ГЛАВА 1
Жизнь складывается из мелочей. Они же зачастую определяют и происходящие события.
Павла Игнатьевича Яшкина многие считают занудой. Ну, сами посудите – человек сутками корпит над бумажками, перемеряет немалое расстояние шагами с секундомером в руках, а потом приходит к начальству – и бац! - требует пересмотра дела в связи с новыми фактами. И кому это понравится, если обвиняемый в убийстве сторожа алкоголик С.В.Гапонов признал свою вину... В чём и подписался.
Но этот чёртов зануда упорно доказывает невиновность этого ничтожества Гапонова, строчит рапорта, требуя возобновления следствия.. Все в недоумении – друзья - соратники, начальство... Ну, кто он тебе? Сват? Брат? К чему копья ломать?
Но ведь доказал. Доказал, что не мог обвиняемый Гапонов быть в 23.30 в магазине. По времени не выходило. И свидетели нашлись, что не мог. Не понравилось зануде Яшкину, что слишком гладко всё пошло с самого начала и арестованный с первого же допроса сознался во всех смертных грехах.
Жизнь складывается из мелочей, - любил повторять Павел Игнатьевич.
И потому любил работать в одиночестве и тишине кабинета, где можно спокойно обдумать мельчайшие детали и факты, разложить всё по полочкам. Он так и делал – рисовал на листочках полочки - схемы, где отдельными кружочками были обозначены подозреваемые и отдельными же столбцами аккуратно прописаны вопросы ПОЧЕМУ? и ответы на эти “почему”.
Майора Яшкина любили за спокойный нрав и уважали за настойчивость и умение отстаивать свою позицию – весьма редкие в наши дни черты.
Годам к сорока стал он начальником угрозыска и всеми силами боролся за искоренение преступности города.
Старые товарищи заочно звали его пан Вотруба, намекая на обширную лысину и дотошность счетовода, а молодые кадры, никогда не видевшие прославленного кабачка со стульями, каждый раз расспрашивали о какой-такой “вотрубе” речь...
- Да как тут объяснишь, - усмехались знатоки, - Это нужно видеть! У родителей спросите - они расскажут!
Друг и соратник по ментовской работе капитан Андрей Фёдорович Турило время от времени повторял одну замшелую шутку:
- Тебе никто не говорил, что ты похож на Жана Габена?
- В-общем, нет, - улыбался смущённый Яшкин.
- Странно! Ты вылитый Мегрэ... Жалко, что не куришь трубку!
Осенью Яшкин традиционно уходил в отпуск и проводил его в загородном домике. Убирал с огорода картошку, сушил урожай и перекапывая огород, сжигал мусор и плети сухой ботвы. Размеренная, спокойная работа вносила умиротворение в его душу и в такие моменты он мысленно перебирал свои последние дела, размышляя о самом интересном и важном - о том, что движет тем или иным человеком во время свершения преступлений.
После ритуальных костров, опалённый жаром и пропахший дымком, он устраивался на кухне и готовил также неспешно обед из той же картошки, консервов и овощей. С довольным видом посматривал из окна на кусты малины и смородины, уже давно обобранных от ягод.
После обеда заваривал чай с душицей и, немного подремав, отправлялся к родничку за водой.
Дорога после вчерашнего дождика подсохла и он подумал, что к выходным на дачи приедет много народа. Приедет Турило с женой и они обязательно обсудят новые дела.
В запасе было ещё полторы недели благодатного отдыха.
На обратном пути шёл, сгибаясь под тяжестью пятилитровых фляжек, оттягивающих ремни рюкзака и руки и с досадой глядел под ноги на лежащее добро – никем не собранные коровьи лепёшки – бесплатную приправу для огорода. Нужно будет вернуться, - думал он.
И тут, подняв голову, заметил у своего домика большую серебристую машину, возле которой прохаживались две женщины.
Пропали мои лепёшки! - ругнулся с досады Яшкин.
Женщины оказались незнакомыми, но старшую – породистую красавицу он явно где-то видел. Она была одета в брючный костюм чёрного цвета, нелепо выглядевший на фоне огородов. Вторая, судя по всему – дочь, была одета попроще – в джинсы и ветровку и смотрела по сторонам со скучающей миной.
- Павел Игнатьевич? - спросила старшая.
- Он самый. - Яшкин, тяжело отдуваясь поставил на землю ёмкости с водой.
- Меня зовут Светлана Ивановна Бородина. Вы нас простите за беспокойство, но у нас беда...
И дама заплакала. Плакала она аккуратно промакивая слёзы тонким платочком и торопливо говорила:
- ..Вчера нашли убитым моего мужа. Может вы знаете его лично – Игорь Витальевич Бородин – директор театра кукол...
- Да вы проходите в дом! - пригласил Яшкин. - Там поговорим... У меня с комфортом не очень, но не на дороге же...
Артистка! Вот где я видел её. На афише драматического.. Нда-аа... С таким царским лицом только в артистки... Не то что моя Шура...
Гостьи, озираясь по сторонам, прошли в халупу Яшкина и, стоя посреди комнатки, ждали, пока тот принесёт из кухни табуретки, укрытые круглыми домоткаными ковриками, чинно присели и Бородина продолжила:
- Просто ужас! До сих пор не могу прийти в себя. Сами понимаете – сколько разных забот, но всё бросила и к вам. Я не знаю всех подробностей, но вчера ко мне с вопросами прибегал какой-то молоденький лейтенантик и я... Ох, не могу... Мне плохо!... Как вспомню... Соня,воды...
И дама стала заваливаться на табурете. Перепуганный Яшкин бросился в кухню, а дочь до сих пор сидевшая молча, переполошилась и подхватив мать за плечи, принялась махать у неё перед носом.
- Мамуля! Ты как?... Говорила - не езди! А ты, как всегда, делаешь всё по своему...
Ключевая вода в кружке оказала живительное воздействие на больную и отдышавшись, она снова принялась говорить.
- Поставьте себя на моё место. Убийство ТАКОГО солидного человека, народного артиста и вдруг присылают какого-то мальчишку. Куда это годится! Я прошу вас, уважаемый Павел Игнатьевич, я вас умоляю – возьмите это дело на себя. Вы ведь профессионал и сделаете всё аккуратно, без скандала и лишней шумихи. Один вы сумеете...
Она продолжала говорить, а Яшкин думал о том, что старший лейтенант Пухов работает в отделе всего пару лет и, в самом деле, не потянет это дело и может наломать дров, думал о том, что прекрасный его отпуск так печально закончился. Может, поручить дело кому другому? Эх! Угораздило же какую-то сволочь...
- Не расстраивайтесь вы так... Светлана...
- ...Ивановна!
- Не переживайте...
- Можно на вас рассчитывать?
- Чем смогу, - пожал плечами Яшкин и обречённо вздохнул.
Когда выезжал на трассу, на мобильный позвонил шеф. Яшкин покосился на экран и усмехнулся - всё ясно! И ЭТИ уже достают, не дают отдохнуть по человечески...
Притормозив у обочины, переговорил с начальством и выслушав просьбы и указания, отправился в путь.
Дорога была ровной и новой, не то что грунтовка со стороны дач. Вдоль дороги, радуя глаз, тянулись деревья и густой кустарник золотых и багряных оттенков. Спустившись с очередной горки, неожиданно увидел молодую лошадку – белую в крупных рыжих пятнах и роскошной гривой, скачущую вдоль дороги. Откуда такая красавица? Совсем ещё молоденькая. Похоже, отвязалась, сбежав с какой-то фермы... Как там у поэта? ...И вечный бой? ... Покой нам только снится? ...Сквозь кровь и пыль... летит степная кобылица! ...
Он ехал в предвкушении горячей ванны и нового дела.
ГЛАВА 2.
Здание театрика, как про себя его называл майор, было и в самом деле маленьким и располагалось в отдалённом районе города, за рекой. Да много ли куклам надо? - рассуждал Павел Игнатьевич. В его воображении рисовались маленький уютный зал с красными плюшевыми креслами и светлая просторная мастерская, наполненная запахом деревянной стружки, где царит МАСТЕР, похожий на папу Карло, а по стенам развешаны разномастные куклы - Колобки, Кащеи, Красные Шапочки... Там же представлял артистов. Все они были почему-то пенсионного возраста, старыми и седыми. Седые, маленького росточка женщины, пищащие детскими голосами и мужчины, похожие на гномов и говорящие басом за медведя.
Он никогда здесь не был, не смотря на то, что вырос в этом городе и почти прожил жизнь. Даже дочку не водил, пока та была маленькая. Водили детей группами из садиков, классами из школы, но чтобы самому...
Он подёргал ручку парадного входа, но та оказалась заперта. Неужто, ни души? Очень странно. В таких местах всегда кто-то дежурит.
Он обошёл здание и увидел с торца ещё один вход, из которого выходили люди, судя по одежде и важным значительным лицам, высокое начальство. Соболезновать приходили или по делам? И он потянул на себя расхлябанную дверь.
Внутри помещения Яшкин увидел стеклянную будку с дежурной старушкой и множество дверей, выкрашенных унылой масляной краской. Он не заметил ни одной пояснительной таблички, но тут из окошка высунулась дежурная, он представился, показав удостоверение, и минут через двадцать ему всё было ясно. Во-всяком случае, понятно, в какую дверь нужно постучать в первую очередь.
Ольга Андреевна была бывшей актрисой театра. Именно такой, как он себе представлял. С любопытством разглядывая невысокого лысого мужчину в чёрной курточке, она быстрым шепотком, озираясь по сторонам и округляя глаза от избытка чувств, выложила подноготную жизни коллектива, очень правдиво изобразила скорбь по поводу страшной кончины начальника и поделилась некоторыми наблюдениями.
- ..Жалко Игоря Витальевича! Хороший был человек, спокойный, уважительный. Девочки из бухгалтерии иногда соберутся домой пораньше, прибегут ко мне... Ещё там? А он ушёл уже давно. Ну, и они домой... А чего сидеть за такие копейки!...
- В принципе, ясно. А вчера кто дежурил?
- Я была. Весь день вчера проплакала. Вы ведь в курсе – мы с напарницей, Зинаидой Петровной - по два дня работаем. Мне вчера и повезло как утопленнику - всё практически на моих глазах... Тут такое творилось!... Люди разные понаехали, милиция... Кстати, я ещё вчера вашему мальчику всё рассказала.
- А где кабинет директора?
- ...Вон в том коридорчике и все кто к нему идёт, все мимо меня. А народу было много. Некоторые по несколько раз забегали.
- И кто же?
- Сразу с утра прибежал главный режиссёр Пётр Леонидович. Он его с десяти часов караулил. Ну-у... ещё кадровичка Елена Васильевна, потом директор труппы Жанна Евгеньевна, жена Игоря Витальевича, дочка Лялечка, артистка театра...
- Постойте, постойте! - удивился Яшкин, - Вы что-то путаете! Его жену зовут Светлана Ивановна, а дочку Соней..
- Ничего не путаю! Со старой женой он давно не живёт, а с Жанночкой они вместе лет двадцать... Старая - я слышала - артистка драмы... Был ещё Вадим Свешников – наш ведущий артист, жених Лялечки. Очень талантливый мальчик! Из управления культуры приходили, а Пётр Леонидыч, как всегда, с ними поругался.
- Пётр Леонидыч?
- Ну, насчёт отопления. У нас в зрительном зале холодина страшная, детки мёрзнут, артисты болеют... Уже пять лет обещают котельную, зима ведь на носу...
- В принципе, ясно! А кто последний заходил, не помните?
- Так водитель наш, Вячеслав Семёнович, бывший военный. Он и обнаружил... Выскочил, весь трясётся, глаза вот такие!... Я аж за сердце схватилась, так напугалась...
- Досталось вам вчера, - посочувствовал Яшкин.- Такие переживания в вашем возрасте. А ТУДА ...заходили?
- Заходила. До сих пор страсти перед глазами... Лежит он лицом в луже крови, а сзади окошко настежь...
Она замолчала расстроенная недавним воспоминанием, а Павел Игнатьевич, глянув за стеклянную перегородку, рассмотрел нехитрые пожитки старой женщины, которыми она пыталась утеплиться, сидя в холодном закутке, недовязанную пёструю кофту с торчащими спицами, кипятильничек в эмалированной кружке - жалкий мирок сторожа-пенсионера. Хотя почему жалкий? Женщина, не смотря на возраст, продолжает работать в родном коллективе... Можно сказать “душой болеет!”
К конторке подошёл толстый мужчина и поинтересовался:
- Добрый день! Вы по какому вопросу?
- Это и есть Пётр Леонидович Сосницкий, наш главный режиссёр, - представила его Ольга Андреевна, - А это...
- ..Яшкин Павел Игнатьевич, начальник уголовного розыска. Хотелось бы взглянуть на кабинет директора и лично с вами побеседовать.
- Ну что ж... Ольга Андреевна, дайте ключ! Пройдёмте! - и показал жестом в сторону коридорчика.
Они открыли дверь с табличкой “Директор” и молча вошли в помещение. От сквозняка неожиданно распахнулось окно позади стоящего посредине комнаты массивного стола. Опять окно! Неужели вчера не закрыли? Или забыли впопыхах? Нужно будет уборщицу расспросить, - подумал Яшкин. С утра он был в отделе и внимательно изучил материалы. На фотографиях он разглядел седого господина с проломленным черепом, упавшего грудью на вот этот громадный стол, уставленный безделушками. Не нашли орудия убийства, а по характеру раны ясно, что жертву ударили тупым предметом округлой формы.
И там ничего не было про окно. Может закрыли машинально?
- Печальное место, - вздохнул главный режиссёр. - Хорошо хоть кровь убрали, а то тут вчера барышни в обморок падали.
- А кто? Уборщица?
- Нет, отказалась. Да я и не настаивал. Пришлось Семёныча просить, он бывший вояка, и не такое видывал. Да вы садитесь!
Он грузно опустился в старенькое кресло, стоящее в углу, а Яшкин всё ходил и внимательно рассматривал висящие на стенах в аккуратных рамочках яркие фотографии, дипломы и афиши, какие-то дивные макеты, стоящие на столиках и полках. Висели на стенах старый красноносый Петрушка и ещё какие-то куклы, потускневшие от времени и пыли. От этого создавалось впечатление пестроты и захламленности.
- Вы давно с Бородиным работаете? - спросил он Сосницкого.
- Да лет двадцать уже! Почти всю жизнь... Иногда задумаешься – вроде бы глупое занятие – куклы, а вот жить без них не могу.
- Какие у вас были отношения с директором?
- Да какие... Обычные! Я придумывал спектакли, ставил, а он заведовал административной частью, руководил процессом.
- А в последнее время вы ладили?
- Вроде бы ладили, хотя если честно, то частенько ругались. Я ругался. Приходил к нему и ругался, а он молча слушал.
Яшкин удивлённо посмотрел на главрежа. Откровенно! Были "на ножах" и признаётся сам!
- А что вы так смотрите? Удивляетесь моей откровенности? Так вам все об этом расскажут! Уж лучше я сам. Вы спросите почему? Всё оттого, что последние лет пять, Игорь Витальевич перестал работать как директор. Приходил часам к одиннадцати, посидит часа три-четыре – и домой! А у нас тут холод собачий, не топится давно...
- Я в курсе!
- Так наш Игорь Витальевич ни за холодную воду не брался. Съездит с ребятами на гастроли и отгулы берёт, отдыхает. А вы знаете какой у нас замечательный коллектив? Какие талантливые ребята!.. Некоторые уже как постановщики работают и между прочим – меня уже за пояс заткнули. И я этим горжусь!.. Вот и приходится бегать по инстанциям, добиваться, а кому мы нужны? Вот как привозим награды с международных конкурсов, так все тут как тут, с поздравлениями... А как до дела, так никого не найдёшь. По кабинетам тёплым расселись руководители... И наш такой же. Полюбуйтесь под столом – какой у него мощный обогреватель стоит...
Яшкин заглянул под стол, но ничего там не увидел. Только бурые пятна на зелёном покрытии. Он с недоумением посмотрел на Сосницкого.
- Ничего нет. Пётр Леонидович, прошу вас. Вспомните всё по порядку. С утра вы ждали его и он...
- ..он, как обычно, опоздал на полтора часа! Ну как же! Хозяин - барин! А на утро комиссию из управления ждали по поводу котельной. Мне пришлось с ними объясняться, а потом уже и Игорь подтянулся и вместо конструктивного разговора, начал про погоду говорить. Светская беседа ни о чём! Я и не выдержал, ушёл..
- И больше не заходили?
- Нет. Потом целый день был у себя, пока тут всё не случилось...
- Посмотрите внимательно, Пётр Леонидович, тут всё на месте?
Сосницкий подошёл к столу, потом огляделся вокруг.
- Вроде бы всё как обычно. Я знаете, не слишком замечаю мелочи, очень рассеян... Хотя постойте! Вот здесь у него стояла золотая статуэтка. И вчера была... Может ваши унесли как вещдок?
- Узнаю. И ещё, Пётр Леонидыч, вы во время переполоха заходили в кабинет вместе со всеми?
- Разумеется. Я и милицию вызвал... и Скорую... Здесь же одни женщины. Крики, обмороки... Пришлось Жанну Евгеньевну отпаивать. Она как раз только на работу пришла, а тут такая трагедия – мужа убили.
- Мужа, говорите... В таком случае, кем является Светлана Ивановна Бородина? И почему она обратилась ко мне на правах жены?
- Да там сам чёрт... На сколько я знаю - со Светланой Игорь не разводился по каким-то меркантильным соображениям, а сам жил у Жанны много лет.
- А Лялечка чья дочь?
- Не его. Это дочь Жанны от первого брака.
- А окно вы помните? Было раскрыто, когда вы вошли сюда во второй раз?
- Не припомню. Вроде было заперто... А что с этим окном?
ГЛАВА 3
Под вечер Яшкин возвращался домой. По дороге заехал на заправку и остановился недалеко от моста, полюбоваться на реку. Он редко бывал в этой части города. После прошедших накануне дождей река приобрела серый, мутный оттенок и бессильно налегая на бетонные берега, неслась навстречу Большой Воде.
День не принёс никаких результатов. А ведь по закону Коломбо, Яшкин должен с первого взгляда определить убийцу и ходить целый день за ним по пятам, постепенно выводя злодея на чистую воду. Но на роль убийцы пока никто не подходил, хотя, как выяснилось, убиенный имел в родном коллективе множество недоброжелателей. Но одно дело – недолюбливать и совсем другое - убить человека. Тут нужны причины посерьёзнее, немалая сила и даже жестокость.
И этот странный способ убийства на миру, когда в любой момент может кто-то зайти и увидеть... Явно в состоянии аффекта, или хитро выстроенный план, что маловероятно.
Целый день он потратил на разговоры с работниками театра и самым ярким было впечатление от общения с Жанной Евгеньевной. И не мудрено! Очень эффектная женщина эта Жанна! Роскошные плечи, талия, зелёные глаза и светлые, красиво уложенные волосы.
Яшкину, не озабоченному женскими прелестями, она сразу показалась небожительницей, спустившейся на землю. И что она забыла в этом театрике? Зачем ей стареющий директор, да ещё и женатый? Ей ведь всего около сорока... С такой внешностью могла бы стать артисткой, а работает заведующей труппой, - думал Павел Игнатьевич, усаживаясь напротив в кресло, попутно осматривая уютный кабинетик, заставленный цветами.
Но когда Жанна заговорила, стало всё ясно. Одарив прекрасной внешностью, Бог не дал ей ума. Она без конца как бы плакала, сморкаясь в платочек и оглядывая себя в зеркальце, перебирала какие-то журналы на столе и говорила, говорила... О том, что в труппе одни бездельники, что у неё маленький оклад за такую ответственную работу, что не понимает – почему до сих пор не ушла в филармонию... И абсолютно открыто обвиняла Сосницкого в убийстве.
- Он единственный на это способен... Он так ненавидел Игоря... Все слышали как они скандалят. Вы ведь не знаете, что он писал на него доносы... Это так подло! Работать вместе и писать...
- Откуда вы знаете? Вы их видели?
- А кто кроме него ещё мог? Все люди, как люди... Тихо, спокойно работают, не скандалят из-за каких-то дурацких кукол..
- С кем ещё не ладил Бородин?
- Со всеми ладил. Он вообще был неконфликтный человек! Душа-человек!
Днём он зашёл в зрительный зал и удивился убогости помещения и царящему там, не смотря на октябрь, пронизывающему холоду. Собралось немного зрителей и вместе с ними Яшкин посмотрел спектакль. И был приятно удивлён, даже поражён мастерству артистов, разрушивших его стереотипное представление о театре кукол. Далёкий от искусства, прагматичный сыскарь Яшкин почувствовал главное – красоту и гармонию спектакля и понял о каких дипломах говорил Сосницкий.
А ведь вроде, чего проще, кукол показывать ребятишкам...
* * *
Дома была одна дочка. Встретив отца у порога, поинтересовалась:
- Чего так долго? А я макароны отварила.
- А я в кукольном театре был.
- Шутишь?
- Честное пионерское! Спектакль посмотрел здОровский...
- Здоровский... Ты прямо как пионер разговариваешь. А ещё майор! И про что спектакль?
- Про заказное убийство.
- Горе ты моё!- всплеснула она руками, - Иди уже, руки мой...пионэр...
Анечка побежала на кухню, а папашка умываясь в ванной, задумался над словом «заказное».
После ужина, он поболтал с дочкой, расспросив о делах в школе. Аня училась в выпускном и готовилась летом в университет, мечтая попасть на бюджетное отделение. Дочка прекрасно училась и отец надеялся на чудо – что Анька прорвётся - в обход блатных и взяточников. Всюду борьба!
Жены дома не было. Она дежурила в ночь и Яшкин в душе тихо радовался, что может посидеть в одиночестве и подумать. Он уселся за круглый стол и положив перед собой чистый лист, стал рисовать схему – любимые кружочки, в которых печатными буквами писал имена действующих персонажей, главных и второстепенных. От них отходили стрелки и линии, где коротко записывал характеристики.
В первой строке значились жёны Бородина – законная и гражданская. С гражданской, в принципе, всё ясно. Ей, в любом случае, после смерти директора ничего хорошего не светило. Может даже остаться без работы. Также как и её дочь Ляля – не менее пустоголовое существо. Яшкину было достаточно пары минут, чтобы понять по её взгляду, что девочка – точный отпечаток красивой мамаши. Даже странно, что природа здесь так активно отдыхает. И в то же время, одаривает главным для женщины – красотой!
Он вздохнул, вспомнив об Аньке. Ума много, а красоты кот наплакал. Может, ещё оформится девчонка, перерастёт?
..Что касается законной жены убитого, то тут следует поработать. Поручить Пухову узнать о материальных делах, о наследстве – недвижимом и движимом имуществе. Кстати, очень интересно – кто из жён будет хоронить Бородина? Судя по активности Светланы Ивановны, то она... Действительно, сам чёрт не разберёт...
Далее шёл Сосницкий. Персонаж серьёзный, но абсолютно бесперспективный. Ну, не мог он убить своего директора! Он неплохо разбирался в психологии и понимал, что нельзя, совершив накануне злостное, кровавое убийство, спокойно сидеть в том же кабинете и жаловаться на халатное отношение к работе убитого. За равнодушие не убивают.
Мелкими кружками были обозначены кадровичка и Вадим Свешников.
Первая оказалась тихой мышкой, дрожащей за своё пропахшее пылью рабочее место. При разговоре всё время повторяла одну и ту же фразу: “Все решал Игорь Витальевич”. Понятно, что не она. Такая - ничего не решает. На расспросы об отношениях в коллективе уходила от ответа и всё время глядела в окно на расположенное напротив кафе с весёлым названием “Три поросёнка”.
- Скажите мне, уважаемая Елена Васильевна, сколько всего у вас человек в штате?
- Шестьдесят...
- Сколько - сколько?
- Шестьдесят, - повторила она безжизненным голосом.
- А сколько артистов?
- Двенадцать.
- Это что же получается – на одного раба три прораба?
- Производственная необходимость.
И принялась всех перечислять: - Художники по куклам, по костюмам, заведующий литературной частью, осветители, модельеры, столярный цех, монтировочный цех, звукотехнический цех, рабочие сцены, артисты, бухгалтерия... ну, и другие...
- В принципе, ясно... А кто из родственников Бородина работает в театре?
Та замялась.
- Вроде бы, никто...
Артиста Свешникова он не нашёл, но выяснив телефон у кадровички, тут же ему позвонил и договорился о встрече на десять утра у себя в кабинете.
И другие... Чего-то в этой схеме не хватало. Или кого-то?
Глава 4.
Домой Павел Игнатьевич попал не сразу. Оказалось, что утром забыл ключи, чего никогда не случалось, а его любимые девушки ушли в гости. Пока созвонился, да пока выяснил, пришлось сидеть и мёрзнуть на лавочке у подъезда в лёгких полуботинках. Подошла соседская девчушка лет трёх от роду, одетая в красный комбинезон. Постояла, глядя на унылую фигуру майора, поковыряла в носу и спросила:
- Дядя, ты чего такой жлой? Мамка домой не пушкает?
- Не злой я... Просто устал А где твоя мама?
- Там! - и махнула ручкой в сторону, где стояли оживлённо болтая молодые женщины. И тут она хлопнула себя по лбу и радостно воскликнула:
- А-аа... Жнаю!...Напився!...
Яшкин невесело улыбнулся. Напился! Это он-то! Пьющий не больше рюмки по большим праздникам!
- Шмешной ты, дядя. На мою шабачку похож...
- А как зовут твою собачку?
- Шалик... вот как жавут...
- Дядя Шарик это хорошо! А я – дядя Паша Яшкин!
Тьфу ты чёрт! Дядя Шарик...Совсем зарапортовался... И вообще, пора домой, а то я здесь ноги протяну и будет мне, как говорит Ваня Пухов “Полный абзац”.
И набрав телефон Ани, закричал нетерпеливо:
- Да где вы всё ходите? Вы что – смерти моей хотите?
- Да здесь мы, здесь! - раздалось над ухом и уставший майор радостно заулыбался.
Весь вечер он мучился поясницей и с большим трудом посидел за столом, нехотя ковыряясь в записях. Давно он не чувствовал себя так паршиво и дело было совсем не физической немощи... Шмешной, как есть шмешной. Да за этакую работу его досрочно на пенсию отправят!.. Не мог он простить себе таких глупых оплошностей. Сегодня ему пару раз звонили из управления, интересуясь результатом расследования и он докладывал, что главная подозреваемая находится в розыске и для окончательных выводов ещё недостаточно фактов...
Помощники сообщили, что убитый директор не был ни подпольным миллионером, ни владельцем особо ценного имущества. Всё, что нажил - это “трёшка” доставшаяся семье и подержанный “Лексус”.
Двоюродный брат вдовы, бывший десантник, по “данным разведки” также не имел криминального прошлого. Второй помощник Яшкина – капитан Неволин - допросил его после похорон и выяснил, что никаких причин для убийства у него не было. Понятно было, что Вячеслав Семёнович едва терпел своего зятя, но вместе работал лишь потому, что тот закрывал глаза на его левые заработки, разрешая использовать казённую машину в личных целях.
Павел Игнатьевич посидел перед телевизором, не видя и не слыша его, и машинально дёргая кота за загривок. Но когда кот не выдержал и цапнул за руку, встал и решительно направился в комнатку дочери. Там он выклянчил компьютер и стал просматривать фотографии с диска, надеясь увидеть что-нибудь интересное.
На кадрах царило разудалое застолье с множеством бутылок и пустой посуды. Он сразу увидел Регину и оценил её редкую красоту. В глаза также бросалось, что внимание всех присутствующих мужчин было приковано к Регине. От Бородина она сидела весьма далеко, но зато совсем рядом с Вадимом. На следующем кадре она была снята крупным планом, принимающая из рук директора какой-то сувенир. И вот тут он отчётливо увидел – какими глазами смотрит на Регину Вадим. Майор замер, глядя на этот взгляд и подумал, что на самом деле, не всё так просто в отношениях этих людей.
А на утро выпал снег, укутав белым голые деревья и засыпав город толстым, пушистым слоем. И во всех новостях прозвучало, что город не готов к неожиданно наступившей зиме. Город, как всегда, был не готов к зиме и снежным завалам. Как всегда. Всё как обычно, - думал Яшкин и оделся совсем по-зимнему. К зиме он был точно готов!
В голове крутилось множество мыслей и он почти бегом отправился к машине.
С утра снова хмурилось. Опять пошёл дождь, но уже с холодным порывистым ветром. По всем приметам, близилась зима. И Яшкин, нюхнув холодка за окном, решил одеваться теплее, но потом передумал и только нахлобучил любимую чёрную кепку. В ней он чувствовал себя спокойнее и увереннее. Дочка давно убежала в школу, но зато вернулась с дежурства усталая жена Шура, рассказывая на ходу, что ночью привезли двоих с отравлением и пришлось здорово побегать.
- Ну, отдыхай ложись, а то опять закрутишься и не поспишь как человек.
- Ложусь, конечно... Я просто с ног валюсь, Паша. А ты–то позавтракал?
- Я – да. Пока! Я побежал.
По дороге через центр он попал в “пробку” и опоздал минут на пять. Пока стоял, думал, что в марте обязательно возьмёт недоиспользованные дни отпуска и съездит к сестре в Саратов. Как-то нехорошо не видеться с родными по пять лет.
В кабинете разложил на столе бумажки и посмотрел результаты экспертизы по “пальчикам”. Ничего интересного.
Вызвал Ваню Пухова и тот доложил, что панихида и похороны назначены на завтра и будут проходить не в театре, как думал Яшкин, а в специальном ритуальном зале, и что руководит процессом официальная жена Игоря Евгеньевича. Ну, конечно! Разве можно устраивать церемонию в том зрительном зальчике – холодном и убогом. Тем более, ТАМ все знают, КАКАЯ она ему жена. И Яшкин прекрасно понимал, что женщина пытается соблюсти приличия. Ради себя, ради детей. Не смотря на то, что покойный всю жизнь плевал на эти приличия и жил, руководствуясь своими желаниями и инстинктами. Хотя – это его право и жизнь - тоже его. Была... Кому же помешал этот тихий и безвредный кукольник?
В дверь постучали и в кабинет вошёл броско одетый молодой человек с длинными волосами, собранными в “хвост”.
- Доброе утро. Вы мне вчера звонили.
- Доброе! Проходите, молодой человек. Свешников Вадим...
- ...Сергеевич.
- Вадим Сергеевич... Присаживайтесь пожалуйста. У меня к вам есть вопросики.
Майор пошуршал бумажками, задумался и спросил, хитро улыбнувшись:
- Так вы говорите, что погибший Игорь Витальевич был вам как отец родной?
- Я ничего такого не говорил...- растерялся Свешников, - Он в самом деле, был для всех нас вроде как отец... для молодых артистов... Любил окружать себя молодёжью. На гастроли всегда сам с нами ездил. Вы, наверное, намекаете на мои отношения с Лялей? Так мы просто дружим с ней. Сейчас ведь какое время... Сегодня встречаются, а завтра...
- ...расстаются без сожаления. Мм -дя... меня как отца взрослой дочери этот факт совсем не радует... Мальчикам всегда было проще... А как в коллективе складывались отношения? Я имею в виду директора и артистов. Не обижал вас?
- Всё как обычно, без особых проблем... На поверхности всё вроде бы гладко, а в кулуарах всегда кто-то жужжит. Тому роль не дали, того на фестиваль не пустили или категорию не повысили. Да везде так... в любом театре!...
- Наверное, вы правы... А скажите мне, Вадим Сергеевич, - зачем вы в то утро заходили к Бородину?
- Я знал, что вы спросите. Заходил по поводу нашего проекта. Я и ещё несколько ребят задумали раза два в неделю работать в детской больнице. Кстати, идея Наташи Слепцовой, нашей художницы по куклам. Брать кукол и работать с самыми “тяжёлыми” детьми..
- Замечательный проект! Ну и как?
- Да никак. Директор был категорически против таких визитов. Мы были согласны работать без денег, но он не разрешал брать кукол, а без них – какой смысл? Игорь Витальевич утверждал, что артисты устанут и отдача на спектаклях будет не такой, как надо... Хотя мы ведь не каждый день играем... Вот я и бегал, пытался уговорить. Он ведь ко мне благоволил...
- Уговорили?
- Почти! Я уж и клялся, и обещал брать всё под свою материальную ответственность, а со временем хотел организовать ребят-волонтёров, сделать для них специальных кукол за собственные деньги.
- Ну, вы прямо альтруисты какие-то! Честное слово, рад слышать... И что вам тогда помешало?
- Ворвалась Рената, злая, нервная... Сколько, говорит, можно?... Я типа жду уже два часа, пока все наговорятся...
- А кто такая Рената?
- Секретарша Игоря Витальевича.
- У директора театра есть секретарша? Я что-то о ней ничего не слышал...И где же она находится? - Маленькие глаза Яшкина от удивления полезли на лоб.
- Да в соседнем кабинете, - ехидно, с улыбочкой сказал Свешников и Яшкин мгновенно понял её значение.
- И что же произошло дальше?
- А дальше меня вежливо попросили. Да я и сам понял, что назревает буря.
- Прям-таки, буря? А ведь вы последний, кто видел живым Игоря Витальевича...
- Я?... Не может быть!... Неужели вы думаете, что...
- Ничего я пока не думаю. Расскажите мне лучше про секретаря и её отношениях с Игорем Витальевичем. Странно, что о ней никто ни разу не упомянул...
- Рената пришла к нам год назад. Такая знаете Барби с большими голубыми глазами, фигурой и причёской под Нефертити. Игорь даже ставку секретаря для неё завёл, отобрав совмещение у Елены Васильевны. Ну, наше дело маленькое, актёрское... Но все, конечно, шушукались, а Жанна Евгеньевна – та помалкивала и делала вид, что ничего не происходит. Наверное, боялась, что... Сами понимаете.. Та - молоденькая, лет двадцать, а она...
- Старая?
- Ну, не то, чтобы старая, а скажем, надоевшая... Все прекрасно видели, что она давно раздражает Игоря Витальича. А тут - такая куколка! Она и в институт театральный поступала в этом году, но что-то там не вышло у неё. Вроде, как директор обещал помочь и не помог... Я думаю, что он сознательно не стал это делать – Ренатка сразу бы ушла...
- Откуда эти подробности?
- Она с Алёнкой, бухгалтершей дружит, ну а та – остальным растрепала...- ухмыльнулся артист.
- Остальным - это шестидесяти? - улыбнулся Яшкин. - Эх, сплетни...
Артист Свешников густо покраснел.
- Да вы же сами просили, для пользы следствия...
- Я не о вас конкретно. Наоборот – я вам очень благодарен за информацию. Весь день вчера проторчал в театре и практически ничего не выяснил. Скажите, Вадим Сергеевич, вы когда были у шефа в кабинете, не обратили внимание – на столе была золотая статуэтка?
- Была. Очень хорошо помню, потому что люблю её погладить невзначай, на счастье...
- Что за статуэтка?
- Оскар.
- Тот самый? - уточнил озадаченный майор.
- Тот, да не тот. Этого ему подарили друзья на шестидесятилетний юбилей. Точная копия знаменитой голливудской. Как символ успеха и процветания. Шеф очень ею дорожил.
- А чего ж на работе хранил, а не дома?
- Дома у Жанны? Он ведь гордился собой безмерно, считал себя великим Мастером. Потому и в кабинете, на столе... перед носом у всех посетителей... Чтобы все видели какой он великий артист.
- Как вы думаете, Вадим Сергеевич, кто мог убить Игоря Витальевича?
- Даже не представляю.
- Надеюсь встретить вас завтра на похоронах.
После ухода Свешникова, майор велел Пухову срочно разыскать секретаршу, но поиски ни к чему не привели. Не было её ни дома, ни на работе. Девушка исчезла.
Глава 5
На панихиде собрался весь городской бомонд и майор чувствовал себя не слишком уютно под мерным жужжанием кинокамер, направленных на людей. Тихо звучала траурная музыка, а вдоль стен, как часовые почётного караула, выстроились венки из живых цветов. Рядом с гробом покойного сидели скорбящие родственники – Светлана Ивановна, Соня и мужчины в чёрных костюмах, к которым то и дело подходили с соболезнованиями какие-то важные чиновники. Коллектив кукольников держался в сторонке и под ногами важных посетителей не путался.
Яшкин внимательно разглядывал труппу, но нужных лиц не заметил и потому переключил внимание на огромный портрет усопшего, стоящий на видном месте. С него, широко улыбаясь, смотрел молодой красавец с внешностью героя - любовника.
Майор подошёл к вдове и пробормотал слова сочувствия. Та посмотрела безучастно, явно не узнавая, но потом вдруг вспомнила и вопросительно воззрилась на него, но Яшкин отрицательно покачал головой.
Яшкин присоединился к команде театра и зашептал Свешникову, указывая на мужчин, сидящих вместе с вдовой.
- А это кто такие?
- Один – тот что повыше – брат Светланы Ивановны, у нас водителем работает. А второго не знаю.
- Вячеслав Семёнович? Вот почему его не было в театре.
- Ну да. Помогал с организацией похорон. Кстати, он тоже был в тот день у директора. Разве вы не знали?
Яшкин промолчал, продолжая рассматривать крепкую фигуру брата, бывшего боевого офицера. Нужно срочно узнать у Пухова – что интересного он нарыл про этого десантника. Давно пора с ним объясниться.
- А Ренаты здесь нет?
- Я бы удивился, увидев её здесь. Посмотрите на Жанну Евгеньевну!
Майор с сочувствием взглянул на гражданскую жену покойного, сидящую скромно в сторонке, почти в таком же траурном наряде, как и официальная – изящная шляпка с чёрной вуалью, чёрный костюм, в руках платочек. В этот момент она порывисто встала и подошла к усопшему под пристальными взглядами любопытных зрителей, постояла рядом, держа его за руку и наклонившись, поцеловала в губы, что-то прошептав. Потом развернулась и с достоинством отошла к дочери, сидевшей с надутым видом.
Началась панихида, полились речи прощания с замечательным артистом, который создал... укрепил... достиг... Кое-кто плакал.
Но ведь что-то он создал! Не всегда был равнодушным и пресыщенным. Судя по содержанию выступлений, был когда-то хорошим актёром, потом режиссёром, после перешёл в старый разваленный театр кукол и положил начало его нынешнему, успешному существованию. Ведь было! А теперь устал и вот случилось то страшное, непоправимое..
В этот момент забылись все сплетни и провожающие с грустью смотрели на портрет молодого улыбчивого красавца, а потом под аплодисменты присутствующих, заполнивших зал, гроб понесли на выход.
Яшкин не поехал на кладбище, а отправился прямиком в театр – ещё раз осмотреть место преступления. На этот раз он обследовал все помещения, прилегающие к кабинету директора и особенно внимательно - секретарскую.
В маленьком кабинете два на два было пусто и слабо пахло духами. Стол и ящики были практически пусты. Лежала только тощая папочка с надписью “Приказы” и два журнала с традиционными исходящими - входящими документами. Не было даже компьютера. На вешалке сиротливо висел чёрный трикотажный кардиган, а на пустом, без единого цветка подоконнике стояла большая банка из-под кофе с множеством тоненьких окурков со следами помады. Приглядевшись внимательно, Яшкин обнаружил и другие окурки, более крепких сигарет.
Спектакль в этот день отменили и в театре была только дежурная - сменщица Ольги Андреевны, не менее любопытная и разговорчивая дама, но значительно моложе предыдущей. Она заглянула в двери и майор нарочито возмущённо спросил, указывая на банку:
- Что же это такое? Разве можно курить в театре?
- Нельзя! У нас тут строго! Но вы же знаете – Рената! Окошко открывала и вот тут становилась...
- А вы знали про роман Ренаты и директора?
- Да что же мы?... Слепые?.. Сразу всё поняли, как только эта вертихвостка сюда пришла. Она и сгубила его...
- С чего вы взяли? - притворно удивился Яшкин.
- А чего бы ей через окошко убегать? Мы с Ольгой Андреевной давно обо всём догадались!
- А кто видел? Вы с Ольгой Андреевной?
- Я-то нет, я дома была, а вот Ольга много чего знает. Она мне по телефону вчера всё доложила. Подумайте сами – в театр зайти-то она зашла, а выйти – не вышла...
- Кто не вышла?
- Да Рената эта.. Ни одна душа её не видела. Значит что? Значит, в окошко выскочила! А чего ж ей бегать? Убила! Вот что!
- Понимаю ход ваших мыслей. Но пока не стоит разбрасываться такими словами. Свидетелей-то нет, а придумать можно что угодно. Скажите, уважаемая...эээ
- ...Валентина Семёновна!
- ...Именно, Валентина Семёновна! Скажите – они часто ссорились? Рената с директором?
- Не слышала. Врать не стану. Да чего им ссориться, если они не муж с женой.
- Это верно. Хорошо. Поставим вопрос по другому – с кем ещё из мужчин дружила Рената Николаевна? Или наоборот – враждовала...
- С Вадимом часто разговаривали. Он, как только освободится, любил забегать к ней в кабинет. Иногда прямо в гриме. Она тогда над ним потешалась – Петрушка пришёл!
- Петрушка, говорите? А Ольга Андреевна далеко отсюда живёт?
- Через улицу перейти, совсем рядом...
- Как вы думаете – если мы позвоним – она сможет к нам подойти?
- Сегодня нет. Она к сыну, в деревню уехала. Завтра утром будет на смене – тогда и поговорите...
Яшкин досадливо поморщился. Сам виноват – нужно было сразу как положено с ней побеседовать, а не в коридорчике, прилюдно. Эта мысль хоть и являлась к нему в тот день, но потом была погребена под завалом дел.
Вроде бы мелочь – не договорил с дежурной, а сколько времени упустил... А, может, и преступника...
Заплаканная после похорон, явилась бухгалтер Алёна – молодая женщина лет тридцати, пугливо озирающаяся по сторонам.
- Вы кого-то боитесь? - спросил Яшкин.
- П..просто не по себе сегодня... Похороны... убийство это.. Что ж хорошего?
- Ничего хорошего. Согласен. А давайте чаю попьём! Не угостите чайком?
Алёна обрадовалась и побежала за чашками и кипятком, а Павел Игнатьевич внимательно осмотрел комнатушку, в которой она работала. Такая же крошечная, как у Ренаты, только с компьютером.
Принесли чашки и свистящий допотопный электрический чайник, явно из прошлого века.
Одна чашка была простая, в цветочек, а вторая фасонистая, изящной формы.
- Чья это? - кивнул майор.
- У Ренаты взяла в кабинете. .
- Скажите, Алёна, насколько вы дружны с Ренатой? Очень близко или так, по службе...
- Когда как. У неё компа нет, так она ко мне прибегает приказы печатать. Обычно работы мало, тогда просто сидит - чайку попить, поболтать...
- В принципе, ясно. Скажите – она вам рассказывала о своих отношениях с Игорем Витальевичем?
- Нет. Говорила иногда, что все мужики до старости неисправимые кобели, все хотят девочек помоложе. Ясно, кого она имела в виду. Видела как они вместе уезжали куда-то на машине Игоря Витальевича. Типа, в командировку. В начале лета радовалась, что скоро поступит в театральный и свалит отсюда, из этой дыры, а потом вдруг стала ругать директора.
- Сильно ругала? За что?
- Ужасно! Такими словами, что стыдно повторять. А за что – не поняла. После этого каждый день говорила, что нужно искать богатого жениха...
- Нашла?
- Не знаю. А скажите - это правда, что она пропала?
- Ещё не ясно. Может, уехала с кем-то? Может, у неё жених появился?
- Да нет. Она бы обязательно сказала. А знаете, её все здесь не любили! Слишком она была...
- Красивая?.. Не такая как все?
Алёна молча кивнула.
- У вас нет фотографий Ренаты? Может есть снимки каких-то праздников, вечеринок?
- Есть! В компьютере. Мы там всем коллективом на Новый год. Вначале здесь, а потом пошли с Вадимом в “Три поросёнка”. Если хотите, я вам на диск сброшу.
- Очень хочу. А вы дружите с Вадимом?
- Он с Ренатой дружит, а не со мной.
ОКОНЧАНИЕ
Не смотря на снег, Павел Игнатьевич довольно быстро добрался до театра, где его с нетерпением поджидала Ольга Андреевна - не опрошенный главный свидетель. Предупреждённая сменщицей, она явно волновалась, готовясь к разговору.
Но неожиданно Яшкин спросил:
- А Сосницкий на месте?
- Так там же... в зрительном зале, - разочарованно ответила женщина.
Сосницкий бродил по сцене, устанавливая освещение вместе с пожилым бородатым мужчиной. Посреди сцены стояла непонятная конструкция, судя по всему – декорация будущего спектакля. Сосницкий, увидев майора, недовольно вздохнул, но покорно поплёлся в конец зрительного зала, а сам продолжал то и дело бросать реплики с замечаниями: левее... правей... выше...
- Что вы можете сказать о Вадиме Свешникове... Как о личности... - спросил Яшкин, бочком устраиваясь в кресле.
- Как о личности? Нуу-у... Как вам сказать.. Вадим очень сильный актёр, самый одарённый в труппе. К тому же – талантливый постановщик.
- А характер?
- Он лидер... несомненный.... Вся молодёжь вокруг него вертится, как спутники вокруг Солнца. Знаете, этот парень может достичь очень многого.. Скажу больше - он давно перерос наш театр. Неинтересно ему здесь, скучно с его талантами... Вадим пишет стихи, сочиняет музыку, а недавно написал пьесу, только вот кому это здесь надо?...
И вздохнул, явно расстраиваясь за судьбу талантливого ученика.
- Меня интересует проект, которым он занимается – детская клиническая больница, - поинтересовался майор. Сосницкий удивлённо на него посмотрел.
- Какой ещё проект?
Теперь наступил черёд удивляться Яшкину.
- Ну как же! Ваши подопечные молодые актёры жаждут помогать больным детям, а ваш покойный шеф запрещал и не пущал... И вы ничего не знаете? Я так думал, что вы должны быть в курсе...
- Постойте... Кажется, я понял! Точно!...Были как-то разговоры про детей, кукол, но дальше слов дело не пошло... А что такое?
- Да так. Хотелось кое-что уточнить. И ещё... Что вы можете сказать об отношениях Свешникова и Регины?
Сосницкий помолчал секунду и недовольно пробурчал:
- А почему вы самого Вадима не спросите? Я как-то в чужие амуры не лезу. Сплетни – это не моё дело...
- А всё-таки? Вы очень хороший психолог и мне бы хотелось...
- По-моему, там любовь. Во-всяком случае, мне так показалось...
Ольга Андреевна всё также терпеливо ждала его в вестибюле. Холодная сырость от дверей проникала в помещение и она куталась в старое пальто.
- Я так понимаю – мы с вами не договорили позавчера? - начал Яшкин.
- Не договорили! Я в прошлый раз не всё вам рассказала. А вечером ещё и внук кое-что добавил.. Дело в том...
В это время в кармане майора зажужжал телефон и извинившись, он отошёл в сторону.
Докладывал капитан Неволин. У одной из подруг разыскали Регину и сейчас привезут в отдел.
- Хорошо. Пусть ждёт. Я скоро приеду, - отрывисто сказал майор и выключил трубку.
- ..Я в тот страшный день совсем запамятовала про Регину. Вроде бы и не было её совсем, - говорила волнуясь бывшая актриса., - А она с утра пришла и сидела у себя как мышка. Потом когда всё это стряслось, про неё позабыли. А она была ТАМ, в кабинете. Мой внук Денис видел всё из окна.
- Из какого окна? Говорите подробнее, - уточнил Яшкин, заполняя протокол допроса.
- Напротив. Из кафе “Три поросёнка”. Там недавно игровые автоматы поставили, вот он и бегает каждый день. Видел, как из окошка директора вылезают двое – девушка и парень. Вначале выпрыгнул парень, потом ей помог и они вместе пошли в сторону остановки.
- И кто это был?
- Вадим и Регина. Вот кто! Он узнал их!...
- Каким образом?
- Да как же! Дениска постоянно здесь, со мной крутится. Можно сказать, с рождения. Ему же интересно в кукольном театре, опять же возле бабушки... Вадима он прекрасно знает и Регину видел не раз.
- В принципе, ясно. Хотя нет! Получается, что Регину вы в в тот день больше не видели, а как же Свешников?
- А Вадим потом появился. Это я точно помню! Не заметила, когда вернулся, но точно был. Ваши опрашивала всех, кто заходил в кабинет...
Внука Дениса не пришлось долго искать. Он оказался в том же кафе, у игровых автоматов. Его пригласили в театр и он подтвердил сказанное, опознав беглецов по фотографиям.
Дело было за малым - поговорить с героями истории.
В кабинете Яшкина сидела Регина, одетая в пальто то и дело вытирающая простуженный нос салфетками. Вытягивала по одной из сумочки, промокала булькающий красный нос, а использованные салфетки прятала в карманы. В этот момент она очень отдалённо напоминала надменную красавицу, виденную на фотографиях. Майор сидел за столом и слушал её сбивчивый рассказ, в нетерпении ожидая появление главного действующего лица. Наконец, двери распахнулись и в сопровождении работника милиции вошёл Вадим Свешников.
- Ну, здравствуйте, Вадим Сергеевич. Вот видите – мы нашли пропавшую девушку Регину. Хорошенько поискали и нашли.
- Вижу.
- Небось, не рады?
Вадим стоял молча, покачиваясь с пятки на носок. Яшкин пристально его разглядывал, как будто видел в первый раз. Лицо каменное, а взгляд... Смотрит так, будто все ему тут должны и, в тоже время, с жалостью.
Ну, да.. не признанный гений...
- Присаживайтесь и расскажите всё по порядку. Всё как было.
- А что было? - ухмыльнулся Вадим, продолжая стоять. - Ничего не было! Я вам уже всё рассказал. Мне добавить нечего.
- Не паясничайте, Свешников! Гражданка Иванченко нам уже всё рассказала. Думаю, что у вас хватит мужества...
- Мужества? О чём вы?
- Это ты во всем виноват! - неожиданно завизжала Регина и бросилась с кулаками на Вадима, разбросав по полу смятые салфетки.
- Подонок... Беги, любимая... Прячься... Я всё улажу... Это ты его убил!.. Ты!.. А мне подсунул эту мерзкую статуэтку...
Она продолжала колотить его, вымещая в ударах всё своё отчаяние, а он только молча закрывал лицо под градом ударов.
- Уведите её, ради бога! Я всё расскажу...
Из показаний Вадима Свешникова.
...- Я всегда ненавидел его.. старый бездельник, шут гороховый... Будь я на его месте, столько бы всего... Да чего там говорить!.. А тут ещё Регинка появилась. И сразу в объятия этого старого козла... Супер-приз!
Я от Регинки был без ума. Ревновал её страшно, а она смеялась... Жить без неё не мог, а она хихикала... Дура. Всё мне рассказывала. Вот и досмеялась... вот и попала... Куда попала?.. А разве нет?...
Этот её обманул с институтом, не стал помогать... Она всё мечтала в сериалах сниматься. Всё говорила - чем я хуже Гребенщиковой?.. Только тем, что нет такого знаменитого папочки?.. Наверное, потому к нашему папику и прилипла.
А потом она зелетела. Только не ясно было - чей это ребёнок – мой или его... Она истерила, металась то к нему, то ко мне... А в тот день у неё нервы не выдержали. Да вы сами только что видели.. Начался скандал, а этот урод и заявляет – вы мол, ребята, меня в свои дела не впутывайте, разбирайтесь сами, а то всех на фиг уволю... Тут уж я сорвался, схватил что под руку попалось, ну и... Зачем-то сунул ей в руки эту чёртову куклу, а она уже ничего не соображала и прижала её к себе со всей дури... Потом увидела себя и поняла всё. Тогда я потихоньку сходил за её вещами и вытащил через окошко на улицу. Глупо всё вышло, по дурацки.. Где статуэтка? В мусор выкинул, замотал в газету и выкинул. Хотя потом, если честно, было жалко – нравился мне Оскар.