Взгляд замирает на вязкости мутных луж, отражающих звон холодных капель майского питерского Дождя. Улыбаюсь Изнутри, ведь солнечные, жаркие дни – они такие бездушные, тесные, долгие, а Дождь – он живой, пылкий, безоружный, покрывает собой серый асфальт, серые дома, серые думы спешащих спрятаться от него недовольных людей – суетливых, измотанных, сбитых с Пути.
Я же – вижу Чудо. Радуюсь, словно ребёнок, Внутри – ликую, торжествую. Капли – нежные, чистые, столь искренние – ловить ладонями, впитывать иссушенной кожей, иссохшей Душой, прогорклой Тоской – Вовнутрь, под самый корень.
Золотые пряди мои завиваются, по холодным пальцам струится Вода, а Изнутри рвётся Крик. С каждой Каплей, что разбивается о Землю – исчезаю и я.
Ложусь на бежевые простыни и растворяюсь. Моё рыхлое тело тяжелеет, наливается свинцом прожитого – украденного, унесённого с собой – чужого, а Душа рассыпается на мелкие кусочки, взмывает Вверх. По холодному стеклу каждая стекающая капля – умирающее Воспоминание – Мечты, что дарили Волшебство, Нежность, что рассыпалась сбивчивыми вздохами, Близость, что горячими каплями пота выжигала всё, что было До.
Шёпот Дождя – сотни едва уловимых Голосов того, что прошло Навсегда.