Осень на озере наступила внезапно. Вроде бы вчера еще солнце играло в прозрачной воде, пряталось в желтоватой прибрежной пене, превращало первую желтизну листьев в настоящее золото… А сегодня… Все серое.
С веранды моего дома хорошо видно, как с криком мечутся над водой последние птицы, собираясь в свой ежегодный полет «на юг»… Или уж скорее туда, где их зимой будут лучше подкармливать, чем здесь. Я сижу на ступеньках и прислушиваюсь к этому раздражающему, злому и грустному крику. Они прощаются с озером и со мной…
На гриле жарятся сосиски, в воде у берега, заботливо замотанное в «картофельную» сетку, охлаждается пиво. Маленький праздник, после которого можно закрыть окна щитами и тоже «откочевать на юг», а точнее в город.
Но это будет завтра, а сегодня я просто отдыхаю…
От всего. И от всех.
Здесь на озере, я, пожалуй, знаю каждый уголок, каждый валун, все камышовые заросли и каждого из дачников-мизантропов, собирающихся сюда из года в год. Каждый из них интересен, по своему, каждому есть о чем рассказать и именно потому, они собираются здесь… помолчать. Даже нет, не помолчать, отмолчаться.
Ведь каждый из нас «осенних дачников» знает, что тут никто не полезет другому в душу, не станет расспрашивать, вынуждая улыбаться заученно и отвечать…
- Да, да… у меня все ОК.
Я сижу, смотрю на озеро и жду, когда они придут… Мои друзья.
Помаленьку начинает темнеть, когда подтягиваются первые.
Хмурый Юсси с двумя литровыми бутылками клюквенной «Finlandia» и вакуумной упаковкой «оленьей» колбасы и Пекко с трехлитровой стеклянной банкой мутноватой жидкости собственного приготовления. Незамедлительно почав одну из Finlandi’й, начинаем накрывать «стол»…
Сосиски на пластиковые тарелочки, пиво в ведро с озерной водой и поближе к столу… Появляется Эрик, почти бегом, вниз по склону(его «дача» выше всех по берегу)с огромной чугунной сковородой наперевес… Эрик худой и тонкокостный, сковорода здоровенная, черная пышет жаром и брызжет во все стороны кипящим маслом…
Только и успеваем перехватить обоих и водворить каждого на свое место…
Сковороду на пенек, радом с начавшим заполняться столом, пусть слегка остынет, а Эрика в скрипучий старенький шезлонг, пусть слегка отдышится… спортсмен.
А тем временем, плюхая веслами, так и не покрашенной за лето лодки, прибывают еще двое наших компаньонов. От Сигура и Скотти,а они уже хороши и хороши изрядно, ничего другого, кроме двух их собственных насквозь проспиртованных тел, ждать не приходится…
Но и они добавляют к нашему ужину пару копченых лещей и зачем-то живую курицу, бьющую крыльями и отчаянно голосящую из белого полиэтиленового пакета.
Последний сюрприз вызывает в рядах нестройных легкое оживление. Но это не надолго…
Невольница выпущена и привязана за лапу к перилам на длинную бечевку, если завтра кто-то решит остаться, то будет ему суп, а ей вечный покой и недолгая память.
Скорее всего она достанется Ронни, самому старшему из нас, тому кто хоть и присоединился к нашей компании позже всех(он приехал сюда отдыхать в первый раз в этом году), но уже приобрел глубочайшее уважение нашего странноватого коллектива и причина того отнюдь не почтенный возраст, а многие другие заслуги.
Но, мы, кажется, не заслуги здесь обсуждать собрались, а праздновать… Наш праздник.
И вот по стаканом разлито… кому что, в зависимости от вкусов и наклонностей, закуска разложена так, чтобы каждый мог дотянуться и мы отдыхаем. Как умеем, так и отдыхаем.
Наш вечер, не смотря на то, что все мы изрядно отличаемся и возрастом и характером проходит тихо и мирно и даже буйный Скотти, все лето терроризировавший жителей приозерья безумными выходками, сегодня спокоен и как-то задумчив.
Пекко приносит из дома гитару и глуховатый, чуть надтреснутый звук старого инструмента несется над постепенно, с угасанием закатного солнца, чернеющей водой.
Мы молчим и никто не пытается говорить или петь, все что можно было спеть или сказать, спето и сказано еще летом. Оно было долгим, суетливым и жарким, это лето.
Но теперь мы отдыхаем…
В тишине и покое…
Керосиновая лампа, бог знает с каких времен хранящаяся на моей даче, неярко мерцает на столе и в ее мигающем свете я вижу бледные пятна лиц…
Усталых, задумчивых, отрешенных, сосредоточенных, каждый на своем. У каждого из нас есть чем поделиться с другими и мы делимся этим, молча, не говоря не слова, так же щедро как и там, за пределами нашего «осеннего дня» мы раздавали кусочки себя, своей души тем, кто в них нуждался. Тем, кто был готов идти за нами…
Как казалось тогда, идти до конца.
Но лето кончилось и вот мы здесь.
Только мы… и больше никого. Хотя кто знает, может в следующем году подтянется еще кто-то. Здесь много свободного места… Желающим, точно должно хватить…
На том берегу… далеко, там, где его касается еще последними лучами уходящее солнце, горит костер и кажется, наша осень его еще не коснулась. Но…
Стемнело.
Ах, да, я забыл представится, меня зовут…