.
Но, что это? Из “космических” глубин справа и слева двигались увеличиваясь какие-то предметы, казавшиеся сначала мне звездами. Они все увеличивались и увеличивались одновременно надвигаясь на нас и приближаясь друг к другу. Наконец стало возможно различить их, это оказались отнюдь не звезды, а “звездные корабли”. Корабли были различных размеров от крупных, даже огромных, до мелких. Несомненно это были военные корабли. Каждый из них нес на своем борту все мыслимые и немыслимые виды вооружений. Стволы и излучатели различных калибров и различных видов торчали со всех сторон. Не вызывало сомнений, что эта группировка – наши противники. И в скором будущем здесь разразится настоящее информационное сражение.
Андрей Петрович спросил обращаясь ко мне: Как Вы считаете, что мы можем противопоставить данному противнику. У нас есть испытанные средства, но данный противник часто меняет как стратегию нападения, так и тактику ведения боя. И раз на раз не приходится. Может у Вас есть какой-либо совет или предложение, которым мы могли бы воспользоваться?
Я задумался на минуту. И тут вспомнил об одной программе, которая называлась EURISCO и была чемпионом по игре “Space Traveller”. Как-то сразу вспомнились условия игры.
“Space Traveler ” - фантастическая игра типа “космический бой”, где каждый участник должен построить воображаемый космический флот и вступить в сражение с кораблями противника. Побеждает тот, кому удается первым полностью уничтожить флот неприятеля.
Программа EURISCO благодаря свойству самообучения была чемпионом по игре “Space Traveller” Ее создатель американец Дуг Ленат использовал различные приемы. Один из приемов гласил: “Проверяй предельные ситуации”, оказался просто бесценным. Позднее Ленат писал: “Во многом благодаря этому правилу флот EURISCO оказался весьма нетрадиционным. Он почти целиком состоял из мелких быстроходных ударных кораблей типа торпедных катеров и еще одного корабля, который благодаря своим микроскопическим размерам и высокой скорости был практически неуязвим. И по крайней мере всегда мог обеспечить, как минимум ничью”.
Мы воспользуемся Вашим советом, - сказал он и скомандовал, - Загрузить программу EURISCO в центральный компьютер управления.
Есть, - последовал ответ.
Началось сражение. Армады начали сближение. Неожиданно для противника из глубин нашего флота вылетел “микроскопический” кораблик и начал летать вокруг армады противника. Маленький кораблик двигался с головокружительной скорость и наносил чувствительные удары по армаде противника, “жаля” гиганты подобно пчеле.
Большие, неповоротливые они были похожи на “слонов в посудной лавке” - медленно поворачиваясь и стреляя невпопад. Они то задевали друг за друга, то их выстрелы попадали в сои же корабли. Началась паника. Наша флотилия состоящая из “мелких” кораблей ровными рядами приближалась все ближе и ближе охватывая армаду противника полусферой, грозящей вот вот перейти в замкнутую сферу.
Вдруг на самом большом корабле противника выбросили белое полотнище, армада сдалась. Сражение как бы сразу остановилось, корабли обеих флотов как-то незаметно растворились и снова в бескрайнем просторе “космоса” наступила возвышенная пустота.
Откуда-то сверху послышался торжественный голос:
Победу одержал наш флот под командованием EURISCO! EURISCO получает нашивки “космического” адмирала. С разных сторон послышались овации и радостные возгласы. Прошло немного времени и мы вернулись к прерванной теме нашего разговора.
Программирование – это самая трудная из всех массовых профессий. Ее трудность до сих пор не еще ни в коей мере не признана обществом. А ведь она на порядок выше, чем даже в таких общепринято трудных профессиях, как профессии циркового артиста иди верхолаза.Рабочий день заканчивается, мне необходимо идти, рад был познакомиться, - сказал на прощание Андрей Петрович.
Мы вышли снова в компьютерный зал, пожали друг другу руки на прощание и он ушел, а я опять остался один посреди шумной суеты конца рабочего дня и подумал:
- Впрочем, труд их – никакое не колдовство, а самое обыкновенное волшебство – то есть ясное понимание целей и методов, соединенное с талантом и умением. Привычная проза деловой жизни программиста...
Вести из «долинки»
Свет мигнул вновь. Сотрудники странного ВЦ начали постепенно расходиться. Жизнь замирала на глазах. Наконец, выключились все компьютеры, пол под ногами дрогнул. На мгновение наступила полная темнота, затем зажглись обычные лампы дневного света и музей снова стал – просто музеем. Щелкнули запоры входной двери.
Я с нетерпением поспешил на выход. «С меня на сегодня хватит, - думал я , - Пойду поищу завхоза и «решу свои бытовые проблемы». Пора и отдохнуть». Еще на пути к выходу я заметил некоторые странные изменения произошедшие с экспонатами, но не предал этому должного значения. Например, все надписи на табличках стали на английском языке. Подойдя к двери я увидел наверху табличку: «Exit». «Выход», - подумал я, но почему по-английски?
«Все хватит! Поскорее отсюда пока еще что-нибудь не началось», - еще раз подумал я «по-английски» и открыв дверь, решительно шагнул за порог. Как ни странно, но ничего не произошло, хотя чувство было не из приятных.
Я оказался в довольно длинном и хорошо освещенном коридоре. Где-то в конце маячили фигуры людей, входивших и выходивших из различных дверей и больше ничего особенного. Хотя как мне помнилось когда я шел в музей коридор был не такой длинный и внешний вид его был какой-то не такой. Этот был новее что-ли, все сияло чистотой, везде был исключительный порядок. "Может быть я не все заметил в прошлый раз или мне показалось. Так или иначе где-то там посредине коридора должна быть лестница ведущая вверх. Пора отсюда выбираться", - подумал я и отправился на поиски лестницы.
По дороге я заметил, появившегося и идущего мне навстречу человека. Когда мы поравнялись он остановился, протянул мне руку и сказал:
Здравствуйте, Я директор музея – Фред Коллин. Кто Вы?
В сказанном не было ничего удивительного, если бы не то, что вся фраза была сказана на чистом английском языке и даже с американским акцентом. Я знаю английский язык, как говорят в объеме институтской программы, но это совсем не то, чтобы бегло вести беседу. Сейчас же я отлично все понимал и быстро ответил на заданные мне вопросы. Это еще больше удивило меня.
Пройдемте в холл, предложил директор и мы отправились вдоль коридора. Я продолжал тешить себя надеждой, что английский язык это очередная причуда, очередного умника.
Как ни странно лестницы посредине коридора не было. Зато были широкие вращающиеся стеклянные двери. Мы вышли и оказались в большом и светлом холле. Стеклянные стены холла, сделанные из затемненного стекла, выходили на улицу. "Но лаборатория или как ее назвать, куда меня привезли расположена за городом на зеленой лужайке", - вдруг вспомнил я, - какая тут к черту улица", - чуть не вырвалось у меня.
Видя, что меня что-то тревожит мой спутник сказал: Вы находитесь в США недалеко от Сан-Франциско, в так называемой Силиконовой Долине, в здании Американского государственного музея кибернетики.
Не поверив своим ушам я вышел наружу, было жарко, со стороны улицы к стене была прикреплена доска на которой по-английски было написано: "Государственный музей кибернетики США".
Не так давно я слышал по радио или прочитал в газете, не помню уже точно где, что в США действительно открыт музей кибернетики. Но мне казалось, что он находится в Бостоне, а не в Силиконовой долине, где в данный момент, судя по словам директора, нахожусь я.
"Вот тебе раз. Так значит я в США? И не просто в США, а в Силиконовой долине – центре электронной промышленности. И прибыл я на этом "музее-призраке", – чуть не воскликнул я. Немного придя в себя я вернулся в холл и мы с мистером Коллином уселись в мягкие кресла и продолжили разговор.
Я не думал, что Вы будете так удивлены потому, что ваши "посланцы" появляются у нас довольно часто. Правда последнее время в основном со странными поручениями как это не знаю по-русски – "shoping". И мы сами иногда пользуемся этим способом, когда возникает необходимость побывать в "современной русской сказке". Я даже лично знаком с миссис Барбарой Ягашевской.
Эдесь мы оба заметили появившегося в дверях человека.
- Это Ян Уилсон – технический менеджер фирмы "Intel" по маркетингу. Сейчас я Вас с ним познакомлю и он, возможно расскажет Вам нечто интересное о новинках его фирмы. Кстати сегодня у нас назначена презентация их нового супер чипа.
Меня познакомили. Но дальше Ян сказал то, что меня поразило и обрадовало:
Сегодня, в день презентации нашего супер чипа и в знак доброго знакомства, я хочу подарить нашему русскому другу небольшой подарок от фирмы «Intel», - сказал он.
И вручил мне небольшую открытую коробочку в которой к моей неописуемой радости лежала микросхема, тот самый суперчип! Это было то о чем я даже не мог мечтать и о чем я постоянно думал, как появился здесь. Мне во что было ни стало нужно было выполнить первое задание и вот то что мне нужно у меня в руках абсолютно без всяких затрат с моей стороны. Это не что иное, как просто везение.
После обеда, который устроила по поводу презентации фирма «Intel», директор музея пригласил меня проехаться на его автомашине по городу и его окрестностям. Совершить, та сказать, небольшую экскурсию.
Силиконовая долина (Silicon Valley) – это условное название южной части Бей-Эриа, расположенной недалеко от Сан-Франциско. Название охватывает целый ряд населенных пунктов, которые объединяются в гигантский городской организм, прорезанный автострадами, проспектами и улицами. А вдоль, среди кедров, кактусов и пальм разбросаны тысячи одноэтажных, а в лучшем случае трехэтажных зданий, - начал рассказ он.
О том, что это сердце американской электронной промышленности, напоминают не только вывески с названиями известных компьютерных гигантов, но и названия улиц. Известная фирма «Seagate», производящая винчестеры, расположена на улице «Диск-Драйв», неподалеку от перекрестка с улицей «Семикондактор-Драйв». Даже гигантские рекламные щиты, стоящие вдоль автострад, рекламируют наравне с «Кока-Колой» и автомобилями «Ниссан», новый суперчип фирмы «Intel» и новую версию операционной системы MS Windows.
Время пролетело незаметно, пора было возвращаться и для уточнения всех деталей я решил обратиться к Фреду, как к человеку имеющему в этом вопросе опыт.
Я спросил у мистера Коллина о возможности транспортировки людей в обратном направлении. Он сказал, что это весьма вероятно и то что они сами неоднократно пользовались такой возможностью. Единственным ограничением может быть то, что не всегда и не всех людей удается транспортировать. Как «музей» определяет транспортировать человека или нет мы не знаем, просто пользуемся по необходимости его услугами и все, не вникая в суть «сказочного» явления. Мы знаем, что транспортировка может произойти только в определенное время – в перерыв между временами работы музеев в двух конечных точках. Директор предупредил, что транспортировка должна происходить непосредственно перед открытием музея в конечном пункте. Так как он появляется всегда там, где начинается в это время рабочий день.
Попрощавшись с Фредом и поблагодарив его за столь радушный прием я вошел в помещение музея. Отыскал немного в стороне от главного входа нечто вроде уголка отдыха, состоящего из низкого столика с журналами и пары кресел. Усевшись поудобнее в кресло я взял журнал, это оказался «Компьютер пресс» и незаметно углубился в его чтение. В рубрике «Компьютерный фольклор» я прочитал следующее.
«Теория ошибок. Ошибки так же неисчерпаемы, как и атом. Аксиома: в любой программе есть ошибки. Закон пропорциональности: чем более необходимой является программа, тем больше в ней ошибок. Следствие: ошибок нет лишь в совершенно ненужной программе. Фундаментальный закон теории ошибок: на ошибках учатся...»
Откровенно говоря меня клонило в сон. Когда по моим подсчетам подошел «назначенный» час я уже сквозь дрему услышал как щелкнул замок входной двери, затем «мигнул» свет...
Конец второй части
Ставрополь 2001-2008 г.