И, уж конечно в столь чудесном храме и сад не мог ни быть волшебно сказочным, истинным шедевром мастера садовника. Уверен я, даже соберись вместе сто великих поэтов, им, даже совместными усилиями, не удалось бы описать и сотой доли совершенства сего райского места.
А, сад манил, травка приглашала усталого путника, прилечь, отдохнуть с дороги, цветы покачивали яркими головками, как бы пританцовывая под музыку ветерка. Казалось мне, деревья и кусты шептали….
В цветенье белом нынче сад,
а в вышине грохочут грозы.
Медовой свежестью пропах
пьяняще - пряный, райский воздух.
И сладкий привкус на устах
от поцелуя нежной розы.
В тени прохладной, светлой рощи,
где ветер меж берез затих,
всё кажется понятней, проще
и рвется на бумагу стих.
Замерли мы, не смея ступить своими грязными, покрытыми пылью ногами, на посыпанную белым песочком тропинку, что убегала куда-то вглубь этого сада, коий казался ожившей вдруг мечтою.
– Ну, что же вы? – Жрец улыбнулся нам ободряюще. – Идёмте, не бойтесь. В нашем саду неуместной будет лишь грязь духовная, никакая иная не в силах будет осквернить чистоты сего необычного места. Поспешим же.
И мы решились.
И вот мы уже в саду. Необычные незнакомые, но, бесконечно приятные ароматы, окружили нас, туманя разум, успокаивая душу и навевая сонную негу. Страхи ушли, неприятности наши уже казались пустяковыми. Я с трудом вспоминал, зачем мы явились сюда. Внешний мир уже казался нам дурным сном, странной злой сказкой, страшилкой, рассказанной на ночь хитрым безобразником домовым.
И тут, как будто мало нам было, этой неземной красоты, раздался нежный голос.
И музыка, столь неземная, что руки мои сами потянулись к арфе, дабы воспроизвести, запомнить на век, хотя бы малую часть этого совершенства, дабы потом даровать его обитателям Земного царства, подобно тому, как Прометей даровал украденный огонь смертным. И вот мы уже подходим ближе, и различил я слова печальной песни:
Не люблю летний зной,
Мне бы сразу в октябрь окунуться,
Обрести в нем покой,
Из опавшей листвы не вернуться.
И не в радость жара,
лучше легкая морось тумана,
Желтый шелест ковра
Под плясание ветра-смутьяна.
И не радует глаз
Изумрудная поросль на ветках,
Мне б увидеть сейчас
С золотистым оттенком расцветку.
Соловьиная трель
Не разбудит в душе состраданья,
Разведу акварель -
Напишу стаи птичьей прощанье.
Мне дороже всего
Эти светлые праздники грусти.
Да мгновенья того жаль,
Что раньше никто не отпустит.
– И печаль вдруг сжала мне сердце, сколь тяжело на душе той, кто может грустить средь этой красоты в царстве покоя и безмятежности!!!
И, невольно ускорили мы шаг, и предстала пред глазами нашими ОНА.
Некогда один старый музыкант поведал мне историю странствий великого героя Орка и я сразу вспомнил тот отрывок, в коем старый гоблин описывал своё впечатление от первой встречи с леди Анеле:
«Немало красивых существ встречал я на пути, но то, что предстало предо мной. Нет, слово совершенство слишком слабо, как и любое другое, впрочем.
Кожа, что была белее алебастра. (Но, белизна та была, не болезненной, как у существ, что редко бывают на солнце, нет, то была аристократическая белизна, та, которую солнце просто не смеет касаться своими недостойными лучами. Та, что может подарить лишь чистота крови и древность рода.) Длинные волосы, серебряной волной ниспадали на плечи совершенной формы. Классические черты благородного лица поражали своей неземной красотой. (Если бы я не верил в Единого, я бы решил, что передо мной сама богиня красоты!) Маленький розовый ротик, созданный, чтоб даровать несчастным смертным нереальные звуки сверх сладостного голоса.
Изящные руки, совершенной формы, никогда не знавшие труда. Стройные ножки, достойные касаться облаков. Тело сего создания обвивал простой белоснежный хитон, своими складками милосердно скрывая соблазнительные изгибы тела, что являлось, несомненно, эталоном совершенства. Никакие украшения, созданные руками смертных или бессмертных мастеров, не смели соревноваться с природой, породившей сие сказочное видение. Но более всего поражали золотистые глаза. Лучились они бесконечной добротой и мудростью и ещё чем то, чего не понять, проживи хоть тьму веков. Такие глаза могут быть у матери, к которой явился блудный сын. У богини, к которой прибыл верный жрец. У королевы, к которой примчался первейший из рыцарей. Сестры, к которой приехал нежно любимый брат. У жертвы, к которой явился палач. И всё это одновременно. Столько любви, укора, понимания, столько мудрости, столько, столько…»
Даже я, менестрель, не мог бы сказать лучше и точнее.
На плече нимфы сидела знаменитая Шелти - крохотный шарик серебристой шерсти. Длинный пушистый хвостик, вдвое длиннее очаровательного тельца. Крохотные лапки едва заметные в длинной шерсти. Маленькие кругленькие ушки. Крохотные чёрные глазки бусинки. Розовый носик пуговка. Малюсенький ротик с длинным тонюсеньким красным язычком.
За спиной пророчицы с большим серебряным опахалом в могучих руках, замер средних лет жрец. Высокий, широкоплечий, волосы золотой копной слегка тронутые сединой, лицо благородное и доброе. Одежды просты и скромны. На первый взгляд, самый обычный служитель света, но, вот глаза. У этого человека были чистейшие, добрейшие глаза. Такие очи, бывают обычно у просветлённых старцев, чья жизнь прошла в молитвах и воздержании, но, никак не у странствующего жреца. Это же Гораль, правая рука пророчицы! А в сумке его наверняка сидел жутковатый Пур. Розовая живая подушечка с особыми способностями….
А, небесное ведение, тем временем, заметило нас. Музыка стихла…
- А, вот и вы, милые мои. – Пророчица улыбнулась нам. – Спешу вас поругать, вы опоздали на встречу на целых две минуты. Что же так задержало вас, неужели мой сад так очаровал вас, что забыли вы обо всём?!!
- О, леди мы… - Начала было Иша.
– Знаю, знаю. – Улыбка леди Анеле стала грустной. – Ты, моя юная Иша, обрела чудесный артефакт, могущественное кольцо Пладу, но, увы, обладание этой вещью тебя совсем не радует.
– Н-не радует? – Любимая моя растерялась. – Но, я же, я же умру! Кольцо убьёт меня, а…
- А, ты, несомненно, собиралась жить вечно? - Мягко поинтересовалась нимфа. – Все мы умрём, рано или поздно… Только вот ты единственная, после смерти обретёшь могущество, о коем большинство не смеет и мечтать.
– Я не хочу никакого могущества, я жить хочу!!! – Повелительница моего сердца сжала кулачки. Слёзы брызнули из её прекрасных глаз. – Легко, вам, бессмертной, рассуждать, а, я молодая. Я хочу любить мужа своего, рожать ему детей, всё, что мне нужно – простого человеческого счастья!!! Мы пришли сюда за помощью, проделали столь долгий путь, чтобы узнать, как можно спасти меня, а, вы рассказываете мне о каком-то там могуществе.
– Ох, бедная моя девочка. – Леди Анеле печально вздохнула. – Если бы ты знала, сколь много близких мне существ, я потеряла за свою долгую жизнь, и какой смертью предстоит вскоре умереть мне, ты бы поняла «легко ли мне рассуждать»! И я бы, своё бессмертие, свой дар пророческий не задумываясь, отдала за несколько лет простой семейной жизни с любимым, но, увы…. Ты думаешь, если избавишься от кольца, твои беды кончатся? Увы, бедное дитя, наш мир жесток. Ведомо ли тебе, сколь долго проживёшь ты, даже освободившись от Плады? Болезни, жестокие люди, хищные монстры, каждую секунду ты, как и любой обитатель нашего мира, рискуешь сгинуть. Дети твои, рождённые в муках могут умереть в любую секунду, любимый твой, со временем вполне возможно охладеет к тебе и бросит одну. Ты сгинешь, рано или поздно, но, от твоей смерти не будет пользы никому, а, так, уподобишься ты зернышку, что умирая, даёт жизнь прекрасному цветку. И цветок тот, могучая Барзель, великая воительница света, встанет на защиту смертных, одолеет монстров и чудовищ, излечит болезни, а, главное – изгонит из нашего мира проклятого демона Атланта!!! Если же откажешься ты, представь, сколько юных дев вот так же будут молить: - «Я так молода, я жить хочу, я мечтаю лишь о простом счастье»! Но, враг будет, неумолим. Мольбы их не тронут злое сердце хищника, не остановят жестокого варвара разбойника. Некому будет спасти их от неминуемой гибели. Впрочем, вижу я, слова мои разбиваются о стену твоего не понимания. Ты слишком юна, чтобы принять на себя такую ответственность, на то, чтобы осознать истину моих слов, нужно время…. Ты хочешь избавиться от кольца? Прекрасно, ты сможешь это сделать, но, для этого тебе необходимо отыскать создателя Плады, некогда могущественного волшебника, а, ныне полубезумного старца, Боареддина Монстродела. Лишь он один, в целом свете, знает, как можно снять это колечко. Я дам тебе провожатых, кои помогут тебе найти дорогу в нынешнее жилище кудесника. Дам денег и многое другое, что потребуется тебе в пути. У тебя будет много времени, чтобы обдумать мои слова, почувствовать силу Барзель и, в конце концов, принять решение. Надеюсь, верное….
– О, спасибо. – Иша пала на колени пред пророчицей. – Не смотря на ваши странные жестокие слова, я благодарна вам, ибо не только указали вы мне путь к спасению, но, и обещаете помочь.
Я хотел было присоединиться к любимой и пасть на колени, но…. но, из ближайших кустов вдруг выскользнула канари.
Среднего роста, изящная и быстрая. Белоснежный доспех её представлял собой кожаный лиф, украшенный кое-где голубыми стальными снежинками и с парочкой голубых же «сосулек» шипов на груди. Три шипа украшали наплечник в форме наледи, что образовывается на крыше, на правом наруче и на поножах. Юбка состояла из толстых стальных полос, так же украшенных снежинками. Сапоги до колен, белый плащ с фибулой – снежинкой. Ремень с пряжкой снежинкой. На голове глухой шлем с парочкой сосулек - рогов, и с личиной, закрывавшей глаза и нос, оставляя открытой нижнюю часть лица. На левой руке пристёгнут, был круглый щит, опять же в форме снежинки. За спиной покачивались, парочка деревянных катан, выкрашенных в белый цвет и с голубыми круглыми стальными гардами.
В руках незнакомка держала большую клетку, в коей сидели парочка гремлинов – одна из тварей походила на белку с крыльями летучей мыши, вторая на большую лягушку с такими же крыльями.
И я узнал её, не смотря на то, что теперь она была одета по-другому, я никогда бы не спутал ни с какими другими эти глаза, этот щит и эти катаны!!!
Я вскочил, рука потянулась к ножу, но, ухватила лишь пустоту, я и забыл, что нож мой теперь часть тела любимой!!!
- Это ты, тварь, ты продала мне проклятое кольцо!!! – Воскликнул я.