Смешно слышать, что любовь живет три года. Я смеюсь, смеюсь в лицо пошляку Бегбедеру. Наверное, он просто пережрал лягушек.
Здесь, на этой норвежской нефтяной станции в открытом море, в комнате с тремя арабами и двумя украинцами я особенно в этом уверен. Иногда я даже вспоминаю твои слова, но не слышу голос.
Иногда мне кажется, что где-то здесь, вместе с твоим голосом, заканчивается земля.
- Собери все как обычно, как будто едешь отдыхать. Зубную щетку,пасту, если не брезгуешь одноразовыми в гостинице. Пару купальников. Встретимся около десяти.
Он выключил телефон. Казалось, что все было готово и как всегда появилась эта мысль, что нечто оказалось забытым. Нечто очень важное.
Апрельское солнце в Белеке светит на верхушку моей шляпы и мы снова проходим в гостиницу на шведский ланч. Или это было не в Белеке?
Очередная карточка этого пережравшего немца. О, да у тебя всегда это получалось.
- Ты собираешься так жить? - я вспоминаю твои слова перед нашим первым путешествием. - Когда полуголая соседка открывает тебе дверь в квартиру и Лондоне? О, нет , забудь.
- Знаешь почему она так поступает. Она хочет тебя!
- Ну что ты! Это полная чушь!
- Поверь мне, это так. Она второй раз выходит полуголая, чтобы открыть нам дверь. Если бы не было меня она вышла бы голая. Поверь мне.
- Нина, ты все сильно преувеличиваешь.
- Нет, нет,нет. Ты просто еще совсем маленький мальчик.
- Ну конечно!
- Конечно.
Солнце светило на верхушку моей шляпы. На ланче, ты взяла себе пять блюд и как всегда заговорила с постояльцами. Старые немцы улыбались нашей легенде, что ты из Польши, а, естественно был молодой ученый из Киева.
Полицейский зашел в зал и с улыбкой начал осматривать туристов.
Ты знаешь, я еще помню твои губы. Твой запах, это был запах моря, который ты привезла в своих волосах. Удивительный запах, настолько удивителен, когда не чувствуешь его у себя.
- Это они, - он показал на нас пальцем. Эти фразы понятны на любом языке.
Я знал, что в гостиницах такого уровня, не допустят разборок в зале с постояльцами.
Полицейский начал неведомый нам разговор с менеджером - высоким турком-переростком.
- Сиди на месте.
- Еще бы, пока не закончу с едой никуда отсюда не пойду - улыбнулась она.
В Лондоне мы сняли комнаты в районе Челси. Через стенку жила семья архитекторов, все свое свободное время проводившие дома. Еще одну комнату занимал их взрослеющий сын. В третьей были мы, и четвертую занимал ооочень скупой мерсисайдский задрот с юрфака. Мы практически не видели друг друга, но когда живешь в комнате, присутствие чужих людей особенно ощутимо.
- Поедем отсюда.
- Ну я не против, но у нас здесь были планы.
- Поехали. Завтра соберем вещи и...
- И не будем платить за этот месяц.
- Конечно.
Мы уже знали как это делается. Девушка - отличная приманка для любых мужиков. Потерявшаяся красивая незнакомая девушка, позволяет им проявить все их показное геройство, которое они так в себе верят. Заботу, в рамках осмысленного бюджета, защиту, на территории своей гостиницы (и конечно же, номера) и силу в попытках завести любовную игру. Силы заканчивались на втором стаканчике вина с этим препаратом, название которого я до сих пор не запомнил. Деньги в их кошельке исчезали. Карточки. С этим поначалу были проблемы, пока ты не нашла ТВОЙ секрет.
Все пошло очень здорово. Нормандия, Париж, Марсель, Канны, Андорра, Барселона, Мадрид, Лиссабон, Майорка, Корсика, Сицилия - да это были поистине отличные деньки, Рим, в котором я мечтал остаться на еще на пару дней, нас понесло в Милан, Берн, граница, немцы нам не понравились, потом был Турин, Венеция, на Адриатике мы почти ничего не совершили, но деньги заканчивались и проведя сутки в Афинах мы оказались здесь. Турция была раем для обирания этих ублюдков и мы отлично работали.
Мы лежали в деревянной
сторожке, здесь было
гораздо прохладнее, чем под
солнцем. Вдали шумел запах
теплого моря.
- Я люблю тебя, я очень
люблю тебя. Положи вот
сюда руку. У тебя лечебные
руки и мне будет легче.
Его рука оказалась на месте.
- Как ты думаешь, что будет
дальше?
- Мне кажется что ты сейчас
похож на маленького
Фердинанда-Быка, угу?
(пародирует бычка) Что у
нас будет дальше, мууууу...
Он посмотрел ей в глаза:
- Как ты думаешь что у нас
будет дальше, потом, КОГДА
МЫ ВЕРНЕМСЯ?
Она приподнялась на локте,
этот вопрос заставил ее
задумать о самом
неприятном, что могло быть
в этот момент, она уже
почти ненавидела его, что
он задал этот вопрос.
- Я не знаю, что будет, когда
мы вернемся. Но я думаю,
что между нами все будет
ТАК ЖЕ.
Он попытался расслабиться,
но это было неудачной
попыткой, попытался
сказать эту фразу
максимально расслабленно,
но что-то подступило к его
горлу и стало трудно
дышать.
- То есть ты будешь жить с
ним, а со мной... Со мной ты
будешь просто трахаться...?
- Ты же знаешь, почему. Он
меня любит, он почти
инвалид. Я обещала, я
должна. К тому же у нас с
ним, скорее всего, будет
ребенок.
- Наш ребенок.
- Прежде всего МОЙ ребенок,
ясно?
Она выпрямилась в поясе, в
луч солнца попали ее
красивые длинные волосы.
Она встряхнула головой,
чтобы посмотреть на свои
кончики волос, взяв их
ладонь и повернув на себя.
- Я хочу тебя еще, - её взгляд
исподлобья.
- Мне иногда кажется, что
мы поменялись ролями.
- Ооо, это точно!!!
И она укусила его за плечо.
- Поцелуй меня, ну же.
Давай.
Он укусил ее за нижнюю
губу и спустился до груди.
Дальше он видел только ее
глаза и слышал как на улице
начала накрапывать мелкий,
спасительный в такую жару,
дождь.
Неопределенное время он
слышал только капли дождя.
Вдруг, она начала говорить:
- Скажи что ты видишь,
кто я,
я шлюшка,
да?
- Нет
Ему становилось все
тяжелее.
- Ты маленькая...
- Нет-нет, - перебила она
шепотом, чувствую что он
близок. - Пожалуйста-
пожалуйста , - тихо шептала
она.
Когда она стала совсем
маленькой в его руках, он
почувствовал и началось её
расслабление.
Он не стал догонять ее,
потому что сейчас,в эту
минуту, в эту секунду, время
не существовало.
Оказавшись на спине, он
почувствовал как устал.
- Хочу большие розовые
помидоры со сметаной, -
сказала она и свернулась
калачиком. Она
засыпала.
Он не знал сколько он
пролежал вот так,на спине.
Постепенно дождь стал тише
и тихо встав, он оделся и,
захватив початую бутылку
портвейна, пошел на море.
Трава была мокрая и
неприятно резала голые
ноги, в низинах было
скользко, - он подсвечивал
себе мобильным телефоном.
Над морем уже уходили
тучи. Вдалеке было
небольшое кафе, там играла
гитара.
Ветер был прохладным и
влажным, он пил портвейн
и портвейн согревал его
изнутри.
- Господи, помоги мне.
Господи, пожалуйста.
Помоги мне вынести всё это
на своих скудных плечах.
Или... мне нужно уйти из
этой игры и никогда,
никогда, никогда больше не
вспоминать о ней? - шептал
он, всё больше пьянея.
7-15
Еще темно, но эти гребаные арабы уже одеваются. В 8 начинается смена. Здесь не видно ничего, кроме бесконечного-бесконечного моря. Здесь нет женщин, но не в этом дело.
Здесь есть только телевизор. Здесь есть только этот гребаный телевизор.
Я помню, помню, эти губы, руки, постоянно сонные под утро глаза. Я помню тебя, моя Нина. я помню. Я встаю, уже встаю. Надо лишь увлечься работой и все пойдет как всегда. Как обычно.