Повесть пишется в соавторстве с Юрием Пусовым (Украина, Днепропетровск)- http://proza.ru/avtor/jupusdnepr
ГЛАВА 8
ВЛАСТИТЕЛЬНИЦА ИЛЛЮЗИЙ
Квартирка Волшебницы располагалась на втором этаже в доме напротив тех самых раскидистых кустов, где вот уже полчаса заседал замерзающий шпион.
«Вот ведьма, обвела меня вокруг пальца как мальчишку» - негодовал он, наблюдая за окнами Госпожи Волшебницы в бинокль. Он всё никак не мог дождаться, когда же библиотекарша отойдёт ко сну. Ведь спят же они когда-нибудь, эти чёртовы колдуньи?
Но пока выходило, что не спят. Волшебница вязала в кресле-качалке. На столе дымился самовар, а в углу работал старенький чёрно-белый телевизор. «Столетний, наверное, - подумал шпион, - Неужели такие ещё существуют?».
А между тем становилось прохладно, где-то вдали повыла и перестала милицейская сирена, а может, и пожарная, кто эти сирены разберёт?..
Волшебница поправила очки и зевнула.
Шпион воссиял. Сонные чары время от времени действуют и на волшебниц, так что, выходит, скоро его упорство будет вознаграждено.
Очень скоро свет в окнах наконец погас. Шпион выждал ещё минут десять, для верности, и с шумам вывалился на тротуар. Ноги затекли от долгой неподвижности. Вот как приходится платить за верность принципам. И если ты профессиональный шпион, приходится терпеть лишения на каждом углу и делать вид, что всё идёт по плану.
Шпион выругался. Неуклюже поднялся на руках, отряхнулся от пыли - и попутно наступил на хвост пробегающему мимо коту.
- Ну, где же ей ещё быть, этой чёртовой книге, если не в библиотеке и не в вашей квартире. Не за пазухой же вы её у себя прячете, госпожа ведьма!
Чем отличается ведьма от волшебницы, он, конечно же, по своей шпионской необразованности не знал. А если бы вспомнил, что бывают ещё колдуньи, знахарки и чародейки – то вообще бы во всех этих названиях потерялся.
А, между тем, отличие самое что ни на есть простое: ведьмы могут жить и работать где угодно, заниматься самой чёрной работай, варить зелья, сушить пиявок и водиться со всякой пернатой, хвостатой, зубастой и ползающей живностью. Волшебницы же – существа возвышенные, они не ругаются плохими словами, не селятся на окраинах – и никогда не разводят собственными руками огонь в камине. Не летают на мётлах, не держат дома чучел сов, не обращаются в кошек. И если вы когда-нибудь увидите проходящую сквозь стену волшебницу, знайте: она такая же липовая, как реклама конфет для похудения.
Проходить сквозь стены, и ведьмы и волшебницы, конечно же умеют. Но если первые стараются не делать этого во избежание ненужных подозрений со стороны праздных зевак, то вторые просто считают это дурным тоном, не подходящим истинным леди.
Кстати, совершенно так же, как ведьмы, волшебницы бывают добрыми или злыми – но это в них отнюдь не самое главное. Потому что всё в мире перетекает из одного состояния в другое. Сегодня вы лицо неофициальное, завтра официальное, а в один прекрасный момент может оказаться, что никакое у вас не лицо, а самая настоящая морда.
Шпион прокрался по тёмной лестнице чёрного хода, прислушиваясь к выходящим на её площадки выходам. Пара была и вовсе заколоченными. В одном играла фортепианная музыка («В три часа ночи! Куда милиция смотрит!»). Ещё один был открыт нараспашку – и в ярко освещённых залах какие-то веселящиеся люди играли в домино.
- Странно, - подумал Шпион, - А с улицы казалось, что её квартирка на втором этаже... Сколько же я уже полётов преодолел? Пять, шесть, двенадцать?
Следующий лестничный пролёт оказался совершенно тёмным – и, несколько раз споткнувшись о какие-то помойные вёдра, растянувшись на полу и стукнувшись носом о грязные ступеньки, Шпион проклял себя за излишний профессионализм. Ну почему он не вошёл в дом через парадный вход? Ночь ведь на дворе - и никому бы в голову не пришло обвинить его в недостаточной конспиративности.
Долго ему, правда, расстраиваться не пришлось, потому что верхняя площадка была достигнута, неожиданно вспыхнул свет – а из-за приветливо закрытой на все засовы и замки двери повеяло дорогим парфюмом.
- Нет, она определённо ждать меня не может. У меня эти... как их... дезориентирующие чары... хм, может, они и меня самого дезориентируют, а?
Он присел на возникший из ниоткуда мягкий диванчик, перевёл дыхание.
Что-то в этой двери было действительно странное, но от постоянных ночных недосыпаний Шпион никак не мог понять, что именно.
Может, это нарисованная дверь?
Нет, нарисованные двери не ведут в квартиры – они всего лишь предметы интерьера, и не прячутся на заброшенных лестницах, где никому не видны.
А эту дверь можно было пощупать. Всю: залепленный жвачкой глазок, полуоблупленную позолоченную ручку, надтреснутый деревянный декор, металлические засовы, медную цепочку...
Стоп!..
Шпион протёр глаза.
Быть этого не может!
Замкам и шпингалетам полагается быть внутри, а не снаружи квартиры. Ну, во всяком случае, у обычных дверей так оно и есть.
По тому, что у этой двери всё обстояло как раз наоборот, Шпион решил: перед ним дверь необычная, ну, или не самая обычная, на худой конец.
***
Во дворе того самого дома, где с давних пор обитала Анфиса Петровна, тоже кому-то не спалось.
Под старым тополем, ещё не сбросившим свою листву, и даже ещё нисколько не пожелтевшим, сидя на лавочках, покачивали ногами, наверное, единственные в Ближнесветске ученики, которых не могли за это наругать родители. Пенсионеры Иван Иваныч и Пётр Петрович давно уже были не только родителями, но и дедушками, а Петр Петрович даже прадедушкой. Поэтому никто бы сейчас не сказал им: «А ну, марш, в кровать, завтра вставать в школу». Чем они и пользовались. В школу, слава богу, они ведь тоже ходили по ночам.
Между скамейками, на которых примостились великовозрастные школьники, в землю был вкопан одноногий дубовый стол. На столе стояли шахматы – а чтобы не темно было в них играть – с ветки дерева свисала лампочка в зелёном металлическом абажуре.
- Твой ход, - скомандовал Иван Иваныч.
- Ты, кажется, мухлюешь. Я ведь только что ходил.
- А коня на дэ-пять ветер передвинул?
Пётр Петрович почесал в затылке.
Действительно, конь Ивана Иваныча ещё пару минут назад стоял на какой-то другой клетке. Но разве теперь упомнишь!
- Вот подожди, я скоро усовершенствую свою систему – и буду тебя всё время обыгрывать, - пообещал Пётр Петрович и сделал ход слоном.
Иван Иваныч передвинул пешку.
- А она какая, эта твоя система? Честная или нечестная?
- Какая разница! Нечестно, с твоей стороны, всё время меня обыгрывать...
За их спинами послышались шаги.
Пётр Петрович обернулся первым. По дорожке, ведущеё от её подъезда, шла Анфиса Петровна. Она зевала, ведя на поводке недовольного Илью Ильича.
- Вы бы, Анфисочка, ему ещё намордник надели! – засмеялся Иван Иваныч, роняя с доски шахматную фигуру.
Кот фыркнул и покраснел, правда никто этого из-под его густой шерсти не увидел.
Анфиса Петровна вздохнула.
- Илье Ильичу просто необходимо входить в образ. Он не обычный кот, а сыскной, разве вы не знали?
- Знали, - ответил Пётр Петрович возвращая на место обронённую соперником ладью, - Не желаете в шахматы с нами? На троих. Вы будете играть белыми, Иван Иваныч чёрными, а я зелёными. А то этот мошенник узурпировал белую армию и оттого всё время побеждает!
- Что вы, коллега! – возмутился Иван Иваныч, - Ещё не так давно вы белыми играли! Не вводите даму в заблуждение.
- Тепло-то как, вы не находите? – Анфиса Петровна романтично потянулась и отстегнула Илью Ильича. Тот мгновенно скрылся в кустах.
Ведьма присела на скамейку и внимательно всмотрелась в шахматную доску.
- Какая игра удивительная. И ведь они, как живые, право, не жалко вам их рубить?
А потом нахмурилась.
- Чего это вы? – удивился Иван Иваныч.
Анфиса встала из-за стола и, уперев руки в бока, заходила вокруг тополя.
- Не люблю мошенничество, право слово... Разве я вас этому в школе учу?
Иван Иваныч побелел от злости, посмотрел на друга.
- Ах, вот оно что, покоя, тебе, значит, моё мастерство не даёт, да? Ты какую ладью на место-то вернул? Чёрную. А упала, между прочим, моя белая ладья.
Противник покраснел, а Анфиса Петровна, чтобы сгладить ситуацию, спросила:
- А сами вы, Иван Иваныч, разве не смошенничали?
- Я? Да помилуйте!
- В карман, в карман свой загляните...
- Я... – Иван Иваныч не нашёл, что сказать в ответ, вывернул карман, оттуда вывалился чёрный конь.
- То-то я смотрю, моя система не работает! – возмутился Пётр Петрович, - Мошенник.
Ещё мгновение – и кинутся друг на друга, повыцарапают глаза, наставят синяков, повыдёргивают волосы.
- Тише, тише, не ругайтесь, я ведь к вам по делу пришла! – остановила их Анфиса Петровна.
***
За дверью оказался длинный зеркальный коридор.
Иногда шпиону попадались двери, но за ними было совсем не то, что нужно, а где-то такие же зеркальные коридоры, множащие свет и отражения.
- Ничего не понимаю, я думал, квартирка её совсем крохотная... Нет, тут без пятьдесят седьмого измерения никак не обошлось!
Он подумал бы сейчас, что ошибся квартирой, но тонкий аромат духов, запомнившийся ему ещё в библиотеке, ясно говорил: он на верном пути.
- Ещё пара таких вот дверей – и я с ума сойду. Ну что за неблагодарная шпионская работа!
Он достал платок и вытер пот со лба, перевёл дыхание, приготовившись к самому худшему. Но худшего не последовало. Не последовало и той самой «пары дверей». Как будто кто-то невидимый услышал его молитвы.
Коридор оборвался так же неожиданно, как возник, за Шпионом просто захлопнулась дверь – и мгновение темноты сменилось ярким светом.
Кабинет!
Тот самый, куда он так стремился попасть всю ночь, ради которого мёрз в кустах, пробирался по подворотням и крутым дурно пахнущим лестницам, пугался искажённых отражений в зеркале.
Камин горел, на столе шуршало гусиное перо, видимо, отправляя автоотчёты о получении входящей корреспонденции.
- Странная привычка, - усмехнулся Шпион, - Вежливо предупреждать людей о том, что их письма не читают!
Огляделся по сторонам, убедился в том, что за ним никто не наблюдает, нет и никаких магических определителей нежданных гостей.
- Да-а-а, прогресс далеко шагнул, и всё благодаря вам, милые старушки, не будь в этом мире колдовства, мы бы даже чай вскипятить не смогли... А вот своё жилище оберегать от таких посетителей как я, вы так и не научились!
Вздохнув полной грудью, и всё ещё не до конца веря своей удаче, Шпион шагнул к книжному шкафу.
- Серая в точечках, - напомнил он себе и начал сметать на пол все книги, не подходящие под это описание.
Кипы старинных фолиантов, ежедневников, личных дневников и энциклопедий, томов полного собрания сочинений Деда Мороза и модных журналов с картинками завалили комнату, а конца и края всем этим полкам было не видно.
Шпион взмок и обессилел, когда, наконец, в руки ему попалось нечто похожее на то, что он искал.
- Синяя, в серых точечках... Нет, не то...
Потом он вдруг догадался поднести книгу к чуть померкнувшему за ночь источнику света – и воссиял.
- Серая! В точечках!!!
Оставив комнату в беспорядке, Шпион выскочил за дверь – и кубарем скатился по лестнице.
Коридора как не бывало, впрочем, оно и к лучшему, и плевать на ушибы и синяки, если вот оно – то самое, драгоценное, что стоило всех этих ночных потрясений.
***
Госпожа Волшебница битый час наблюдала, как ворвавшийся в её жилище незнакомец копался в мусорном ведре, раскидывая картофельные очистки и луковую шелуху по маленькой девятиметровой кухоньке.
«К чему только не приводит излишний профессионализм, - думала она, провожая Шпиона, пулей вылетающего за балконную дверь, - Не разбился бы...»
- И как сильно человека вашей профессии, господин Шпион, может восхищать грязная бутылка в крапинку...