Бэлла...

   
   Бэлла, Бэлла Казимировна одарила несколько выпусков старших классов трагической нелюбовью к литературе.
   Во всей её фигуре была заметна некоторая дисгармония, повлёкшая, по-видимому, и дисгармонию душевную.
   Плотные ноги и массивная нижняя часть тела странно сочетались с тонкой шеей и изящной удлинённой головкой с невыразимо прекрасными глазами брюлловских красавиц. Косенький миниатюрный ротик, с трудом скрывая неровные зубки, лёгкими усиками над вздёргивающейся верхней губой наводил на мысли о "маленькой княгине". Руки, чрезмерно длинные для невысокой фигурки, стиснуты в пухлые кулачки на уровне талии, как у оперной дивы, собравшейся взять безмерно долгое верхнее "ля".
   
   Несчастным был класс, где она выполняла "обязаловку" - классное руководство. Не рискуя окончательно испортить отношения с классом, прибегала к уловке. Как только класс начинал проявлять первые признаки неповиновения, во время урока литературы в класс заходила завуч, по совместительству Бэллина матушка. Производился смотр внешнего вида. Выявлялись наманикюренные ногти, капроновые чулки, бигудишные кудри, накрашенные ресницы, попутно делались замечания мальчикам по поводу клетчатых рубашек и недостаточно коротко стриженых волос. Лак с ногтей предлагалось удалять здесь же с помощью лезвия бритвы - сами виноваты, кудри размачивались под краном в кабинете завуча. Там же смывалась косметика. Экзекуция. Бедные ученики долго никак не связывали свои прегрешения против Бэллы и ревизионные налёты завуча.
   
   Каждый урок литературы и русского, начинаясь с нравоучительных пассажей, переходящих постепенно в нечто истерично-визгливое, завершался изучением характеров героев и структуры произведений, ни в чём не повинных классиков.
   
   Пытка литературой иной раз сопровождалась курьезами. Испытывая непреодолимую страсть к комментированию текстов, Бэлла довольно странно их интерпретировала и, объясняя, например, изумленным школярам, что "недремлющий брегет", - ни что иное, как желудок известного героя, извещающий о наступлении обеденного "перерыва": - Пора, мол, и домой!
   А "широкий боливар" - модная по тем временам широченная шинель на меху.
   
   Дежурные походы в театр влекли за собой обсуждение в классе виденного спектакля. Было скучновато и неинтересно.
   - Вы обратили внимание, ребята, как замечательно обыгрывается сцена с шалью? Какая замечательная находка - Кармен "раскидывает" на шали карты! Матвеева, - замечает Бэлла Капзимировна, что я где-то далеко в своих мыслях, - Матвеева, что ты можешь сказать о декорациях, не правда ли, - следует подсказка, - они были превосходны?
   Вздохнув, встаю и, захваченная врасплох:
   - Да они всё время шатались, особенно когда она с шалью и с картами, я всё боялась, что упадут - мешали музыку слушать.
   Класс не реагирует, - но тишина особенная. Бэлла поджимает губы:
   - Садись! - и демонстративно не замечает меня на последующих обсуждениях - её возвышенные чувства грубо задеты.
   
   Попытки учеников высказать на уроках собственную точку зрения и впечатления о тексте, вызывали у Бэллы раздражение. Не раз в классе звучал строгий, наставительный голосок:
   - Я вам объясняла, и извольте отвечать именно так!
   
   Смирившись, пишу сочинения, почти полностью "сдирая" текст с толстенных томов Истории литературы, получая за безрадостный труд безрадостные пятерки.
   Так и осталось непонятным, как писать: Ленин - это человек с большой буквы или просто - Человек? Мусор, мусор в голове...