Роман в стихах
Начало: http://proza.ru/2011/06/01/633
Глава вторая
I
Он помолчал, сжимая в пальцах
Пустой до сухости стакан...
Так не желает просыпаться
Весной замёрзшая река,
Так медлит гром из туч сорваться
Распутством бешеных оваций,
Так замирает в вышине
Парящий коршун. По спине
Моей заползали мурашки,
И зачесалась борода,
И захотелось кой-куда.
Девиц смазливые мордашки
Меня не трогали уже
(И даже те, кто в неглиже).
II
«Ты понимаешь, друг Евгений», –
Сказал он грустно, – «Как по мне,
Народ здесь в целом офигенный,
И кое с кем наедине
Могу я сутками общаться
(Как Репетилов, скажем, с Чацким).
Да и втроём, и вчетвером –
Под пиво, виски или ром.
Здесь столько всякого бывает –
И пир горой, и дым столбом,
И трын-трава, и в стенку лбом.
Компашка, в общем, боевая.»
Он усмехнулся, но в глазах
Сверкнула подлая слеза.
III
Я терпеливо продолженья
Ждал в наступившей тишине,
И наконец, сказал он: «Женя,
Ты знаешь – истина в вине», –
И поднял руку в нетерпеньи,
И два бокала в светлой пене
Вдовы по имени Клико
(Как в детстве – с пенкой молоко)
Возникли вдруг из ниоткуда,
Чтобы исчезнуть в глубине –
В Степане, ясно, и во мне –
Оставив грязную посуду
И клочья пены на губах.
Играл Шопен. А может, Бах.
IV
«Скажи, Степань», – спросил я робко, –
«Кто это важный там сидит,
Не вынув из бутылки пробку,
И с арифмометром в груди?»
«Он наш технический директор,
Поклонник правил и декретов.
Хоть друг Хайама, но не пьёт –
Бывает странный же народ.»
«А та шикарная брюнетка
С огнём языческим в глазах?»
«Подруга Велеса, и страх
Как любит веру наших предков.»
И он причмокнул языком,
Как по жаровне – босиком.
V
«А тот, что в бежевой футболке,
В следах от дум и женских чар,
Приветливый, но очень колкий
И одинокий, как анчар?»
«Один из местных старожилов.
Когда-то много их кружило
По здешним тропам и садам.
Одних уж нет, другие – там,
И свет от них сюда доходит,
Как от погаснувшей звезды.
Где был огонь – остался дым,
И нет прощения в свободе.
А он – один из могикан.
Евгений, подставляй стакан!»
VI
«А та? А тот? А те? А эти?»
Он говорил, как заводной,
О скандалистке, о поэте,
Об обострениях весной,
Базарных бабах, старикашках,
Погрязших в собственных какашках,
Врачах, больных, учителях,
О хлеборобах (на полях),
О треугольниках кровавых,
О русофобах, дураках,
О патриотах в два свистка,
И прочих, ненашедших славы.
И падал свет от всех свечей
На балахоны палачей.
VII
Мне отчего-то показалось,
Что я по-прежнему в Аду,
И унижающая жалость
Проникла в мой спокойный дух,
И не давая оглядеться,
Как будто в самом раннем детстве,
Меня заставила вскочить,
И слёзы (ох, и горячи!)
Ручьём безудержным на раны
Вдруг хлынули, и как во сне,
В густой солёной пелене,
Фальцетом, сбившемся в сопрано,
В душедробительной мольбе
Я закричал: «Ужо тебе!»
(Продолжение, возможно, следует)