Женщина лет сорока. Черные волосы и серые, большие глаза. Всегда одета в джинсы черного цвета с голубоватой блузкой. Не красится, да и зачем нам это надо? Такие как мы от рождения наделены красотой. С самого рождения видеть только эту женщину и таких же детей как ты может выдержать не каждый. Ну, впрочем, всем нам приходится это терпеть. Таких как я в классе не больше двадцатки. Нашу учительницу зовут мисс Джёнина. С самого нашего детства, изо дня в день, все время она говорит одно и то же. Видимо ей дали поручение вдолбить в нас их истину. Но для меня всё чему нас учили, было ложью.
«Вы существа. Эта ваша участь. Я понимаю, что вам не хочется всего этого, но кто-то, же должен быть ими, и вам суждено быть существами до конца своей не самой короткой жизни, если это можно жизнью назвать» - именно это, слово в слово.
Кстати я Эмили. Но люблю, когда меня зовут Эм. Сколько я не прокручивала в голове своё имя, а сокращение мне нравилось с каждым разом все больше и больше. Конечно, никто так меня ни раз, ни называл, в прочем, как и всех остальных. Друзей у таких как я не было, а мисс Дженина все уроки, каждый день напролет болтала, мы же молча, слушали её. В прочем я сильно сомневалась, что она знала наши имена, как и мы все не знали о друг друге вообще ничего.
Сегодня мой последний урок. Больше я не увижу ни кого из этого ненавистного места. Нам надо будет пойти в мир людей и начать свою жизнь. Нам всем дадут чуть-чуть денег, чтобы мы могли продержаться некоторое время. Мне шестнадцать лет, но выгляжу я на все двадцать. Так, что как нибудь устроюсь, проживу.
У меня черные волосы, как у большей половины таких же, как я. А глаза у меня серые, как у мисс Джёнин. Когда я превращаюсь, мои глаза начинают синеть и вскоре совсем становятся ярко-синими. Что такое «превращаюсь»? Это когда у меня вырастают крылья. Они черноватые, только несколько острых к верху перепонок соединяет их. Вместе с крыльями вырастает моя сила. У каждого из нас свой дар, как бы это не звучало. Своего я пока не знаю, да, как то раньше и не спешила узнать. Я худая, про таких как я говорят дистрофики.
Когда меня выпустили в мир людей, я первым делом пошла в общежитие, надеясь, что на первое время денег хватит. Где встретив маньяка с ножом, убежала в лес. Такой невезучестью я страдаю с рождения…
В лесу я, недолго думая нашла нору медведя (а именно так мне тогда казалось (не знаю с чего я это взяла, ведь никогда не видела животных)). Нора, на моё же счастье была пустая.
Ночью мне спалось плохо. Попытки уснуть мне надоели, и я пошла, смотреть на звезды. Вдалеке от города, небо казалось очень низким, что подняв руку можно прикоснуться к загадкам звезд. Черное, загадочное и таинственное, небо манило своей красотой. А звезды светились как бриллианты, словно кто-то недавно рассыпал их и не успел собрать. Насмотревшись вдоволь, я побрела в пещеру и уснула в одно мгновение.
С самого утра настроение было хуже некуда.
В память лезли все свои обиды: у меня нет семьи, даже родственников. Я никому не нужна на этом свете. Никто меня не знает, не заботится, не любит. Как хочется с кем нибудь поговорить…
Я села на пол и вдруг что-то загромыхало. Я, конечно, испугалась, но все, же вылезла из пещеры и посмотрела. Оказывается это просто гром. Чуть позже пошел ливень. Пещеру начало затапливать, сколько я ни пыталась выгрести воду. С потолка постоянно капало.
Я вышла на улицу. И как назло дождь закончился, выглянуло солнце. О дожде напоминали лишь лужи и моя затопленная пещера.
На душе как кошки скребут. Я и не заметила, как начала рыдать… Взвою, слезы по щекам катятся… Ну, мне самой звук своего плача понравился, и я начала ещё усердней рыдать. Плакала я часа. Сижу в пещере, всхлипываю. Слезы все истратила, даже слезинку выдавить не могу. Я конечно голодная, с утра ничего не ем, но это ещё ничего.
Вдруг шум снаружи заставляет меня заткнуться. Что-то шуршит. Я пригнулась и забыла, как дышать. "Трусиха"- обозвала я себя, хотя это и так было правдой. И в эту же секунду с потолка мне на голову падает горстка земли. Я согнулась вдвое и отползла на середину пещеры. Я остановилась между выходом из пещеры, чтобы вылезти и унестись со всех ног от того чудища с наружи. И концом пещеры, если я струшу, чтобы спрятаться там, надеясь на темноту, и то, что тот, кто снаружи с плохим зрением, меня не увидит.
Как будто отрезая мне путь к отступлению, как раз в конце пещеры обвалился потолок. Просто супер, теперь у меня дырка в потолке! Я замерла, ожидая следующего. Но ничего не происходило, ничего не шевелилось. Я заметно расслабилась, сослав все это, на какого нибудь пробегавшего мимо зайчика и мое чересчур богатое воображение. Неожиданно для меня в пещеру спрыгнул кто-то. Он был с ножом в руке и оглядывался в пещере. Первая моя мысль: " о Боже, это маньяк!".
Оглядев всю пещеру, его взгляд остановился на мне, и он стал аккуратно подкрадываться ко мне, видимо думая при этом: "Не знаю, что ещё может натворить эта сумасшедшая". Выход из пещеры обвалился, делать было нечего, я начала визжать. "Все, мне конец..." - не весело прозвучала мысль,-"Хотя, все что не делается, говорят к лучшему...". Но он стоял на месте и не подходил. Сил больше не оставалось, болели, как и ноги, так и горло, и я остановилась на месте.
Он ухмыльнулся и сказал:
- А оно умеет, ещё и спокойно сидеть.
- Что тебе нужно? Если хочешь убить, убивай!
- А оно ещё имеет и говорить.
Я, конечно, привыкла, что меня оскорбляют, но дважды за день, это уже слишком...
- Так ты будешь меня убивать? - "Надежда ещё есть" - подумала я.
Он приблизился ко мне, и нож уперся в мой живот.
- Понимаешь, малышка, я сегодня ещё не ел... - "Надежда умирает последней, и у меня она уже умирала" - подумала я, а он спрашивает,- Ты куришь или пьешь?
-Нет. - «Чего? А это-то ему зачем?" - недоумевала я.
- Это хорошо...- сказал он скорее себе, чем мне, а потом решил пояснить. - Если бы ты пила, сердце было бы не вкусным, а жаль... А печенка бы напоминала мочалку.
Он поднял рук... Я зажмурилась, приготавливаясь к худшему, но он полез в волосы и нащупал там мои маленькие рожки.
- Демон... Так я и думал.
"Значит, он знает о нашем существовании и прекрасно понимает, кто я" - пронеслась мысли.
Я попыталась выдавить слезы, но у меня ничего не вышло, видимо с утра ещё все выплакала. Значит, давить на жалость не получится...
-Я добрая... Я никого не обижаю, я хорошая.
- Ага, конечно, все вы добрые, все вы хорошие... Так, я тебе и поверил.
- Ты прежде, чем убить меня, решил поразговаривать? А ты знаешь, что с едой не разговаривают?
"Боже, что я несу? И откуда такая уверенность?"
Он не успел ничего ответить, вдруг мы услышали взмахи крыльев и ржание коней. Неожиданно половина пещеры испарилась, а перед нами стояли всадники на конях. Я от страха забилась в самый дальний угол бывшей пещеры, стараясь, стать как можно незаметнее и невидимее.
Один всадник пустил какую-то кляксу в маньяка, она начала опутывать его тело, а всадник заговорил:
- Мы долго гнались за тобой, Серый Одиночка. Искали тебя везде и наконец-то нашли. Видишь, от нас нельзя спрятаться, мы найдем тебя, куда бы ты не пошел.
Официально строгим голосом говорил всадник, единственный с накинутой мантией на плечи. В это время маньяк, которого, оказывается, звали Серый Одиночка, что-то неотрывно шептал кляксе. Они сидели передо мной, но вид на меня, всадникам загораживал небольшой камень, за которым я пыталась спрятаться.
- От пут темной тьмы не убежишь, - сказал всадник, видимо самый главный из них. Интересно, а почему тьма, темная? А потом усмехнулся - Она слишком цепкая.
Я незнала, кто эти всадники, но три вещи я знала точно: 1. Они злые. 2. Мне здесь не рады. 3. Пора от сюда сматываться.
Я сделала небольшой шажок назад и наделала очень много шуму (так как нельзя сидя на корточках среди грязи и камней, сделать бесшумно шаг назад).
В эту же секунду вся оставшаяся часть пещеры, за которой я так старательно пряталась, исчезла. Всадники посмотрели на меня:
- Здесь посторонний, смерть постороннему.
Не тут-то было. Я расправила крылья, решив, что пора сматываться. А у Серого Одиночки, в эту же секунду получилось отговорить, кляксу отцепится. Только она отцепилась от него на половину, а другой частью вцепилась мне в ногу. Я постаралась её убрать, но не тут, то было, правильно сказали, от пут темной тьмы не отвяжешься.
- Отпусти!
Я начинала паниковать,… Клякса вцепилась в руку Серому Одиночке, перестав цепляться за все остальное тело.
-Взлетай дура! Взлетай!
- Мне не поднять двоих...
А в голове продолжила фразу: «… Тем более ты меня потом убьешь!»
Всадники ударили хлыстами о землю, и они превратились двустволкой.
Я начала набирать высоту, но выше двадцати метров не смогла подняться, конечно, с таким, то грузом. В этот миг мимо моего уха пронеслись две пули…
- Отцепись… Отцепись…
Я уже паниковала.
-Лети в лес им нас не достать, – уверено заявил маньяк
- Я не выдержу двоих, нас собьют!
Я стремительно переходила на крик.
- Нет! – Ровным голосом сказал он. – Они не смогут сбить нас, им будут мешать деревья.
Я трясла ногой, что было сил, но из-за этого мы стали снижаться. Пришлось прекратить это занятие. Но во время полета, я ещё немного потрясывала ногой в надежде, что клякса вдруг отвалится, а лучше, чтобы вместе с ней ещё Серый Одиночка.
Клякса, кажется, не хотела, чтобы её стряхнули и начала ползти вверх по моей ноге.
- Отцепись!.. Ну, отцепись же!..
Все бурчала я скорее себе под нос, чем кляксе. Она успела доползти до коленки, как я зашипела на неё:
- Если полезешь дальше, оболью белилами…
Кажется, на кляксу это произвело впечатление. Она перестала ползти, но обвила мне ногу сильнее обычного.
- Сейчас лети прямо, а потом когда кончится лес, свернешь чуть левее.
Я могла на все наплевать и вообще его не слушаться, но тогда я не уверена, что проживу больше часа. А так вариантов больше нет, вот, и приходится слушать.
Я пролетела до конца леса. Но потом начинался обрыв.
Всадники ликовали от радости, но не долго…