...У черта - кисточка на хвосте, совсем как у плюшевого львенка. Он с удовольствием кружит по кухне, слегка нервно подергивая кончиком хвоста. Раскрывает шкафы, с интересом заглядывает в них в поисках хоть чего-нибудь сладкого. Пахнет медом и чаем с мятой, на столе раскинулась - иного слова и не подобрать, так она величественна и огромна - карта какой-то незнакомой местности. С реками, озерами, горами, парой дорог. Выполненная в красно-оранжевых тонах, словно горит огнем. По ней раскиданы цветные карандаши и фломастеры и Тайка, поставив локти на стол, с любопытством вглядывается в сплетение сиволов, линий и точек.
"Наверное, это карта ада, - думает она, принимая у черта чашку душистого чая. Слезы на щеках уже подсохли, стянули кожу - даже немножко приятно.
Тайка делает глоток, подбирает ноги. Карта совсем не похожа на мертвые, черно-белые папины чертежи. В неё хочется вглядываться и кажется, что по бумаге вьются, кружат языки пламени.
-Из-за чего на этот раз? - черт устраивается напротив в похожей позе, от него пахнет мужским резковатым одеколоном, за которым теряется запах серы.
-Да так, - отмахивается Тайка. Ей совсем-совсем не хочется вспоминать, что простая не вытертая пыль послужила причиной очередного скандала. Хорошо хоть послание к черту имело место, иначе сейчас вместо медового чая и ярко освещенной кухоньки была бы мокрая от слез подушка.
Черт сердито дергает хвостом, словив последний образ. Легко, не боясь расплескать кипяток, катает чашку в ладонях. Ему, коренному жителю ада, никогда не получить ожогов.
-А помнишь, как мы познакомились? - спрашивает у него Тайка, желая увести тему, и черт кивает.
Конечно, он прекрасно помнит ту благословенную ночь, после которой у него появилось этакое стихийное бедствие.
***
...Яблочный сок был, наверное, бракованный. Слегка горчил и был теплым. И трубочка долго отказывалась пробивать фольгу.
Впрочем, черта это не огорчало. Он давно привык, что ближе к полуночи работает только одинокий ларек с усталой усатой теткой-продавщицей - завистница, сплетница, немножко лгунья - и что в этом ларьке яблочный сок всегда горчит и упаковка всегда мятая.
На самом деле, пожелай черт - он мог бы купить себе сока в любом из круглосуточных супермаркетов, в любой из столиц. Но это было бы дешевым пижонством, да и привык он уже, за несколько лет отдыхать летними ночами именно здесь. Именно в этом задрипанном приморском городишке, больше смахивающем на поселок, где не было даже приличной гостиницы и куда не поехал бы ни один здравомыслящий турист.
Здесь на ночном пляже не собиралась молодежь и не купались пьяные в хлам компании. В почти полной тишине - машин в городишке было мало и ночами они не шныряли по дорогам - пели цикады, и песок под ногами шуршал особенно мягко и очень слышно.
Черт привык уже каждую ночь, августом, в официальный отпуск, покупать сок в ларьке и идти на пляж - в тишине и темноте, так отличных от жарких адских подземелий. Он мурлыкал песенку и дирижировал хвостом, в паузах делая по глотку. Четвертной как раз хватало.
...Море билось о берег в своей непрекращающейся агонии, и черт привычно уселся на песок, к нему лицом. О сохранности брюк он не беспокоился - они выдерживали даже искры от адских костров - что уж говорить о жалких песчинках. Отхлебнул сока. Подмигнул звездам.
Ночь была хороша - прохладная, темная, безветренная...
После пылающих будней ада - самое то, чтобы отдохнуть и расслабиться.
...Тайка храбро форсировала забор и с треском свалилась по другую его сторону. Трещали, преимущественно, зацепившиеся за гвоздь джинсы. Ну, и ещё немного заросли сирени, куда её угораздило упасть.
Цикады во мраке орали, как проклятые. Ночь была душной, темной и, откровенно, страшной.
Тайка поднялась с коленок, кое-как выпутавшись из кустов. Ноги немножко ныли, равно как и живот, которым она переваливалась через доски, но хуже всего было то, что до заветного пляжа было идти и идти.
...Братцы Налимовы, чьи разговоры Тайка слышала чуть ли не каждый день, ибо жили они в общежитии, через стенку, и слышно было - будь здоров, частенько говорили, что на одном из пляжей появляется черт. Каждую, де, августовскую ночь, приходит, садиться на песок и ждет чего-то. Говорили, что он воняет серой, что появляется из огненного портала и что там, где он сидит, наутро остается стекло, в которое сплавляется песок.
Тайка никогда особенно не верила в их болтовню - задиралы, выдумщики и дурни - но сегодня, будучи в первый раз в жизни посланной к черту собственным отцом - решила проверить.
Папа чертил что-то вечером, по работе, а Тайке до зарезу нужно было, чтобы кто-то помог ей нарисовать кошку, чтобы потом было чем похвастаться перед Зойкой с двести третьей. У самой Тайки кошка получалась страшная, тощая, а папа рисовать умел так, что дух захватывало. Вот Тайка и решила его попросить.
"Наверное, это просто был очень сложный чертеж, - думала она уже потом, шагая по пыльному проселку - Наверное, не надо было спрашивать..."
Но обидно всё равно было. и потому Тайка решила черта поискать - раз послали, значит нужно, нет?..
Было всё-таки страшно темно.
...Черт допил яблочный сок и, подбросив пустую упаковку, подпалил её прямо в полете. Пахнуло горелым, пылающий комок укатился в сторону прибоя. Черт подмигнул северной звезде и поудобнее развалился на песке. До рассвета было ещё много времени. До возвращения на работу - и того больше.
Цикады пели свою незатейливую песенку, море шуршало покойно и с удовольствием, звезды отражались в его глади и, казалось, тоже подмигивали. Пахло йодом, солью и дымом от далекого костра.
Черт зевнул, показывая клыки. Язык у него на пару мгновений завернулся в трубочку.
...Шаги он услышал задолго до того, как человек появился в пределах видимости. Шаги были легкие, даже чересчур. Потянуло смертным, котлетами, травяным шампунем и страхом - обоняние у черта было гораздо лучше, чем у людей. Он на минутку задумался, не уйти ли - но природная безалаберность победила, к тому же, судя по всему, шел ребенок - а им никогда никто не верит...
Черт щелкнул в воздухе хвостом, ещё раз потянул носом и изготовился к встрече.
...Он оказался совсем нестрашным - пусть Тайка и плохо видела в темноте. Разглядела высокую тощую фигуру, белое, почти светящееся в темноте лицо, обращенное к ней - темные провалы глаз, полуулыбка, острый нос. Одет он был в обычные черные брюки и клетчатую рубашку на пуговицах - у папы была такая же, Тайка любила иногда ходить в ней по дому. Ещё у него был тонкий, похожий на хлыст, хвост. Кисточка на нем была пушистая, даже на вид мягкая. У тайкиного плюшевого львенка на хвосте была точно такая же. Волосы были стянуты во много-много смешных тонких косичек. А на счет копыт Тайка не разглядела - вроде бы на черте были обычные ботинки...
По правде говоря, будь он человеком - Тайка бы испугалась. Всё таки обстановка не располагала к доверию - ночь, пляж, крупные южные звезды, шорох волн... И полное одиночество. Кричи, не кричи - ближайший дом слишком далеко, не докричишься. И всё равно бояться не получалось. Черт идеально вписывался в местность и не казался злым. Шаг и шаг - шагала Тайка как завороженная - и вот она уже опускается на песок. Глаза у черта ожидаемо красные, с вертикальным зрачком, но страшнее всё равно не становится...
…Хорошая всё-таки вещь – аура обитателя ада. Смертные тянутся к ней, словно мотыльки на огонь – не с такой разрушительной силой, но всё же. У них чуть притупляется инстинкт самосохранения и пока ещё выработается иммунитет, пока ещё начнет пробиваться иррациональный страх… До того момента смертного можно окрутить и запутать, подтолкнуть в нужном направлении, успеть шепнуть на ухо самую постыдную тайну, направить в серость. Черт понимающе смотрел девчонке в лицо – в темноте ночи глаза его едва заметно светились – и терпеливо ждал, пока пройдет первое заворожение. Дети чувствительны, после первой реакции они чаще впадают в истерику – взрослые – те просто начинают сторониться…
Девочка была высокая для своих лет, вся какая-то пушистая и глазастая. Совсем как котенок из рекламы кошачьего корма. В джинсах и футболке, руки унизаны простенькими браслетами, русый хвостик, стянутый на макушке. Пушистые реснички. У человека такое должно, нет, просто обязано вызывать подсознательное умиление и желание защитить. Черт не испытывал ничего, кроме любопытства и мимолетного раздражения.
-Меня к вам послали, - наконец, выдавила из себя Тайка, и черт зашелся в приступе хохота, колотя хвостом по песку и поднимая целые облачка. Тайка закашлялась и даже немного обиделась - она-то шла... ну, зачем угодно, но не за смехом! А черт смеялся, показывая отсверкивающие в звездном свете клыки и смех его нестройным диссонансом выбивался из шелеста волн.
Это правда было смешно. Это было так смешно, что кому расскажешь - не поверят. Чистая душа, пришедшая к черту добровольно, из-за одного посылания. Просто потому что кто-то не очень умный кинул в горячке спора простую фразу... Это было великолепной шуткой. И черт честно хохотал, понимая, что девчонка не понимает всей красоты ситуации, что её вообще не всякий смертный поймет...
-И кто же тебя, такой умный, такую умную послал? - отсмеявшись, спросил он, и девчонка с готовностью открыла рот. "Словно котенок, готовящийся замяукать, - мелькнуло сравнение. И пропало. Правда, нервное похихикивание осталось...
Черт оказался превосходным слушателем. Настолько, что Тайка, сама того не замечая, рассказала совсем все свои беды - и про задавалу Зойку, и про то, что папа работает почти всё время, и про то, что мама не отвечает на письма уже вторую неделю, и про то, что в общежитии не завести щенка...
Обычно она не говорила с незнакомцами хоть сколько-то откровенно, но было во внимательном взгляде собеседника, в его расслабленной позе, что-то распологающее, вызывающее жгучую потребность выговорится.
Постепенно становилось зябко. Темнота перетекала в сиренивые сумерки. Близился рассвет.
Чужое доверие - хорошая штука в обманках и мороках. Даже если она работает вне зависимости от твоего осознания. Черт тайком зевал, слушая наивную историйку, мысленнно делал пометки - если однажды надо будет зацепиться за неё - крючки уже в ладонях. Легко нацепить, удержать, повернуть в нужную сторону...
Девочка ежилась. Светало.
Они расстались на самом рассвете, когда тайкина обида, переплавивишись в слова, сменилась смутным беспокойством и страхом перед грядущей взбучкой.
Черт тогда изящно поклонился, вытянув хвост в струнку, и присоветовал простейшую формулу, позволяющую после посылания к известному персонажу, переместится к нему и поговорить.
Он был совсем неглупым чертом и не чурался возможности задарма повысить квалификацию, найти завязанного среди смертных и заодно поразвлечься.
Девчонка убежала, а черт, засунув руки в карманы брюк, побрел в свою квартирку на окраине. Всё-таки отпуск - благословенное время - кончатся совсем не собирался.
Потихоньку притихли цикады, небо из нежно-сиреневого становилось прозрачно-голубым. На востоке небесный художник, окунув кисточку в розовый, положил первый, несмелый мазок.
***
За окном кипел ноябрь, плескался серый нудный дождь. Тайка, успокаиваясь, пила чай и заштриховывала оранжевым одно из озер. Черт разглядывал её с некоторой собственнической симпатией и потихоньку мечтал, как будет новый август, новый отпуск и новые цикады.
Звезды, кутавшиеся в пелену туч, подмигивали и едва слышно звенели.
И это было так забавно - прятаться от родных у черта просто из-за одного неосторожного слова - что было почти и не смешно.