Недавно "МК" опубликовала интервью с известным актёром Владимиром Гостюхиным. В нём он выражал негодование по поводу поведения известного поэта и барда Булата Окуджавы. Вот выдержка из этого интервью.
— Помню, после обстрела танками Белого дома в Москве в 93-м прочитал про вас, будто вы в Минске топтали ногами и разбили пластинку Окуджавы за то, что он одобрил эти действия Ельцина. Было такое?
— Я не считаю, что художник имеет право призывать огонь на кого бы то ни было, даже если этот кто-то тебе неприятен. После расстрела Верховного Совета и безоружных людей у “Останкино” Окуджава приехал в Минск давать концерт. И я, любивший Окуджаву, знавший все его песни, считавший его своим кумиром, около здания филармонии на глазах у тысячи людей разбил одну его пластинку и бросил под ноги идущим на его выступление “новым русским”. А в зале к Окуджаве подошел человек с цветком, сломал его и бросил ему в лицо. Его потом посадили на 15 суток, а ко мне то и дело подбегали репортеры “Голоса Америки”, радио “Свобода”, говорили, что я так поступил по национальному признаку. Да я не знал, какой национальности Окуджава, и мне это было абсолютно все равно. Просто я думаю, что столь выдающийся гуманист не имеет права так поступать. Это непростительно. Но Булат Шалвович меня потом простил, хотя я до сих пор считаю, что сделал всё правильно.
Но на судьбу произведений Окуджавы подобная обструкция никакого воздействия не произвела. Его произведения широко исполняются. Театр "Школа современной пьесы" ежегодно проводит на своей сцене фестиваль Булата Окуджавы. Прав был Оскар Уайльд: "Эстетика выше этики". Нехорошо, конечно, одобрять расстрел соотечественников. Но сила притягательности (или притягательность силы) песен Окуджавы оказалась сильнее морального осуждения его проступка. И потом: мёртвых не судят! Разве предъявишь какую-нибудь претензию памятнику?