(предыдущее: http://proza.ru/2011/05/28/857)
Да, это была она.
- Даня, ты неисправим! У тебя вчера - твой день, а ты так и не подключил телефон.
А что, в самом деле, новый день рождения случился… о чём тёте, конечно, знать ни к чему.
- Тёть Роз, принимал… поздравления… некогда было. Надеюсь, Вас тоже приезжала поблагодарить правительственная делегация?.. что соучаствовали в воспитании такого оболтуса, как я… Нет? Значит, обманули? Уволю премьера!..
Ах, оболтус – это мягко сказано? Обалдуй – лучше звучит? Точнее?.. К Вам собираюсь ли? Мама мия! Вы же родились на следующий день после меня… То есть, младше меня будете… чего же тогда не слушаетесь?.. Любимая и единственная ныне моя женщина справляет день своего ангела и ещё спрашивает: буду ли я? Уточните только - во сколько же я буду? О, кей… Пускай и ангел не опаздывает! Сюрприз? Ах, только надеетесь? Тогда, может быть, буду дважды. Сладкое не покупайте… спиртное тоже. Аа… по талонам ещё взятое… Понял. Да, сейчас такое не делают… И привет ангелу!
Есть ли у него что-либо приемлемое из праздничной одежды?..
*
Тётушкой ему, Роза Андреевна, собственно, не приходилась. Когда-то давно она познакомилась с мамой маленького Данилки, помогла (он тогда болел), потом, будучи одинокой, сидела с ним, с сестрёнкой, живо участвуя в их жизни совершенно бескорыстно, и как-то само собой стала членом семьи.
Она была не столь и стара, родившись во второй половине двадцатых, но пережила подростком блокаду, потеряв в неё все зубы. После приноровилась жевать дёснами и говорить без особых дефектов речи, однако устройству личной жизни сие обстоятельство явно не поспособствовало.
При этом присутствия духа она никогда не теряла. Недаром имя родители ей дали в честь революционерки Розы Люксембург. Её бабушке на выбор были предложены: Роза или Коммуна. Вероятно, чертыхаясь и крестясь, бабушка выбрала первое, как всё же человеческое имя в итак коммунальной стране.
Не зная, что подтверждает мудрость римлян, считавших, что «жизнь – это борьба», Роза Андреевна давно воевала с соседкой по квартире за сантиметры размещения их кухонных столов (при нейтралитете одинокого соседа – тихого пьяницы), словно за жизненное пространство, опробуя разные тактики.
Последний раз, выйдя на кухню (точнее, поле битвы) в отсутствии противницы, тётя заметила, что её стол вновь передвинут!
Враг же затаился в комнате, ожидая результата провокации - ответного хода после стука в дверь («Иду на Вы!») –
скандала
с выражениями,
всплёскиванием рук,
подбочениванием,
качанием головами,
движениями пальцем у виска,
криками,
сравнений с агрессором на Ближнем Востоке,
а, в конечном итоге, возвращением обеих воюющих сторон на исходные позиции в поисках корвалола и валидола.
Нет! – решила Роза Андреевна на сей раз, - не будет ей сцены, которой ЭТА так ждёт. Огорчу.
И молча, подвинув свой стол и переместив соседкин, гордо удалилась к себе.
Такой приём сработал уже к вечеру. Не получив выхода, эмоции обратились против их носительницы, буквально нокаутировав её. Тётя Роза смиренно проводила прибывшую «неотложку» до двери противницы…
Вторую войну тётя вела с коммунальными службами, постоянно опровергавшими Гераклита. Их девизом стало: «Всё течёт (включая крышу), но ничего не меняется». Потолок на кухне нависал скрытой угрозой, однажды обвалившись большим куском, до самых клеточек дранки. Писания жалоб и хождения на приём приводили лишь к визитам членов комиссий с качающимися головами при взглядах наверх. Можно было подумать, что они не решаются попенять Тому, от Кого и зависел ремонт, да и всё остальное тоже в этот исторический момент.
Как известно, война на два фронта никогда не приводила к добру, что довелось понять и бедной тёте. Она жила на Невском, витрине города, но стоило отойти несколько шагов в сторону… например, на Литейный, как человек попадал в царство снега и льда. Где она, поскользнувшись, и упала, сломав ногу. После чего сполна смогла оценить состояние больниц – без бинтов, лекарств и даже посуды. В конечном итоге, вопреки всем прогнозам и усилиям лекарей - тайных союзников коммунальщиков – кость срослась, хотя одна нога стала короче другой.
Огромное окно её комнаты, как и соседские, выходили на Невский проспект и оттого нередко являлись покупатели, готовые расселить коммуналку, но тут жильцы образовывали единый фронт под лозунгом: «Доживём здесь!»
(продолжение: http://proza.ru/2011/05/29/1362)