Я прочитала статью художника-шестидесятника Олега Кроткова. И под впечатлением написала так называемую развёрнутую рецензию.
Статью Олега Кроткова я не нашла в интернете. Поэтому мне пришлось перепечатать её сюда с листа.
Далее, конечно же, здесь будет и моя рецензия под названием "К себе настоящему".
Статья Олега Кроткова "Я вспоминаю...":
" Наше четвёртое измерение - время-океан, волны-годы двадцатого и уже двадцать первого века - всё дальше уносят нас от бурь и цунами прошлого. Но мы помним и будем помнить всё то, что строит мир, строит нас.
Вот эти окна в иной мир, мир сверхчувственной гармонии и света, идущего из того далека, что над повседневностью обычного. Это один из феноменов русской культуры советского периода, значение которых - я уверен - будет возрастать со временем.
Это - живопись Владимира Вейсберга.
1944 год. Война. Мне 14 лет. После возвращения нашей семьи из эвакуации в Москву я начал заниматься в изостудии ВЦСПС, находящейся в Доме Союзов, в доме бывшего Дворянского Собрания. Нас учил замечательный художник, яркая личность и необыкновенный учитель живописи, учитель жизни - Сергей Михайлович Ивашов-Мусатов. Незадолго до моего появления в студии её стал посещать Володя Вейсберг. И. хотя он был старше меня на пять лет, мы с ним сблизились, и живопись была нашим увлечением и главным делом жизни.
Илья Иванович Машков - участник замечательного объединения "Бубновый валет", собравший самых стихийных живописцев того времени, был учителем С.М. Ивашова-Мусатова и передал ему эту стихийную силу живописи.
Сергей Михайлович по-своему, очень интересно применял метод обучения живописи Машкова. выдающегося педагога, состоявший из серии специальных заданий, пробуждавших в учениках эмоционально-образный, интуитивный и в то же время сознательный подход к натуре.
Я был свидетелем чуда интуиции учителя, проникшего в сущность ученика, давшего Володе, казалось бы, незначительный совет - писать более мелкими кистями, и интуиции ученика, извлёкшего из этого совета путь к формированию своего стиля.
Мир, природа, жизнь многоцветны, явления этого многоцветия бесконечны. И это особый язык, которым говорят с нами Космос и жизнь. Однако, обычный человек вида Гомо-озабоченный не видит этого, не слышит этого языка, не понимает смыслов, сообщаемых ему. Художник изучает этот язык, понимает его смысл и с помощью живописи сообщает его людям. Контрасты цвета, видимые, как единство, есть тайна колорита. Человек, переживший это единство, может почувствовать единство мира. Это, может быть, главное переживание человека. Оно родственно любви.
Мы называли это "правильными цветовыми отношениями".
Тогда, и особенно позже, я общался с Володей почти каждый день. в 1946-48 годах я ежедневно приезжал к нему домой, и мы писали натюрморты, а позже рисовали голову, приглашая желающих позировать. Это общение помогало мне в живописи и рисунке - ведь он был старше и опытнее. Я хорошо помню Володины натюрморты того времени. Это были интенсивные, чистые и, вместе с тем, музыкальные отношения цвета, и уж тогда не только изображения предметов, но и некая сверхпредметная реальность. Когда мы вместе обсуждали какие-либо работы, и он говорил: "Здесь есть второй план" - это было его главной положительной оценкой. Под словами "второй план" Володя Вейсберг имел в виду то сверхрациональное, трудно определяемое словами качество живописи. её "язык", ради которого она и существует.
Велика была активность работы. Это была уже не просто учёба, но и творчество, сопровождавшееся концентрацией сознания, что в наше время именуется "духовной практикой".
Таково оно, искусство.
Связь с Сергеем Михайловичем Ивашовым-Мусатовым не прекращается. Летом 1946 года Володя вместе с учителем снимают домик в Колистово под Московй и работают на плэнэре. Работы учителя и ученика были достойны восхищения. Стихия живописи соответствовала стихии природы.
А время было тёмно-тяжёлое. Видимо для того, чтобы обуздать чувства силы и достоинства народа-победителя, были предприняты действия против творческой интеллигенции - постановления ЦК о Д.М. Шостаковиче и С.С. Прокофьеве, а также против А. Ахматовой и М. Зощенко. Мертвящие знаки тирании. Нужно было, чтобы интеллигенция делала не то, что она может, а то, что от неё хотят.
В 1941 году наш учитель, Сергей Михайлович Ивашов-Мусатов, подвергается аресту. Причина - присутствие во время чтения книги "Роза мира" - ещё одного светлого гения Даниила Андреева, близкого друга, также арестованного. Оба освобождены в 1956 году и полностью реабилитированы. Пребывание Сергея Михайловича в "шарашке" описано Солженицыным "В круге первом". где он выведен под фамилией Кондрашов-Иванов.
Наша работа продолжается.
В 1949 году я поступил в московский институт декоративно-прикладного искусства. А в 1950 году перешёл - по личным причинам - в город Тарту, где учился со своей женой, Элой Биншток. С Володей Вейсбергом я встречался во время каникул. У него начался новый период в работе. Он писал "Жанровые портреты", как он сам их называл. Это было полуфигурное изображение с каим-нибудь атрибутом, символически соответствующим образу человека. Например, девушка, держащая цветок. Вспоминаю своеобразие образов человека, своеобразие красоты и силы живописи, светлый колорит.
Наши контакты становились редкими, мы с женой заняты работой (монументальная живопись), заняты своими живописными работами.
Владимир Вейсберг вошёл в мир новой тайны - "белое на белом".
Это отзвук высокого творчества на одно из самых трудных заданий из серии, разработанных И.И. Машковым и применённых С.М. Ивашёвым-Мусатовым во время занятий с нами. Теперь, через много лет на высоте мастерства - взлёт в эту стихию света.
Сам В. Вейсберг об этом:
"Гармония - это некий однородный свет, ощущаемый постепенно сквозь конструкцию. Это свет за пределами наших чувств. Когда он заторможен нашими ограниченными органами чувств, его ощущают, не понимая его".
Так тянутся драгоценные нити искусства из глубинного прошлого - к тайне будущего. И как бы ни были грандиозны видимые отклонения в искусствеи культуре, пусть жизнь, которая над нами, за нами. в нас - приведёт человека к себе.
Наше четвёртое измерение - время, верно измеряй и отмеряй!"
ОЛЕГ КРОТКОВ.
А теперь - моя развёрнутая рецензия на эту статью:
К СЕБЕ НАСТОЯЩЕМУ.
Олегу Кроткову и его внучке Рути Гитерман.
"Учись видеть!" (Марина Москвина).
"СВЕРХЧУВСТВЕННАЯ ГАРМОНИЯ". Эти слова проходят красной нитью через всю статью Олега Кроткова "Я вспоминаю..."
"Сверхчувственная гармония и свет, идущие из того далека, что над повседневностью обычного".
Это действительно "феномен русской культуры советского периода". С его бытовыми трудностями и ужасами политики, они безжалостно вламывались в обычную жизнь - железными сапогами по душе.
1944 год. Война. И для четырнадцатилетнего человека самый важный период в возрасте. У Олега он пришёлся на самые страшные годы - для Москвы, для России, для всех людей Союза.
Очень важно - и удивительно! - и нужно было именно тогда! - что в такие годы действовала изостудия. И подросток попал в хорошие руки.
"Когда бьют пушки, Музы молчат". Нет, так нельзя. Музы не должны молчать никогда. Иначе людям останется только грохот пушек. Тем более, в 1944 году.
"Самые стихийные живописцы того времени..." да, да, вот ТОГО времени, тридцатых-сороковых годов Советского Союза. А уж совсем точно - Москвы. Москвичей тогда портил не только квартирный вопрос. Много, очень много было тогда вопросов и ответов, ломающих судьбы и души людей - не только москвичей. А особенно - судьбы и души подростков. А особенно - талантливых, тонко чувствующих подростков, им просто некуда было бы деваться, они сгинули бы в той проклятой мясорубке. Если человек "ходит, сидит, говорит и кушает" (М. Зощенко) - это ещё не значит, что он жив.
Илья Иванович Машков был, конечно, старше Сергея Михайловича Ивашова-Мусатова. Поэтому его детства и юности не коснулись ни война, ни сталинские репрессии. В этом ему повезло.
А вот Ивашов-Мусатов был по-своему героем. Негромко так.
"Задание - пробудить в человеке эмоционально-образный, интуитивный и, в то же время, СОЗНАТЕЛЬНЫЙ подход к натуре" (О. Кротков) было на тот момент...да, можно и так сказать - опасным делом. Ученики могли претворить это учение в жизнь, "сознательно рассматривая" не только натуру, но и окружающую действительность. И "путь к формированию своего стиля" в живописи плавно перетекал в формированию своего стиля жизни.
"Контрасты цвета, видимые, как единство, есть тайна колорита. Человек, переживший это единство, может почувствовать единство мира. Это, может быть, главное переживание человека. Оно родственно любви. Мы называли это "правильными цветовыми отношениями". (Олег Кротков).
Да! Да, и тысячу раз ДА! Ивашов-Мусатов учил людей любви. Вопреки ужасам сталинского режима, вопреки войне с фашизмом, вопреки дикой действительности, унижающей человеческое достоинство, Сергей Михайлович просто учил любви. И это - самые ПРАВИЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ.
"Всесильный Бог деталей, всесильный Бог любви..." (Б. Пастернак). Да, единство деталей - это любовь. И через единство деталей познаётся единство мира. Потому что мир состоит из мелочей.
Так же и в любимом человеке ты поневоле наблюдаешь каждую мелочь, каждую черту лица и фигуры. А все эти черты составляют единое целое - человека. Получается, что человек - это мир. И его мир зависит от составляющих его ДЕТАЛЕЙ.
Владимир Вейсберг:
"Интенсивные, чистые и вместе с тем, музыкальные отношения цвета , и уже тогда не только изображение предметов, но и некая СВЕРХПРЕДМЕТНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ".
Это в 1946-48 годах! "То, что в наше время именуется "духовной практикой" (О. Кротков).
Взгляд в иные миры, которые на самом деле не такие уж иные. Просто надо уметь видеть - шире, глубже и чище.
Советское правительство губило собственный народ, "чтобы обуздать чувства силы и достоинства народа-победителя". А зачем? Он же - победитель! Победителей нужно хвалить, поощрять. И вообще, зачем обуздывать СИЛУ и ДОСТОИНСТВО? Чтобы человек чувствовал себя слабым и недостойным? Но что стОит государство слабых и недостойных?
Вот теперь в бывшем Союзе "имеем то, что имеем".
О пушках и Музах.
Разберём на составные части предложение:
"Чтобы обуздать чувства силы и достоинства НАРОДА, были предприняты действия против ТВОРЧЕСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ".
То есть, в этом вопросе правительство оказалось понятливым: убить ТВОРЧЕСКОЕ НАЧАЛО, чтобы пришёл ТВОРЧЕСКИЙ КОНЕЦ.
А без творчества человек - это машина. Пресловутый винтик в механизме. Удобно, конечно, иметь вместо личности - винтик, вместо сердца - пламенный мотор, а вместо народа - механизм. А что получится из такого механического государства потом - об этом правительство не подумало.
Арестовать человека, подержать немножко, реабилитировать и выпустить - а чтобы попугать и его, и окружающих.
"Откуда у русского человека фамилия Попугаев?" (Илья Ильф).
В пятидесятых годах Владимир Вейсберг "вошёл в мир новой тайны - белое на белом".
В такое "тёмно-тяжёлое время" - "взлёт в эту стихию света"!
В. Вейсберг:
"Гармония - это свет за пределами наших чувств. Когда он заторможен нашими ОГРАНИЧЕННЫМИ огранами чувств, его ощущают, не понимая его".
Значит, чтобы понимать гармонию - чтобы понимать любовь - чтобы видеть в темноте свет - НЕ ОГРАНИЧИВАЙТЕ ОРГАНЫ ЧУВСТВ.
И тогда, "как бы ни были грандиозны отклонения в искусстве и культуре, жизнь, которая над нами, за нами, в нас - приведёт человека к себе". (Олег Кротков).
К себе настоящему.