Вы слыхали? Генку Боброва уволили с работы. Да. На прошлой неделе. Он шофёром работал, на хлебозаводе. А на прошлой недели его уволили.
А я на обед, с работы, заехал, подхожу к подъезду, смотрю: Генка стоит. Сигаретку покуривает, полбутылки портвейна из кармана торчит и, маленько он выпивши. Подхожу к нему: Здорово; здорово.
- Ты чего, - говорю,- не на работе?
- Уволили,- говорит,- сегодня.
- Чёй то?
- Да, пошли они. Придурки!
- Ну, рассказывай, - говорю,- безработный.
- Чего рассказывать? Я сегодня в первую смену на работу вышел, в пять утра уже за рулём был. Загрузился, значит, и поехал. Магазинчик, такой есть, в октябрьском районе. Да, ты его знаешь. Ну, вот, значит, еду. Подъехал к магазину, а у них подъезд узенький, с торца. Начал я задом к магазину подъезжать, гляжу, чего- то там не так. Вышел я из кабины, машину обошёл, и вижу: вот так вот дорожка к магазину проходит, а справа от неё рабочие «Водоканала» яму выкопали. Ну, знаешь, как обычно: к вечеру, видать, раскопали, заменили там чего-то, а может клад искали, или неучтенные доходы прятали, я уж не знаю. А закапывать не стали, видать, рабочий день закончился. Так, чуть присыпали, и ладно. А яма, я тебе скажу, не маленькая, глубокая, такая, яма. И вот она справа от дороги, а слева: бордюр высокий и заборчик. «Ну,- думаю,- как бы мне ненароком в яму не свалиться». А на улице темнота, хоть глаз коли. Фонарей нет и, не рассвело ещё. Стою. Думаю. И народу никого, чтобы кто-нибудь помог, подсказал. Рано ещё: пять утра. Гляжу: военный какой-то идёт: шинель на нём такая, фуражка, сапоги-всё как надо; по погонам - полковник. Я ему кричу:
- Земляк, помоги, пожалуйста, заехать, а то боюсь: как бы в яму не упасть.
- Отчего же,- говорит,- не помочь. Это можно. Садись в машину, а я тебе показывать буду.
Сел я в кабину, машину завёл, заднюю скорость включил, и в зеркало на военного гляжу.
А он руки перед собой вытянул и показывает: на меня; ещё на меня; теперь правее; правее; ещё правее. Я руль выкручиваю, а сам с него глаз не спускаю. И вдруг: чую, машину куда-то вбок повело, а потом, раз: и она прямо в яму задом завалилась. А я, понимаешь, в первый момент и не сообразил, что машина в яму упала, сижу в лобовое стекло пялюсь, как дурак. Потом машину заглушил и быстрее из кабины выпрыгнул. Обегаю машину и вижу: ё-моё, мой полковник по асфальту вприсядку пляшет, и «калинку-малинку» орёт. Я в первое мгновение, прямо, одурел от такого зрелища. А он, скотина, так залихватски пляшет, как на свадьбе, песню орёт, и смеётся взахлёб, как ребёнок. Радуется, одним словом, что такую пакость сделал: машину опрокинул. Ну, я к нему подбегаю, за грудки его схватил и говорю: «Да ты знаешь, сукин сын, чего я сейчас с тобой сделаю?». А тут, на шум, наверное, продавщица из магазина вышла. Увидела всё, и говорит:
- Ой, не бейте его. Отпустите. Это наш, местный дурачок. Он безобидный.
- Ни фига себе, - говорю, -«безобидный». Машину в яму опрокинул. Да и какой же он - дурачок, если он - полковник.
- Это мальчишки местные пошутили, – отвечает продавец,- шинель ему, где то старую нашли и фуражку, погоны пришили. Вот он так и ходит. Ему другие военные «честь отдают», ну, и он: когда одну руку к голове приложит, когда две. А ребятишки над ним смеются. Отпустите его. Он не со зла.
Поглядел я на него, а он весь от страха трясётся. Отпустил я его. Продавщица ему:
- Иди, Витенька домой. Наверное, мамка уже заждалась.
Он фуражку с земли подхватил и бежать. А я постоял, покурил, поглядел с грустью на машину, и стал на завод звонить, техпомощь вызывать. Приехали, вытащили. Разгрузился я, и на завод поехал. Только приехал, в отдел кадров вызывают: пиши, мол, объяснительную. Написал я, всё, как было. А начальник отдела кадров, противный, такой, мужик. Бывший военный. Прочитал всё, подумал, и говорит мне:
-Знаете, Геннадий, нам не нужны такие водители: которым дураки путь указывают.
Я ему говорю:
- Не дурак он, а офицер. Я так думал.
- Вы что же,- говорит, - дурака от офицера отличить не можете?
«Ну,- думаю,- тому дураку по морде не смазал; сейчас, пожалуй, этому смажу». Потом подумал ещё. Не стал.
- Пошёл ты, - говорю, - к такой-то матери!
Дверью хлопнул, и ушёл.
Генка взял бутылку и хлебнул из горла. Потом протянул мне:
- Хлебнёшь?
- Нет, Ген, спасибо. Я сейчас пообедаю, потом за руль и на работу.
- «За руль и на работу»,- говоришь. Везёт. Желаю тебе поменьше дураков встречать на своём пути.
Генка снова хлебнул из бутылки и закурил. А я пошёл обедать.