Из цикла "Азбука Невезения"
Посвящается памяти друга
Александра Пастухова
УРОК ВТОРОЙ. ПРОЩАНИЕ С ХРУСТАЛЬНОЙ
Вино всей жизни ходу поддает.
Сам для себя обуза, кто не пьет.
А дай вина горе – гора запляшет.
Вино и старым юности прильет!
Омар Хайям
Алкоголь приносит радость и горе.
Радость мнимую, горе настоящее.
А.В. Мельников
Пропажа, как и неудача, имеет странно-непостигаемое свойство обнаруживаться неожиданно и в самое неподходящее время. Вроде бы и в ус не дуешь – живешь-поживаешь в неведении о неких важных событиях, что растут и зреют по своим тайным законам внутри и окружении того, с чем соприкасаешься. Исходящих, впрочем, из того, что где-то что-то не доделал, ослабил внимание, обидел ли кого невзначай, посулил по недомыслию, поддался смутному влечению, допустил неосторожное движение, бравурный демарш… Потом, – бац! – хлобыстнет удар судьбы и выкручивайся как можешь из скабрезной ситуации. Не сможешь – полетит всё в тартарары, следом кувырком и сам. Не примется во внимание, не простится, откажут в мандате доверия, выпрут, выпнут, выставят за порог чемодан, скрутит ужасная болезнь. А причина, оказывается, в вышеперечисленном недомыслии и не завершении. Вовремя, господа и дамы, не остановишься, не приметишь червоточину, поддашься искушению…
«Офигел, хмырёнок?! Много хочется, да не всё можется!» – так проще говаривали мы в далёком детстве, когда хотелки наши ни в какую не сочетались с возможностями, и обрывались просто и однозначно, без вызревания всёпоглощающей беды… Детство – это первый рай на земле, от которого остаются воспоминания нам в помощь дойти до своего и всеобщего края обетованного. Потому и драгоценны те редкие люди из мальчишек и девчонок подтянувшиеся до респектабельных (и не очень) дяденек и тетенек, с которыми был изведан первый сладкий вкус жизни.
В том братстве детства мы все были равны в своих желаниях, исходящих из понятного идеала, из общих ценностей и четких способов добиваться авторитета. Мы были разные с виду и одинаковые внутри. Ребята и девчонки семидесятых годов прошлого столетия, когда одновременно с советскими песнями слушали нарождающийся хард-рок. Вот оно наше золотое слово! Вот наш пароль, наш невольный бунт против лицемерия как будто правильной жизни. И что примечательно, как раз в течение каких-то двух лет, с 1973 год по 1975, вышли легендарные альбомы, которые никогда не канут в реку времени: Nazareth “Hair of the dog”, Sweet “Funny Adams”, Slade “Slade in flame”, Status Quo “Rockin’ all over the world”… Deep Purple, Alex Harvey, UFO …и конечно, Led Zeppelin! – об этом отдельно как-нибудь.
С Павлом сдружились позднее, когда отслужили в армии, и задумались о чем-то более существенном и обстоятельном, чем дворовые тусовки. Не иначе как любимая работа была как у меня, так и у него (правда, разного рода: я химик, он приборист-электроник), требовалось продолжение: семья, дети и так далее. Павел был ростом чуть ниже среднего, коренастый с крепким тренированным телом и умным взглядом близоруких глаз. Позднее он сделал операцию по исправлению близорукости и выбросил очки. Я с той же самой степенью искажения зрения не решился или не собрался предоставить глаза к лазерной коррекции… Из увлечения хард-роком нами была вынесена страсть слушать музыку посредством высоко качественной аппаратуры, которой тогда было еще маловато среди отечественных образцов, Китай еще не проснулся, чтобы завалить мир продукцией именитых брендов, которые и сейчас не отличаются демократичностью цен.
Павел сам собирал усилители и акустику, которые звучали получше импортных образцов. Низкочастотный диапазон музыки усиливался как раз в нужном спектре: барабаны Garry Glitter’ звучали через полу самодельную аппаратуру бесподобно.
Вечерами я отправлялся к нему. В его комнате курился дым канифоли как фимиам некоего священнодействия с проводками и деталюшками, собираемыми в единое целое по мудреной схеме из журнала. Сам процесс самостоятельного изготовления лампового усилителя или чего-то подобного был непостижимой абракадаброй. Для меня был важен результат – сочная живая палитра звука – и я терпеливо выслушивал увлечённые комментарии Павла о тиристорах-транзисторах и полной грудью дышал ядовитыми, кстати, парами канифоли, дожидаясь момента опробования. Вот тогда я приносил сногсшибательный диск. Приводилась в действие звуковоспроизводящее устройство – и фантастическая музыка наполняла комнату. Приходила моя очередь, и я с оживлением комментировал тот или иной музыкальный адепт. Павел потом мне дарил свой суперусилитель. Я, радостный, утаскивал это драгоценное любительское ноу-хау домой, через некоторое время случалась поломка – усилитель возвращался на доработку…
Наконец я купил дорогую стереосистему и пошло, вообще, вторжение доступного импорта. Шквал товаров, услуг, предложений на отдых, путешествия. Дело встало за деньгами. Как мне, так и ему пришлось поменять работу на более оплачиваемую. С этого времени встречаться стали реже, из месяца в месяц реже, из года в год реже, встречаться периодически по знаменательным датам, а годы летели и летели…
Случилось, что у моей матушки сломался телевизор. А для семидесятипятилетней пенсионерки лишиться возможности смотреть телевизор, с его бесконечными сериалами, тоже, что и лишиться напрочь зрения.
Я, понятное дело, звякнул Паше – молчок. Назавтра снова звоню и не раз – снова молчок. Лишь поздним вечерам недовольный и незнакомый мужской голос заявил, что такой и такие здесь не проживают, выехали в неизвестном направлении, причем давно. Что-то непохоже, думаю, чтобы Паша поменял место жительство не сообщив мне. Странно, очень странно…
Итак он пропал. Сломанный телевизор отошел на второй план, словно сам телевизор – это мистический привет друга, которого отдалила текучка жизни. Звонок на работу также оказался безуспешным: три месяца как уволился. Впрочем, это было единственной зацепкой – и я уговорил незнакомого собеседника по телефону на встречу.
На заводской проходной минута в минуту мы оба появились в назначенном месте. Я безошибочно двинул к нему, по ходу разглядывая нового знакомца. Здоровенный малый с рыжей стилизованной бородкой и курчавой ржавой порослью на голове аккуратно окантованной по мясистому белому лицу. Одет в синий джинсовый костюм и коричневые мокасины. Ха! Да он и вправду знакомец: как раз у Павла мимоходом общались. Он лениво подал мне белую пухлую руку для рукопожатия. Я предложил ему по банке пива за мой счет в аляповатом ларёчном заведении, находящемся в пяти минутах ходьбы.
— Ты разве ничего не знаешь? – спросил Николай, потягивая пиво и неспешно поглощая поджаренные и присыпанные тонко помолотой солью орешки кешью.
— Нет. Абсолютно ничего. Честно говоря, полгода не виделись, ровно со дня моего дня рождения. Он тогда меня удивил и заставил призадуматься.
— Чем же? – Николай сделал маленький глоток.
— Сидели мы с ним за разговорами и пили потихоньку водочку. Жена накрыла нам на стол и слушала краем уха, о чём мы там балакаем. А мы, конечно, как давненько не видавшие друг друга проговорить могли и вечер и ночь. О том, о сем о пятом, десятом. Приговорили бутылочку. Я чувствую мне лишковато и время позднее, вроде бы не помешало бы завалиться спать. Он же не уходит и говорит, что порой не хватает каких-то тридцати-пятидясити грамм для полного комплекта. И только, когда опрокинули эти недостающие пятьдесят грамм, он ушел.
— Я тебе другое расскажу… Когда работали мы с Пашей по обслуживанию и утилизации приборов с радиоактивными датчиками, и, соответственно, в этих средах работавших, в качестве превентивных мер безопасности покупали ящик водки и каждый вечер после работы по сто пятьдесят грамм. Шикарно! Водку запивали молоком или сливками. Молоко тонким слоем жира смачивает стенки желудка и водка идет в тело мягко, не ударяя сразу по мозгам. Мы всегда с ним так делали, когда по графику предстояла такая работа. Я, когда заканчивалась эта работа, заканчивал и с ежедневным принятием полуторной сотки. Чтобы ни говорили, но спирт связывает и выводит радиацию из тела. Опасность в другом: когда вот так после месячных ежедневных доз садишься за стол ужинать без привычной сотки – тяжеловато и муторно на душе. Я-то справлялся, а Пашка, похоже, и дальше продолжал. Тут Любка подхватывала.
— Опять Любка! Мне он говорил, что разбежались давно с ней.
— Куда разбежишься!? В одном доме живут. Она подъехать умеет: и посулит и поплачется.
Паше почему-то не везло с женщинами. Если некоторые, скажем мы, попивающие сейчас пиво, женившись раз, десятилетиями живем и не помышляем о повторной женитьбе: зачем одни проблемы менять на другие? Он же хотел эксклюзивное, свою единственную, непохожую, неповторимую, свою половинку, данную свыше. Получалось наоборот: с одной поживет, с другой, с третьей…с рыжей, с брюнеткой, блондинкой…на пятнадцать лет младше, затем на десять лет старше.
Любка была его старше лет на десять. В прошлом – красавица и телом и лицом. Что-то и ей не хватило для счастливой жизни. Муж запил и повесился. Оставил её с четырьмя детьми. Две дочери стали взрослыми девицами, временно постоянно безработными. Одна их них не так давно выпала из окна и разбилась насмерть. Перепутала дверь с окном? Оба выхода показались равноценными выходами в ад? Нетрезвая безалаберность при мытье окон? Никто не стал серьёзно разбираться в причинах смерти, и сочли несчастным случаем…Семья Любки съёжилась до троих, и четвертым вскоре стал Паша.
К слову сказать, все детишки были красивыми: сынок первоклассник, так и не пошедший вовремя в первый класс, двенадцатилетняя девочка-школьница, и девятнадцатилетняя девушка, уставшая в ленивых поисках работы, и четвёртая самая старшая, первенец, ушедшая вслед за отцом, – всех их природа не обделила телесным здоровьем и красотой. И это что-то, что внесло свою коррективу в их жизнь, – есть ВОДКА. Водка как главный член семьи; она безвременно отнимала родных и близких без боли и печали и незамедлительно восполняла, растворившихся в ней, новыми алкалами незатейливой веселости.
— Любка зачем-то уехала из деревни. Жила бы там, где у неё мать и отец. Работала бы на ферме: коров доила, бычков на мяса растила, – продолжал философствовать Николай, – Дом рубленный пятистенок, земли не меряно. Сади картошку, моркошку, капустку. Кругом леса, где грибов полно и зверюги не вывелись. Рай! Чего их всех в город тянет?
— Мужиков в деревнях нет. Спились трактористы и комбайнеры. Контроля нет. Раньше Партия боролось с пьянством, теперь кому? Некому. Бабье царство какое-то там. Матриархат. Браться за фермерство – работать же надо от зари до зари. А так работать разучились. В городе как-нибудь, да прокормишься.
— Верно глаголешь! Таких как Пашка, неустроенных идеалистов, подцепить на водке да на сочной мохнушке – жизненка снова в кайф.
— Водка водкой, а порывался он завязать с этим делом окончательно…Слышал я от него байки про эту деревню. Собирался ведь уехать и зажить там на вольном воздухе. Действительно, рыбалка, охота, парное молоко.
— Паяльник для чего ему тогда? Коровам бородавки прижигать? Здесь зарплата не пример больше; специалист он знатный и вдумчивый – таких ещё поискать! Хрен бы он слинял с завода, если бы не попросили.
— Что, попросили?
– Естественно. Запашок, смурное настроение, фляжку со спиртом стал таскать с собой. Когда-то приложится – и не заметят, когда-то переберет: весёлый, жизнь ключом бьёт. Видно сразу, когда человек пьёт изо дня в день по нарастающей.
— Так вот мы с тобой пьём.
— Это разве пьём? – Николай с недоумением посмотрел на опустошенную банку пива, – Вот бы сотке водочки хватануть и снова по баночке пива, а? Не слабо тебе будет? После трудного рабочего дня привести себя в порядок народным коктейлем не возбраняется.
— А что? – скорчил я лицо в такой же недоумевающей гримасе, глядя на пустую банку пива: алкоголь лишь начинал заигрывать со мной, чтобы начал играть по-настоящему с моим телом, безусловно, нужна дополнительная порция. Рука потянулась в карман за деньгами и наткнулась на твердую и гибкую пластиковую карту увеличенного размера, которую с неудовольствием извлёк из кармана, предполагая что это такое, и вручил Николаю.
Тот с взыскующим взглядом уперся в карточку, хмыкнул, осклабился и стал медленно и выразительно читать вслух:
— «Знаешь ли ты каков физиологический механизм алкогольного опьянения? Под действием алкоголя рушиться в первую очередь – нервная система и сердечно-сосудистая. Слабые мышцы, тромбы в сосудах, диабет, усохший головной мозг, раздутая печень, ослабленные почки, импотенция, депрессия, язва желудка – вот чем ты поплатитишься даже за бутылку пива по выходным.
Тебе еще хочется выпить? Читай дальше. Любая порция алкоголя – это удар по интеллекту, по здоровью, по будущему. Какая у нас получится страна, каков будет уровень развития населения, если каждый второй – потомок алкоголика? Какое тебе дело до страны?
Тогда конкретно о тебе. Бутылка водки, выпитая за час, может тебя убить на месте, в прямом смысле. В следующий раз, когда ты придешь на вечеринку, и тебе нальют штрафной, представь свой организм, медленно умирающий под воздействием алкоголя, в то время, как ты, чумовой, балдеешь в безумном пьяном веселье.
Представь, что твои клетки медленно задыхаются, что мозг, спасаясь, блокирует множество мозговых центров (бессвязная речь, нарушение пространственного ощущения, нарушенная координация движений, провалы в памяти).
Представь, как сгущается твоя кровь, образую смертельно опасные тромбы, как зашкаливает уровень сахара в крови, как гибнут структуры мозга, отвечающие за интеллект и сообразительность, как алкоголь прожигает стенки желудка, образуя незаживающие язвы. Представил? А теперь скажи, все это стоит того, чтобы пару часов провести в легком веселом забытьи?
Колеблешься? Продолжим! Алкоголь относится к группе ядов общетоксического действия, вызывающих судороги, отек мозга, параличи, кому. С медицинской точки зрения алкогольное опьянение – это острое отравление этиловым спиртом.
Алкоголь – тяжелый наркотик! По сравнению с другими наркотиками (героин, кокаин, марихуана и др.) молекула этилового спирта имеет столь простое строение, что специалисты называют ее «тупой молекулой». Проще некуда, проще лишь молекула метилового спирта. Вместе с тем, эта тупая молекула способна производить такой эффект на организм человека, что многие даже очень умные и высокоодаренные люди ничего не могут противопоставить алкоголю и легко попадают в наркотическую ловушку, не говоря о простом народе. Все наркотики имеют общий механизм действия, различия заключаются в нюансах. Алкоголь вызывает дисбаланс между стимулирующими и тормозными системами, поэтому алкоголь относят к наркотикам – депрессантам, психоактивным веществам, подавляющим психику.
Наркотический эффект алкоголя настолько нравится части людей, включая тебя, что они готовы идти на любые жертвы ради употребления очередной дозы и изо всех сил оттягивают момент расставания со спиртным.
Хотя алкоголь и относится к наркотикам селективного действия, по последствиям употребления и силе зависимости он является тяжелым наркотиком. Не менее тяжелым, чем героин. Показателем тяжести физической зависимости от наркотика является выраженность синдрома отмены.
Хорошо известно, что физическая зависимость резко обостряется и достигает своего максимума, когда концентрация наркотика в крови падает и он полностью выводится из организма. Как бы ни жаловались героиновые наркоманы на тяжелые ломки, они в этом состоянии не гибнут, а умирают от сопутствующих заболеваний или передозировки. А алкоголики погибают прежде всего именно в ломках на пике физической зависимости.
Погибают смертью, которую врагу не пожелаешь. Ты всё еще считаешь алкоголь верным способом получения удовольствия и привычным проверенным способом решения проблем?
Запомни: «удовольствие» это наркотическое, а проблемы с помощью алкоголя еще никто не решил. АЛКОГОЛЬ – ЭТО ТЯЖЕЛОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, за которое мы платим непомерную цену.
Поверь: малые дозы алкоголя – это сыр в мышеловке.
Пойми: чтобы не стать жертвой алкоголя, его нужно просто изгнать из своего жилища и из головы»
— Это что за хрень?! Ты случаем не тайный член общества трезвости. Только мы в раж входим на пивных дрожжах, ты мне прокламацию суёшь… Написано складно. На этот счет сказано..ээ.. Гете: «Суха теория, мой друг! А древо жизни пышно зеленеет!»
— Допустим, сказано не прямо про алкоголь у Гете. Одно верно: сколько не твердится о вреде пьянства, а его становится больше. Теперь нищета переходит в область духовного.
— Ты загнул! Выбрось на фиг эту писанину. По сотке накатим и домой. А лучше давай сожжем. Кто-нибудь подберет – и пойдет эта зараза гулять по свету.
Николай с насмешливой пытливостью глянул мне в лицо и, обнаружив к своему удовольствию молчаливой согласие, вынул из кармана зажигалку и привел её в действие Синий язычок пламени коснулся пластиковой карточки с вредоносными, как нам показалась, письменами. Пламя обнимало со всех сторон уголок карточки – и ни в какую не бралось за её самою. На карточке оставалась копоть, салфеткой сняв которую, нам являлась её первозданная белизна с четкими рядами букв. Чертыхнувшись, Николай попробовал разорвать в клочки – но силы его пальцев не хватило. Недоумевая, он вернул мне неуничтожаемое творение моей супруги.
— Из стеклопластика, что ли сделано, с термостойким покрытием, такой же краской похоже и текст нанесен. Чего это такое?! – раздражался Николай с каждым словом, – Никогда такого не видывал: ни разорвать, ни сжечь, ни стереть, ногами не растоптать!
— Возьми себе, – предложил с оттенком неуместного великодушия.
— Неееет! – отпрянул он от протянутой руки с щедрым подарком расправиться самому с высокотехнологичной прокламацией, поколебавшей жизненный устой.
— Ладно, – сказал я равнодушно, пряча в карман взбудоражившую карточку, – Давай по существу, ради чего встретились. Что еще скажешь о Паше?
— Короче так. Ему дали по социальной линии однокомнатную квартирку Хреновая квартира: прихожая, комната и туалет. С родительской он выписался, и мать его тут же квартиру-двушку разменяла на однокомнатную. Полученная доплата ушла на долги. Что интересно, куда Паша переместился, в этом же доме и Любка живет. Она, конечно, прибрала его полностью к своим рукам, зажила на две квартиры. В одной – дети со старшой во главе, ну а сама у Паши обосновалась. Разбогатела на мужика и хату. Порешили они эти квартиры продать и на вырученные деньги купить дом в той деревне, откуда Любку. Как будто и дом подыскали по сходной цене родственнички Любки. Но понимаешь ли, нет денег, чтобы приватизировать квартиры. Пашку-то вперли с завода, а Любка и не поймешь где и работает, да и семья у неё детки-малолетки, и барышня на выданье – с деньжатами туговато. Чего-нибудь не придумаешь как раздобыть денег на переезд – век в дерьме и нищете проживать. Я как-то раз заходил к нему, он мне отчебучил «скоро на мерседесе буду ездить» на полном сурьёзе сказанул. А в комнате грязища, вонища, пьяная Любка, пьяный он, под градусом старшая дочка, и малолетки с пробками от пивных бутылок играют. Я усомнился, дескать, со всем семейством на мерсе поедешь? Так он меня за грудки взял. Любка подскочила, подначивать стала, на дочку старшую якобы поглядываю, в коридоре будто лапал её. Вот стерва! Я быстрее оттуда смотался и больше ни ногой… Иди один, адресочек скажу. Ну а потом, мне если что, звякни. Как там Паша? Жив ли, здоров ли? А впрочем, как баба бывает на передок слаба – и ничего ты с ней не поделаешь, так и мужик если на водку слаб – до гробовой доски ему с этим жить, ничего тут не попишешь и не исправишь.
— Речь не об этом. Найти хотя бы его.
С Николаем распростились хорошими приятелями с крепким рукопожатием. Я с ходу заскочил в подъехавший автобус и плюхнулся на потертое сидение, машинально сунул руку в карман и… и вытаскиваю снова псевдопластиковую карточку уже с другим содержанием. «Да что это такое! – воскликнул теперь я, как будто у меня прихватило сердце, – Откуда у меня столько непонятных мне вещей. Разве супружеская жизнь предполагает тотальный контроль за содержимым кошелька, журнала звонков сотового телефона, настроений, влечений, устремлений. Хорошо хоть так мягко, вкрадчиво, осторожными шажками… Что же в этот раз?»
Я принялся за чтение, вдумываясь и поверяя по своим меркам читаемое. Вот что там было:
«Праотец современной медицины Гиппократ поставил лечение вином на научную основу. «Вино - вещь удивительно соответствующая человеку, как в здоровье, так и в хворях. Его предписывают по необходимости и в определенных количествах в соответствии с индивидуальным телосложением», – писал великий врач.
Но при этом предупреждал: «Многие вещи оказываются целительными, только если их используют своевременно. Вино, данное больному вовремя, служит лекарством. И, наоборот, выпитое некстати, оно может вызвать буйство, горячку, и значит, превратиться не в лекарство, а в причину болезни».
Множество исследований показали, что продолжительность жизни значительно выше в тех регионах, где традиционно занимаются виноделием, - в Греции, Франции, Италии, Испании. Именно в этих странах люди меньше всего подвержены сердечно-сосудистым заболеваниям. Причина инфарктов и инсультов - разрушение сосудов.
Хуже всего дело с сердечно-сосудистыми заболеваниями обстояло у финнов и американцев, лучшего всего - на греческом острове Крит. Американцы, помешанные на здоровом образе жизни, принялись обезжиривать всю еду. Но... ситуации это не изменило.
Тогда весь мир заговорил о французском феномене - притом, что французы и американцы потребляли почти одинаковое количество жиров, и при одинаковом уровне холестерина в крови уровень смертности от коронарной недостаточности у французов был в 2,5 раза меньше!
Феномен объяснялся просто, французы традиционно пили вино, которое является прекрасным средством профилактики сердечно-сосудистых заболеваний. Пить вино нужно, как советуют диетологи, регулярно, а не от случая к случаю.
Иначе профилактический эффект не будет достигнут. Более того, обильные возлияния только по выходным пусть даже самым полезным красным вином дают прямо противоположный результат. Вино, как микстуру, следует принимать каждый день - один бокальчик за ужином.
Когда ученые и диетологи говорят о профилактическом употреблении спиртного, то имеют в виду только здоровых людей. Рекомендации пропустить бокальчик-другой (но не более) хорошего легкого вина за ужином относятся только к тем, кто не имеет дурной наследственности.
Если ваши дедушка, отец или кто-нибудь из близких любили «заложить за воротник», то вам от постоянного употребления алкоголя нужно воздерживаться. Винную терапию стоит начинать лишь в тех случаях, когда это не противопоказано при лечении, назначенном по другому поводу.
Для русского человека с закоренелыми традициями непомерного возлияния алкоголя это метода не годиться! Мы пьём литрами и сутками из поколения в поколение!
Русские врачи утверждают, что нет ни одного органа в человеческом теле, который бы не подвергался разрушительному действию спиртного. Алкоголь не обладает ни одним таким действием, которое не могло бы быть достигнуто другим лечебным средством, действующим полезнее, безопаснее и надежнее. Нет такого болезненного состояния, при котором необходимо назначать алкоголь на сколько-нибудь продолжительное время.
Потребность в алкоголе не входит в число естественных жизненных потребностей человека (таких, например, как потребность в кислороде, воде или пище), и потому сам по себе алкоголь не имеет здоровой побудительной силы для человека.
АЛКОГОЛЬ – ЭТО ТЯЖЕЛОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, за которое мы платим непомерную цену»
Неожиданно отчетливый алкогольный душок уловил мой чуткий нос. Я перевёл глаза на веяние спиртного. Ага, встать сбоку сидения приноравливался кряжистый дед с допотопным рюкзаком, один из дальних соседей по гаражному кооперативу. Не узнает, что ли?
— Степаныч, присаживайся уважаемый, – сказал я с радостным оживлением. – Давай поближе, дорогой человек. Ты садись. Хочешь тебе и твоему рюкзаку место уступлю.
— Много почести рюкзаку! Но… – он призадумался, – очень даже заслуженно тому, что в рюкзаке. Полтора ведра здесь топинамбура. Знаешь такой овощ?
— Чуточку. Самые общие сведения.
— Вот и плохо, что чуточку! А это овощ, где собраны самые нужные микроэлементы. Каждый день в нашем теле умирает миллиарды клеток и столько же возрождается. А скажи, что нужно клетке, чтобы правильно организоваться?… (я пожал плечами)… Нужны микроэлементы и чистая вода. В топинамбуре полный комплект. У меня дома он всегда на столе в свежем, маринованном, высушенным и растертым в порошок виде. Мед на столе вместо сахара. Водичку пью, пропустив через фильтр с шунгитом. Знаешь такой!
— Слышал как будто…
— Эх, все у вас как будто и около того. Ты всегда в точку, в сердцевину попадай, ни минуты времени не теряй.
— Понимаю: чтобы не сказать «поздно пить боржоми, когда почки отказали»
— Вот-вот… Мне было под сорок, когда нежданная болезнь попыталась с этого света спихнуть. С тех пор, молодой человек, непрерывно совершенствую свою методику оздоровления. Книжку написал даже. Разошлась мигом. Последние экземпляры остались. Заходи, коли надобно знать тебе как дожить в полном здравии до моих лет. А мне 85 годков!
— Мне не дожить, дед… Каждый месяц конец света прогнозируют. Самые лучшие люди уходят, исчезают, тонут. Одно дерьмо всплывает. Какашки захватывают реку жизни.
— Говно всплывает, хлопчик, потому что разлагается. Разлагается оноо! Умный строит свой корабль и плывет по реке. Первым залогом успеха – здоровье. Здоровье!!!…
Я приготовился было услышать лекцию о лечебных свойствах натуральных продуктов, о правильном питании, о спасительных физических упражнениях – Степаныч имел-таки репутации целителя, – но слушать не хотелось, поскольку я со здоровым недоверием относился к так называемым целителям, поэтому съязвил:
— Откуда-то водочкой тянет. Не из рюкзака? Просвети, как алкоголь и здоровье сочетаются. Да и сочетаются ли?
— Сочетаются! – ответил дед-молодец. – По сто пятьдесят грамм каждые две недели для встряски организма требуется. Это своего рода гомеопатия, то есть лечение ядом. Удержатся не могёшь? – значит ни капли не пей. Ни капли, если тянет упиться… Хотя бывает и я лишка хватану. Редко, но бывает... Знаешь ли ты, чтобы искоренить алкоголь, очистить наследственную память от беспросветного, и около того пьянства, нужно три поколения, исключивших из жизни алкоголь - вот тогда змий зелёный окочуриться, придет новое, как пришла православная вера на смену язычеству...
— Жаль, не договорили. Парадоксальная у тебя концепция! Мне выходить.
— Дак ты заходи ко мне!
— Зайду, жив останусь.
«С чего ляпнул, что жив останусь? – подумалось, когда вышагивал по щербатому тротуару, – Никому не успел крепко насолить, с законом лады… Не с Пашкой ли что-то?»
С некоторой опаской надавил на полу сломанную кнопку звонка входной двери… Второй раз нажал увереннее. Третий – с нетерпением. Кнопка отзывалась противным осипшим дребезгом. Тогда я осторожно тронул дверь – и она подалась внутрь жилого пространства, поскрипывая, чуть приоткрылась. Из темного нутра щели дверного проёма пахнула застарелой вонью и показалась усатая морда, словно меня поджидали. Тонкий нос, подрагивая усами, вылавливал запахи и тянулся навстречу. Я с отвращением смотрел на локаторы усов, на удлинённую морду и два мощных резца в пасти – крыса! Здоровенная крыса приветствовала меня, и сзади поджимали и подталкивали её ещё три-четыре безобразных особей. Я невольно отступил назад и топнул со всей силы. Первая крыса подпрыгнула вертикально вверх на полметра и скрылась во мраке квартиры.
— Хозяева! Эй, хозяева! – заколошматил по двери кулаком и услышал испуганные детские вскрики.
— Кто там? Чего тебе? – в дверном проеме показался стройный девичий силуэт с накинутой простыней на голое тело.
— Мать где?
— Спроси полегче.
— Меня узнаешь? (она мотнула головой) Иди, Ольга, оденься и впусти в квартиру. Разговор есть.
В квартире стоял невообразимый беспорядок: какие-то сумки, свертки, чемоданы, гора бутылок в углу, немытая посуда. Под ногами шныряли крысы. Крысы были белые с длинными розовыми хвостами. В одной кровати виднелись очертание двух прижавшихся друг к другу детских тел.
— Откуда столько крыс? – спросил, морщась от брезгливости, и сел на табуретку посредине комнаты.
— Ванька с Ленкой упросили подержать пару крыс, ну и размножились они заразы. Продавать потом хотели они крыс, бизнесмены недоделанные. Да попробуй, сыщи покупателя… Вон их сколько крысищ, есть и крысята… Бегают, жрать хотят, сволочи. Где-то полбулки хлеба еще есть. Так ведь и самим жрать нечего…Если на крыс перейти. Крысы съедобные? – спросила серьёзно Ольга.
— Не знаю, не пробовал. Начнешь убивать и свежевать по одной – озвереют и вас быстрее самих сожрут. Они умные крысы. Понимают откуда беда идет для них.
— Что же делать? Не на точку же мне идти, клиентов искать! Денег ни копейки. Мать куда-то свалила. Третий день нет. Паша еще раньше пропал, с месяц наверное. Пива третий день не пила.
— Причём тут пиво!?
— Как причем! Я каждый день по две бутылки выпиваю.
— Это что, доза такая?
— Доза не доза, а выпить хочется. Мамка иногда спиртику наливает – его противно пить. Она Пашу спиртяшкой как на привязи держала. Он только глаза утром откроет – она с рюмочкой подбегает, в руки ему сует, и тут же квашенной капустки дает покушать. Он сразу довольный, сидит, уминает, хрустит, глаза ото сна не отодрал – сразу в кайф. Во лафа какая! Нам даже также хочется.
— Хорошая побудка! В смысле отвратительная. И часто так?
— Каждый день. В последнее время, правда, чего-то Паша удумал… Не велел говорить.
— Давай говори, мне можно.
— Ну не знаю…не знаю…Ну ладно, скажу… В общем, он два месяца сидел что-то паял, паял. И сделал металлоискатель. У нас тут под деревней драга ходила прошлым летом, золото мыли. Паша решил в отвалах поискать самородки, какие-то книги он читал мамке. У нас тут оказывается в округе и платиновые заброшенные рудники и шахты есть. Изумруды не перевелись. Урал ведь! Народ и ходит потихоньку промышляет. Паша решился попытать счастья. Нам немного и надо: купить свой дом, мне бы приодеться, чтобы жениха найти. А там стала бы рожать как мамка, ребенок за ребенком – и работать не надо. Сейчас еще и материнский капитал дают… Ну нашла бы работу, прежде чем в декрет уйти. Лет через десять-пятнадцать чего-нибудь бы образовалось путное.
— Думаешь, с пивом и спиртом образуется путное? Дети – хорошее дело, но не в такой обстановке. Ты бы взяла порядок навела: отмыла, отскребла, оттерла. Крыс извести. Купи отравы. На худой конец в санэпидемстанции позвони. Крысы гадят прямо на пол. Как во хлеву у вас. Вы это заразой дышите. В этой заразе полно патогенных микробов. Смотри не сможешь забеременеть после этой грязи!
— Чё, правда?
— А ты думала, что все тебе в руку придет, о чем помышляешь. Самое элементарное хотя бы сделать нужно: дом свой прибрать.
— Мать придет – свой порядок наведет… Курить есть? А, ты же не куришь… Зачем ты такой правильный: не куришь, не пьёшь, жене, наверное, не изменяешь, живешь без проблем – скучно так жить. Ну машина у тебя красивая – прокатил бы хоть, а?
— Есть получше машины… Проблемы, допустим, имеются. И немалые.
— Расскажи какие, – Ольга нашла недокуренную сигарету в железной банке из-под томатной пасты, служившей пепельницей и запыхтела дымом.
— У тебя своих проблем хватает… Ты лучше скажи, куда Пашина мать переехала после размена квартиры. Знаешь?
— Знаю. Записывай или запоминай. Мы помогали ей переезжать, – она назвала адрес, и личико у неё мгновенно скривилось жалостью в предчувствии унылого ожидания мамки, Паши в темной квартире, кишащей голодными крысами, с голодными братцем и сестрёнкой.
Я вынул бумажник: в нем было лишь несколько тысячерублевых купюр. Вытащил одну из них, подал Ольге нахмурившись и со словами:
— Сделай то, что я сказал. Деньги вернёшь Паше.
Ольга с радостью, просиявшей в лице, поцеловала денежку.
«Уральская земля до сих пор полна загадок. Лишь столетие назад здесь вовсю добывали золото, платину, изумруды, аметисты… – размышлял я о новой попытке Паши взять реванш у своей недоброй судьбы, где скорее алкоголь призрачным галлюциогенным огнем уводил по зыбкой почве к смутным призракам заплутавшего счастья, – Тема золота частенько поднималась в наших разговорах с Пашей. Я удивлялся его осведомленности и какой-то целенаправленной проработке этого вопроса. Паша был вдобавок заядлым грибником, исходил всю округу. Помню как он мне показывал, как искать подосиновики: надо подняться на южный склон лесистой горы и по легким размывам ручьёв от дождей спускаться вниз, наткнувшись наверху хотя бы на один гриб, – у подножия горы порядком наполняется корзинка…Некоторые разговоры помнятся чуть ли не наизусть… Именно на Урале нашли первую русскую залежь самородного золота. По одной из легенд скифы брали золото в уральских горах, где было его видимо-невидимо, поскольку оно ежегодно прорастало там из глубин земли обильными пшеничными стрелами и затем, подобно зернам с перезревшего колоса, осыпалось на землю драгоценными крупинками. В этой легенде не опровергнутая гипотеза о происхождении многих золотых залежей. Из раскаленных недр к поверхности по пронизывающим земную кору разломам и трещинам поднимались струи золотоносных горячих растворов. Проникая в верхние, уже остывшие пласты горных пород, они остывали и становились сгустками и ниточками драгоценного металла в кварцевых жилах. Примерно так и формируются многие так называемые «коренные» месторождения золота. Горы с годами разрушаются. Многие ветви кварцевых жил появляются на поверхности, и здесь, под действием воды, льда и солнца, раскалываются, дробятся, высвобождая, рассыпая вокруг кусочки, крупицы драгоценного металла. Ручьями, речками, вешними потоками эти кусочки сносятся в речные долины, где они, тяжелее намного по удельному весу всех обычных песчинок, скапливаются на дне, образуя золотые россыпи.
Простой кержак Ерофей Марков в 1745 году стал первооткрывателем российского самородного золота. В месте находки заложили шахту и добыли сотни пудов золота. Постепенно выяснилось, что Марков открыл месторождение мирового класса — уникальное Березовское месторождение, близ Екатеринбурга, вошедшее в геологические учебники всех стран мира.
В наше время на одной из шахт этого месторождения устраивают экскурсии с погружением под землю на глубину 500 метров и дают возможность попытать судьбу в добыче золота.
Кажется в 1814 году на Урале было сделано эпохальное открытие — впервые в России обнаружено россыпное золото. Вскоре после начала разработок россыпного золота Россия стала ведущей золотодобывающей страной. Нашел первую россыпь золота на Урале Лев Иванович Брусницын. По форме золотинок определил, что они не из коренных пород и, приложив немало трудов, добрался до богатых золотоносных песков. Открытие Брусницыным нового типа золоторудных месторождений — легкообогатимого, доступного для отработки самыми примитивными способами и даже одному человеку — положило начало волне русской золотой лихорадки. В короткое время стихия искательства явила миру беспримерные золотые клады Урала, Алтая, Сибири.
Даже царствовавший тогда Александр I не мог устоять и попытал себя в старательском «фарте». Прикатил сам император на один из уральских приисков. Потребовал старательский инструмент, чтобы лично попытать счастья. Около тонны песка перелопатил «государь Всея Руси», и был по-царски вознагражден его пот. В этой груде песка обнаружился более чем трехкилограммовый самородок золота.
А в советское время знаменитый геолог – академик Обручев написал, что целый ряд опытов, выполненных в разное время и на разных приисках страны, выявили с полной убежденностью, что в отходах промывки золотоносных россыпей содержится золото в количестве, часто в несколько раз превышающее количество, добываемое при промывке и могущее быть извлечено. Ни одну россыпь нельзя считать окончательно выработанной и в общем запасы золота в россыпях страны очень велики…»
«Убили!» ворвался истошный крик в моё сердце и в мгновение развеялся дурман, которым проникся листая мысленно летопись родного края.
— Кого убили? – спросил я растерянно.
— Пашу. Пашу убили…– передо мной стояла его мать, Зинаида Аркадьевна с воспаленным от горя лицом, с конвульсивно подрагивающим от плача телом
Она была миниатюрная – мне по плечу – высохшая от горя старушка. Я непроизвольно прижал её к себе как свою родную мать, и она зашлась от плача еще сильнее.
— Утром был следователь. Расспрашивал про Пашу. Сказал что его вчера обнаружили мертвого на обочине проселочной дороге. В крови алкоголь. В сердце обширный инфаркт, но рядом большой кровоподтёк от удара и надломлена грудина,… – рассказывала она мне сквозь слёзы и всхлипывания, – Следователь говорит, что это несчастный случай. Стоял Пашенька на обочине дороги голосовал машинам остановиться, может быть чувствовал, что плохо ему. И рухнул грудью на камень… Но не верю я этому, не верю… это Любка его убила со своей пьяной сворой собутыльников. Убили за то, что хотел уйти от них, порвать с ними. У него в кармане нашли платочек, а нем несколько грамм золота.
— Золото?!…Надо же, всё-таки, золото. Отчего золото не забрали? Мотив грабежа понятнее и реальнее.
— В том то и дело, что забрали больше. Забрали больше, а этой мелочи не заметили. Он незадолго мне говорил, что наткнулся на заброшенную штольню, сделал сам металлоискатель. Такой, что на самородки реагирует. Походить с таким приборам по отвалам. Золотоносные пески, породы не вымывать водой – проверять металлоискателем. При хорошем умении можно найти, что хочешь. И Пашенька нашел. Нашел миленький мой сыночек. Мы бы смогли всё изменить. Я бы закодировала Пашу от алкоголя. Снова купили бы хорошую квартиру. Паша вернулся бы на завод. Он такой умница. У него руки золотые. Он один на прежней хорошей работе делал, что другие не могли. В последний раз он принес мне деньги. Сорок тысяч!
— Много! Пожалуй, он что-то смог найти в земле-матушке.
— Смерть нашел! Теперь эти деньги уйдут на похороны. Мужа схоронила, теперь сын… Это Любка… Она совсем башку его свернула… – и новый приступ плача парализовал её.
— Это не Любка разум вышибла. Это алкоголь вел за руку целоваться с бедой. Последний поцелуй оказался смертельным….
— Зачем он по оврагам и штольням стал лазить? Один. В лесу неделями пропадал…
Она меня не слышала. Слова теряют смысл, когда бесцеремонно вторгается в твой пошатнувшийся уклад жизни, новая сила разрушения, которая довершает и усугубляет собственные промашки и просчёты. У Беды есть свои знаки, по которым она безошибочно выбирает новую жертву.
Хоронили Пашу хмурым ноябрьским днем. В стылом небе кружились редкие снежинки. Ледяной ветер подгонял огромные тучи, приготовившиеся стать снегом. Провожающих в последний путь было немного: Зинаида Аркадьевна с сестрой – тетей Клавой, я со своей верной и заботливой женой и Любка с дочерью Ольгой и четырьмя испитыми личностями с коричневыми опухшими лицами, расцвеченных синяками и ссадинами.
Любка прятала глаза и жестко управляла четырьмя краснолицыми пропойцами, которые оказались добровольной похоронной командой. Всё у них как-то не срасталось: могилу выкопали узковатую, веревки, чтобы опустить гроб не оказалось.
Любка уговорила маму Паши похоронить его на деревенском кладбище на своём фамильном месте. Здесь как будто и дешевле обойдутся похороны, и удобнее присматривать за могилой. Деревня имела примечательное название – Мурзинка. Когда-то Мурзинка была самоцветной чашей Урала, затмившей мировые месторождения. Здесь компактно из недр окрестных земель извлечено несметное количество драгоценных камней: вишневые аметисты, великолепные изумруды, превосходящие изумруды, бывшие в короне Юлия Цезаря, знаменитые голубые топазы, изумительные рубины и сапфиры, редкие турмалины, бериллы, аквамарины…Многие мурзинковские копи разрушены теперь, но история их не закончена…
Пока бегали за лопатами и веревкой я осмотрел это родовое место погребения – ряд могил с одной фамилией. Здесь был кровные родственники Любки, первый муж, старшая дочь, продолжением будет могила Паши, второго гражданского мужа. Кто следующий? Я глянул на Ольгу. Она улыбнулась краешком губ. Красивая девушка, но уже повязанная алкоголем.
Зинаида Аркадьевна побелела от холода и горя. Жена моя взяла её под руку и не оставляла без внимания. Тетя Клава поносила вполголоса Любку за безалаберное устройство похорон, и зачем Зина согласилась здесь предать земле сына…Необходимый инструмент и приспособления вскоре были принесены. Застучала мерзлая земля о крышку гроба, и вскоре вырос свежий могильный холмик. Мать обеими руками обняла памятник, гладила коченеющими ладонью холодную фотографию сыны и плакала, плакала... Всплакнула Любка и Ольга. Утерла платочком покрасневшие глаза жена и кусала губы тете Клава…
***
Прощай друг, Саня. Пусть пухом тебе будет земля. Прими, Господи, душу усопшего раба Твоего Александра в руки Свои.
***
Удрученный безвременной кончиной друга, на поминках твёрдо вознамерился объявить бессрочный личный мораторий на алкоголь, а вечером дома на своём письменном столе, рядом с монитором, увидел вышитые на холсте слова и заключенные в позолоченную рамку:
ЧЕЛОВЕК, ПЕРЕСТАВШИЙ ПИТЬ И КУРИТЬ,
ПРИОБРЕТАЕТ ТУ УМСТВЕННУЮ ЯСНОСТЬ И
СПОКОЙСТВИЕ ВЗГЛЯДА, КОТОРЫЕ С НОВОЙ
СТОРОНЫ ОСВЕЩАЮТ ДЛЯ НЕГО ВСЕ ЯВЛЕНИЯ ЖИЗНИ.
Л.Н. ТОЛСТОЙ